Призраки заброшенной усадьбы

Осень уже давно разукрасила листву деревьев в яркие цвета, дни стали заметно короче, а ночи – холоднее, когда Агги начал задумываться о том, что пора отправляться на зимовку куда-нибудь на юг Аргата. За те пару лет, что они с Джури промышляли на невежестве темных крестьян, по сей день верящих в существование нечисти, каждую зиму они вынужденно отказывались от своей работы. Жить фактически под открытым небом неделями возле очередного забытого села, когда землю укрывал снег, а Джури в темное время суток изображал упыря или вурдалака, становилось слишком проблематично. Как правило, от весны до осени они зарабатывали достаточно, чтобы в течение нескольких месяцев не думать о делах, однако в этом году вышел прокол – подсчитав накопленные средства, Агги понял, что на целую зиму им не хватит. – Вот же срань, – совсем неаристократично прокомментировал эту новость Джури, когда Агги поделился неутешительными результатами своих подсчетов. – Как так вышло-то? В тот вечер они отдыхали на постоялом дворе недалеко от деревни со странным и трудно произносимым названием Иноуие – Джури сразу сказал, что отказывается запоминать этот набор букв. Там они заработали свои четыре серебряных, где Агги по знакомой схеме изгнал приблудившуюся нечисть. Постоялый двор находился далеко от места их последней авантюры, потому прятаться Джури не считал нужным – вряд ли кто-то узнал бы в нем, отмытом и даже небрежно причесанном, страшного упыря – и сидел, развалившись на стуле, закинув при этом ноги на соседний. – Надо было цену поднимать, – вздохнул Агги и пригубил свой эль. – Сейчас мы тратим куда больше, чем два года назад. – С этих идиотов вряд ли возьмешь больше, – поморщился Джури. – Ты видел, как выглядели крестьяне в последнем селе? У каждого второго не одежда, а набор заплаток, одна другой старше. – Еще пожалей их, – хмыкнул в ответ Агги, на что Джури только плечами передернул: – Сами виноваты, что такие темные и тупые. А жалею я сейчас только себя. Ну и тебя. Холодно уже ночами по лесам бегать, пора бы на юг. – На юг нам пока не хватает. Надо провернуть еще три или четыре дела. Джури только присвистнул. Три или четыре дела означали как минимум еще месяц работы – месяц в холодных осенних лесах. Он уже открыл было рот, чтобы что-то предложить или возразить, но тут же Агги увидел, как глаза друга прищурились, а взгляд сосредоточился на ком-то за его плечом. – Похоже, нас подслушивают, – понизив голос, произнес Джури, и Агги, недолго думая, обернулся. За соседним столом сидел средних лет мужчина, седоватый, с бородой и кустистыми бровями, мало отличавшийся от других простых работяг, живших в этом неприветливом крае. Видимо, он какое-то время рассматривал Джури и Агги, и когда его пристальный взгляд был замечен, смутился, но не отвернулся, а вместо этого поднялся и направился к столу, за которым сидели друзья. – Простите за внимание, – без приветствий произнес мужчина. – Вы, наверно, заметили, что я уже какое-то время наблюдаю за вами. Явно не крестьянин, как подумал в этот момент Агги. Речь его была правильной, даже вежливой. Должно быть, тот был слугой в каком-то из окрестных домов побогаче, и незнакомец тут же оправдал это предположение: – Меня зовут Тео. Я – разнорабочий из усадьбы Холмах. В паре миль отсюда. Пока Агги не без недоумения рассматривал незнакомца, непонятно зачем выдавшего о себе совершенно не нужную им информацию, Джури вопросительно поднял брови. – Очень приятно, Тео, – насмешливо произнес он. – Поделитесь теперь, зачем вы нас подслушивали? – Я не подслушивал! – как будто испугался Тео. – Я только присматривался. – И зачем же? – Скажите, – теперь он повернулся к Агги. – Не вы ли случайно тот ведьмолов, что изгнал нечисть из Иноуие два дня назад? По описанию очень уж вы похожи. От такого вопроса Агги одновременно и растерялся, и немного испугался – в основном из-за того, что изгнанная им нечисть как раз сидела напротив, болтала в воздухе ногой и попивала эль. Но самого Джури ничего не смутило, и он как ни в чем ни бывало хлопнул Агги по плечу: – Мой друг, слава летит впереди тебя! А я и не верил, что ты такой именитый ведьмолов, – и, повернувшись уже к их собеседнику, нарочито небрежно пояснил: – Мы были знакомы лет эдак пять назад. Давно не виделись и вот встретились случайно. Я было и не поверил, что Агги теперь сражается со злыми силами. – И успешно сражается, – заверил его Тео с неожиданной горячностью, как будто действительно хорошо знал Агги. – То есть я слышал об этом. Как раз осенняя ярмарка заканчивается – старики из Иноуие много рассказывали о вас. Они уж думали, что помирать им придется от упыря лютого, а тут