unusual

Кью тряхнул головой и в третий раз за последний час пожалел, что проигнорировал наличие шапки дома. И Шарфа. И куртки потеплее. Потому что пытаться отряхнуть волосы от снега уже было бесполезно, он все равно мотнул головой и покрасневшей тыльной стороной ладони смахнул с щеки упавшие капли. Руки в ту же секунду пришлось спрятать в карман, пока они окончательно не заледенели. По словам высокого начальства и драгоценных коллег, умом они оба особым не отличались, но собраться на подобие свидания (кто вообще в такое поверит) в самый холодный день года, по прогнозам синоптиков. Черт (абстрактный, а не какой-нибудь конкретный) бы их побрал этих синоптиков, которые решили осведомить их только к часу дня, когда Кью уже прикованным топтался в нужном углу. Эр непривычно задерживался. А он ведь точно никогда не опаздывает, ничего не пропускает, даже если корчит недовольное выражение. Звонки стабильно сбрасывал, а в ответ на очевидное возмущение отправил лаконичное «Жди». И пропал еще на полчаса. Кью принял волевое решение устроить громкий скандал, а потом такое же громкое и горячее примирение, если он сейчас не замерзнет совсем, вжал голову в плечи и нахохлился, как недовольный воробей. Телефон оказался предателем, за что (случайно, блин) полетел в ближайший сугроб, а все потому что надо было слушаться замерзшие пальцы. И сугроб тоже был подставой, потому что утянул руку с телефоном примерно по локоть. Кью помянул все те ругательства, которые вызовут у стариков и детей сердечные приступы, а у взрослых острые кровотечения из всего, что только есть. Спасенный мобильник жалобно пискнул и отключился. Пришлось прятать подальше, прощаясь с самой идеей, встретить сегодня знакомую противную одомашненную гадость (то есть своего прекрасно парня) (Эр, если говорить совсем просто). Надо было остаться дома, спрятаться под одеялом под бурчание телевизора и заварить кофе. Кофе. Кофе. Кофе. Кофе. Он огляделся, пытаясь обнаружить что-то, где можно найти себе кофе или хотя бы продуктовый, чтобы спрятаться. В поле зрения оказался единственный магазин, но ноги примерзли, брюки прилипли к коленям, а дорога, которая только пару секунд назад была абсолютно пустой (ровно чтобы быстренько без лишних глаз перебежать), оказалась тут же забитой очередной обеденной пробкой. План побега не сработал, остался план возвращения домой, потому что сам виноват, нельзя так сильно опаздывать. Стоило только похрустеть снегом, разворачиваясь на 180 градусов. Тяжелая ладонь опустилась на плечо. Кью вздрогнул, попытался спрятать нос за воротником куртки. — Я думал, ты более терпелив. Эр слегка покрасневший от мороза, растрепанный и такой же умный без шапки, хоть и выглядел будто одетым теплее. Возможно, все же любимые коллеги правы. Но только возможно. — Я думал, ты умеешь писать больше одного слова. Плечами пожал. Нагло так, будто бы и не посчитал все это важным. Кью нахмурился, собирался было добавить еще что-нибудь, про натуру одного конкретного блондинистого наглеца, надо бы еще раз поговорить с ним где-нибудь подальше от людей. Или дома в кровати. Улыбнулся Эр будто бы еще шире улыбнулся, оглядывая тот снеговик, который он только встретил, а после еще раз легко дернул плечами и жестом попросил подождать еще мгновение. Кью умудрился тактично замолчать, настороженно наблюдая, как Эр расстегивает куртку и снимает с себя повязанный под ней шарф. Слова где-то в горле совсем застряли и там же примерзли, а после уже на это самое открытое горло опустилась теплая (колючая до ужаса) длинная шерсть. И где только такой достал. В нос ударил знакомый запах, а еще стало действительно будто немного теплее. В шарф от ткнулся носом, наблюдая, как Эр застегивается обратно и протягивает руку с очевидным предложением. Руку не принять было нельзя, Кью сдался, подумал, что все простить может. И точно все простил, когда Эр спрятал и сцепленные руки в свой собственный широкий карман. Стало будто бы совсем тепло. — Как ты только можешь в нем ходить, колется же, — голос за шарфом оказался глухим и тихим. Очень удобно, чтоб его проигнорировать, вместо этого бросить то, что окончательно может растопить сердце любого: — Тебе кофе купить?