Куртка Чеса

Проснувшись, Чес понял, что они с Глэмом уже опаздывают на репетицию, и потому распахнул дверцу шкафа и бросил одежду на кровать. После потряс Глэма за плечи. Что-то они засиделись вчера. Они не разговаривали всю дорогу, на общение не было времени. Глэм открыл дверь и сразу же забежал в студию. Присоединились к остальным, ребята решили подготовить несколько исполнений сразу, что не увенчалось успехом: Глэм стёр себе некоторые пальцы, из-за чего пришлось прекратить репетицию. На сегодня было закончено, поэтому сразу же после обработки пальцев друга они пошли на прогулку. Всю неделю они готовились, и получалось вполне неплохо. Наступает тот самый волнительный момент — первое выступление группы. Глэм, уже слегка теребя свои волосы, стоял рядом с уверенным Чесом, который чувствовал себя так, будто уже выступал несколько раз. Выступление прошло успешно, поэтому все остались довольны. Всю осень Чес и Глэм проводили одинаково: утро, репетиция, дом, занятия, сон, концерты под утро или вечер. На улице стоял конец декабря. С неба падал белый и быстро тающий на ладонях снежок, а на площади стояла зелёная, украшенная уже бледноватыми шариками и ленточками ёлка. У всех было очень хорошее, новогоднее настроение, — даже у уставших от жизни парней. Они гуляли рядом с жилыми домами и магазинами, а также смеялись над смешным плакатом, который расклеивала женщина в магазине. — Глэм, ты вообще хочешь праздновать новый год? Тогда чё бы нам не спиздить эту ёлку? Глянь, какая красивая, — Чес уже около пятнадцати минут пытался уговорить своего друга купить ёлку к новому году, на что тот отказывался под предлогами «ты получишь от матери», «зачем она нужна» или же «нам достанется от продавца, мы живём недалеко». Это был дом Чеса, он мог покупать туда всё, что ему вздумается, но стоило поговорить об этом с соседом по комнате. Всё-таки, настояв на своём мнении, Чес украл ёлку. Ребята никогда так не бегали, что у них была одышка около шести минут. Продавщица лет сорока решила не догонять их, а достала уже который журнальчик с длинным кроссвордом. Итог кражи: женщина осталась не очень недовольна, Чес стал счастливым подростком, а Глэм… просто Глэм. Занеся колючую и зелёную новогоднюю ёлку в дом, подростки сразу же начали стараться не шуметь. Зайдя в фургон, ребята обнаружили, что мать на работе. Как же хорошо нести ёлку в тишине. Они старались как можно быстрее замести следы, а также быстрее украсить сворованное. Уже стояла наряженная елка, сияли какие-то неяркие красные, зелёные, синие и жёлтые гирляндочки. Они валялись где-то под кроватью, в небольшой погрызынной коробке из-под обуви. Было пора собираться на встречу. Глэм и Чес неспеша шли на очередную поседелку дома одного из ребят. Снег падал медленно, хлопья прилипали к ресницам. Глэм поправлял зелёную куртку Чеса, а сам хозяин лишь насмехался, и то иногда. Парни заметили, как вдалеке шагала счастливая молодая пара лет 18-19, не больше. Они играли в снежки, смеялись, девушка стягивала в который раз шапку своего возлюбленного, они целовались, обнимались. Фе. Чесу не особо нравились такие розовые слюни, но это было достаточно мило. Глэм относился нейтрально, целуются и целуются, чё гудеть-то. Шутки не покидали круглый деревянный стол и всю комнату. Глэм тоже иногда ронял пару смешных слов, которые все с серьёзностью, так сказать, «одобряли». Смех становился громче и громче, пока у одного из шутников не сел голос окончательно. После уже и отец вернулся с работы, поэтому стоило быть тише. Всем уже было не так весело и некоторые отправлялись по домам. Делать уже было нечего, поэтому стоило реально идти домой. Мать уже спала в кресле с банкой безалкогольного пива в руке, что немного удивляло. Парни устроились на кухне и начали ужинать. Гречка с мясом — богатые. Есть особо не хотелось, поэтому Глэм ушёл почти сразу же, Чес всё ещё сидел. Блондин взял в руки немного старую гитару и начал писать песни в голове. Чеса уже несколько минут не было, — вот и славно. Но голос над головой отверг эту мысль: — Нихуя себе ты поэт, сколько копеек стоит урок? А может, уже в рублях? Пять рублей? Десять? Семнадцать? — Не смеши, Чес, это лишь обычная практика в писании. Не считаю это даже песней, поэтому даже не проси потом корректировать тебя полночи, — Глэм улыбнулся в своём стиле, а после отложил гитару и накрыл её той самой курткой. Парни легли спать. Может, Глэму и вправду стоит начать писать песни? Он разберётся сам, без чей-либо помощи.