такая удача – ведьмолов был проездом, да такой умелый! Почувствовав, что его уже начинает напрягать эта похвальба, откровенно незаслуженная, как постоянно напоминал себе Агги, он с трудом удержался, чтобы не поморщиться, и только кивнул: – Спасибо на добром слове. Мне приятно, что мою работу оценили по достоинству, но сейчас мы с другом… – Вы должны помочь нам, – перебил его Тео. – В усадьбе. Нам срочно нужна помощь опытного ведьмолова. И не дожидаясь ни ответа, ни приглашения, Тео опустился на свободный стул. Была бы воля Агги, он бы сразу попросил незваного гостя на выход, сославшись на дела, которые зовут его чуть ли не в саму столицу, и на нежелание задерживаться в этих диких краях ни днем дольше. Однако у Джури были свои планы – или же, что вероятнее, его просто снедало любопытство, которого в нем всегда было слишком много. – А что случилось в вашей усадьбе? – подался он ближе к мужчине, и в его темных глазах блеснул неподдельный интерес. – Жуткое там происходит, – сокрушенно пробасил в ответ Тео. – В усадьбе страшное зло поселилось. По лицу Джури Агги видел, что тот с трудом сдерживается, чтобы не захохотать – очень уж трагичный в этот момент был вид у их собеседника. И потому поспешил отвлечь внимание на себя. – А что за усадьба такая? Хормах? Никогда не слышал. "Как и обо всех остальных усадьбах в этой части страны", – мысленно закончил Агги, но вопроса умнее сочинить не успел. – Холмах, – поправил его Тео. – Усадьба Холмах, так она называется по имени человека, построившего ее несколько столетий назад. Правильнее сказать будет, что это не усадьба, а замок, очень уж она велика. – Замок с привидениями? М-м, как небанально, – кто-то другой точно услышал бы откровенную насмешку в голосе веселящегося Джури, но Тео был слишком сосредоточен на лжеведьмолове, чтобы заметить, как над ним потешаются. – Усадьба, по сути, заброшенная последние двадцать лет простояла. Жила там раньше одна графиня, да ей уж, наверно, лет за сто перевалило, и последние двадцать она провела в прихрамовой лечебнице… – Для умственно отсталых, – невежливо заключил Джури. – Ну… – замялся Тео. – Можно и так сказать. Старушка была немного не в себе, так говорят, уход ей требовался. Теперь я даже не удивляюсь, раз перед этим она жила в усадьбе столько лет совсем одна. – Есть простое решение, – хмуро перебил его Агги. – Раз усадьба заброшенная, нечего туда ходить. Первое правило любого ведьмолова – если нечисть никому не мешает, лучше ее не трогать. В "Заветах умелого ведьмолова", которые Агги в свое время проштудировал от корки до корки, лишь бы убедительно врать доверчивым селянам, никакие правила не упоминались, а такое и подавно, но откуда об этом было знать разнорабочему Тео. – Да в том-то и дело! Умерла старая графиня, и два месяца назад в усадьбу въехал ее внучатый племянник, последний родственник, еще и с молодой женой. Сперва они хотели дом в порядок привести, хозяйством обзавестись, но тут началось. Продолжения не последовало, Тео язык прикусил, будто опасаясь даже упоминать о том ужасе, что творился во вчера еще заброшенной усадьбе. – Что началось? – Джури подпер подбородок рукой и взирал на Тео весело и выжидательно, словно ребенок, которому рассказывали интересную сказку. – Лучше вам туда отправиться и самим посмотреть, – отрезал Тео и сжал губы, как бы показывая, что рассказывать дальше он отказывается. – Ну, знаете ли, – деланно возмутился Агги. – Ехать куда-то, где непонятно что происходит, куда меня и не приглашали? Это ж не ваш дом? Стало быть, хозяин меня не ждет и едва ли захочет оплачивать мои услуги. – Хозяин уже дважды приглашал ведьмоловов из Ройса! – горячо воскликнул Тео, и Агги припомнил, что Ройсом вроде бы назывался ближайший городок побольше. – Да только не помогли они. Первый руками развел, сказал, что безнадежно, да уехал, а второй и вовсе сбежал! Струсил! – Все это, конечно, очень интересно… – со вздохом начал Агги, на ходу придумывая вежливый отказ, когда поднял взгляд на Джури и осекся. На лице его друга светился восторг пополам с радостным ожиданием. Агги было хорошо знакомо это выражение – примерно так же Джури взирал на него, когда несколько лет назад Агги предлагал авантюру с нечистью и ведьмоловом. Впрочем, Джури всегда выглядел так, когда предвкушал хорошее развлечение и был заранее на все согласен. – Конечно, Агги не откажется, – заявил он, даже не потрудившись взглянуть на самого ведьмолова, который старался незаметно для Тео подать знак, что он не будет в этом участвовать. – Настоящий вызов для профессионала, когда двое других позорно спасовали. Со всей силы Агги пнул ногу Джури под столом, но тот, даже не поморщившись, ответил ему