Когда луна станет рыжей

Порыв ветра, внезапно прилетевший из форточки, вырвал листок с текстом прямо из рук. Черноволосая девица на вид лет шестнадцати одетая, как водится, во все черное, щедро украшенная черно-коричневым макияжем, пирсингом и парочкой татух, подобрала полы черной многослойной кружевной юбки и недовольно поползла по направлению перемещения листка. Он залетел куда-то под диван. — Блин, — прокомментировала девица и потянулась доставать бумажку. Вылезая, она махнула подолом по углу пентаграммы, отчего стоявшая там свечка угрожающе накренилась влево. — Черт, — выразила девица свечке свое недовольство происходящим. Листок содержал важную инструкцию по призыву Духа-помощника, тщательно выписанную из разваливающейся книжки, которую девушка откопала в Национальной библиотеке. Книжку на дом не выдавали, поэтому все потенциально полезное приходилось переписывать, сидя в читальном зале и продираясь сквозь дебри ятей и ижиц, одновременно пытаясь уловить смысл написанного, а потом и вовсе умыкнуть справочник домой. В библиотеке он спросом не пользовался, а ей очень даже пригодится. С тех пор, как она серьезно занялась изучением магических и ритуальных практик, ей катастрофически не хватало адекватной литературы. Вот, например, что может означать фраза: «еже запято убо челом бити, издых казателю троеперстноздорово да воспомянуту быти»? Пришлось дополнительно обкладываться справочниками и толковыми словарями, что не слишком способствовало ускорению процесса. Второй порыв ветра таки уронил злополучную свечку. Она свалилась прямо на поднос с запасным реквизитом, отчего лежащие там травы и приправы весело заполыхали. — Ёккарный бабай, — уже в сердцах возопила девица, — с размаху выливая на пламя жертвенное вино. Пламя обижено зашипело и самоликвидировалось. Вино потекло по полу красивыми рубиновыми ручейками и устремилось под шкаф. «20 баксов псу под хвост» устало подумала неудачливая колдовка, возвращая свечку на место и вымакивая лужу случайно попавшейся под руку наволочкой. — Какое счастье, что в этом мире магия не работает буквально, — раздался за спиной хриплый меланхоличный голос. Девица взвизгнула и пулей заскочила на диван, приняв боевую стойку и размахивая перед собой наволочкой с винными разводами. — Ты кто? Не подходи! Я буду звать на помощь! Аааааа! — голосам за спиной было совершенно не место. — Не ори ты так, — прямо по центру пентаграммы начала проявляться тень. Она постепенно уплотнилась и приняла форму человека в длинном плаще и капюшоне. — Ты вообще отдаешь себе отчет, что творишь? — лица в капюшоне не было видно вообще, но, почему-то, создавалось устойчивое ощущение, что будь это лицо видно, его выражение девушке совершенно не понравилось бы. — Ну ладно еда. Ее так просто не призовешь. Но черт же мог запросто явиться. И что потом? Как бы ты его отправляла обратно? Тень покачала капюшоном. — А ёкарный бабай? Ты хоть приблизительно знаешь что это за существо и каковы его функции? Так я тебе скажу, что бабая этого самого зовут Сальваторе Моро. Да в нем только росту в два раза больше, чем во мне. Про ширину я уж вовсе молчу. К тому же у него начался сезон спячки. Ты вообще представляешь, что будет, если разбудить засыпающего бабая? — тень зловеще шипя подошла к самому краю пентаграммы и начала наклоняться в сторону девицы. Та предпочла вжаться в угол и прикинуться партизаном на допросе. — Чего молчишь? — Ты кто? — решилась спросить девица. — Разрешаю считать меня своим Духом-наставником, — с этими словами тень отошла от края пенты и принялась разглядывать обстановку. Обстановка, мягко говоря, не впечатляла: под стеной стол, на столе ноут, шкаф из дсп, под другой стеной кровать