***
Согласится или нет? Этот вопрос мучил его до конца пар. Жаль, он не поставил ей сроков. А ему бы очень хотелось, чтобы она решила скорее. Чтобы она решилась. Он был уверен в положительном ответе. Её горячность и ответные сигналы тела было невозможно спутать ни с чем. Она хотела его не меньше, чем он хотел её. Особенно после вчерашнего. Сам Малфой еле пережил эту ночь. После того, что произошло в теплице, его тело словно горело от одной только мысли о ней. Смотреть и не трогать её он больше не мог. Ему нужно обладать ею, добиться её, касаться нежной кожи и целовать опьяняющие сладкие губы. Вдыхать запах лета с её волос. Чёрт возьми, ему и правда казалось, что он сходил с ума. Или перепил амортенции. Он не врал, когда говорил, что не знает, как теперь быть и что для него важнее — сохранить расположение и любовь сына или быть с нею. И пока что он не видел никакого выхода, кроме тайных свиданий. Может быть, в другой ситуации это предложение показалось бы ему недостойным его положения. Уважаемый человек, чистокровный аристократ, наплевав на гордость, хочет прятаться по углам, чтобы иметь возможность обладать женщиной, в которую влюблён его сын! Выглядело это некрасиво, даже где-то низко. Драко это хорошо понимал, он не был дураком. Раньше он бы себе никогда этого не позволил. Но в голове грохотало, как молотом по наковальне: «Она мне нужна! Она моя!» И никакая логика и здравый смысл не казались правильными, кроме желания быть рядом с ней. После последней пары он хотел перехватить Грейнджер в кабинете рунологии и всё-таки уговорить её принять его предложение. Уговорить по-своему — поцелуями, объятиями, лаской, он же видел, как она таяла от его прикосновений. Но задержался всего на пять минут и не успел. Именно сегодня первокурснице мисс Эллиот стало вдруг интересно, почему многие современные заклинания в основном на латыни. Ответив на десяток навязчивых вопросов, Драко раздражённо посоветовал ей найти одну из книг, с которой работал сам. Напомнив сыну, что в три часа дня они встречаются у общежития, чтобы проведать его подопечную, он быстрым шагом направился в преподавательскую за Гермионой. И застал её за оживлённым разговором с этим грёбаным Перкинсом, похожим скорее на вышибалу в баре, чем на профессора или тренера. Они стояли у окна, наблюдая за студентами, играющими на улице в снежки, и попивая кофе из одинаковых по-гриффиндорски красных кружек. Словно сладкая парочка. Один только их благодушный, довольный вид вновь взбесил его до нервного тика. — И с кем же ты идёшь на бал, Гермиона? — спросил этот тип, когда Драко шумно скинул на стол пергаменты с работами студентов. — Мне кажется, преподаватели могут прийти и одни… Вечеринка для студентов, а не для нас. — Она мимолётно оглянулась на Малфоя, и её щёки еле заметно заалели. — Почему бы и профессорам не повеселиться? — пожал плечами Перкинс. — Не вижу в этом ничего страшного. Я хотел пригласить тебя, если, конечно, ты не занята? Малфой в этот момент стоял к ним спиной и делал вид, что ищет что-то среди своих учебников. Он замер. Невыносимо хотелось обернуться и проследить за выражением её лица. Обрадуется ли она приглашению этого придурка или откажет? — О, Том, я даже не знаю… — Он всё-таки не выдержал, оглянулся на Грейнджер и увидел сомнение в её глазах, а потом их взгляды вновь пересеклись и она натянуто улыбнулась. — А хотя… почему бы и нет. Что? Она это серьёзно? Пойдёт вместе с этим идиотом? Зубы непроизвольно скрипнули, когда он слишком жёстко сжал челюсти. — Может, потому что мы будем следить за порядком? — произнёс Драко ледяным тоном, не слушая, что ответит Перкинс. — Забыла, мы