тем же. – Вы даже не представляете, как нас обяжете, – вкрадчиво произнес Тео, заглядывая в глаза Агги. – Жалко их, хозяев. Хорошие люди, щедрые. Не хотелось бы, чтобы они уезжали, – усадьба могла бы дать работу многим в округе. Сами знаете, люди у нас небогатые, зимой еле-еле концы с концами сводим. – Щедрые, – с нажимом повторил Джури и добавил: – Наверняка и остановиться в усадьбе можно. Ты, брат-ведьмолов, наверно, устал уже по лесам жить? Задницу морозить? – Уверен, что хозяева предоставят жилье, – заверил Тео. – Вблизи усадьбы леса да болота непроходимые. Где еще остановиться почетному гостю? Пока Агги мерил Джури тяжелым взглядом, тот невозмутимо уточнил: – Не гостю, а гостям. Думаю, я мог бы отправиться с тобой, ты же не против, ведьмолов Агги? Хочу поглядеть на твою работу, да и на призраков тоже. Как думаете, не будет ваш граф против еще одного гостя? – Усадьба велика, полагаю, место всем найдется, – неуверенно отозвался Тео. – Да только надо ли оно вам, господин? Место нехорошее да страшное. Слуги вон разбегаются, никто там надолго не задерживается, кроме пары наиболее смелых. – Если очень испугаюсь, тоже разбегусь, – отмахнулся Джури. – Так что, когда отправляемся? Только через день к постоялому двору, где остановились Агги и Джури, подъехала карета, запряженная четверкой лошадей. Разнорабочему Тео понадобилось немного времени, чтобы переговорить с местным аристократом, страдавшим от нечисти в собственной усадьбе, и пока друзья ждали, они успели чуть ли не поссориться. – Мы не ловим вурдалаков! – возмущался Агги, когда они остались одни. – Мы сами и есть та нечисть, на которую охотимся, забыл? – Тебя как будто пугают привидения из этой заброшенной усадьбы, – завалившись на кровать, Джури скрестил на груди руки и насмешливо наблюдал за Агги, который мерил небольшую комнату шагами. – Разумеется, нет! – рявкнул тот. – Как можно бояться того, чего не существует? Но как, по-твоему, мы будем изгонять этих призраков? – Что может быть проще? – рассмеялся Джури. – Пошумим, поколдуем, как обычно делаем, скажем: "Все, призраки улетели, с вас двенадцать серебряных и еще три на текущие расходы", и уедем, – и пока Агги открывал рот, чтобы возразить, Джури поднял вверх указательный палец, чтобы тот не спорил: – А знаешь, что самое забавное? Вполне может такое случиться, что после нашего визита якобы привидения и правда исчезнут. Внушение – великая сила, в особенности когда речь идет о глупых недалеких людях. Спорить было бесполезно – Агги слишком хорошо знал Джури, чтобы не понимать этого. А тот, глядя в его сердитое лицо, примирительно продолжил: – А какие еще у нас есть варианты? Ну серьезно, Агги, надоело уже в лесу ночевать. А тут такая отличная возможность подзаработать. Граф с усадьбой – это тебе не крестьяне в хижине, здесь можно не стесняться, назначая цену. – Мы можем поехать на юг и продолжить гонять нечисть там, – не слишком уверенно ответил Агги, заранее зная, что ему возразит Джури. – Не получится. Юг – это тебе не север. Там и люди более грамотные, и сел таких дремучих нет. Да и вообще – мы же должны иногда отдыхать. И так все лето пахали. В отличие от Агги, который никогда не забывал, что занимаются они мошенничеством, Джури подходил к их общему ремеслу творчески и искренне верил, что трудится не меньше крестьян на полях или клерков в городских магистратах. Только, в отличие от последних, ему еще удавалось получать удовольствие от своей работы, сколько бы он при этом ни жаловался на ночевки под открытым небом, нелюбовь к белой глине и мелу, которыми регулярно приходилось обмазываться, и нежелание по ночам в курятниках резать птицу. Подойдя к окну и прислонившись плечом к стене, Агги замолчал, глядя, как накрапывающий дождь оставляет длинные прозрачные дорожки на давно не мытом стекле. В чем Джури был однозначно прав, так это в том, что продолжать их выдуманную охоту в такую погоду будет пыткой – с каждым днем темнело все раньше, а по утрам пожухлую осеннюю траву покрывал иней. – Знаешь, что меня смущает во всей этой истории? – вздохнул Агги, понимая, что своими словами дает негласное согласие на авантюру, в которую его втягивает друг. – То, что уже два ведьмолова были в этой усадьбе, но не справились. Джури только фыркнул насмешливо. – Мы сто раз это обсуждали. Нет такого поприща – ведьмолов. Все ведьмоловы мира такие же прохиндеи, как и мы, потому что нечисти нет и никогда не было. Выдумки и сказки все их призраки. И от остальных ведьмоловов мы отличаемся только тем, что ведем себя умнее. Вместо того чтобы ждать, когда сельские дураки в очередной раз испугаются и позовут, мы пугаем их сами. Сами пугаем, сами спасаем, еще и денег