Пой мне еще

День, который начался размеренно и даже весело, постепенно стал принимать беспокойные нотки. Все члены совета директоров собрались в назначенное время, но собрание все никак не могли начать: то подвисали программы, то Катя долго печатала какие-то дополнительные копии. Коллеги хотели помочь ей, но она категорически отказалась. И вот уже несколько часов дверь в конференц-зал закрыта, оттуда не слышно ни звука. Обычно из-за дверей доносятся обрывки споров, ругань и пререкания Андрея и Александра, но в этот раз абсолютно тихо. Девочки пытались уловить хоть какую-то частичку информации, стоя под дверью, но тщетно. А пойманные обрывки фраз либо ни о чем не говорили, либо рисовали в голове совершенно сюрреалистичные картины. Соня пару раз проходила мимо, вопросительно поглядывала на приятельниц, но те только пожимали плечами. Нужно отметить, собрания всегда привлекали зрителей и помимо «женсовета», в районе приемной можно было заметить людей, чьи рабочие места находились далеко от центра жизни фирмы. Александр держал в руках папку с финансовым отчетом и не мог поверить собственным глазам. Цифры, которые представила помощница Жданова, кардинально отличались от тех, что Воропаев видел на предыдущих собраниях. Это были страшные цифры. Настоящие. Да, Катерина действительно не подвела. Никаких липовых расчетов. Только голые факты. Мужчина криво улыбнулся. Она ведь даже не дала ему возможность ошарашить всех присутствующих информацией, что он так долго собирал. Пушкарёва все сделала сама. Он взглянул на Жданова. Кажется, тот в шоке не меньше остальных. По безумным взглядам, что он бросает то на Малиновского, то на Екатерину, можно догадаться, что он не был готов. Хотя определенно точно в курсе всех махинаций, как и Роман. Но вот Катя — само спокойствие, она лишь выжидательно обводит всех взглядом. Пушкарёва их подставила, подставила его — своего президента. Но почему? Верующий вдруг утратил веру в своего идола, узнав, что божественность всего лишь иллюзия? Или вероисповедание изменилось? Кто-то подкупил ее? Мужчина пролистал отчет, внимательно рассмотрел графики и таблицы. Все сходится с теми материалами, что он откопал. В самом конце, последним листом, красовалась копия заявления об уходе самой госпожи Пушкарёвой за сегодняшним днем. Так вот, что она копировала в коридоре, когда Александр наткнулся на нее. Может предложить ей работу, пока не поздно? Она прекрасный специалист и знает свое дело. Александр всегда восхищался ее ораторским искусством, профессионализмом, умением держаться на собраниях, которое крепло с каждым разом. Да, это не мешало подтрунивать над ней, очень уж забавляла реакция. Странная, но умная девушка. Преданный сотрудник. Хотя… Своего начальника она только что просто-напросто растоптала. Наверное, стоит сначала понять мотив. И вообще, людей Жданова он привлекать в свои ряды не особо хотел, это может быть чревато. Хватит ему пока Ярослава. Ну, что ж, его выход. — Браво! — громко произнес Воропаев. Остальные будто пробудились, выходя из оцепенения, но продолжить ему не дали. — Я все объясню! — подскочил с места Андрей, вырывая папки у акционеров. — Это ошибка! Это неправильный баланс! Катя по ошибке распечатала не тот отчет… Катенька, унесите это, пожалуйста! — Никакой ошибки нет, — спокойно произнесла Катя со своего места, которое находилось рядом с Александром. — Я принесла то, что должна была принести. — Андрюш, что случилось? Я ничего не понимаю, — тихо произнесла Маргарита, обращаясь к сыну. Но, кажется, не понимала не только она. Милко и Кристина также посматривали по сторонам в поисках ответов и просто молчали, но так они делали почти всегда. В финансовых делах они совершенно не смыслили, но присутствовать на собраниях было необходимо. — Андрей, объясни мне, откуда такие цифры, — видно, как Павлу Олеговичу тяжело было сохранять спокойствие. В груди начало давить, но он держал лицо. — Ты заложил «ZimaLetto»? — также спокойно, без каких-либо эмоций задал вопрос. И этот вопрос прозвучал как гром среди ясного неба для всех. Андрей стоял, опираясь о спинку кресла. Его руки мелко дрожали. Он то закрывал на пару секунд глаза, то открывал их. Было ощущение, что он вот-вот упадет в обморок. Тихий гнев отца — худшее, что знал Андрей. Лучше бы он кричал, злился, оскорблял, но Павел был другим человеком, он мог уничтожить одним взглядом. — Я.., — мямлил Андрей. — Нет смысла его слушать, лучше