с тобой вместе подписались на это? — Всё нормально, я вам помогу, — отозвался Тот-кого-не-спрашивали. — И за порядком последим и друг за другом. Уверен, студенты-целители не страшнее преступников, с которыми мне приходилось сталкиваться на прежней работе… Грейнджер как будто что-то хотела ответить, но замялась, когда её перебил радостный визг Сюзанны: — Вы пойдёте парочкой? Как интересно! Я тоже хочу! Драко, ты составишь мне компанию? — она оказалась рядом и почти повисла на его руке. — По-дружески? — Прости, Сюз. Вынужден отказаться. — Приподнятое с утра настроение упало ниже плинтуса. Он не понимал Грейнджер. Если она идёт с Перкинсом, выходит, таким образом отказывает ему? Непрозрачно намекает, что ничего у них не будет? Ставит точку, словно рубит топором? Не ожидал от неё. Это было… Неприятно. Нет, даже больно. Значит, Скорпиусу она боится слово сказать, щадит и носится, как с хрустальным, а ему, Драко Малфою, можно безжалостно щёлкнуть по носу, не считаясь с его чувствами? Именно так это и выглядело. Ярость и отчаяние сжали его горло в тиски. Он казался себе закипающим чайником, ещё чуть-чуть и сорвёт крышку. Малфой даже не услышал, о чём начали спорить Питер и Сюз, настолько раздавили его эти умозаключения. А Грейнджер… Она посмотрела на него умоляющим взглядом, как будто боялась, что он устроит скандал. «Не устрою, не беспокойся. Я намёки понимаю и бегать за тобой, как малолетка, не собираюсь», — мысленно ответил он ей, чувствуя, как внутри что-то рушится. Развернувшись, Малфой сжал губы и направился к выходу.***
Расстегнув пуговицу на горле рубашке, Скорпиус огляделся. На зельеварении стояла привычная напряжённая атмосфера. Пар столбом, пахло багульником и варёной печенью морского змея. Все молчали, усердно работая половниками в котлах и выстукивая ножами нехитрый мотив при нарезке ингредиентов. Профессор Ратценбергер, а если проще фрау Цербер, объявила о контрольной варке зелья от язвы желудка в самый последний момент, и все первокурсники старались его сотворить, забыв о времени и усталости. А он мучился от нестерпимой жаркой влажности и еле дождался конца пары. Хорошо, что благодаря Джорджу их совместное задание было готово в числе первых. Если бы не его способный напарник, Малфой вряд ли бы справился так быстро. Зельеварение не стало его любимым предметом. Фрау Цербер, кажется, это понимала и поэтому с совершенно недовольным видом поставила им зачёт, оценив лекарство быстрым заклинанием проверки. — Мистер Малфой, в следующем семестре вы встанете в пару с мисс Эллиот, — отчеканила она своим скрипящим, как у вороны, голосом и добавила: — Мистер Маркс, а с вами мы ещё побеседуем. Свободны. И не забудьте прибрать за собой. — Я приберу! — с привычной готовностью откликнулся Джордж, торопливо двигая склянки, чтобы наполнить их отличным зельем. Скорп пожал плечами, ощущая, словно гора упала с плеч. Если он сдал этот зачёт, значит, жизнь продолжается и его учеба в академии тоже. И он не расстанется с Гермионой ещё полгода точно. Он перехватил завистливый взгляд Камиллы и с лёгкой улыбкой подмигнул ей. Она закатила глаза, продолжая устало помешивать своё варево. Вернулись они с Марксом в общежитие раньше всех. На часах пробило два, и прежде чем отправиться к отцу, Скорпиус планировал до трёх прочитать письма, что пришли утром. Его сосед бросил свою сумку на стол, где лежала вся корреспонденция, и сбежал в туалет. Скорп осторожно её передвинул и вдруг почуял знакомый запах. Печень морского змея. Она пахла тухлой рыбой с примесью мокрой земли, и этот неприятнейший «аромат» невозможно спутать ни с чем другим. — Маркс, ты что, украл