Мотыльки в её волосах

      Бабушка с утра разговаривала с ним необычайно ласково и осторожно, словно с непослушным диким зверем. И Скорпиус понимал, почему. Вчера он повёл себя крайне эгоистично: напился до такой степени, что куда-то рванул в ночь, пока все спокойно сидели за праздничным столом. Даже куртку не надел, бросился в пургу. Добрался до ворот, где его догнал и попытался удержать Люпин. Но это было всё равно что удерживать смерч. Малфой со всей силы оттолкнул друга в снег, крича что-то типа: «Не лезь не в своё дело! Мне нужно ей всё объяснить! Она не может так поступить со мной!»       Последнее, что Скорпиус помнил со вчерашнего вечера, как Нарцисса обездвижила его и он свалился в сугроб. — Так что же произошло с моим хорошим мальчиком? — тихо спросила она сегодня, а «хороший мальчик», краснея, закрыл лицо руками.       Голова уже не болела, память, как назло, не отшибло, и если физически он чувствовал себя нормально, то морально был готов провалиться сквозь землю от стыда. — Прости, — уже в который раз повторил Скорпиус, поднимая на неё затравленный взгляд. — Не знаю, что на меня нашло. — Вчера ты кое-что сказал… — Нарцисса закусила губу, раздумывая, как бы ей помягче выразиться, чтобы не задеть его чувства. — Про неё. Это твоя преподавательница? Ведь так? — Откуда ты знаешь? — нахмурился он. — Дорогой мой… — Откуда? Я ничего такого не рассказывал. Отлично помню. — Папа написал мне об этом в письме ещё осенью, но! — услышав это, Скорпиус подскочил с дивана в гостиной, и Нарцисса взмолилась: — Я прошу тебя, не злись. Он волновался за тебя. И я сейчас вижу, что не зря. Ты никогда не вёл себя так. Когда ты толкнул Теда, я ужасно испугалась. — Мне нужно перед ним извиниться. Прости, что напугал, — Скорпиус подошёл к окну и потёр лоб. — Она… Та женщина ни при чём, это я идиот.       Последний идиот в этом мире! Особенно после того, как помчался на её поиски среди ночи. — Я хочу вернуться домой и по пути заскочить к подруге из Лондона. Не к ней, — он тяжко вздохнул. — Она сейчас здесь и мне бы хотелось… Просто я не хочу встретить её и ещё что-нибудь натворить. — А как же твои друзья?       Скорпиус поднял взгляд и в окне увидел яркие пятна на белом — чёрный и жёлтый — знакомая парочка в лыжных костюмах, идущая в обнимку по тропе вверх в гору. Изабелла смеялась, Тед сиял от счастья. Вчера они хорошо пообщались. — Им и без меня неплохо, — хмуро пробормотал Скорп. — А мне нужно… Просто позволь мне уехать.       Нарцисса не стала уговаривать его остаться, тоже поднялась с дивана и обняла Скорпиуса за талию одной рукой. Она усмехнулась, когда за окном Изи начала кидаться снежками в Теда, потом упала в снег, а Люпин подбежал и свалился рядом с ней. И они оба заливисто расхохотались. — Хорошо, милый, если так для тебя будет лучше. Я позабочусь о портключе. Но если что, если передумаешь… Я всегда тебя жду и всегда выслушаю. — Бабушка обняла его. — Спасибо, бабуля, я знаю…       Он впервые за это утро улыбнулся, поддаваясь её лёгким объятиям. Хорошо, что у него была такая понимающая бабушка. Ему очень повезло.       Как только Скорп ощутил родной воздух близ Уилтшира, он наконец вздохнул с облегчением. В его голову пришли новые мысли, которые казались теперь более правильными. Он больше не кипел от возмущения, разочарования и других разрывающих душу чувств. Он пытался смириться с происходящим и посмотреть на всё под другим углом. И пусть Гермиона делает что хочет, встречается с кем хочет, это её право. Он не может ей указывать и выклянчивать внимание, если она не желает этого. Как бы ему ни хотелось стать центром её Вселенной, решать, с кем проводить свои дни и ночи, только ей. Он не отказывался от неё и своих чувств к ней, знал точно, что если Грейнджер поманит его своим изящным указательным пальцем, то он примчится, ломая все преграды.       Просто нужно выдохнуть. Выдохнуть и перестать так убиваться. Он пока ещё её друг, а это значит, что у него есть шансы. Всё может легко поменяться. Перкинс сегодня есть, а завтра так же быстро исчезнет, как и появился.       