Сломленные

      — Гермиона Грейнджер, я хочу, чтобы отныне и навеки ты была со мной, и в горе, и в радости. Хочу встречать с тобой каждый незабываемый рассвет и с тоской провожать очередной закат. Я желаю любить тебя вечно, до последнего вздоха и последних пяти секунд биения моего сердца. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. — слова, так быстро слетевшие с его влажных губ, заставили дрогнуть ее сердце, а разум — вновь неистово понимать, что чувства, овладевшие ей, теперь уже никуда не исчезнут.       Прежде они редко говорили о чувствах, да и не считали это нужным, ведь все и так было ясно. Он, возможно, не переставал ее любить, а она разрешила себе почувствовать что-то за столь долгое время. Тишина, лишь его бархатистый голос разбавлял ночное спокойствие. Гермиона лежала на его груди, а Драко неспешно перебирал ее пушистые волосы. Однако после услышанного, она поднялась, чтобы встретиться с ним взглядом. Ее глаза были наполнены искренней радостью, смешанной с толикой удивления. Непроизвольная улыбка показалась на ее девичьем лице, которую тотчас же отразил Малфой.       Она потянулась к нему, чтобы вновь прильнуть к его губам и коснуться его тела. Почувствовать вкус его тепла и испытать новую волну удовольствия. Гермиона никогда не думала о замужестве, да и все происходящее сейчас хоть и обрадовало, но больше походило на какую-то шутку. Окутали ли ее сомнения при раздумьях над его предложением? Определенно нет. Но ещё каких-то пару месяцев назад, она посмеялась бы над собой. Просто теперь ей стало ясно, что Малфой — именно тот необходимый и такой желанный элемент ее счастья. Только с ним она почувствовала себя вновь живой. Как будто все ее чувства вернулись к ней после долгой спячки, да и с двойным объемом. Поэтому она, не раздумывая, решила соединить их судьбы.       Утро было совершенно безмятежным. Они заснули вместе лишь под ранний восход солнца, который им довелось увидеть. А после уснули, обессиленные, но такие счастливые. Через каких-то пару часов проснулся Малфой, который даже не спешил ускользать из этого уютного и тёплого места. Гермиона лежала перед ним наполовину раскрытая, обнажая нагое тело. Драко непроизвольности ухмыльнулся и потянулся к ней рукой. Ему хоть и нравилось любоваться изгибами ее хрупкого тела, однако он знал, что Грейнджер часто мёрзла ночью в кровати, но редко оставалась под одеялом во время сна. Поэтому, не раздумывая, он аккуратно нашёл край простыни и натянул его на оголенное тело девушки. Драко продолжал смотреть на неё, нежно поглаживая ее плечо, обращая внимание на веснушки и мелкие неровности. Ему нравилось время, когда ничего не мешало вдоволь насладиться тишиной и умиротворением, особенно в компании той, к которой чувства всегда были под запретом.       Гермиона просыпалась медленно и так сладко, словно выныривала из горячей карамели. Она чувствовала его касания и знала, что теперь он будет с ней всегда. Теперь она может не боятся своих чувств к нему. Она накрыла его руку, выводящую витиеватые узоры, своей. А после, не спеша открыла глаза и непреднамеренно улыбнулась. Утро было по-настоящему добрым. Впервые для них двоих оно начиналось с улыбки и безмолвного счастья. Отличное настроение Гермионы позволило ей начать дурачиться. Обычно серьезная и внимательная девушка вмиг стала веселой и беззаботной. Она села на кровати, прикрываясь мягким пушистым одеялом. Грейнджер все еще улыбалась, смотря на Малфоя. Она решила сходить в душ, преждевременно чмокнув Малфоя в щеку, так по-детски, но так откровенно и невинно.       