печень? — вскрикнул Скорп в сердцах, отталкивая сумку в сторону. Его отношение к соседу и так было неоднозначным. Они вроде бы хорошо общались, сидели рядом на парах, помогали друг другу по учёбе, Малфой ему даже денег одалживал, а потом забывал о долге. Но то, что Джордж мог спокойно наварить всякой психотропной гадости и предлагать это студентам, выводило его из себя. Не хотелось быть причастным к такой мерзкой теме и знаться с человеком, который торгует запрещёнными зельями. Потом не отмоешься. А сейчас ещё и воровство? Он не знал, что и сказать. Маркс выскочил из ванной, подхватил сумку и с самым оскорблённым видом огрызнулся: — Нечего лезть не в своё дело, Малфой! Тебя это не касается. Скорпиус прищурился, изучая его рассерженным взглядом: — Ты ограбил фрау! Она заметит, и тогда мы оба встрянем! — Да не встрянешь ты! — зло буркнул тот и, уже не скрываясь, достал пакет с куском мёртвой плоти. — Она не заметит, а мне это очень нужно! Хотелось схватить его за шкирку и встряхнуть, потому что он, кажется, не понимал, что натворил. — Ты слышишь меня? — Скорп сделал шаг к соседу, но тот резво подался к шкафу, где хранил свои вещи. — Это преступление! Если кто-то узнает, нас обоих посадят! Тебя за кражу, меня как подельника! — Что ты преувеличиваешь… — Маркс нервными движениями положил украденный ингредиент в потрёпанный чемодан и запечатал двери шкафа магией. — Всё нормально, всё на мази. — Ты совсем сдурел?! Мог бы и купить! — Скорпиус лихорадочно соображал, не понимая, почему этот придурок так спокоен и уверен в себе. — Печень морского змея? — с ехидной усмешкой выдал Джордж и плюхнулся на кровать. — Ты знаешь, сколько она стоит? Хотя не это самая большая проблема, я бы купил! Проблема в том, что она продаётся целиком! Сто фунтов вонючего мяса! Мне столько не надо! И ещё — ты не купишь её просто так. Её продают только крупным фирмам, аптекам и учебным заведениям… Ему не хотелось слушать его дурацкие объяснения. — Маркс! — резко перебил его Скорп. — Мне плевать, какие у тебя проблемы с покупкой! Или деньгами! Ты должен вернуть то, что взял, на место! — Вот ещё! — нагло отреагировал тот, скрещивая руки на груди. — Думаешь, я впервые что-то краду у фрау Цербер? Ха-ха! Я пасусь в её закромах с самого первого дня. Весь его вид так и говорил: «Ну, и что ты мне сделаешь?» — Верни или я… — угрожающе начал Малфой. — Что? — тот издевательски повёл глазами и фыркнул, поправляя очки. — Ударишь? Или донесёшь? Иди! Вперёд! Расскажи им всё. А я скажу, что ты покрываешь меня. Что ты денег мне даёшь и даже помогаешь. А ещё пользуешься моими зельями. Уже забыл? А как же Оборотное? Думаю, всем будет интересно, зачем ты, ангелок, использовал его! Услышав это, Скорп побледнел. Он был в шоке от такой наглости и самоуверенности. Оказывается, он совсем не знал человека, живущего рядом с ним почти полгода. Он и не думал бить своего бесчестного соседа или доносить на него. И не боялся, что тот расскажет про Оборотное. Просто в один момент стало вдруг так противно находиться с этим парнем в одной комнате, что он покачал головой и, еле сдерживая тошноту, проговорил: — Какой же ты… урод! Я съеду от тебя. Сегодня же. Мне вся эта ерунда не нужна. Он подхватил свою мантию, забрал письма и выскочил в коридор. Казалось, мерзкий запах краденой печени так и преследовал его до самой улицы, и только в парке он смог наконец отдышаться. Скорп злился. На себя, на сложившуюся ситуацию, ведь почему-то ни разу не обратил внимание на то, с какой безмерной радостью его так называемый друг постоянно убирается после варки зелий. Думал, Маркс делает это или по доброте душевной, или из любви к