***
десятью минутами ранее
— Ты больше не мой сын, позорище. Ты выбрал хлам! Крики заставляют сжиматься юного музыканта. Темные улицы, освещённые фонарями, запах мокрого асфальта, знакомое и приятное очертание тени Чеса. Глэм коротко, уже не замечая дождь, стучится в дверь трейлера, которая сейчас может не открыться для него.***
Кошка опрокинула горшок с геранью, а земля рассыпалась по всей комнате. Мать опять орет и раскидывается бранью. Чесу приходится снова перетерпеть головную боль от криков и убрать землю с пола. Избавившись от всех следов, которые сделал новый член семьи этого фургона, парень услышал негромкий и короткий стук в дверь. Конечно, это мог быть кто угодно, даже дружки мамы, но точно не он. На пороге, весь промокший до нитки и потрёпанный жизнью, стоял Глэм. — Глэм? Что ты тут делаешь, мы же договаривались на послезавтра? Или послезавтра уже наступило? Погоди, чувак, а как же… — Он узнал про тайник и выгнал меня из дома, Чес. — Заходи быстрее. Замёрз? Подросток провёл Глэма в комнату и открыл шкаф своего «модного гардероба», как его называл Чес. Он кинул в него что-то вроде чёрной футболки и тёмно-серых штанов, после чего усадил друга и укутал его двумя пледами, ведь в трейлере было достаточно холодно. Глэм не согревался. Чесу пришлось идти в гостиную и снимать с вешалки зелёную куртку. Он накинул её на Глэма и обнял своего друга. И Чес понял, что тут не просто всё плохо — тут пиздец. Парень пообещал самому себе вытащить Глэма из этой затлевающей ямы и никогда не бросать.