я.., — вмешался Саша. — Помолчи! — отрезал Павел и Александр тут же замолк, прикидывая, что, действительно, лучше пока помолчать. — Андрей? — Это была вынужденная мера, — наконец смог ответить мужчина. Павел опустил голову, смотря на свои руки, сцепленные в замок. Его фирма, его творение, дело всей его жизни, жизни двух семей… Все уничтожено. — Паша! — спохватилась Маргарита Рудольфовна, испугавшись за мужа. — Тебе плохо? Но он сделал жест, что все нормально. Александр внимательно наблюдал за человеком, заменившего ему отца и не мог вспомнить, когда вообще видел его в таком состоянии. Силы будто покинули его за считанные секунды. Мужчина машинально нащупал телефон во внутреннем кармане пиджака, чтобы в любой момент вызвать «скорую». Павел вздохнул, поднял голову, обвел взглядом виновников произошедшего и, кажется, взял себя в руки. Троица молчала. — Позвольте мне все-таки прояснить ситуацию, — решительно начал Александр, — поскольку наш президент предпочитает держать интригу. Ну, а мне просто небезразлична судьба компании. Нашей компании. Александр встал, достал стопку бумаг из своего портфеля и начал раздавать присутствующим, попутно рассказывая: — Я навел некоторые справки и выяснил, что всеми любимый и обожаемый Андрей Жданов заложил «ZimaLetto», что ранее и было озвучено. А заложил он ее очень сомнительной организации под названием «Никамода», — он сделал театральную паузу для пущего эффекта, но потом продолжил спокойно и размеренно: — Организация, владелицей которой является наша верная помощница — Екатерина Валерьевна Пушкарёва. — Ты ничего не знаешь! — буквально выплюнул Андрей. — Тебе давали слово! — Воропаев повысил голос. — Ты врал всем подряд: врал Кире, мне, врал отцу, который доверил управление тебе, врал сотням сотрудников. Ты развалил такую сильную компанию! Жалкий неудачник! — он повернулся к Жданову-старшему. — Простите, Павел Олегович. — Ты не понял, не потрудился вникнуть! — Прекратите! — прикрикнул Павел. — Скажи, Андрей, ты потерял компанию? Александр сел обратно, внимательно слушая оправдания Андрея. — Нет, не потерял. В настоящий момент «ZimaLetto» принадлежит.., — он нервно сглотнул, — …Екатерине Пушкарёвой. Но это лишь формальность! — Господи, как ты мог?! — с надрывом прозвучал голос Киры. Саша посмотрел на сестру, она едва справлялась с собой. — Екатерина Валерьевна, я хочу услышать и Ваши объяснения. Девушка встала со своего места, обошла кресло, будто прячась за его спинкой ото всех. Но от Воропаева, что расположился с ней рядом, спрятаться было невозможно. Она осторожно, но уверенно начала подробный рассказ о случившемся. И хоть Александр не смог «удивить» совет первым, бомба все-таки взорвалась, как он и хотел. Его собственное моральное состояние спасло то, что он раньше всех узнал о происходящем в его родной фирме и смог подготовиться. — Екатерина Валерьевна, что мы должны сделать, чтобы Вы вернули нам компанию? — Воропаев смотрел ей прямо в глаза, но девушка и не думала отводить взгляд. — Я не собираюсь присваивать «ZimaLetto». В папках вы найдете все отчеты о деятельности «Никамоды», план выхода из кризиса, а также копии доверенности на управление на имя Андрея Жданова. Мне ничего этого не нужно. Я ухожу, — она села на место. В ходе заседания было принято решение отстранить от занимаемой должности Андрея Павловича Жданова. Эмоции Воропаева невозможно было удержать, даже замечания Павла на него почти не действовали. Ведь, наконец, настал тот момент, когда он безнаказанно и абсолютно справедливо может унижать своего уже бывшего конкурента. Что же касается дальнейших действий, то Жданов-старший хотел передать бразды правления Александру, но взвесив все «за» и «против», решил, что это могло бы только усугубить ситуацию. С его темпераментом он мог бы наломать немало дров. В связи с этим, Павел временно взял руководство на себя. Снова. Нельзя сказать, что Александр сильно расстроился. С одной стороны, он все еще хотел возглавить компанию, но с другой… его мало радовала перспектива собирать дело по крупицам. Он давно знал о реальном положении вещей, но баланс, что красовался в отчете, несколько поубавил его пыл. Сейчас жажда власти плавно перешла на второй план. Нужно всем вместе найти максимально быстрый способ решения проблемы. А насколько реалистичен план Пушкарёвой, нужно еще выяснить. Здесь уже потребуется помощь экспертов как в экономической сфере, так и юридической.