зельеварению. А оказалось, тот без зазрения совести вытворял чёрт знает что. Просто немыслимо! Скорпиус глубоко вздохнул, стараясь успокоить хаотично скачущие в голове мысли. Он знал, что отец при встрече быстро считает его настроение и начнёт допрос с пристрастием, чтобы узнать, что случилось. А он пока не готов что-то комментировать. И ко всему прочему, новые разборки с отцом Скорпу были ни к чему. Повезло, что вчера они поговорили предельно вежливо, и афера с Оборотным не вызвала той бури, что он предчувствовал. Ещё больше он удивился, когда Драко неожиданно предложил сходить к Бриджит. Сам предложил, спокойно, словно делал это каждый день. Без всяких сомнений это Гермиона так повлияла на него. Успокоила бешеного зверя, как самый настоящий дрессировщик. Но думать об этом Скорп не хотел. Мысли сразу же скатывались в болото из ревности и подозрений. Нет. Ему нужно прийти в себя, успокоиться. Стряхнув снег, он уселся на низкую скамью и открыл первое письмо. От Нарциссы. Бегло пробежавшись по аккуратным строчкам, он узнал, что бабушка просит приехать его на каникулы. Не просто просит, а настаивает, потому что это уже, по её словам, сложившаяся традиция — встречать новый год во Франции. А традиции нарушать не стоит. Он закусил губу, задумчиво разглядывая пролетающих над крышами академии чаек. В этом году ему хотелось бы нарушить традицию и остаться в Англии с той, о ком он думал день и ночь, но она сказала, что уедет из страны, а значит… Франция, готовься! Бабушка, жди! Тяжело вздохнув, Скорп разорвал второй конверт и достал письмо от Лили Поттер. Вот перед кем ему было особенно стыдно, так это перед подругой. Она писала ему постоянно, раз в неделю или две точно, а он… Он забывал отвечать. За всё то время, что он жил в Труро, Малфой написал ей всего три раза. Но она не обижалась, хоть и поругивала его в каждом послании. И это письмо тоже начиналось с лёгких, даже шуточных упрёков: «Дорогой мой насекомыш! Ни одного письма за последние двадцать четыре дня! Ты понимаешь, чем тебе это грозит? Если ты не будешь мне писать, я нагряну к тебе и устрою взбучку. А ты знаешь, как я бываю страшна в гневе». Он усмехнулся. Да, эта рыжая бестия умела навести порядок. На душе стало теплее, когда он вспомнил дикие шалости своей лучшей подруги. С улыбкой он продолжил читать дальше о её приключениях в школе, ссорах с братьями и проблемах с новым преподавателем по заклинаниям. «Но это всё ерунда, насекомыш. Скоро Рождество, и я очень надеюсь, что мы увидимся. Как и планировали на твоём дне рождения, — писала она в завершении письма. — Я дико соскучилась. Твоя заноза Лилс». Когда около общежития появился отец, Скорпиус находился в самом добром расположении духа. Письмо Лили, словно исцеляющий бальзам, принесло умиротворение и привело к мысли, что всё обязательно будет хорошо. Как-то сразу пришла идея, куда он съедет от Джорджа, и как заставить его прекратить воровать и варить всякую дрянь. Драко был молчалив и мрачен почти всё время, пока они навещали Бриджит, и Скорпиус не рискнул лезть к нему в душу. Главное, что он не мешал им общаться и даже поинтересовался у врачей, когда девочку выпишут. Те обещали, что скорее всего к тридцатому декабря, чтобы она успела встретить с семьёй хотя бы новый год. — Отлично, — это всё, что он сказал, и больше Скорп и слова от него не услышал. Они расстались там же — в парке. Солнце закатилось за горизонт, окрашивая прощальными оранжевыми лучами мелкие облака, плывущие над городом. — Доброго вечера, пап! И спасибо тебе! — проговорил он на прощанье, на что отец холодно кивнул головой, устремляясь к общежитию. Младший Малфой с