Скорпиус умел утешить и подбодрить себя сам. Жизнь его научила, что уныние обычно приводит в тупик, из которого трудно выбраться. Депрессивное времяпрепровождение в страданиях не нравилось ему. Поэтому Скорп довольно быстро взял себя в руки и зашёл в мэнор полный новых надежд. А ещё его беспокоила Лили. Интуиция, на которую он часто полагался в своей жизни, подсказывала, что её недуг не обычная простуда или какая-нибудь зараза. Тут было что-то похуже, а вот что — ему только предстояло узнать. — Папа дома? — спросил он у появившейся в холле Мони и скинул пуховик.       Эльфийка захлопала глазищами, подхватывая его верхнюю одежду: — Мастер Драко отбыл рано утром. Он не сообщил Мони, куда. Вам подать обед, мастер Скорпиус? — Отбыл рано утром? — молодой волшебник остановился на середине лестницы. — А ты точно не знаешь, куда? — Точно, он не сказал. — Ладно, спасибо, Мони. Обедать я не собираюсь. Переоденусь только и махну в Лондон к подруге. Если что, передай отцу, что я буду поздно вечером.       Он хлопнул дверью в свою комнату.       Через минут пятнадцать, переодевшись в синие джинсы и зелёный свитер с оленями, который год назад ему подарила Лили, Скорпиус вышел из спальни в коридор. Остановился на полпути к лестнице и вдруг явственно почувствовал аромат её духов. Салазар, у него уже галлюцинации! Он вновь втянул воздух и понял, что пахнет от отцовской спальни, дверь в которую была приоткрыта. Не раздумывая ни секунды, Малфой-младший вошёл в комнату и удивлённо огляделся — всё вокруг так и кричало о том, что отец отмечал Рождество именно здесь, несмотря на то, что эльфы уже успели прибраться. Овальный стол с серебристой скатертью, два стула около него, большая ель, камин со свечами, где догорал огонь, кровать, укрытая не обычным синим бархатным покрывалом, а бордовым сатином. И запах… Скорпиусу показалось, что закрой он глаза, и Гермиона появится рядом с весёлой улыбкой на губах. Но почему? Что это могло значить?       Он скользнул взглядом по аккуратно застеленной постели и вдруг заметил пергамент с рисунком, лежащий на тумбе рядом. Любопытство своё он сдерживать не стал, сразу же шагнул и взглянул на рисунок, и тут же отшатнулся, чувствуя, как шею обхватывает удушающая петля узнавания. На рисунке была изображена Гермиона Грейнджер. Не совсем похожая на себя фигурой, но лицом… Отец всегда умело и похоже рисовал лица, и это была она. Обнажённая, улыбающаяся, счастливая.       Что происходит?       Скорпиус схватил рисунок в руки, вглядываясь в него с более придирчивым вниманием. Чёрные чулки на стройных ногах, кудрявые шёлковые пряди, шаловливо закрывающие соски на слишком пышной груди, и её тёмные глаза с длинными ресницами, её губы, брови! Он же изучил лицо Грейнджер досконально, пока смотрел на неё на парах в академии. Нет, нет, нет! Это не может быть она! Она же… с Перкинсом! — Мони! Мони! — закричал Скорп, отшвыривая рисунок на пол.       Эльфийка стояла перед ним через секунду. — Кто это? — ткнул он пальцем на упавший пергамент, та посерела и опустила взгляд в пол. — Кто-то был с отцом этой ночью? Кто эта женщина? Говори!       Он никогда не был настолько груб с ней, никогда не кричал, но сейчас не мог сдержать рвущееся из него отчаяние. Не мог поверить своим догадкам. — Мастер Драко велел не говорить. — Мони задрожала, сжимая маленькие кулачки. — Это была Гермиона Грейнджер, так ведь? — он закусил губу почти до крови, не веря самому себе.       Отец ненавидел её! Это всё какая-то шутка! Стечение обстоятельств! — Мони не должна ничего рассказывать, — чуть не плача выдавила эльфийка и, упав на пол, начала биться об него головой. — Мони никогда не скажет юному мастеру. Мони надо молчать.       Она не успела удариться в третий раз, Скорпиус подхватил её и поставил на стол, отчего та теперь смотрела в его глаза, вытаращившись, как сова. — Мони хороший эльф, — успокаивающе проговорил он, смиряясь с тем, что ничего не узнает от неё.       Он нервно вздохнул и, оставив её там стоять, бросился к выходу. Мони встретила его уже у камина в зале, с тёплой мантией в руках.