берем с них немного, по сравнению с нашими… Хм, с другими ведьмоловами. – Да понимаю я, – поморщившись, Агги отмахнулся. – В том-то и дело, что все ведьмоловы, как и мы, просто делают вид, будто кого-то изгоняют. Наиболее тупые, возможно, сами в это верят. Так что же помешало тем двоим до нас вот так изгнать призраков из усадьбы… Хормах? Холмах?.. Как там ее… – Вот и узнаем, – легкомысленно отозвался Джури. – Разве не любопытно? Агги ему не ответил, но глядя, как за окном сгущается темнота, как мелкий дождь пеленой накрывает окрестные глухие и непроходимые леса, он думал о том, что с радостью отправился бы подальше от этих мест, а вовсе не в их глубины, где меж болот пряталось старое полузаброшенное имение. Когда Тео сказал, что усадьба Холмах находится в паре миль от постоялого двора, где коротали вечер Джури и Агги, душой он заметно покривил. – Двенадцать миль, – сухо сообщил кучер, когда друзья грузили свой небогатый скарб в карету, некогда красивую, но ныне порядком облупившуюся. – Ехать полдня, к вечеру прибудем, – и после паузы добавил: – Если не случится чего. – Чего именно? – нахмурился Агги, но Джури перебил его: – Двенадцать миль за полдня? Это с четырьмя-то лошадьми? Вы шутите? – Дорога паршивая, – отрезал кучер и не удостоил их больше ни словом. Вскоре путешественники убедились, что тот не преувеличивал – продвигалась карета крайне медленно. Они покинули постоялый двор, и Агги ожидал, что на их пути будут еще какие-то небольшие села, однако больше им не встретилось ни единой деревеньки или постоялого двора. Агги предполагал, что сейчас они находятся на самой границе Аргата и уезжают все дальше и дальше на север. С каждой следующей милей дорога становилась все хуже – местами она до того поросла травой, что казалось, кучер направляет лошадей наугад. А те участки, которые по неизвестным причинам оставались более-менее разъезженными, больше напоминали болото с глубокими лужами и топкой грязью из-за бесконечных осенних дождей. Пейзаж тоже становился все более унылым. В этой части не росли цветные в осеннюю пору клены, леса были большей частью хвойными, они стояли серые и мрачные в вязком тумане, который не рассеялся даже к обеду. Лишь изредка ели перемежались могучими дубами с бурой пожухлой листвой. Небо казалась низким, а свинцовые облака на нем – тяжелыми. Радовало лишь отсутствие ветра, а мерный звук накрапывающего дождя по крыше древней кареты нагонял сон. – Да-а у-уж, – протянул Джури, задумчиво глядя в окно, картина за которым практически не менялась, пока карета еле плелась и проваливалась колесами то в яму, то в канаву. – Если бы я был призраком, то отказался бы жить в такой заднице мира. – Интересно, какого демона здесь вообще построили усадьбу, – вопрос Агги задавал больше в пустоту, не ожидая ответа, однако Джури удивил его. – Еще двести лет назад граница Аргата была южнее, а эти земли относились к Селграсу. Если усадьба действительно такая старая, как сказал нам этот Тео, ее строили вообще в другой стране, и, вероятно, с другой стороны к ней ведет нормальная дорога. Периодически Джури выдавал подобные факты об истории, географии, философии или этикете, и в такие моменты Агги вспоминал, что его друг, в отличие от него самого, принадлежал к знатному роду и получал достойное образование, пока Агги большую часть детства и юности провел на мельнице, помогая отцу крутить жернова. – Предполагаю, что люди в усадьбе от такого зрелища вокруг просто с ума сходят, вот и мерещится им всякое, – проворчал он и закрыл глаза в надежде хотя бы поспать, что едва ли было возможно из-за ужасной тряски на ухабах. Джури хмыкнул в ответ, выражая согласие. Только когда на землю начали опускаться ранние осенние сумерки, колеса кареты застучали по доскам, и Агги, тщетно пытавшийся подремать, выглянул в окно. – Мост, – прокомментировал Джури, молчавший большую часть пути. – Похоже, мы почти добрались. С чего он сделал такой вывод, Агги не знал, но ехали они действительно по старому добротному деревянному мосту через реку, которая несла далеко внизу свои мутные воды. Туман вокруг стелился полосами, и то ли из-за игры света и тени, то ли потому, что действительно был таковым, он показался Агги желтоватым и липким. Ему подумалось, что в таком гиблом месте, со всех сторон окруженном болотами, в воздухе могут витать испарения если не опасные, то уж точно не благоприятные для здоровья, и подавил тяжкий вздох, в неизвестно какой по счету раз спрашивая себя, зачем впутался во все это. – Думаю, мы справимся за два-три дня, – утешающе улыбнулся ему Джури, не иначе, мысли прочитав. Впрочем, он мог уже сожалеть, что подбил друга на сомнительное приключение и