недоумением проследил за удаляющейся в сумрак тёмной фигурой. Надо было всё-таки поинтересоваться, что у него случилось. Он давно не видел отца настолько погружённым в свои мысли, таким закрытым. Это напомнило ему о тех одиноких горьких днях, когда они не общались. Тогда Драко ходил именно с таким выражением на лице, и от него нельзя было добиться и слова. Это воспоминание неприятно кольнуло в сердце, и его бодрый запал немного угас. Позже Скорпиус перекусил в студенческом кафе, пообщался со знакомыми ребятами со второго курса, которых там встретил, и вернулся в свою комнату где-то к десяти вечера. Джордж, как будто ждал его, тут же подскочил с кровати и заговорил первый, неловко почёсывая затылок: — Слушай, Малфой… Ты это… прости меня! — он сглотнул, виновато опустив глаза в пол. Скорпиус, не обращая на него внимания, молча открыл шкаф и начал доставать вещи, кидая их на стул. — Я вернул эту чёртову печень на место, — услышал он из-за спины. — И… Я знаю, что бываю придурком. Ты прав. Ты во всём прав. — Я не собираюсь тебя сдавать, — холодно бросил Скорп, раздумывая, каким образом Маркс вернул украденное. Если бы его застукала фрау, то наверняка убила бы на месте. — Тогда прости меня и не съезжай, — умоляющим голосом проговорил тот. — Я совершил ошибку, но больше не хочу так подставляться и тебя подставлять… Правда! Это не стоит того. Не стоит нашей дружбы. Скорпиус поражённо хмыкнул. Ничего себе как заговорил! Он обернулся на соседа, чтобы понять, насколько тот искренен, и увидел, что Джордж кусает губы, нервно почёсываясь и дёргаясь, словно и правда очень переживает. — Дружбы? — переспросил Малфой, прищуриваясь. — Да, я считаю тебя своим другом, — уверенно заявил Маркс, и в его глазах мелькнула надежда. — Единственным, если честно. И я знаю, что сильно накосячил. Наговорил тебе всякого, вспылил просто… На самом деле я взял у фрау лишь несколько корней, которых днём с огнем нигде не найти, и всё. И то Оборотное… Мне вообще всё равно, зачем оно тебе. Надо так надо, бери что хочешь… — он протянул руку и криво улыбнулся, изогнув брови домиком. — Может… мир? Скорп с сомнением посмотрел на его худую подрагивающую ладонь. Каких-то пять минут назад он был решительно настроен собрать все свои вещи и уйти в ночь, то есть в соседний отель, но сейчас его решимость немного поутихла. Маркс извинился и, кажется, по-настоящему хотел помириться. И насчёт единственного друга он не преувеличивал — Скорпиус давно заметил, что многие на курсе сторонились его соседа по комнате. Одногруппницы считали Джорджа задротом, а парням он казался слишком «душным». Никто не выдерживал его колючих шпилек в свой адрес, приправленных нудными, иногда не очень приятными разговорами о его любимых увлечениях — зельях и девушках. Он очень хотел быть популярным и всеми обожаемым, скрывая своё желание под толщиной сарказма и напускной уверенности. Лез из кожи вон, чтобы казаться крутым, а такие старания обычно отталкивают ещё сильнее. И только Скорп относился к нему более-менее нормально, поддерживал, общался, но он бы не стал так громко говорить о дружбе между ними. Это было, скорее, вынужденное соседство. Несмотря на это, Малфою стало жаль парня, стоявшего перед ним с протянутой рукой, виноватого и растерянного. — Обещай, что больше ничего не стащишь? — с нажимом потребовал он, понимая, что сейчас самое время ставить условия. — Поклянись. — Да, конечно, клянусь! — согласно закивал тот. — Больше ни-ни! — Ладно, поверю тебе. И ещё… Я буду наводить порядок на столе на зельях вместе с тобой. На всякий случай. — Конечно! — Маркс улыбнулся ещё шире, когда Скорп крепко сжал его ладонь. — Чего