***
Пробил гонг, оповещающий, что третье испытание началось. Блэк тут же рванул по лабиринту из высоких густых травянистых ограждений. Кровь била в висках, ноги сами неслись по извилистым поворотам. Направо, налево, ещё поворот и ещё... Тупик. Драко тихо сматерился и вернулся на один шаг назад, а в зто время в небе пронеслась вспышка и скоро совсем рядом с омегой приземлился дракон, обвалив парочку «зелёных» стен. Дракон опалил огненным дыханием лабиринт, и начался пожар. Участков не было видно. Драко придавило стенами, а волшебные заросли, как назло, цеплялись, царапая кожу, а мысли крутились со скоростью света. Парня сковал ужас, так как дракон был очень близко. Листва скрывала омегу, но кислый запах омеги витал в воздухе. Он не мог пошевелиться, корни крепко удерживали его. Резко перед глазами Драко всё стемнело, звуки отключились, словно кто-то нажал на выключатель. И наступил мрак. Тишина. Покой. Мгла холодными и влажными щупальцами обхватило его тело, поглотила целиком и полностью.***
— Где Гарри? Может, с твоей сестрой? —Грейнджер отряхивала от нежного пастельно-розового платья из лёгкой газовой ткани несуществующие пылинки. — Герми, я не знаю. Он в последнее время ведёт себя странно, с Джинни ещё вроде поругался. Гарри и Джинни в это время спускались по лестнице. Открытое бордовое платье в пол подчёркивало выдающуюся формами фигуру девушки, не оставляя место фантазиям. Поттер же был в классическом чёрном костюме. Его тяжёлый, насыщенный феромон агрессирующе действовал на всех, кто был рядом, что не могло не настораживать и не отпугивать окружающих. Когда же они спустились, к ним присоединились друзья альфы. — Ребята, чего вы так долго? Мы уже думали пойти за вами. — Ах, Герми, это тайна! – кокетливо протянула Джинни, примкнув бедром к Гарри. Девушка ещё и подмигнула Грейнджер, что только усугубило ситуацию. Парни же чуть ли не скривились от её вызывающего поведения. Внимание Рона внезапно привлекла спускаювшаяся фигура – это был Драко, чьи волосы этим вечером были красиво заплетены в небольшую косу, а сам он был облачён в светло-сиреневый костюм, подчёркивавший его стройную, подтянутую фигуру, длинные ноги и тонкую талию. Одежда закрывала всё тело омеги, давая простор для воображения большинства свободных и не особо альфа поблизости. Драко был как ангел: красив, но недоступен. Уизли от увиденного даже приоткрыл рот: — Ого... Взгляните, да он просто невероятно горяч в этом костюме. Грейнджер бросила взгляд на вышеназванного «горячего» и усмехнулась: – Рон, подбери челюсть с пола. Звёздочка Шармбатона тебе не светит. Гарри сглотнул вязкую слюну и поднял взгляд на Блэка. Костюм подчёркивал его хрупкость, тонкие запястья, выглядывающие из под пиджака, которые так и хотелось связать чёрными вёрёвками, хотелось сжать до маленьких горошин синяков, чтобы омега кричал от экстаза под ним, стонал как заправская шлюшка. Поттер сжал кулаки в кулак и медленно выдохнул, считая мысленно до трёх, чтобы снизить концентрацию собственных феромонов. Его несколько напрягал подобный полёт фантазии. Сколько омег он нагибал, сколько под ним кричали фальцетом, царапая своим маленькими пальчиками его спину до крови — никто не вызывал в нём такое желание, как Он. Драко, спустившись, вежливо кивнул Рону и Гермионе и, проигнорировав натянутые улыбки Гарри и Джинни, принятые на светских раутах, подошёл к столу с различными явствами и выпивкой. Последнее его заинтересовало, пожалуй, больше всего, среди предложенных запечённых лапок лягушек, утиного конфи и говядины по-бургундски, сдобных котелков, тараканьих гроздьев, политые сверху шоколадом. После всех этих плотоядных взглядов альф в горле сразу становилось сухо, поэтому парень выбрал бокал красного вина сорта Мерло, которые организаторы специально включили в меню из уважения перед учениками Шармбатона, и сделал пару глотков. Наконец-то, ему удалось немного расслабиться. А затем к нему подошёл Невилл в глянцевых туфлях и потрясающем костюме, который, как выяснилось, возлагал большие надежды на танцевальную часть бала. Крам и Поттер, невольно следившие за перемещениями Драко, напряглись, когда к нему приблизился Долгопупс. А когда они начали миленько беседовать, когда послышался звонкий смех Блэка, у альф начало сносить крышу. Виктор нахмурился, когда наблюдал за тем, как Его омега улыбался другому мужчине, как позволял этому отребью касаться своего плеча. Внутри Крама начало потихоньку накапливаться недовольство, поэтому презрительно хмыкнув, он направился к паре. —..