застеленная черным покрывалом в огромные оранжевые тыквы, у кровати трюмо с зеркалом, на зеркале слабо шевелится искусственная паутина. На трюмо некое подобие алтаря: пара толстых черных свечек, статуэтка Рогатого, «хрустальный кубок» из красного стекла из Икеи, металлический трехрожковый подсвечник, две маленькие тыковки. Точно такие же тыковки были разложены по трем лучам пентаграммы рядом со свечками. На четвертом стояла стеклянная вазочка с желейными червяками, а на пятом, по всей видимости, предполагалось жертвенное пойло. Теперь от него остались только бордовые разводы. — Небогато живете, — резюмировала тень и снова повернулась к девице, — долго молчать собралась? Говори, чего надо? — Изыди? — чуть слышно пискнула она, осознав, что странное чудище мало походило на того, кого она собиралась вызвать. К тому же, судя по хозяйским замашкам, рассчитывало обосноваться здесь надолго, — Отче наш, еже иси… — с перепугу слова разбежались в разные стороны и девушке оставалось бормотать только «еже иси, изыди, демоне…» рисуя наволочкой в воздухе вместо крестного знамени почему-то кривую пентаграмму. — Как все запущено, — тень чуть слышно вздохнула и переступила с ноги на ногу, — Вы, барышня, уж если в ведьмы подались, то за спиной Отца не прячьтесь. Да и не одобряет он этого. — Чего не одобряет? — юная ведьма решила не злить странного гостя, а, так сказать, проявить дружелюбие и наладить контакт. — Не одобряет перебежчиков. Вы, если вступать собрались, так или в говно, или в партию. — Зачем мне в партию? — окончательно растерялась девица от неожиданности, — я тут… это… ну…вот… помощника бы, — наконец выдохнула она с грустью. — Инструкцию вот… а тут ветер… а там написано «открыть форточку нараспашку», а я все по инструкции… и ру. — Руки из жопы, — оборвала ее причитания тень, вырвав последнюю фразу буквально изо рта. Девушка резко замолчала, хлопая глазами и продолжая прикрываться наволочкой, аки щитом. — Мозги у тебя из жопы, а не руки. Были бы руки, не пришел бы — отсюда фиг докричишься. А вот с руками было бы ху-у-уже, — тень многозначительно покивала головой. — Отрываете? — А это уж кому как повезет, — тень зашевелилась направилась обратно к центру пентаграммы. Там замерла, к чему-то прислушалась и откинула капюшон. Под капюшоном оказался мужчина средних лет с взлохмаченными темными с проседью волосами, небольшими чуть закругляющимися рожками и, почему-то, сигарой в зубах. Расстегнув плащ, мужчина принялся шарить по карманам. Вытащив поочередно какую-то ветошь, три желудя, свечной огарок и огрызок хлеба, он еще раз перепроверил карманы, сунул огарок и желуди обратно, зажевал хлеб, расправил о колено ветошь, оказавшуюся старой потертой шляпой, нахлобучил шляпу на голову, уселся посреди пентаграммы и, наконец, поднял глаза на девицу: — Огоньку не найдется? — Чего-о-о? — от неожиданности она даже уронила наволочку. Мужик печально вздохнул, вытащил изо рта сигару и помахал ею в воздухе: — Подкурить бы чем. Девушка, не отрывая взгляда от сидящего, медленно спустилась на пол, нашарила рукой коробок спичек и перебросила в пенту. Мужчина на лету поймал спички, зажег огонь и смачно затянулся. — У тебя пожрать чё-нибудь есть? Девица молча ткнула в сторону червяков. — Негусто, — он наклонился, подхватил вазочку и принялся отправлять одного за другим червяков в рот. Юная колдовка провожала взглядом каждого очередного червяка и пыталась понять, что во всем этом ей кажется неправильным. Что-то явно было не так, но никак не удавалось ухватить что именно. Червяки закончились. Мужик снова вздохнул. — Знала бы ты, как мне это надоело. Всего второй день, как на этой блядской службе, а уже заебался, как шахтер в