Драко, который наблюдал за ней уже который час, ухватил гриффиндорку за талию и притянул к себе, не желая отпускать. Без стеснения его губы накрывают ее, немного прикусывая. Его цепкие руки так и не позволили встать ей с кровати. И вот, они уже вновь лежат в кровати. Гермиона внезапно начала его щекотать. К ее огорчению, он не боялся щекоток. Но Драко решил использовать действие против нее, и начал щекотать в ответ.       — Грейнджер, думаешь, у нас одинаковые слабости? — спокойным голосом с небольшим хрипом сказал он. Ее искренний смех, восторженный взгляд и незабываемая улыбка. Гермиона извивалась под ним, пытаясь выбраться из его рук. Однако у Малфоя были другие планы. Он снова поцеловал ее. Гермиона ответила на поцелуй со всем желанием и страстностью. Множество мыслей, что прежде были в ее голове, мгновенно исчезли. Теперь ее кожа покрывалась мурашками от его прикосновений, а сердце так быстро забилось.       — Доброе утро, кукла, — добрая улыбка ещё сонного Малфоя вызвала у неё какие-то тёплые ощущения.       Гермиона, выбравшись из-под него, приподнялась на локтях, и простыня немного сползла с неё, оголив ключицы и часть груди. Гермиона успела удержать ткань, однако ехидная улыбка Драко и возбуждение было не удержать. Малфой приподнялся и вновь притянул к себе за талию, а вторую руку положил на шею. Она в который раз оказалась под ним. Он совершенно с новым предвкушением приник к ее губам, параллельно неспешно поглаживая уже обнаженную грудь. Малфой вдыхал запах ее волос и тела, чувствовал вкус ее губ и наслаждался. Ему уже давно не приходилось просыпаться в такой компании. Просыпаться одному было для него чем-то вроде привычки, ведь всех девушек он спроваживал ещё до восхода солнца. Малфой считал себя слишком беззащитным, когда был погружён в сон, поэтому довериться он мог немногим. Никто не может выжить в одиночестве. Жизнь становится пустой и скучной, что потом и убивает тебя. Гермиона являлась для него чём-то необычным. Иным. Словно воспоминания из прошлого, чистого и не испорченного грязными пожирателями.       Их страсть нарастала, чувства закипали, а нежность и осторожность переросла в уверенные и умелые движения. Он уже знал, что ее возбуждают поцелуи в шею и поглаживание внутренней стороны бедра, а она знала, что Драко не нравится ее осторожность в отношении поцелуев, поэтому она отдавалась ему, как в последний раз. Вся без остатка. Былое смущение будто бы размылось между ними, поэтому удовольствия было в два раза больше. Грейнджер начала стонать, когда пальцы Драко коснулись ее чувствительных мест. Размеренные, умелые движения заставили ее выгнуться в спине и приоткрыть рот. Малфою нравилось доводить ее до оргазма, нравилось, когда она полностью принадлежит ему и позволяет делать с собой все что угодно. Гермиона же довольствовалась тем, что теперь у неё есть тот, ради кого хочется двигаться дальше. Да и чувства, что так давно были необходимы, теперь окутывают ее.       Гермиона провела руками по спине Драко, а после подняла их выше к шее. Немного сжала его шею, впившись ноготкам в тонкую кожу, когда накатила очередная волна удовольствия. Тихий шёпот и громкие крики заполняли комнату. Атмосферу дополнял низкий голос Драко, который изредка издавал томные стоны. Они были громкими: всю ночь, все утро, всю жизнь. Сейчас они кричат от удовольствия, но ещё совсем недавно они кричали друг на друга от ненависти. Все произошло слишком быстро и спонтанно, внезапная любовь для неё и неожиданные чувства для него. Все это было так не свойственно двум рациональным, вечно холодным людям.