***

Девушка сидела за своим столом, тихонько попивая зеленый чай и играя с этикеткой на ниточке. Все дела были переделаны еще с утра и заняться было нечем. Во время совета работа встает, все ждут итогов, новых указаний и планов. Даже Виктор Николаевич взял маленький пульверизатор и принялся опрыскивать водой каждый листочек на фикусах и что-то напевал себе под нос. Створка двери с грохотом открылась, ударяясь о стену. Через приемную промчался розовый ураган и плюхнулся в кресло. Бойков отставил распылитель и нахмурив густые брови, посмотрел на Веронику. — Ну что там? — А все! — она вытаращила и так большие глаза, как обычно бывало с ней в перевозбужденном состоянии, и нервно одернула пиджак цвета фуксии. — Баста, карапузики, кончилися танцы! — Что случилось? — задал вопрос Костя. Такой настрой коллеги заставлял нервничать. — Переворот! — она вздернула руки к небу. — Революция! Как вам угодно. — Тьфу ты! Актриса погорелого театра! — махнул на нее рукой Бойков. — А что Вы машете на меня?! Да, переворот в самом его прямом смысле. Жданов со своей помощницей потопили компанию в море своих амбиций, и нас вместе с ней. Соня забыла про чай и уже стояла у стола Кости. Никто не понимал, о чем говорит Ника, но радости ее слова явно не добавляли. — Погоди, какие амбиции, в смысле потопили? Ты можешь нормально говорить? — Виктор пытался понять встревоженную не на шутку коллегу. — Сейчас сами все узнаете, — тяжко вздохнула женщина. Бойков снова махнул рукой, приходя к выводу, что все бесполезно. Грось скорее всего сама толком ничего не знает. Так и есть, Веронике передала информацию ее подруга, которая услышала обрывки фраз (случайно, конечно же, оказавшись рядом), а более подкованный мозг юриста выстроил собственное видение ситуации. Поэтому проще было бы самому все разузнать. Но он не успел выйти и за порог, как раздался звонок в его кабинете. Шустро преодолев расстояние, он взял трубку. — Да, Павел Олегович, да, конечно. Понял. Да, хорошо, — послушал еще пару секунд и сказав коротко «сейчас буду», медленно положил трубку. Краска сошла с его лица. Мужчина тихо прошел к коллегам. В целом юрист оказалась права. — Вероника Львовна, мне нужны учредительные документы компании. — А… — Срочно! — он перевел мрачный взгляд на Костю и Соню. — Остаетесь здесь и никуда из кабинета. Соня, ты будешь на подмоге у Константина. Чую, в ближайшие дни придется немало побегать. Меня ни для кого нет ни сегодня, ни завтра. Ника достала папки из дальнего и укромного уголка сейфа, передала их Виктору. Он молча забрал их и они вместе направились в конференц-зал. Девушка, не скрывая тревоги, посмотрела на парня, а тот сказал одними губами короткое, но емкое слово, выражающее всю суть происходящего. Сполоснув кружку, Соня вышла из уборной. Она намеревалась зайти к Маше, чтобы узнать последние новости. Называть их сплетнями девушке не нравилось. Да и сама она не особо любила сплетничать. Разве что послушать эти самые сплетни и принять к сведению. Вот как сейчас — ей нужна информация, что непосредственно касается положения дел, которую, кроме как из слухов, нет иной возможности добыть. Но картина, которая предстала перед ней, когда она вошла в фойе, заставила вздрогнуть. Весь «женсовет» столпился посередине, кто-то стоял и тихо плакал, причитая, кто-то молча смотрел в одну точку. Девушка осторожно подошла к группке. Больше всех ее взволновал вид Татьяны: женщина стояла и смотрела невидящим взглядом, придерживала уже большой живот, слегка облокачиваясь на ресепшн. Другие сотрудники и посетители также задерживали свои любопытные взгляды на женщинах. Иногда некоторые, кто лично знал их, останавливались узнать причину траура, но мягко отправлялся восвояси либо просто-напросто