А мандрагора — это крик из самой Преисподней. — Слышал, что на нашем факультете раньше учился один парень. Так он на занятии из-за идиотского спора наушники не надел, а потом, поговаривали, свихнулся. — Серьёзно? Всегда знал, что споры ни к чему хорошему не ведут.. Виктор бесшумно подкрался к Драко, испуская настолько насыщенные феромоны, что окружающие альфы начали шарахаться от него и от Блэка. От Невилла подобное выражение ревности не утаилось, поэтому он вежливо улыбнулся, похлопал омегу по плечу и ушёл под нечитаемым, но буквально ощутимым кожей взглядом. Драко наконец-то обратил внимание на Крама и, увидев его суженные зрачки, напрягся. Альфа это ощутил, поэтому решил немного разрядить обстановку: — Прекрасно выглядишь, Драко. Блэк замер, а его щёки вдруг окрасились в алый. И тогда Виктор окончательно смахнул мысли про закапывание трупов конкурентов в Запретном лесу. Крам поднял руку к его лицу, большим пальцем нежно погладил его подбородок и, чего греха таить, любовался им. А Драко млел под лаской чужих рук. Заиграла музыка и всех пригласили в зал. Пара улыбнулась друг другу и двинулась в центр помещения. Оказавшись в просторном, красиво украшенном зале, Драко рассматривал интерьер с нескрываемым восхищением, но его созерцание прервал насмешливый голос: — Нравится, омежка? Сложно, наверное, воспринимать такую красоту. Ваших же омежьих мозгов хватает только на то, чтобы ноги раздвигать перед альфами. — Поттер, не порть вечер остатками своих умственных недоспособностей. Прибереги их для своей пассии... А лучше забери её, а то она всё прожигает меня взглядом, и уйди по-хорошему. Поттер сжал челюсти и схватил омегу за руку, чтобы взглянуть в лицо этой серой моли, что посмела снова в открытую ему хамить. В светлых глазах напротив читался откровенный вызов. — Что ты всё ко мне цепляешься, Поттер? Влюбился, что ли? — В тебя? С какой стати? Да в тебе нет ничего, что могло бы привлечь альфу или вызвать желание. Ты всего лишь пустышка с внешностью серой моли, к тому же с ебанутым характером. Да если бы все остальные омеги вымерли, то я бы нагнул тролля, чем тебя... — Да ты и так уже с ним, Поттер. — прервал чужую пламенную речь Блэк. Джинни с бокалом игристого вина, проходившая в зто время мимо компании, остановилась рядом с любимым. А затем, окинув сверху вниз ничтожество напротив себя, то есть, Драко, она дёрнула руку и вылила на него пунш. Выходка была на уровне детсада, так что Блэк только вскинул бровь на эту сумасшедшую. Единственное, ему было ужасно обидно за прекрасный костюм, на котором уже расползались уродливые тёмные пятна, так что молодой человек не мог не высказать своего недовольства: — Какого Салазара, ты творишь?! Уизли поджала губки и даже не попыталась придумать какое-то вменяемое оправдание: – Ой, рука случайно дрогнула... — Думаешь, я тебе поверю? Но если это правда, то ты та ещё бедняжка! Может, тебе тоже вылить на платье пунш? Око за око, зуб за зуб, как говорится. Джинни ахнула и прижалась к Поттеру: — Гарри, ты слышишь? Эта французская выскочка мне угрожает! Нет, вы слышали все? Он мне угрожает!.. Драко побледнел и молча, стиснув зубы, развернулся и стремительно вышел из зала. Уизли же мгновенно расслабилась, нацепила привычную улыбку, от которой так и сквозило приторным самолюбием. Поттер же, усмехнувшись, взял девушку за руку и потащил к другому выходу. Уизли взвизгнула, и они прошмыгнули в небольшой коридор, ведущий в сторону спален. Гарри грубо толкнул девушку к стене, положил руки по обе стороны от неё и резко поцеловал её. Остервенело, по-животному, с языком, как он умел. А Джинни этого и добивалась, поэтому покорно принимала агрессию альфы на себе. «И почему я продолжаю думать о тебе, Блэк?..»***