***

      Он вышел через кафетерий Косого переулка и неторопливо побрёл по тихой улице, которая сверкала рождественскими огнями. Народу сегодня было мало, все скорее всего отсыпались после праздничной ночи, и это хорошо. Значит, он не встретит никого знакомого. И можно спокойно обойти все маленькие магазинчики в поисках подарков.       И подумать.       Скорпиус не верил, что у него дома была Гермиона. Не верил. Это же смешно. Она сейчас в Валь-д’Изере. Он ведь не мог ошибиться в том, что видел именно её. Или мог? Всё равно — даже если он и ошибся, она и Драко не могли быть вместе. Вероятнее было другое — отец просто нарисовал её. Шутки ради. Но отсюда возникает второй вопрос — её духи, почему ими пропахла отцовская спальня? И третий — почему папа запретил Мони говорить, с кем он провёл свою ночь? Раньше он не был таким скрытным. Скорпиус знал почти всех его любовниц, которые задерживались в мэноре. Драко не принадлежал к тем родителям, что берегут детскую психику, да и не очень часто он приводил кого-то в дом.       Принять то, что Гермиона провела ночь с отцом, Скорпиус не мог. Эта сомнительная мысль не укладывалась в его голове. Из чего следовало, что он и не примет её, пока не узнает точно. А так как это было невозможно на данный момент, он намеревался следовать задуманному плану, затолкав все вопросы в самый далёкий уголок сознания.       Подарки и девочки.       Накупив конфет и разных приятных мелочей, Скорпиус отправился сначала в клинику к мисс Морган. Бриджит разрешили выйти к нему в комнату посещений, и она встретила его радостным визгом. За то время, пока они не виделись, у неё отросли короткие тёмные волосы, щёки стали пухлее, а взгляд свежее и веселее. — Ты пришёл! — девочка сжала его ладонь маленькими тёплыми пальцами, её большие синие глаза налились слезами счастья. — Соскучилась? Кроха, ты прекрасно выглядишь! — он обнял её, ласково сминая худенькие плечи в пушистом розовом халате, и вручил цветную праздничную коробку, которую она жадно схватила и сразу же начала открывать.       Они уселись на диванчик у окна, чтобы не стоять посреди зала, потихоньку наполнявшегося посетителями. Некоторые магглы кидали на Скорпиуса странные взгляды, и только тогда он догадался, что в мантии выглядит для них необычно. Он осторожно достал палочку и накрыл себя и Бриджит отводящими чарами, чтобы никто на них не пялился. Девочка достала из коробки пушистого игрушечного зайца и леденец на палочке. — Спасибо, Скорпи! — протянула она, с удовольствием облизывая розовый бочок леденца. — М-м, малина! — Как ты тут? Скучаешь по дому, по сёстрам? — он погладил мисс Морган по короткой шевелюре, улыбаясь её детской непосредственности. Это была совсем другая Бриджит — живая и пышущая здоровьем, и в это самое мгновение Скорпиус думал о том, что всё в его жизни не зря, если он смог помочь ей.       Бриджит облизнула сладкие губы и с довольной улыбкой покачала головой: — Нет, ты что. Мне вообще не скучно. Я подружилась с маггловским мальчиком из соседней палаты и мы с ним вместе смотрим мультфильмы по телевизору. Это такой волшебный ящик, в котором можно увидеть много чудес. — Даже так? — Малфой удивлённо хмыкнул. Неизвестно, как отреагируют её родители, если вдруг узнают о дружбе с магглом. — И какой мультфильм тебе больше всего понравился?       