***

      Горячие струи воды омывали изгибы тела, смывая былую страсть, но не чувства. Гермиона тщательно намыливала кудри волос, втирала гель для душа с ароматом хвойного леса. Она впервые принимала душ в комнате Драко, поэтому тюбиков с моющими средствами было скудное количество. Через пару минут она вышла из душа. Пар и красная кожа всегда были результатом ее неосознанного селфхарма. Она аккуратно размазывала увлажняющий крем, что принёс Малфой. Гермиона обладала очень сухой кожей, поэтому постоянное увлажнение стало привычкой, которую Драко заметил ещё в Хогвартсе. Волосы немного подсохли и завились, а приятное ощущение чистого и свежего тела разливалось внутри неё. Драко сходил в другой душ, потому что открыл для себя ещё один факт — она не любила принимать душ с кем-то. Это, наверное, даже к лучшему. Он предпочитал холодный душ, а она — горячий.       Через какое-то время она снова была в его комнате. Гермиона сидела на кровати, поджав ноги, пока Драко не вернулся. Из одежды у неё были только вчерашние неудобные туфли и маленькое чёрное платье, что надевать совсем не хотелось, уж очень оно было открытым. Поэтому она без раздумий влезла в рубашку Драко, которая одиноко висела в его шкафу. Рубашка показалась ей достаточно объемной, от чего она почувствовала себя в ней комфортно. Волосы она досушила с помощь магии, а после скрутила в пучок и заколола палочкой. В комнате Малфоя стояло массивное антикварное зеркало, в котором можно было полностью рассмотреть себя. Гермиона разглядывала свою фигуру, когда Драко обнял ее со спины и положил голову на шею. Она застенчиво улыбнулась и повернулась к нему, обняв за шею. Робко Грейнджер чмокнула его в губы, а после отстранилась, чтобы посмотреть в глаза. Она нежно поглаживала его большим пальцем, не переставая улыбаться.       — Грейнджер, ты смущаешься, потому что на тебе моя рубашка? Так я могу ее снять. — она сделала по-детски недовольную гримасу, изогнув брови и потупив взгляд.       Они стояли слишком близко, когда Драко потянулся к ней, чтобы поцеловать. Гермиона не двигалась. Все бы ничего, но из-за того, что Грейнджер и Малфой слишком долго наслаждались друг другом, после стольких лет, они позабыли о других физических составляющих. Живот Гермионы внезапно заурчал, от чего она немного смутилась, а после посмеялась.       — Знаешь, нам было бы неплохо перекусить чего-нибудь. — она проговорила фразу, приподняв брови и улыбаясь.       Гермиона, отстранившись от Драко, направилась к двери. Вчера она узнала, что Нарцисса сегодня с утра и весь день будет занята делами Люциуса, которые уже успели накопиться за время его отсутствия. Поэтому опустевший Малфой-Мэнор был спокойным и безжизненным. Лишь тихие шаги и редкий смешок были слышны раз через раз. Они решили, что сегодня проведут день вместе в Мэноре. Драко предложил ей позавтракать не в привычной столовой дома, а на террасе, на что девушка любезно согласилась.       Гермиона любила природу и свежий воздух. Она любила вдыхать и чувствовать, как ее тело насыщается кислородом, а глаза видят прекрасные пейзажи. Сегодня они решили отказаться от помощи эльфов, поэтому предварительно забежали на кухню и вместе приготовили завтрак и чай. Чай, так любимый миссис Малфой, был единственным напитком, на котором они сошлись после долгого спора. День проходил быстро, а они резвились как дети, бегая и дразня друг друга. После Драко решил показать Гермионе старинную библиотеку Малфой-Мэнора, заранее зная, что она оценит. Книги — их общее пристрастие.       Вошли они туда вместе, держась за руки. Такой нелепый, но так много значащий жест. Множество стеллажей и полок, заставленных книгами. Приглушенный свет и приятная уютная обстановка. Внутреннее ликование Грейнджер внезапно заполнило всю комнату. Они шли неспешно, чтобы она могла рассмотреть весь масштаб. Драко иногда вставлял реплики о производстве и создании определённой книги.       — Мне нужно несколько жизней, чтобы прочесть хотя бы половину, — окрыленно возразила Грейнджер. Малфой завел ее в очередной закоулок, уставленный различными древними томами. Когда Гермиона приблизилась к полке, чтобы дотянуться до книги, она почувствовала теплые руки Драко на своей талии. Когда же он развернул ее к себе и вновь поцеловал, коснувшись пуговиц на рубашке, она начала возражать.       — Ты позвал меня сюда, чтобы потом приставать? — изумленно сказала Гермиона. Несмотря на то, что все это приносило ей удовольствие, она не могла поддаться желанию в публичном месте.       — А ты хочешь, чтобы я приставал? Гермиона Грейнджер, о чем ты думаешь, ведь я всего лишь застегнул твою расстегнувшуюся пуговицу. — лукаво и нарочито медленно говорил Малфой, украшая свои слова ехидной ухмылкой.       Гермиона, которая еще не успела налюбоваться красотами этого места и изучить все прекрасные детали, вынырнула из-под его руки и отправилась дальше рассматривать фолианты. Спустя полчаса тщательного исследования одного из стеллажей, она вытянула какую-то книгу и оперлась о стол. Малфой, что до этого делал равнодушный вид, беспристрастно подошел к ней, ограничив ей пространство. Он приподнял ее подбородок, как делал много раз раньше.       — У Забини скоро день рождения, я сказал ему, что, возможно, загляну, но подумал, что тебе было бы полезно познакомиться с моими приятелями. — Драко сказал это ровным голосом, но Гермиону насторожил тот факт, что Малфой так форсирует события. Подобные мысли уже когда-то резонировали в ее голове, но всегда уходили на задний план. Однако теперь, она уже было подумала, что выяснит, что он замышляет, но он сбил ее с мысли своим поцелуем, на который она не смогла не ответить.       Чувства затуманили рассудок, и голова не могла оценивать трезво ситуацию и свои, или же чужие, поступки. Каждый раз, когда девушка думала о том, что все под контролем и она может все контролировать, все оказывалось совершенно наоборот.       — Во-первых, я с ними знакома, мы учились вместе! А во-вторых, не думаю, что будет хорошей идеей появляться вместе. — попыталась как-то поправить ситуацию Грейнджер, но уже и сама понимала, что прозвучало это абсолютно глупо.       — Ты — будущая миссис Малфой, и ты всю жизнь планируешь всех избегать? — ответ был достаточно логичным и на него не требовалось времени, потому что все, что она скажет, будет пустым. В любом случае она доверяет ему, тогда доверяла и теперь. Она поверила в их искренние чувства и не хочет подвергаться каким-то бездоказанным догадкам.       — Я могу помочь выбрать подарок, — с улыбкой заговорила Гермиона.       — Боюсь, ты не разбираешь в том, что именно нравится Блейзу. — со смешком и долей иронии сказал Малфой, а после дотронулся до ее мягких волос, которые были заколоты назад. Он достал палочку из ее волос и убрал к себе, расправив волосы по плечам. Ему нравились ее длинные непослушные волосы, которые он прежде обзывал и недооценивал их притягательности. У девушек из его окружения чаще всего были прямые, идеально ровные волосы, изредка — аккуратные локоны или прически. Еще какое-то мгновение он любовался девушкой, пока вновь не прильнул к ее губам.       Он немного отстранился от ее манящих губ и попытался разглядеть в ее глазах нечто необычное, но видел лишь привычно прекрасные карие глаза. Он внезапно отошел от нее, безмолвно, совсем тихо. Позже, он достал из кармана небольшую коробочку и открыл ее перед ней.       — Вчера мы были заняты совсем другим, — он заметил на ее лице легкий румянец от смущении, но все равно продолжил, — и было не до формальностей, но это фамильное кольцо Малфоев. Я всегда знал, что однажды подарю его той, что сможет меня понять и полюбить так, как я сам себя люблю — усмешка слабого самодовольства отразилась на его лице. Гермиона выглядела немного растерянной, но полностью готовой. Она уже давно поняла и решила, что хочет быть с Малфоем, потому что именно он подарил ей безопасную свободу и солнечное счастье.       — Я очень сомневаюсь, что чей-то взгляд меня еще так тронет. Грейнджер, я хочу подтвердить свои и без того серьезные намерения. — Он достал перстень из коробочки. Ювелирное украшение было явно старым, но сохранившимся. Оно было все так же прекрасно, как и сто лет назад. Кольцо было выполнено из платины, которая символизировала прочность и надежность семейного брака, а изумруд — мудрость и проницательность. Первая буква древней фамилии была выгравирована на платине. Малфой надел кольцо на безымянный палец вытянутой руки Гермионы. Как только он закончил, она подняла руки к его лицу и теперь уже сама припала к его губам. Драко охотно ответил на поцелуй, ближе прижимая ее к себе. Через мгновение она уже сидела на столе, а руки Драко блуждали по ее телу. В миг всепоглощающая радость и внутренний огонь поработили их, заставляя отдаться чувствам и эмоциям, которые теперь остались без контроля.