Драко бродил по длинным коридорам Хогвартса, пока в конечном итоге не нашёл достаточно уединённое место на террасе. Он уселся прямо на холодный мрамор и пытался совладать с накатившими на него тяжёлыми чувствами – горечь, дикая обида и разочарование. Беллатрикс рассказывала ему, что в детстве он часто плакал, но затем она отучила его от этого, поделилась собственной силой, научила борьбе. Драко не мог понять, почему слова этой размалёванной девчонки так его задели. Скорее, дело было не в них... Это было лишь спусковым крючком. Его тело быстро менялось, он не мог набрать толком мышечной массы, что его злило. Омеги ведь не должны быть высокими, не должны быть хоть на йоту похожими на альфу, иначе — смерть. Как же он ненавидел эти предрассудки! Эти косые взгляды и перешёптывания одногруппников, кто бы кому «вставил». Драко поднялся и сел на каменный подоконник. Вид на лес, окружающий Хогвартс, отвлекал его от случившегося. Успокоившись спустя полчаса, он вытащил палочку из потайного кармана и произнёс заклинание. Перед ним появилась золотая кошка, которая сразу окинула его взгляд, наполненным каким-то лукавством, спрыгнула с колен хозяина и убежала. Драко вздохнул и откинул голову на холодную каменную стену. «Костюм испорчен, настроения возвращаться нет. Омерзительно.» Блэк обернулся на шум, доносившийся из другого конца коридора. Кто-то быстро направлялся в его сторону. Сердце забилось быстрее, Драко крепче сжал палочку в руках. Но увидев обеспокоенное лицо приближавшегося Виктора, парень расслабился. — Мерлин, наконец-то я нашёл тебя. Что-то случилось? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? — Крам принялся с какой-то даже чрезмерной озабоченностью осматривать омегу на какие-либо повреждения. Драко хриплым голосом произнёс: — Всё в порядке, Крам. Всё в порядке. Виктор обхватил лицо Блэка и внимательно посмотрел на него. Светлые заплаканные глаза напротив выражали откровенную боль, выжженную на сетчатке. Крам молча стёр дорожку слез с щеки и со всей возможной нежностью поцеловал омегу. От запаха альфы, от жара его тела и близости, Драко успокоился и обнял Виктора. — Спасибо, Виктор. Виктор сильнее прижал к себе омегу и принялся гладить того по спине: — Всё хорошо, Драко. Я с тобой.***
Драко Энтони Блэка признали победителем турнира трёх волшебников. Все вещи были собраны, и ученики Шармбатона были готовы возвращаться во Францию, в родные стены Шармбатона. Французы переоделись в серебристые изысканные формы со строгими выточками на талии, подчёркивавшие их изящность, ознаменовавшие последний день в чужом образовательном учреждении и в чужой стране. Студенты собрались перед Хогвартсом, пррощались с новыми и старыми друзьями, участниками с других академий, с учителями на замену. Драко же держался особняком, пока Забвини и Панси болтали со знакомыми в толпе, насыщенной феромонами альф и омег в неимоверной концентрации, которую он не желал испытывать на себе. Всё его внимание было обращено на мрачное, тёмно-синее небо. Вероятно, поэтому он не заметил приближение Его сзади. Большие тёплые ладони упали на хрупкие плечи омеги и несильно сжали их. затем тихое приветствие, чтобы было слышно только ему — сокровенная традиция, от которой сегодня отчего-то сжалось сердце. Тихий, глубокий голос продолжил, звуча низко и, к удивлению, до безумия нежно: — Драко, через несколько минут мы расстанемся, и я не знаю встретимся ли мы снова. Ты прекрасен, Мерлин, если бы ты знал, какой ты со стороны... Я влюбился в тебя, и поэтому прошу твоего одобрения, чтобы продолжить ухаживания за тобой. Драко моргнул – всё-таки, не каждый день признаются в любви, откашлялся и ответил хриплым голосом: — Я не против. Крам просветлел, заключил омегу в крепкие объятия и поцеловал его в щёку, пока Блэк осознавал происходящее. Его любят... Его! С его-то характером, с его то внешностью!***
Учеников академии Дурмстранг позвали на корабль. Виктор в последние минуты на суше, крепче прижал к себе омегу, окутывая его своим запахом кедра, морского бриза и грецкого ореха. Альфа нежно и тягуче поцеловал Блэка и ступил на корабль, перед этим прошептав Драко: – Пиши мне, Душа моя.. Лицо Блэка расплылось в искренней, широкой улыбке. А затем учеников Шармбатона начали собирать, затем, когда все уселись в кареты и отправились домой, всё вернулось на круги своя.