О жизни магглов он более-менее знал из уроков маггловедения, видел и телевизоры, и многие другие штуки, да и Лили часто рассказывала интересные истории про людей, не владеющих магией. Скорпиус считал их гениями. — Мне нравится про Красавицу и чудовище, а Роберту, моему другу, нравится про Шрека, — живо отозвалась девочка. — Это такой гоблин, он очень смешной. Только зелёный и вредный. У него есть друзья, говорящие кот и осёл. В осла влюбилась дракониха, представляешь? — Говорящий осёл и влюблённая дракониха? Жуть… — рассмеялся он. — Это детям вообще можно смотреть? — Это же выдумка! Сказка, — хихикнула она. — А потом у драконихи родились полудраконы-полуослики…       Скорпиус в шоке округлил глаза, ещё больше смеша Бриджит. Они проговорили почти час. Девочка рассказывала про другие мультфильмы и игры, в которые играла со своим новым другом, ела конфеты, назвала зайца Бенджамином и радостно захлопала в ладоши, когда узнала, что в ближайшие дни поедет домой. И встретит Новый год с семьёй. — Спасибо тебе, Скорпи! — она обняла его за шею и чмокнула в щёку. — Спасибо! Благодаря тебе я живу! — Да что ты, кроха, — скромно отреагировал тот. — Я почти ничего не сделал. Это всё врачи.       Она, не слушая его, полезла в свою подарочную коробку, что-то шумно поискала там и достала маленькую золотистую коробочку: — Возьми.       Скорпиус с какой-то невероятной тоской на душе взял протянутый дар: — Шоколадная лягушка? Бри, я их объелся в детстве. — Просто возьми. И не грусти, — он покачал головой, собираясь сказать, что всё не так, как ей кажется, но Бриджит не дала и слова сказать: — Нет. Ты грустный, Скорпи, не спорь, я вижу. Выглядишь так, будто у тебя отобрали что-то очень ценное, любимое, и ты не можешь смириться с этим. Молчишь, о чём-то думаешь, а когда смеёшься, твои глаза остаются безрадостными. Скорпи, поверь мне, плохое всегда когда-нибудь заканчивается. Правда. Я узнавала. Не грусти, пожалуйста.       Малфой вздохнул, понимая, что она точно угадала его настроение, и, невесело усмехнувшись, мягко обнял малышку: — Ты права. Ты такая мудрая, кроха. — Я почти подросток, Скорпи, — важно проговорила девочка. — Но иногда чувствую себя даже старше. И я что-то да и понимаю в этой жизни.       Она улыбнулась, а в её синих глазах заплескалось море тепла и обожания.

***

      В других глазах — карих, с рыжими солнечными крапинками при встрече с ним загорелись испуг и волнение.       Скорпиус знал, где жила Лили — она присылала ему письмо с адресом на прошлый день рождения. Приглашала в гости, когда дома не было родителей. Но там оставались её братья-погодки, и он решил, что не хочет видеть этих придурков ещё и вне школы. А сейчас эта информация очень помогла найти её.       Только, кажется, лучшая подруга была не рада встрече. Лили крепко вцепилась в дверь, словно боялась, что он прорвётся в её дом незваным гостем. Скорпиус и подумать не мог, что она встретит его хуже, чем встречают чужаков, и слабо улыбнулся, приветствуя. — Привет, — Лили пугливо оглянулась за спину. — Скорпиус, я не ожидала, что ты… — С Рождеством, — он протянул ей подарок: блокнот в яркой упаковке и золотой мешочек, полный всяческих сладостей. — Решил заглянуть к тебе. — Ты же собирался провести каникулы с бабушкой, — она закусила губу и быстро выхватила его дары, но он успел почувствовать, насколько ледяными были её пальцы. — Вспомнил, что так ничего тебе и не подарил. — Скорпиус помрачнел, разглядывая её лицо с дотошной внимательностью.       Лили казалась здоровой, но он понимал, что рыжая могла улучшить качество своих чар красоты, лишь бы не беспокоить родных. Её лицо выглядело сияющим, а румянец насыщенно розовым. — Э-м-м… Не надо было… — она заметила его внимание и опустила взгляд в пол, хмурясь так же, как и он. — Спасибо тебе. — Лили, дорогая, кто там? — из-за двери выглянула её мать в длинном зелёном платье и белом переднике.       