unusual

Кровь вместе с потом и грязью смывается в сток. Кью замирает под холодными струями, прижимается лбом к холодному кафелю, тихо вздыхает и прикрывает глаза на пару мгновений. Сил для того, чтобы настроить воду, чтобы помыться нормально уже не хватает, он так и не смог выбраться из собственной рубашке, теперь мокрая ткань неприятно липнет к телу. Чешется все, голова раскалывается и очень хочет скатиться с плеч. Он тихо хмыкает, мотает головой. «Если я откинусь сейчас, то скоро встретимся» Думать о том, что это все вряд ли. Кран вибрирует под рукой, пальцы все еще подрагивают, когда он выключает воду. Выбраться тоже оказывается трудно, но хотя бы получается так, что он не растягивается на пороге ванной. Вода с одежды, волос, подбородка капает на пол, потом придется все это убирать. Квартира почти чужая, пустая, холодная, пахнущая одиночеством и усталостью. Чужая совсем, но их то родная давно слегла под разрушительным огнем. Думать уже поздно, думать уже нет сил. Пальцы не слушаются, пуговицы так и остаются не расстёгнутыми, приходится стянуть мокрую рубашку через голову. На пол. Потом в мусор. Стараться с брюками уже не хочется. Диван манит мягкостью и возможностью наконец растянуться в полный рост в горизонтальном положении. Сопротивляться ему нет никакого смысла, квартира подкашивается, Кью совсем немного больно ударяется подбородком о подлокотник, морщится незаметно и устраивается на нем щекой. Больно. Неприятно, холодно очень, брюки липнут, обтягивают, мешают. Он медленно моргает, открывает было рот: «Принесешь одеяло?» Квартира ничем не ответит, даже никакого шуршания одежды от иногда слишком тихого Эр. Кью жмурится. Еще сильнее. Сглатывает. Пусто. Чертовски пусто. Он сглатывает еще раз, потому что вместе с болью накатывает что-то адски неприятное. Горло впервые сводит, а он ведь чертовски круто держался все это время. Еще раз сглатывает. Пустой желудок сворачивается в ком. Слабак. Несчастный слабак. И ничего бы ведь и не поменялось, даже если бы он был хоть каплю сильнее. Сделал все, что мог. Сделал все, что мог. Сделал все, что- Недостаточно все равно. «Ты слабее меня. Даже в подметки не годишься» Растекается тихим знакомым шепотом по вискам, стискивает голову так, что становится больно с открытыми глазами. Кью жмурится, втягивает голову в плечи, сжимает пальцами мягкую обивку. Позорно носом шмыгает и сжимает еще сильнее. Ежится, когда услужливое воображение вместе с уставшим телом подкидывают ему ощущение фантомной знакомой руки в волосах. Теплая, ласково треплющая, снимающая боль не хуже любых чертовых таблеток. Выдох получается каким-то слишком судорожным. Кью поднимает голову, щурится, пытаясь оглядеть практически пустую комнату, знакомый силуэт рядом только мерещится, а стоит лишь моргнуть – сразу исчезает, вместо с ощущением пальцев. В этот раз тихого усталого стона он не сдерживает, прижимается лбом к дивану, поджимает мокрые колени к груди. Думать, что стоило бы еще сделать, сил больше не находится. Заснуть бы только. Не на вечность, конечно. В отличии от некоторых.