не сделаешь, чтобы заставить тебя убираться… — Маркс! — усмехнувшись, разорвал рукопожатие Малфой. — Да я шучу! — отмахнулся тот и со вздохом облегчения вновь запрыгнул на свою постель. — Кстати, ты не поверишь! Знаешь, что случилось, когда я пробрался в кабинет зельеварения? Скорпиус при помощи магии вернул вещи обратно и уселся напротив него, оседлав стул. Он кивнул головой, побуждая соседа продолжать. И Джордж с самой довольной улыбкой в красках расписал, что, когда он подошёл к кабинету, появилась профессор. Он переживал, что проникнуть в её святая святых не получится, а она сама открыла перед ним двери и вдруг ни с того ни с сего начала хвалить его, говорила, что у него талант, что ему нужно развиваться, учиться у лучших мастеров. А потом предложила поехать с ней на каникулах в Германию на семинар по углублённому зельеварению. — Нет, ты представляешь? Чтобы Цербер кого-то похвалила! — эмоционально таращил глаза Маркс. — И пригласила поехать вместе! — он подвигал бровями и рассмеялся, когда Скорпиус шутливо скривился. — Так вот, я согласился. А что мне делать? Дома меня всё равно никто не ждёт, а тут всё оплатят — и гостиницу, и поездку… И! Самое главное, когда она ушла за буклетом, я быстро закинул этот кусок в один из её холодных шкафов. — Вот видишь, всё к лучшему, — заключил Малфой, тряхнув чёлкой. — Это отличный шанс! Тебе и правда нужно развивать свой талант, а не… — он хотел сказать «заниматься воровством», но не стал, надеясь, что это было в последний раз.***
Смех за стеной наконец-то стих. Странно, но после прогулки со Скорпиусом Драко как будто пришёл в себя. Ему уже не хотелось бездумно рвать и метать от ярости, и он не раз пожалел, что применил к Грейнджер легилименцию, явно показав свою ревность. В том, что он дико ревновал её, можно было не сомневаться. И теперь она это знает. А сейчас он сидел в кресле и вслушивался в доносившиеся из-за стены голоса. Не специально, конечно, просто стены у этого старого дома очень тонкие. Громкий, даже где-то раздражающий голос Сюзанны он узнал сразу, как только та переступила порог соседской комнаты. Гермиона вторила ей приятным тихим мурлыканьем, по-другому и не назвать те звуки, что она издавала. Драко налил себе немного огневиски и взялся за чтение новой книги, делая вид, что не прислушивается. Но когда Сюз громко воскликнула: «Этот Том такой душка!», — он захлопнул фолиант и, нервно сжимая кулаки, прошёлся по комнате туда-сюда. Что ответила ей Грейнджер, Малфой не расслышал. И всё то время, пока волшебницы общались, смеялись и что-то оживлённо обсуждали, он так и не нашёл, чем заняться. Ходил по комнате, как неприкаянный, ловил отголоски их беседы и ждал. Ему нужно было с ней поговорить. Пусть это будет унизительно и глупо, но он хотел понять, что же происходит между ними. И вот стало тихо. Как обычно. Гермиона не из тех соседей, которые нервируют неприятным шумом, слушают громкую музыку или часто водят гостей. Она была очень тихой. Малфой какое-то время ещё раздумывал, стоит ли нарушать её идиллию, ведь она выдержала несколько часов щебетания своей взбалмошной подружки. Он свалился бы спать, не выдержав и часа. Внушив себе, что ничего плохого не случится, если он наведается к Грейнджер на пару минут, Драко всё-таки вышел в коридор. И остановился, услышав, как скрипнула соседняя дверь. — Малфой, это ты? — проговорил голос, от которого у него сразу же пересохло во рту. Из-за угла вынырнула невысокая фигурка в тёмном. — Прости… — Эмм… — он сглотнул, жадно разглядывая образ той, по кому, оказывается, уже успел соскучиться. — За что? Гермиона еле заметно улыбалась, а её карие глаза в