***

      Сумерки. Солнце уже покинуло горизонт, уступая законное место луне. Луна сегодня была большой и яркой. Звезд практически не видно. Окно в комнате Драко было открыто, звуки сверчков и тихо ухающей совы разносились по всей комнате.       Миссис Малфой уже вернулась домой после долгого тяжелого дня. Драко и Гермиона сразу после ее прибытия рассказали об их будущей свадьбе. Нарцисса была мудрой и доброй женщиной, поэтому без тени сомнений поздравила своего единственного сына и будущую невестку. Гермиону очень ободрил такой положительный ответ мамы Драко. Она понимала, что решения этой женщины, ее одобрения или запреты так много значат для него.

***

      Гермиона тихо посапывала и старалась набраться сил перед новым днем. Вчерашней ночью ей не удалось выспаться, потому что было совсем не до сна, однако теперь усталость взяла свое. Драко был рядом и читал какую-то книгу в твердом красном переплете. Она мирно лежала на его коленях, пока внезапно Драко не встал, переложив ее на подушки. Он стремительно направился к гардеробу, надел чистые вещи, в основном темных цветов, а потом буквально выбежал из комнаты. Дверь по инерции громко хлопнула и потревожила сон девушки. В то время, как она проснулась, у нее начался фриссон, потому что Драко ушел быстро, внезапно и бесследно, что слишком сильно тревожило ее. Когда Гермиона проснулась и уже сидела в кровати, то заметила на прикроватной тумбочке недавнюю книгу Драко, в которую он даже не вложил закладку. Она поняла, что что-то случилось или он забыл о чем-то важном, что теперь приходится исправлять. Несмотря на то, что Грейнджер знала, что у Малфоев всегда все под контролем и они всегда выходят сухими из воды, страх и тревожность все равно поселились в ее сознании.

***

      Ночь оказалась снова бессонной. Девушка ждала, что Драко вновь объявится, но этого не произошло. Она понимала, что без веской причины он бы не ушел так быстро, поэтому единственное, что она могла, так это просто ждать. Ждать, когда он объявится и все объяснит. Она нашла лист бумаги на его столе и перо, которым выводила аккуратные извилистые буквы, складывавшиеся в слова.