забое. Ни минуты покоя. Изо всех концов зовут. То им жениха найди, то порчу наведи, то тараканов выведи. Вот скажи, — он снова чуть подался вперед, девица, на всякий случай, плотнее вжалась в диван, — я что, похож на дезинсектора, а? — Неа, — покачала она головой, — скорее уж на демона. — Ну так правильно. Я за него, — согласился с ней мужик. — Как, за него? — от неожиданности девица даже привстала с дивана, — а кого я тогда вызывала? — Дух-наставник, он же Даймон, он же Божественный глас, — как по писаному выдал лже-демон, — в общем, я за него. Другого все равно не пришлют. — Я буду кричать, — зачем-то снова сообщила нерадивая ведьма, повторно заползая на диван. — Зачем? — удивленно поднял брови мужчина, дожевывая последнего червяка. Девица смотрела на него во все глаза, упорно пытаясь поймать выскальзывающую мысль. — Я п-поняла, что не т-так, — от внезапного осознания она даже стала слегка заикаться, — т-ты настоящий. — А каким я по-твоему, должен быть? — мужчина вернул вазочку на место и поднялся на ноги, — очень даже настоящий. — Ты же дух. Призрак. Ты не материален! — последнюю фразу она почти выкрикнула. — Да не ори ты так, уши закладывает, — скривился мужчина, — ты звала, я пришел, что не так-то? — Аааа! — внезапно заорала дурниной девица, запрыгнув на спинку дивана и прикрываясь верхней юбкой, — Папа-а-а! Карау-у-ул! Папа-а-а! Дверь в комнату резко распахнулась, вырвав защелку вместе с куском дсп. За спиной у лже-демона громко хлопнула форточка, он обернулся к окну, одновременно натягивая капюшон прямо на шляпу. В это время вбежавший в комнату папа швырнул в фигуру книжку, которую держал в руке, промахнулся, схватил с трюмо тыковку, огромным прыжком переместился к дивану, одной рукой прижал к себе дочь а второй резво запустил тыковкой в стоящую посреди пентаграммы фигуру. Мужик в пентаграмме сделал молниеносное движение рукой, перехватил подлетающий овощ и развернулся к новоприбывшему участнику ритуала: — Спасибо, я уже поужинал. Девица прижималась к отцу, продолжая прикрываться юбкой. — Что это? — недобро прищурился на мужика папа. — Д-демон, — коротко сообщила дочь. — А орала чего? — заботливый отец принялся повнимательнее присматриваться к стоящему. — Он настоящий, — дочь по-детски спрятала голову папе под мышку. — Что значит «настоящий», — не понял тот. — Материальный, — она шмыгнула носом, — всех моих червяков сожрал. — С червяками на рыбалку ходить надо, а не в рот тащить, — возмутился папа, гладя нерадивую дочь по волосам. — Они желе-е-ейные, — мелко затряслась она, — и курил еще, — наябедничала следом. За курение в квартире патологически некурящий папа выносил мозг всем, кто только пытался достать сигареты. — Подожди-ка, — добропорядочный отец отцепил от себя девицу, поднялся с дивана и начал обходить пентаграмму по кругу, вглядываясь в фигуру посередине. Стоящий точно так же поворачивался вслед за передвигающимся родителем незадачливой ведьмы. Дойдя до трюмо, тот нашарил рукой тяжелый металлический подсвечник. — Только не дай ему выйти наружу! — закричала девушка, — время призыва закончится, он обратно отправится. — Я его всего лишь оглушу, — дружелюбно пообещал папа, примеряясь, как поудачнее стукнуть незваного гостя. Снова стукнула форточка, на секунду отвлекая лже-демона. Этой секунды хватило сосредоточенному отцу, чтобы швырнуть подсвечник прямо в голову пришельцу. Но не хватило для того, чтобы тяжелая металлическая конструкция долетела до цели. Незваный визитер протянул руку, шевельнул пальцами и подсвечник упал прямо в его подставленную ладонь. Он осмотрел реквизит, свободной рукой сдернул капюшон и развернулся к отважному родителю: — Уинтерс, у тебя коньячку не найдется?