тусклом свете коридорных свечей казались чёрными озёрами. Закутавшись плотнее в свою мантию, она вздохнула полной грудью и продолжила: — Мы с Сюз были очень громкими… Надеюсь, не сильно помешали твоему отдыху? Волшебница сделала маленький шаг в его сторону, а ему показалось, что накатывает тёплая волна. Он выпрямился, оглядывая её теперь свысока. Она покачнулась, и он понял, что Гермиона была пьяна. Она не отрывала от него опасливого взгляда и почему-то тяжело, как будто взволнованно дышала, отчего его тоже немного затрясло. Что с ним происходит вообще? Почему она так влияет на него? — Очень помешали, — хрипло выговорил он. — Я собирался разобраться с вами. — Почему же не разобрался? — она закусила губу, лукаво улыбаясь. — Почему ты согласилась? — не выдержал он. Она сделала ещё один шажок. — Я… Драко… — Давай будем честны друг с другом, — сухо проговорил он, пытаясь остановить её приближение ледяным взглядом. — Ты… с ним? — последние слова дались ему тяжело. Грейнджер остановилась. — Драко, не будь таким… собственником. — Увидев, как он возмущённо дёрнулся, она быстро добавила: — Ну, пожалуйста, поверь мне, так надо… — Кому надо? — почти прорычал он. — Нам всем, — примирительно проговорила она, и вот уже её маленькая ладонь невесомо гладит его по груди, успокаивает, а он сжимает кулаки, чтобы сдержаться и не схватить её, не обнять. — Том мой хороший знакомый. Даже, вернее, друг. Мы общаемся с ним без малого десять лет. — Такой же друг, как и Скорпиус? — ехидно поинтересовался он. Непослушные кудри весело запрыгали, когда она отрицательно помотала головой: — Поверь мне, так будет лучше. Пусть твой сын увидит меня вместе с ним на вечеринке. Да, я поступаю жестоко и ему будет больно, но это не та боль, если бы он увидел меня с тобой, понимаешь? В раздумье он склонил голову и тоже подался вперёд. К ней. Внутри потеплело, начало таять, словно его опалило весенним солнцем. — А ты коварная. — Теперь её план развернулся перед ним в полной красе. Возможно, сына бы оттолкнуло то, что она ходит под ручку с другим. — Вот что ты задумала, маленькая хитрая ведьма. И не жаль тебе моего мальчика? — Очень жаль. Я не знаю, как он отреагирует, и боюсь его ранить сильнее, чем он сможет вынести… — она опустила грустный взгляд. — Но это… выход… Я должна так сделать. Он чуть не проговорил, что именно этой жестокости и ожидал от неё, когда пытался разлучить с сыном, но Гермиона выглядела такой расстроенной, что все язвительные слова застряли у него в глотке. Её нужно было утешить, а не напоминать о прошлом. Его плечи расслабились и руки сами собой отыскали тонкую талию, притягивая поникшую волшебницу ближе: — Не переживай, Скорпиус сильный человек, наверное, даже сильнее меня, — успокоил он, нежно касаясь губами её прохладного лба. — Но не увлекайся с этим Перкинсом… Она вновь заулыбалась, глядя в его серьёзное лицо: — Ревнивец. Сказала так ласково, что Драко неожиданно почувствовал себя на седьмом небе. Чёрт возьми, кажется, он влип не по-детски… Гермиона выглядела такой сладкой, как ягодка, пахла летом и немного красным вином. И его тело совсем недвусмысленно отозвалось на её голос. Захотелось целовать её без устали, скинуть с неё мантию и вообще всю одежду, чтобы вновь коснуться горячего соблазнительного тела. Он прерывисто вздохнул, любуясь ею, отмечая, как ярко сияют её глаза и как задиристо смотрятся веснушки на её порозовевших щеках. — А если бы я тебя пригласил на вечеринку, ты бы согласилась? — проговорил он низким голосом, склоняясь к ней. — Пошла бы со мной? — Да… — ответила она на выдохе и тихо застонала, когда его рот накрыл её губы в жадном поцелуе.