***

      Гермиона была уже две недели дома совсем одна. От Драко не было никаких вестей. Она тревожилась изо дня в день, из часа в час. Книги, которые раньше отвлекали ее и успокаивали, теперь казались ей неинтересными и скучными. Она была безутешна. Худшее чувство, которое она испытывала — это неизвестность. Ведь именно это сейчас доставляло ей столько душевных мучений. Грейнджер вновь стала работать в магазине и старалась вернуться к прежней жизни. Новые покупатели, поставки книг, суматоха — все, что должно вернуться в прежний ритм жизни. Сегодня был октябрь. Осень была в самом разгаре и солнце, что раньше хоть изредка появлялось, теперь лишь прячется за плотными облаками.       Гермиона перекладывала книги на новую полку, когда услышала привычный аромат ели. Какое-то время назад, она уже ощущала этот запах, и даже не единожды. Но теперь так отчетливо. Аромат так точно напоминал ей Малфоя, что она обернулась и была сразу же прижата к ближайшей стене. Он наклонился совсем близко к ее уху, что она ощутила его опаляющее дыхание.       — Грейнджер, — немного выдержал паузу он — скучала по мне? — это был риторический вопрос, и она понимала это, поэтому продолжала стоять ровно, не пытаясь прикоснуться к нему. Девушка вытянула руки вперед, чтобы отпрянуть от него. Была ли она обижена на него? Она не знала, пока не узнает всех обстоятельств.       — Малфой, я две недели назад согласилась стать твоей женой, и ты пропал. Без единой записки и без какого-либо объяснения. — Гермиона говорила все очень сердито и безапелляционно. Он точно знал, что пока не объяснит ей всей ситуации, она не будет снова ему доверять. Они так долго выстраивали это хрупкое доверие, которое он разом разрушил.       — Я все тебе расскажу, только позже. Гермиона, мы опаздываем на вечеринку к Блейзу. Насколько я помню, ты дала согласие. — Малфой очень редко называл ее по имени, а теперь, заглядывая ей прямо в глаза, обращаясь к ней, стараясь найти ее понимание, смотрел на нее. Она, возможно, бы отказалась, прервала все связи с ним. Но теперь отчетливо понимала, что никто кроме него не сможет быть с ней. Гермиона настолько привыкла к нему, что эти две недели одиночества казались ей сущим адом. Ей так не хватало его внимания, поцелуев и внимательных бесед.       Драко отошел он нее и лишь протянул свою ладонь, в надежде, что она, как и прежде, пойдет с ним. И она пошла. Вновь поверила всем его сладким речам и словам, наплевав на разум и логику. Грейнджер взяла его за руку, и Малфой заметил, что перстень, подаренный ей, все еще на пальце. Она ждала его, как и обещала. Они аппарировали быстро, словно по щелчку пальца. Малфой привел ее в свою комнату. Все было по-старому и на своих местах. Будто Малфой здесь и не появлялся. Вот только одно его выдавало: письмо, что она оставила для него — пропало.       — Грейнджер, в шкафу платье и туфли. Я знал, что ты не будешь готова к вечеру, поэтому на всякий случай попросил эльфов подобрать что-то. — он без зазрения совести командовал ей, будто она ему что-то должна или обязана. Его тон был низок, а голос серьезен. Что-то было абсолютно не так.       — Я никуда с тобой не пойду. — Громко и четко сказала она, чтобы до него дошло, что она не его марионетка.       Он немного опешил от того, что она подняла на него голос, но все же сменил тон.       — Хорошо, пока ты будешь собираться, я тебе постараюсь объяснить цель моего отъезда. — Малфой постарался убедить ее, потому что иначе все, чего он так долго добивался, обрушилось бы на него самого. Гермиона медленно, но точно кивнула и следила за его действиями. Он вальяжно устроился в мягком кожаном кресле прямо напротив шкафа. Девушка все же подошла к гардеробу и открыла его, достав оттуда чехол с платьем. Платье было красное, немного прозрачное, но отлично подчеркивало хрупкую фигуру девушки. Внизу стояла коробка, которую она взяла в руки после того, как вернула платье на место. В коробке были туфли, каблук которых не был слишком велик, а цвет был достаточно спокойным. Классические бежевые туфли.       — Появилась возможность вытащить моего отца из Азкабана. — он поднял на нее прежде потупившийся взгляд.       