Остаточное явление

Баджи садится на грязную ступеньку и вытаскивает из кармана толстовки телефон. - Дерьмо, - шипит он, пытаясь попасть по нужным кнопкам. Перед глазами всё расплывается, поэтому Кейске останавливается, чтобы утереть лицо рукавом и продолжает после. В итоге, после кучи нецензурных выражений и усиленного игнорирования желание разбить телефон об перила, нужный номер оказывается набран. - Привет, - Баджи старается звучать весело, но вначале его голос дрогнул. Он прокашливается и сглатывает вязкую слюну. В горле стоит ком, который мешает нормально дышать и говорить. - Привет, - отвечает человек на другой стороне и Кейске хочет завершить разговор, - Что-то произошло? Мы же договаривались, что я зайду за тобой в пять вечера, а сейчас ещё только два часа дня. Парень вздыхает, проводит свободной рукой по волосам и не знает, что делать. Он спокойно мог бы соврать и забыть о себе, утопая в другом человеке, как делал это обычно, но это не то что от него ждали. Баджи знал, что от него хотят слышать правду и только её. Баджи знал, что ему придётся всё рассказать и именно поэтому он желает, чтобы всё закончилось как можно быстрее. Идея позвонить этому человеку была ужасной и эгоистичной ошибкой, порывом слабости. Кейске закусывает губу, по собственным ощущениям он слишком долго молчит. - Тебе не обязательно отвечать на этот вопрос, если тяжело, - нежный голос просит прислушаться, - Давай по другому. Где ты? Ты хочешь, чтобы я пришёл или тебе нужно побыть одному? Такаши действительно испугался, когда Баджи позвонил, потому что тот обычно пишет, так как ему не нравилось говорить по телефону. И это, правда, был первый раз, когда он позвонил сам. - Сижу в подъезде, на четвёртом этаже, - отвечает Кейске, - Если ты хочешь прийти, то пожалуйста. «Я бы очень хотел тебя видеть» - думает, но не озвучивает. - Да, разумеется, я хочу прийти, - Баджи усмехается, он готов поспорить, что Мицуя улыбается, произнося это, - Повисеть с тобой на линии, пока я собираюсь и еду? - Не, не надо. Буду ждать, спущусь на первый, - парень отключает вызов, убирает телефон в карман и встаёт, разминает ноги. На первом этаже темнее, чем сверху и впервые Кейске видит в этом плюс. Так парень не сможет видеть его красного заплаканного лица. - Мчался так быстро, как мог, - пытаясь выровнять дыхание, говорит Мицуя, заходя в подъезд. Проходит пару минут, перед тем, как он выпрямляется и притягивает, стоящего у стены парня, к себе. Объятья выходят крепкими и тёплыми. «Так бы всегда и стоял» - Баджи улыбается своим мыслям. Он сильнее сжимает Такаши, перебирая ткань его ветровки в своих руках. Ему хочется поблагодарить, извиниться, признаться в любви и сказать множество приятных вещей, но слова не идут. Вместо них вновь подступают слёзы. - Так, что мы планируем делать? - не отстраняясь, шёпотом спрашивает Мицуя. Он всё ещё чувствует лёгкое беспокойство по поводу состояния Кейске и пытается найти пути, дабы к нему подступиться. - Я не знаю, - хрипит парень, - Я вообще не представляю, что делать дальше. Такаши не понимает сути предложения и решает взглянуть в чужие глаза, но практически полное отсутствие освещения не даёт сделать это полноценно. Он берёт чужое лицо в свои ладони. - Что ты хочешь этим сказать? - не отрывая взгляда, задаёт вопрос, - Пожалуйста, не молчи, я хочу тебе помочь разобраться с происходящим. Для этого мне нужно знать хоть что-то. Баджи дрожит и уже не может сдерживать слёзы, которые градом стекают по щекам. Он продолжает держать руки на талии парня, будто тот является последней надеждой и если он сейчас просто раствориться среди зелёных подъездных стен, то Кейске потеряет всё. В первую очередь - себя, окончательно. - Я м-матери с дуру рас, - всхлип, - сказал, что мы вместе. П-просто, она нач-чала говорить, что ты на парня с такими увлечениями и харак-к-тером мало походишь... - Я понял, - мягко останавливает объяснение ситуации Мицуя, - Что она сказала в итоге? Он знал, что мать Баджи представляет из себя строгую женщину, которая хочет уберечь сына от всех бед и напастей, а также вырастить его с патриотизмом груди и традиционном укладом семьи в голове. Поэтому он не удивлён такому исходу событий, особенно если включать в это то, что это мнение многих о нём, а не единственного человека. Каждый считал, что это нормально высказать своё мнение о предпочтениях Такаши, даже если тот вообще-то не спрашивал. Такое даже уже не злило, как раньше, просто было фактом. Общество его не примет. - Сказала, что есть два пути, - Кейске всё ещё мелко подрагивает, но его голос становится чуть спокойнее и привычнее, - Либо я ухожу из дома, либо мы... Мы... Мицуя вздыхает, он подозревает о том, что выбрал Кейске. И поэтому вновь притягивает его к себе, только в этот раз за затылок, поглаживая волосы. - Будешь жить у меня, - говорит парень, продумывая всевозможные планы, - Места будет маловато, но другого выхода из положения я не вижу. Всё равно мама дома бывает редко, да и ты ей нравишься, а сёстрам уж подавно, но если у тебя есть другой вариант, то тоже хорошо. Сделаем, как желаешь. Только твоя мать тебя так просто не отпустит, поэтому иногда придётся просить ночлег у ребят. В общем, с этим будет тяжело, да и она может отказаться от тебя или просто вызвать ментов и.. Такаши волнуется слишком сильно, успокаивая другого человека, он параллельно успокаивает себя. Он готов бороться за свободу Кейске, даже если однажды они разойдутся. Баджи заслуживает жить, как ему хочется и любить тех, кого ему хочется любить. - Буду жить у тебя, - ставя точку в этом разговоре и прерывая парня, внезапно произносит Кейске. Он никуда от него не уйдёт, даже если ему будут угрожать ценой его собственной жизни. Мицуя - самое ценное сокровище, что у него есть. - Я рад, что ты смог поделиться этим, - после непродолжительного и комфортного молчания, говорит Такаши. Он осознаёт тяжесть происходящего и то, что не привыкший ещё к словам и проявлениям чувств, смог продвинуться сегодня дальше обычного. Это не могло не радовать, даже не смотря на ужас ситуации. Кейске усмехается и отходит, чтобы взять рюкзак со ступеньки. - Валим уже отсюда, - обнажая клыки, улыбается. На улице оказывается свежо, Баджи потягивается и ощущает, что с этого дня всё изменится. Всё, кроме одного. - Кто последний, тот лох! - восклицает смеющийся Мицуя и начинает бежать к байку. Он думает, что нужно разбавить бочку дегтя ложкой мёда и оказывается прав. - Какого хуя? - с возмущением орёт вдогонку Кейске. Они вдвоём.