не дожидался ответа и уходил самостоятельно. — Соня! — очнулась Маша, завидя девушку и подбегая к ней. — Расскажи нам, что там вообще творится? — глаза Марии были покрасневшими от слез, что напугало блондинку. — Это вы мне лучше расскажите! — обвела она их непонимающим взглядом. Женщины переглянулись. — Мы видели, как Бойков с Никой пролетели в конференц-зал. Юристы просто так в собраниях не участвуют. И если честно, я редко вижу Виктора в таком настроении, — поделилась Светлана. — Уж ты-то точно в курсе. — Девочки, я, похоже, знаю не больше вашего. Сама надеялась узнать хоть что-то. — Катя уволилась, — тихо сказала Таня. От услышанного Соня совсем растерялась. Может, ей показалось? Но по виду Пончевой было понятно, что нет. Если уж Катерина ушла, то дела совсем плохи. Да, она не так хорошо знала Пушкарёву, но успела понять, что это стойкий и упертый человек. И вот, она ушла. Неужели, правда, конец? — Она еще у себя? — спросила Соня. Если есть возможность, то, может, стоит самостоятельно узнать, что происходит. Так сказать, из первых рук. Но такой интерес могут воспринять как банальное вмешательство не в свои дела. — Только что ушла, — ответила Амура. — Ой, Сонечка, тут такое было… И девочки потянули Непомнящую в курилку, наперебой рассказывая, что произошло, пока та вместе с Костей ждала хоть какого-то сигнала от начальства. Голова шла кругом. Всего неделя на новой работе, а такое творится… Действительно, повезло устроиться именно сейчас, ничего не скажешь. Мучительное ожидание вскоре закончилось. Соня только вошла в кабинет к Косте, как почти следом вернулись коллеги. Оба были мрачные. Ника присела в кресло, проводя по лицу ладонями, будто стирая вдруг навалившуюся усталость. Бойков сделал круг по кабинету и остановился посередине, устремляя взор куда-то в пространство. Ни Дёмин, ни тем более Софья не решались прервать молчание. — Ну, что сказать, — сам начал Виктор Николаевич, — Вероника права — переворот. Все перевернулось с ног на голову. Мужчина вздохнул, беря паузу. Он думал, говорить ли молодежи все или некоторые подробности опустить. Посоветовавшись с Грось, они ни к чему не пришли. Ей было все равно, тем более, как она говорит, всем все равно станет известно. Действительно, такое не утаишь, а они — юристы, и вынуждены будут вариться в этой каше. Бойков машинально причислил Соню к юристам. Как-никак, она член их маленького «клуба по интересам» и уже практически напрямую связана с делами отдела. — Павел Олегович снова президент компании, временно. — А как же Андрей Павлович? — ошарашенно спросил Константин. — Он сложил свои полномочия, но это не главное, — он замолчал, подбирая слова, и усмехнулся — какие тут могут быть правильные слова. — Наша компания вот-вот вынуждена будет получить статус банкрота. А пока она по уши в долгах. И это тоже не главное. Главное — мы заложены другой компании — «Никамода». Теперь это название неразрывно будет связано с нами во всех текущих делах, а также в арбитражном процессе, который, как выяснилось, уже идет. И дай бог, чтобы не начался уголовный. Он кивнул, будто соглашаясь с собственными словами, и направился к своему кабинету, но в проеме снова обернулся к коллегам: — Без работы в ближайшее время мы не останемся, ребятки. Виктор Николаевич попросил не выносить сор из избы и не распространять среди рабочих подробности, особенно те, которые касались взаимоотношений двух фирм. Не хватало еще паники. В последующие часы Бойков объяснял детали своим подчиненным, созванивался с коллегами из юридических фирм, встречался вместе с Ждановым-старшим с экспертами, что уже нашли время и сразу отреагировали на сигнал бедствия «ZimaLetto». Процесс пошел, но лучше бы он и вовсе не начинался.