Скорп сразу узнал миссис Поттер, они с дочерью были похожи, как две капли воды. Те же солнечно-карие глаза, изящный овал лица и прямые рыжие волосы. — Почему ты держишь гостя на улице? — спросила женщина, удивлённо поглядывая то на Лили, то на Скорпиуса. — Мама, это… — Скорпиус Малфой? Я узнала, — миссис Поттер дружелюбно улыбнулась. — Здравствуйте, молодой человек. Вы копия своего отца. Присоединяйтесь к нам за ужином. Я приглашаю. — Мам, он уходит… — попыталась сказать Лили, намекая Скорпу сердитым выражением лица, что не хочет его видеть.       Неприятно. Но он пришёл к подруге не просто так. Поэтому холодно дёрнул бровью, предпочитая не замечать её намёки, и с лёгкой улыбкой ответил: — Я с удовольствием приму ваше приглашение. Спасибо, миссис Поттер. — Какая ещё миссис, — отмахнулась волшебница, — Зови меня Джинни… Заходи. Лили, ну, будь уже повежливее. Не узнаю тебя. Помоги гостю раздеться и проводи в гостиную.       Лили нехотя сделала всё, что приказала мама. Но до гостиной так и не довела. Схватила его за рукав свитера и потащила в свою спальню на втором этаже. Маленькую, очень уютную комнату в розовых тонах, которую Скорп успел окинуть беглым взглядом, пока подруга не напала на него с сердитым шипением: — Зачем ты пришёл? Даже не предупредил! — Ты не рада? — Скорпиус отступил от неё к двери, раздосадованно сжимая губы. — Ты… — она обиженно нахмурилась. — Прости, но… Я догадываюсь, чего ты хочешь.       Они сверлили друг друга острыми взглядами почти минуту. Скорпиус искал ответы в её дрожащих зрачках, а она, как будто молила его уйти и дать ей ещё немного времени. — Ты не сказала и не собираешься, так ведь? — шагнув к ней навстречу, он осторожно дотронулся до её лица и вздрогнул. — Лили! Чёрт возьми, ты же холодная, как льдинка. — Не надо, прошу! — карие глаза налились слезами. — Я сейчас же скажу им всё! — Нет… Умоляю, умоляю… Скорпиус… — она вцепилась в его свитер, не позволяя сделать и шагу, и жалобно прошептала: — Помоги мне. Пожалуйста. Я всё, всё тебе расскажу! — Эй, чего закрылась? — дверь без стука распахнулась, и в комнату заглянула лохматая голова старшего брата Лили. — О, белобрысый змей! Давно не виделись! — он окинул их обоих подозрительным взглядом. — Целуетесь тут, что-ли? Идёмте за стол, потом пообжимаетесь! — Джеймс, отвали! — отпустив одежду Скорпиуса, девчонка бросилась к брату и вытолкала его обратно. — Выйди из моей комнаты! — Мелкая, я тебе сказал, шевелись давай! А то мама убьёт нас всех! — рявкнул тот из-за двери, после чего послышались тяжёлые шаги, говорящие о том, что он спускается вниз по лестнице.       Лили повернулась к Скорпиусу и, сложив ладони в молящем жесте, снова перешла на шёпот: — После ужина. Ты узнаешь, что со мной происходит. Правда. Я не хочу больше скрывать это от тебя.       Хмуро кивнув, Скорп согласился. От жуткого предчувствия по его телу пробежали холодные мерзкие мурашки, и он понимал, почему. Что бы она ему ни сказала, это было очень серьёзно.       Ужин в уютной гостиной у Поттеров, как ни странно, Скорпиусу понравился.       Поначалу он чувствовал себя скованно. Его посадили рядом с Лили напротив мистера Поттера. Тот первые полчаса бросал на него оценивающие взгляды, но молчал, а Джеймс и Альбус делали вид, что Скорпа вообще не существует, шумно делясь впечатлениями о матче по квиддичу, прошедшем совсем недавно. — А вы за какую команду болеете, мистер Малфой? — поинтересовался вдруг глава семейства, подливая лимонада в бокал жены. — Что-то я вас ни разу не видел на матчах… Или ваш отец не водит вас на такие мероприятия?       