ввязался в него сам. – Задерживаться мы здесь точно не станем, – поддержал решение Агги. Усадьба Холмах выросла перед ними неожиданно, когда карета сделала поворот с разбитой дороги на старую, но относительно ровную подъездную тропу. – С ума сойти, – пробормотал Джури, чуть ли не высунув голову в окно, и Агги не мог с ним не согласиться, только присвистнул от изумления. Величественное и мрачное строение действительно больше напоминало замок, чем усадьбу, – оно возвышалось над окрестными лесами, и только из-за тумана гости не увидели его раньше, еще с дороги. Некогда белоснежная, а теперь посеревшая и обветшавшая усадьба производила угнетающее впечатление. По задумке архитектора остроконечную крышу венчали четыре башенки, такие же были и у входа возле кованых тяжелых дверей. В попытке сделать дом еще более роскошным и благообразным создатели украсили его фризом и многочисленными карнизами, по бокам тянулись пилястры, а единственный балкон над входом ограждала невысокая балюстрада. В свое время этот дом наверняка был красив, а в окружении такого ландшафта должен был и вовсе казаться жемчужиной в грязи. Но время было немилосердно к усадьбе Холмах, и долгое отсутствие ухода и ремонта свело на нет всю прежнюю прелесть. Агги отметил про себя, что на словах "дом с привидениями" он представлял себе именно то, что видел сейчас перед собой. Для полного сходства со сказочным замком не хватало только рва да моста, со скрипом опускавшегося на цепях. Окон в усадьбе, как для столь огромного строения, было удивительно мало, и большую часть из них, к удивлению Агги, закрывали решетки. Свет нигде не горел, хотя небо уже давно потемнело. – Оборону они тут, что ли, держали, – пробормотал Джури, разглядывая неприветливое строение, приближавшееся к ним с каждой минутой. – На тюрьму чем-то похоже, – согласился Агги. – Я даже не возьмусь сказать, к какой эпохе принадлежит этот дом, – Джури задумчиво поглаживал подбородок. – Ни на что не похоже. Такое чувство, что его строил сумасшедший – дикое смешение стилей. Может, достраивали в разные времена? Агги, понятия не имевший об архитектуре, только плечами пожал. Прилегавшая к усадьбе территория, предположительно сад, тонула в густом мареве тумана, и только ближайшие к дороге деревья тянули к путникам и к небу совершенно голые ветви, похожие на скрюченные пальцы мертвецов. Мир вокруг казался черно-белым, монохромным, абсолютно лишенным красок, и Агги с трудом мог представить, что в другое время года картина может быть чуть ярче и оптимистичнее. Наконец карета остановилась у главного входа, и кучер, спрыгнув на землю, распахнул дверцу. – Приехали, – буркнул он. Никакого особого приема Агги не ждал, но после того, как увидел размеры и величие усадьбы, отчего-то подумал, что пригласить войти их должен дворецкий в ливрее, а за стенами усадьбы окажется не менее трех десятков слуг – для обслуживания столь большого дома требовался целый штат работников. Однако на деле все оказалось проще. – Берите вещи и за мной, – объявил кучер и, не дожидаясь никакой реакции, тяжелым шагом направился к дому. Массивную дверь он тоже отворил сам, она зловеще скрипнула на ржавых петлях, а за нею оказался темный коридор, где практически ничего нельзя было рассмотреть. Переступая порог негостеприимного дома, Агги вдруг неизвестно почему подумалось, что, как персонаж старой сказки, по глупости попавший в замок злой ведьмы, живым он обратно уже не выйдет, и почувствовал неприятный озноб. – Ну и холод же у вас тут! – возмутился Джури, когда дверь захлопнулась за ними. Судя по бодрому голосу, в отличие от своего друга, никаких суеверных страхов тот не испытывал, и Агги приказал себе собраться и не думать о глупостях. – В жилых комнатах теплее, – послышался рядом шелестящий голос, и в тот же миг свеча осветила морщинистое лицо пожилой женщины. – Добро пожаловать в усадьбу Холмах. – Вечер добрый, – бодро отозвался Джури, а Агги, пользуясь тем, что в коридоре появился источник света, огляделся, хотя смотреть здесь особо было не на что. Кучер бесследно исчез – только сейчас Агги понял, что, впустив их внутрь, сам он заходить не стал. Гости оказались в совершенно пустом узком коридоре, и единственное, за что здесь можно было зацепиться глазу, это картины на стенах – слишком мрачные или потемневшие от времени настолько, что в слабом свете свечи рассмотреть, что на них нарисовано, не представлялось возможным. – Вы не похожи на дворецкого, – объявил Джури с улыбкой: пока Агги глазел по сторонам, Джури рассматривал старушку, что вышла их встретить. Единственное, что мог сказать о ней Агги, – женщина была очень стара, сгорбленная спина и жидкие седые волосы были