Девушка застыла. Коробка, что она держала, немного соскользнула с рук, когда осознание сказанного дошло до ее сознания. Гермиона смогла удержать коробку, но внезапно возникшие вопросы не смогла.       — Ты хочешь помочь ему? Хочешь, чтобы он вновь вышел из Азкабана и третировал тебя? Разве ты не заслужил спокойной жизни? — Гермиона говорила быстро и немного запинаясь, потому что не могла сформулировать мысли достаточно быстро.       — Чего я действительно хочу, так это быть с тобой. — Малфой вмиг оказался рядом с ней и поцеловал. Она не стала препятствовать или возникать. Грейнджер просто слишком сильно соскучилась по его теплу. По нему самому.       — Я отвечу на все твои вопросы, когда сам буду знать ответы на них, а теперь нам нужно собираться, ты же не любишь опаздывать? — Малфой вернулся к своему привычному спокойствию, поэтому и Гермиона немного успокоилась.       Они прибыли вовремя, поэтому Грейнджер расслабилась. Она действительно не любила опаздывать и не любила, когда опаздывают. Она считала, что это время, которое тратится впустую.       Атмосфера была шумной. Суета и суматоха, громкая музыка и опьяненные гости — именно так выглядела вечеринка в честь дня рождения Блейза Забини. Гостей было действительно много, что не давало чувствовать себя комфортно ни Гермионе, ни Драко.       Малфой, уже завидев Забини, направился к нему, вместе с Грейнджер под руку. Блейз был уже немного пьян — конечно, такое состояние было простительно в его же праздник. Вот только Грейнджер немного смутил его настолько добродушный вид.       — Забини! — с радостью воскликнул Малфой, — Теперь ты прожил еще один год, надеюсь, у тебя прибавилось ума и ты стал мудрее. С праздником! — он вручил ему небольшую коробочку синего цвета.       — Спасибо, конечно, и я сейчас не ошибусь, если скажу, что тут очередная бутылка дорогого алкоголя. — со смехом сказал темнокожий. — Каждый год дарит мне, думает, я алкоголик, — говорил он, обращаясь к Грейнджер.       — Постоянство — признак совершенства, — с натянутой улыбкой сказал Драко.       — Рад вас видеть, так еще и вдвоем. Грейнджер, мы никогда не общались хорошо, да мы вообще не общались, но думаю, что с тобой он будет не так строптив, поэтому рад за вас двоих.       Забини был крайне весел и пьян. Первое впечатление о его легком опьянении размылось, когда он подошел ближе. Все дело было в многолетней практике и выдержке. Спустя какое-то время Драко постарался увести девушку подальше от пьяного друга, чтобы тот не сказал лишнего. Малфой прошелся по помещению и остановился, когда увидел, как в укромном месте, с приглушенным светом, сидели Теодор Нотт и Пэнси Паркинсон. Они сидели довольно-таки близко друг к другу, что-то говорили друг другу, соблазнительно улыбаясь. Драко решил, что этот вечер он может провести со своей гриффиндоркой, которую не видел уже больше двух недель. Они нашли место, где не так много людей и не так шумно.       — Что ж, Грейнджер, я думаю, нам стоит выпить, а то ты и твое серьезное лицо напугают этих пьяных людей. — он небрежным кивком головы и снисходительной ухмылкой указал на толпу танцующих людей. Он оставил ее недалеко от Паркинсон и Нотта, чтобы в случае чего она была под присмотром.       Драко шел, быстро минуя людей и их полные бокалы с алкоголем. Ему не очень-то хотелось, чтобы дорогой черный костюм был испорчен. Найдя официанта, он взял два фужера с шампанским и уже собирался отойти к своей Грейнджер, как у него на пути возникла Астория.       — Хороший вечер, неправда ли, милый? — Гринграсс старалась говорить невообразимо сладким, даже приторным голосом.       Возможно, ее голос был красивым, и таким способом она привлекала мужчин, но Драко был холоден как к ее голосу, так и к ее натуре.       — Астория, мне сейчас абсолютно не до тебя, — он постарался ответить совершенно грубо, равнодушным голосом, чтобы не последовало дальнейших расспросов.       — Ты уверен, что тебе не нужна информация об изнасиловании твоей дорогой Грейнджер? — она немного скривила голос, но слова мгновенно коснулись его сознания. Он резко и быстро схватил ее за руку, без цели причинения ей боли, а просто потому, что лишь одна мысль о том, что кто-то посмел сделать такое, выводила его из себя. Драко, не обращая никакого внимания на ее просьбы идти помедленнее, повел ее через толпу, так стремительно, как только мог.