Такая странная любовь, с привкусом горечи.

В носу неприятно защипало, как и в глазах. Неприятно, больно очень плакать. По крайней мере, сейчас здесь не будет этого плешивого валета пик, и пиковый король сможет дать волю эмоциям. Из носа потекла прозрачная безвкусная слизь, смешиваясь с горячими, как огонь, слезами. Почему он вообще, чёрт возьми, плачет? Он, Пиковый король?! В груди словно образовалась чёрная дыра. Голова потяжелела и заболела. Дыхание сбивается, приходится в голос отрывисто глотать воздух. Руки сжимают грудную клетку, надеясь порвать, но броня не даёт. Не позволяет причинить себе желанную боль, что овладела разумом восьмого. И ради чего? Он лишил пятого клона жизни. Сначала было всё равно, и даже как-то тяжело на душе. Но одиночество словно огонь. От него невозможно спастись одному, оно поглощает всё, что не имеет поддержки, пожирает души, оставляя лишь пепел. Выпущение эмоций достаточно больное, как и сама боль. И как же, чёрт, не хочется испытывать этого физического дискомфорта, особенно, когда эта боль смешивается с душевной виной и даёт чудовищное комбо. Увы, жизнь не без этого. Ситуация в стране находилась в сомнительном состоянии. Восстаний было бесчисленное множество. К счастью, пиковцы были намного сильнее варулендцев и быстро подавляли бунты. С мирными гражданами тоже справлялись сразу. Происходила «зачистка». Подданные Пика приходили в жилые кварталы страны, ломали двери, убивали женщин и детей. Мужчины пытались защитить свои семьи, брали в руки оружие и атаковали варваров. Но солдаты были хорошо вооружены и защищены, так что все старания были тщетны. По всей стране стояли крики, звуки кровопролития. Страна разрушалась, правитель буквально стирала её в прах. Этот клон раньше был более благостным. Терпеливый, нейтралитетный командир-терпила, который укрощал свой гнев. И под ликом столь желанной свободы, что стала воображаемой, клон стал замкнутым, раздражительным, слабым. Раньше никто не мог с ним совладать, а теперь… Он просто слабак. Он убил ради, как оказалось, аддикции. Думал, что без зелёного будет лучше. Но, чёрт, где были всё это время эти чёртовы чувства? Почему они не остановили Пика?! Не хватало этого назойливого, ехидного смеха. Ужасное чувство одиночества заставляло плакать, пока никто не видел. Страна тоже пострадала. Нехватка рабочих рук, разруха, развал экономики… Что он наделал? Рука тянется к тому самому сраному пистолету, что лежал в кармане. Лучше искоренять проблему сразу, а не решать, да, Пик? А может, проблема была в тебе? Дуло в грудь. В голову слишком страшно… А в прочем, разве есть какая-либо разница? Да и смысл? Смысл жизни в чём, если вина и так душит и убивает? Он, он во всём виноват. Решил объединить государства, убил своего валета, чьё тело сейчас лежало в абсолютно герметичной комнате, убил всех варулендцев и угробил страну… Честно, Пик был на грани сумасшествия со всем этим. Дрожащий палец лёг на курок. Голова похолодела, глаза в страхе, но с некой решимостью смотрели в грудь. Надо. Нужно выстрелить. Возможно, тогда все беды закончатся. — Прости, Господи… — Пик закрыл глаза и выстрелил. Боль прошлась по груди, очень сильная боль, а рука дрогнула и выронила пистолет. Тело со слабостью, бьющееся от боли, упало. На глаза Пика навернулись капли слёз. Болью отдавало в правой части груди, а не левой. Он забыл, где находится сердце, и он лишил себя возможности умереть быстрой смертью. Какая оплошность… Какая жалость. Дышать становилось всё тяжелее, изо рта хлынула кровь. В глазах помутнело, голова резко закружилась. Смерть? Разве так она выглядит? Жёлтые глаза с чёрными зрачками закрылись. И как жаль было Пику, что не навсегда.