тому доказательством. Морщины на лице казались столь глубокими, что в них утопали и рот, и глаза, лишь длинный острый нос выдавался вперед. Сложно было определить, была ли она когда-то красивой, но если и да, с тех пор прошло не меньше полувека. – Прислужница я, – прошамкала старуха. – Дворецкий три дня как расчет попросил. Следуйте за мной, граф ждет. – А почему он расчет попросил? – несмотря на почтенный возраст, передвигалась женщина быстро, и Джури понадобилось усилие, чтобы поравняться с ней, пока Агги шел позади. – Известно почему: призраков испугался. – Так у вас тут действительно призраки? – А с чего б вас тогда позвали? Про себя Агги сделал вывод, что старческое слабоумие прислужницу не настигло, а потому до встречи с графом можно было попытаться узнать что-то новое для себя. – Давно вы тут работаете? – спросил он. Едва ли женщина походила на прислугу, которую наняли вчера – как правило, пожилые люди оставались жить при богатых домах, где работали всю жизнь, до самой смерти. – Живу я тут, – скрипучий голос чем-то напоминал карканье. – Уж шестой десяток пошел. – Шестой десяток чего? – по задорному выражению лица Джури Агги видел, что того забавляет все вокруг, хотя сам ничего веселого он пока не видел. – Лет, чего ж еще? – И все это время в доме с вами жили призраки? – задал следующий вопрос Агги. – Боги упасите, сынок, – махнула рукой прислужница. – Как граф заехал, так и началось. Если раньше духи здесь и обитали, вели они себя смирно. Чем-то разгневал их новый хозяин. "Что и требовалось доказать", – отметил про себя Агги. Может, кому-то пришелся не по душе новый граф, и местные пытаются его выжить, запугивая? Он хотел было спросить, как именно выглядят эти призраки и что они делают, но темный коридор как раз уперся в лестницу, которую освещали масляные лампы на стенах. Старушка тут же задула свечу и не без усилия заковыляла наверх. Ступени покрывал истертый ковер, некогда красный, но теперь скорее серый. А картины на стенах, и тут присутствовавшие в изобилии, изображали многочисленных людей в старинных нарядах. Агги не удивился бы, окажись все эти знатные господа предками нынешнего графа, некогда жившими в доме и ступавшими по той же лестнице так, как сейчас шагали по ней лжеведьмоловы. – Стало быть, вы присматривали за усадьбой, когда тут никто не жил? – сделал предположение Джури. – Так и есть, так и есть, – закивала старая служанка. – Вы одна жили в этом доме? – Не одна, садовник еще. – А где он сейчас? – Там же, где и всегда, где ему и положено быть – в садовой сторожке. – Тут еще и сад есть, – шепотом Джури обратился к Агги и округлил глаза в притворном ужасе: "Даже представить страшно". – Конечно есть, как не быть, – на слух старая женщина тоже явно не жаловалась. – А садовник… Эм… – Джури чуть замешкался, подбирая слова. – Тоже пожилой мужчина? – Да уж постарше меня будет, – отозвалась служанка. Джури и Агги выразительно переглянулись за ее спиной. Видимо, пока прежняя хозяйка два последних десятилетия своей жизни коротала в лечебнице, за домом присматривали старики, которые физически не смогли бы держать его в порядке. А теперь, как самые старые и преданные слуги, оставались здесь, пока молодые удирали вскоре после того, как приезжали сюда. Шагая по коридору уже второго этажа, чувствуя, как тут холодно и пахнет сыростью, будто в погребе, Агги не мог их ни в чем винить. – Нам сюда, – объявила служанка, остановившись у одной из дверей, ничем не отличавшейся от других, и постучала. – Войдите, – тут же послышался глухой ответ, и женщина нажала на дверную ручку. Петли тут скрипели не меньше, чем на двери внизу, но Агги лишь вскользь обратил на это внимание, когда комната встретила их ярким светом и теплом. Именно на комнату он засмотрелся в первую очередь – она резко контрастировала с тем, что они видели до этого. Несколько масляных ламп давали даже слишком много света для столь малого помещения, а в камине у противоположной стены весело пылал камин, отчего вокруг было тепло и уютно. Комната служила кабинетом, как сразу понял Агги, а может, заодно и библиотекой – все же дом был не замком, а всего лишь усадьбой, и вряд ли здесь была настоящая большая библиотека – вполне могло хватать и такой, достаточно скромной. Вдоль стен тянулись стеллажи, заставленные книгами, но, что удивительно, запаха старых фолиантов и бумажной пыли не чувствовалось: или за ними хорошо следили, или успели привести в порядок после прибытия новых хозяев. Чуть сбоку стоял широкий письменный стол, потому Агги не сразу заметил хозяина этого кабинета и голову повернул, только когда тот поднялся на ноги и сухо поприветствовал их: – Добрый вечер. Проходите. – Ведьмоловы