Все сразу же повернули головы к нему, и Скорпиус выпрямился, чувствуя себя неловко под прицелами взглядов. Он пожал плечами: — Нет, не водит. Да и я не особо люблю скопления народа. А болел всегда за нашу слизеринскую команду и за шотландцев. — О как, — хмыкнул Поттер-старший. — Папа, он чемпион школы прошлого года! — гордо заявила Лили, в поддержку погладив друга по предплечью. — Ой, да он для тебя чемпион во всём, — закатил глаза Альбус. — Влюбилась в него, признайся уже. — Альб! — Джинни покачала головой, а Лилс молниеносно кинула в брата косточкой от утки, которая упала в бокал с морсом, стоящий рядом с ним. — Дура! — тот вытер розовые капли с лица и показал ей кулак. — Идиот! — Я видел, как вы целовались в твоей комнате, — добавил Джеймс с гаденькой улыбочкой на губах. — Заткнись! Всё было не так! — Давайте спокойно поужинаем, — раздражённо цокнул Гарри Поттер. Все затихли, и он снова обратился к Скорпиусу: — Значит, как я понимаю, вы встречаетесь с моей дочерью? — Папа! — Лили закрыла лицо руками. — Ну что за вопросы?       Скорпиус отложил вилку в сторону и честно ответил: — Мы друзья, мистер Поттер. Лучшие друзья, так ведь, Лили?       Скромно улыбнувшись, она согласно покачала головой. — Ну, дружба это прекрасно, — глубокомысленно заключил её отец. — Я слышал, вы учитесь на целителя? Расскажите про своё обучение в академии. — Да он испугался идти в авроры… — снова начал Джеймс. Он-то как раз и пошёл в аврорскую школу, чем, вероятно, несказанно гордился. — Джеймс Поттер, ты сейчас вылетишь из-за стола быстрее снитча! — рявкнула его мать так, что все вздрогнули. — Веди себя как воспитанный человек хоть иногда! — Молчу, мам.       Она окинула своего старшего сына убийственным взглядом и с ласковой улыбкой повернулась к Скорпиусу: — Да-да, мне тоже очень интересно, как тебе в академии? Нравится?       Скорпиус еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. В этой семье с первого взгляда было понятно, кто её глава. Джинни Поттер ему понравилась, и он наконец-то смог воочию увидеть, в кого Лили такая дерзкая. Малфой расслабился и с удовольствием поделился своими впечатлениями об обучении. А потом мистер Поттер предложил ему сыграть в шахматы, и они проговорили с ним ещё где-то час — о Хогвартсе, о книге отца и многом другом. Удивительно, но отец Лили — уважаемый волшебник, герой — оказался очень простым в общении человеком. Да ещё и проиграл Скорпиусу. — Что ж, хвалю, — они пожали руки. — А ты хорош в игре, парень. Часто играешь? — Нет, к сожалению, — улыбнулся Скорпиус, с облегчением выдохнув от мысли, что мистер Поттер совершенно не обидчив и умеет достойно проигрывать.       Он оглянулся на Лили, которая во время игры сидела рядом с ним на подлокотнике кресла. Она выглядела задумчивой и грустной. И немного усталой. Чары уже не скрывали её бледного лица. — Пойдём, ты мне покажешь ту книгу… — Скорпиус понял, что она ждала его и уже теряла силы. — Да… Конечно. Ту самую книгу, которой у тебя нет в библиотеке, — немного заторможено ответила она.       Они снова оказались в её комнате, где Лили первым делом свалилась на кровать и уставилась в потолок. — Скорпи… — тихо проговорила она. — Дай мне лекарства из сумки.       Он не сразу нашёл то, что она просила и, когда обернулся, то в ужасе отшатнулся от неё — малышка Лили была больше похожа на мертвеца: впалые глаза, синеватая кожа и голубые губы. И кровь, текущая из носа на розовую ткань подушки. — Я сама себя прокляла. Случайно, — прошептала она, глядя на его ужас со смирением умирающего человека. — Меня уже не спасти.       Он упал на колени рядом с кроватью и вцепился в её холодное запястье, в полной мере ощущая теперь её боль. Без обезболивающих она страдала так, что его прошило от кончиков пальцев ног до самого затылка. Малфой зашипел, дрожа от пульсирующих ударов, что посылало ему её маленькое измождённое тело: — Лили, малышка… Что же ты натворила…