прибыли, – скрипуче сообщила прислужница. – О да, я вижу. В голосе послышалось то ли недовольство, то ли насмешка, и Агги тут же пристально всмотрелся в человека перед ними. Усталость – вот о чем подумал Агги в первый миг, когда увидел его. Граф – а это, очевидно, был именно он – выглядел изможденным, безнадежно измотанным, как человек, не спавший несколько суток. Он был не слишком высокого роста и худощавого телосложения, с не особо запоминающимися, но тонкими чертами лица. Под темными запавшими глазами залегли серые тени. Руки он скрестил на груди, губы кривил в не слишком доброжелательной улыбке. И что действительно в его внешности привлекало внимание, так это длинные, почти до пояса, черные волосы, блестящие и настолько красивые, что позавидовала бы иная модница из Вонта. Волосы как-то выбивались из общего облика, и Агги не сразу понял, что его смутило, а потом сообразил: граф казался измученным и давно не юным, однако такие роскошные волосы, не тронутые сединой, могли принадлежать лишь молодому человеку. Агги понял, что тот ненамного старше их с Джури, и только тут сообразил, что всю дорогу воображение рисовало хозяина усадьбы мужем в летах, несмотря на упомянутую Тео молодую жену – ведь по известным причинам у пожилых аристократов часто бывают юные да миловидные жены. Удивительно, но Джури будто воды в рот набрал, и, когда за служанкой захлопнулась дверь, Агги первым сделал шаг вперед. – Добрый вечер, граф, – поприветствовал он. – Меня зовут Агги, я – ведьмолов из Вонта. А это мой помощник – Джури. Джури только головой дернул, что должно было означать кивок, и Агги бросил на него короткий недоуменный взгляд, но тут же снова повернулся к хозяину. – Меня зовут Сойк, – объявил тот и со вздохом опустился в кресло, где сидел до этого. – И я не граф. Садитесь. Он сделал рукой небрежный жест, как бы приглашая гостей устраиваться, Агги опустился на ближайший стул, и Джури последовал его примеру. – Но… – неуверенно произнес он, не совсем понимая, как теперь обращаться к хозяину усадьбы. – Ваша служанка назвала вас графом, и Тео… – Слугам привычно считать хозяев аристократами, но я не унаследовал титул, только имение, – пояснил он. – Еще полгода назад я был простым клерком в магистрате Мареона. И после секундной паузы чуть насмешливо добавил: – Жил и горя не знал. В некотором замешательстве Агги разглядывал хозяина усадьбы Холмах и понимал, что ожидал увидеть кого угодно, но только не такого человека. Сойк, как он себя назвал, выглядел и правда непримечательно, и действительно куда проще его было представить простым клерком, чем графом. А еще он казался подавленным и явно не испытывал радости от прибытия потенциальных спасителей от призраков. – Расскажите, что именно у вас тут происходит, – решил сразу перейти к делу Агги, но Сойк сделал предупреждающий жест, и глаза его недобро сузились, когда он пытливо всмотрелся в лицо Агги. – Говорите, вы прибыли из самого Вонта? – спросил он негромко. – Как же вас так далеко занесло? – Работа для ведьмолова везде найдется, – невозмутимо пожал плечами Агги. – А может, дело в том, что в дремучих лесах живут такие же дремучие люди, которых легче обманывать? – теперь губы Сойка изогнулись в насмешливой улыбке, и он откинулся на спинку стула. Пока Агги лихорадочно подбирал ответ – к чему он точно не был готов, так это к тому, что потенциальный клиент окажется столь прозорлив, в особенности учитывая, что он сам позвал ведьмоловов изгнать призраков из своего дома, Джури на удивление оставался молчалив, что было вовсе на него не похоже. Ответа Сойк и не ждал. – Я хочу, чтобы вы знали, – объявил он с металлическими нотками в голосе, – я человек образованный, и если есть в мире вещь, в которую я отказываюсь верить, так это в существование нечисти. – Вот как, – вырвалось у Агги, и вопреки тому, что собеседник глядел на него почти презрительно, как на мошенника, выдуривавшего деньги у нищих селян, как оно и было на самом деле, он вдруг почувствовал, что Сойк вызывает у него чуть больше симпатии, чем в начале. – Именно так, – припечатал он. – Тогда зачем вы нас пригласили? – вопросительно поднял брови Агги. Словно туча набежала на лицо Сойка, и сам он едва заметно поник – плечи немного ссутулились, а взгляд затуманился. – Затем, что я не знаю, к кому еще обратиться, – ответил он почти без запинки – не иначе, сам уже задавался этим вопросом. – Видите ли, в доме и правда происходит нечто, что я объяснить не могу. Мы живем тут чуть больше двух месяцев, но измучились, как за годы в сумасшедшем доме. Моя жена плохо все это переносит, она с трудом держится. Сам Сойк, заметно, тоже измучился и тоже держался с усилием, как понял Агги, хотя ничего подобного тот не высказал. Его изнуренный вид был тому доказательством. – Всю жизнь я считал, что ведьмоловы – это худший вид плутов и обманщиков. Люди, наживающиеся на соотечественниках, которым не повезло получить достойного образования, отбирающие их последние гроши. – В таком случае вы должны быть не в восторге и от служащих святилищ, – парировал Агги. – Они тоже обирают мирное население, чтоб помолиться богам, которых, вероятно, и не существует даже. – Так и есть, совершенно с вами согласен, – Сойка ничуть не смутило столь крамольное заявление. – Ведьмоловы и служки святилищ – одного поля ягоды. – И что теперь? – хотя Сойк чем-то неуловимо нравился Агги, несмотря на свою резкую честность, он не мог понять, к чему ведет их разговор. – Раз вы такого невысокого о нас мнения, нам уехать? И зачем тогда, спрашивается… Но Сойк не дал ему договорить, снова сделав предупреждающий жест. – Сколько вы берете за свои услуги с крестьян? – снова устало спросил он. – Шесть серебряных? Семь? Вряд ли больше, народ тут бедный. – Обычно четыре-пять, – честно ответил Агги. Строить из себя что-то и набивать цену перед этим человеком не хотелось. Возможно, потому что было просто бессмысленно – Сойк явно видел их с Джури насквозь. – Двадцать пять серебряных, – взгляд Сойка был цепким, когда он всматривался в лицо Агги, совершенно игнорируя при этом Джури, который продолжал молчать как рыба. – Я заплачу вам двадцать пять, если вы справитесь. – При этом вы нам не верите и считаете нас мошенниками, – пробормотал оторопевший Агги, отказываясь сложить в уме настолько баснословную сумму с предыдущими признаниями Сойка. – Будем считать, что у меня нет выбора. В конце концов, мы не все знаем об этом мире, и мои суждения о потустороннем могут быть ошибочными, – он на мгновение прикрыл глаза, но тут же снова посмотрел на Агги. – Честно? Я не могу понять, что происходит в этом доме. Я не знаю, как противостоять тому, что мы слышим и видим каждый день. И если вы мне дадите ответ, я заплачу двадцать пять серебряных. Тридцать, если справитесь за неделю. Растерянно Агги посмотрел на сидящего рядом Джури и увидел, что тот сидит ровно, будто палку проглотил, опустив голову, но при этом не моргая буравит взглядом их собеседника. "Такого не получится обдурить", – хотел сказать Агги своему другу, но тот упорно смотрел только на Сойка. Не получится, как планировал Джури, поколдовать для вида, забрать гонорар и уехать. Граф, который оказался вовсе не графом, был слишком умен, чтобы поверить в их деревенское представление. И Агги не сразу понял, что именно заставило его внутренне напрячься. Если Сойк не верил в нечисть, не верил в честность ведьмоловов, да и вообще производил впечатление человека весьма неглупого, он не испугался бы воя ветра в дымоходе. Заставить его поверить в призраков могло только что-то действительно убедительное. – Мы сделаем все, чтобы помочь вам, – вдруг заговорил Джури впервые с того момента, как они переступили порог, и голос его звучал странно и незнакомо. – Все, что в наших силах. – Хотелось бы в это верить, – Сойк лишь мельком взглянул на него. – Расскажите обо всем по порядку, – подавив вздох, попросил Агги. Он не представлял, как выбираться из ямы, в которую они угодили, и единственным выходом, казалось, было продолжать играть свою роль. Неудивительно, что предыдущий ведьмолов сбежал. Увидел, с кем имеет дело, и понял, что в усадьбе Холмах поживиться ему не светит. Вот и удрал, пока хозяева жандармов не вызвали. – Сейчас я занят, – Сойк как будто потерял интерес к разговору и уставился в тяжелую бухгалтерскую книгу, которая лежала раскрытой перед ним. – Да и вы, полагаю, устали с дороги. Ужин подадут в семь. Встретимся за столом, там все и обсудим. Не дожидаясь никакого ответа, он позвонил в колокольчик, и уже через минуту за дверью послышались шаги. На сей раз пришел молодой слуга, которого Сойк попросил показать гостям их комнаты. Агги кивнул ему на прощание, а Джури, словно тень, последовал за ним. Пока они шли за слугой по полутемному коридору, Агги всмотрелся в лицо своего друга. – Что на тебя нашло? – шепотом спросил он. У Джури до сих пор было непривычно серьезное лицо, а взгляд рассеянный, обращенный куда-то вовнутрь. – Агги, мы должны ему помочь, – так же тихо ответил Джури. Если бы в трех шагах от них не шел слуга, Агги напомнил бы, что в усадьбу они приехали как следует нажиться, а не помогать потомственным аристократам без титула. Но опасаясь посторонних ушей, только пальцем у виска покрутил и руками развел, без слов вопрошая, в своем ли уме Джури. Однако тот, отрешенный и задумчивый, даже не заметил его жеста.