Регулус Блэк – второй сын четы Блэк. Второй.… Не такой талантливый и умный, как его брат, не такой смелый, но и не настолько выбивающийся из стандартов семьи. Когда волшебная шляпа на голове прокричала на весь зал заветное: «Слизерин!», он с облегчением выдохнул. Мать чётко дала понять, что, повтори он выбор брата, домой может не возвращаться. Гриффиндорец не может быть Блэком. Никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не может и не сможет, пока жива фамилия Блэк. Эту простую истину Регулус понял ещё в далёком детстве, слушая разговоры матери с отцом и по крупинкам узнавая историю тётушки Андромеды. Достаточно печальную, как ему казалось тогда, историю.
Поэтому сейчас, когда Регу одиннадцать, когда он идёт с гордо поднятой головой к своему столу, он безраздельно счастлив, ведь мадам Блэк абсолютно точно будет довольна выбором шляпы. Хотя на факультете мальчика и не приняли так же радостно, как за другими столами, мальчик ни одним свои движением или словом не выдал того разочарования и одиночества, которое почувствовал. Он же Блэк, должен держать лицо перед всеми.
Даже перед братом, подошедшим сразу после банкета. Сириус поздравил, почти естественно улыбнулся и обнял, пообещал, что ничего между ними не изменится. Но ведь так не бывает. Не может быть такого, чтобы гриффиндорцы дружили со слизеринцами, ведь они враждуют друг с другом. Установление даже краткого мига перемирия попросту невозможно по вполне понятным причинам, начиная огромнейшей разницей в характерах и заканчивая такой же пропастью в привитом мнении о чистоте крови. Это всем известно, и Рег мирится с обстоятельствами первые полгода, замечая разрастающийся разрыв между ним и братом, но почти не обижается. Разные факультеты, разные друзья, разная жизнь. Правда, друзей до новогодних каникул Рег так и не завёл.
Рождество родители разрешают провести в Хогвартсе, надеясь на появление подходящего общества у сына. Поэтому Регулус первый день просто радуется свалившемуся на голову одиночеству. Слушать тишину и правда иногда бывает приятно. Настоящую тёплую тишину, не презрительную или неловкую, а ту, которая обволакивает и дарит долгожданный покой. А на следующие сутки мальчик отправляется гулять по школьному двору и натыкается на компанию своего брата.
Они весело бегают по двору, перекидываясь снежками и звонко смеясь. Высокие деревья Запретного леса, обычно обступающие школу мрачной стеной, сейчас даже приоделись в белые одёжки, присоединяясь ко всеобщему веселью. От стен замка отражается хрустальными осколками голос упавшей в снег Ники с растрепавшимися волосами и ярко блестящими глазами над тёмно-синим шарфом в цвет пальто, обеспокоенный полушёпот Римуса, отправившего подругу в нокаут сильным снеговым оружием, который легко поднимает девочку на ноги, согревая её замёрзшие пальцы в рукавах своего тёмно-коричневого пальто. Сириус и Джеймс, кажется, совсем этого не замечают, скрутившись плотным клубком из ярких красного и янтарного пальто в шуточной борьбе, а Питер в серой одежде стоял в сторонке, отдуваясь после длительного забега вдоль поляны. Среди них не было никаких условностей, статусов, тайн и ужимок. Они настолько настоящие, что кажутся неестественными в этом мире, погрязшем во лжи и лицемерии. Погрузившись в не совсем радостные мысли, Регулус не замечает летящего в него снежка и несколько секунд удивлённо хлопает глазами, получив холодным зарядом по изумрудной шапке, улетевшей далеко в снег.
- Рег?! – Сириус удивлён, взволнован и даже немного боится. Борьба с Джеймсом, кажется, совсем перестала его волновать в сравнении с такой неожиданной и не совсем желанной встречей.
- Ах, Регулус, прости, пожалуйста! – к нему подлетает Ника, протягивает шапку и задорно улыбается, отряхивая чужое тёмное пальто от снега. – Я совсем тебя не заметила, прости.
- Ничего страшного, - Рег отмирает и вглядывается в голубые глаза. На их глубине мелькает что-то знакомое, но что совсем не понятно.
- А давай с нами? У нас как раз не хватает одного игрока в команду. Идём, идём, - Ника даже не дожидается ответа. Она утягивает Регулуса к ним в игру шестым участником, продолжая веселье. Подтянувшиеся к ним Лили и Марлин только добавляют огонька и задора, распаляя и без того нешуточный снежный бой. В итоге побеждает, конечно, дружба, но значительный перевес очевидно на стороне Ники, поэтому команда-противник вынужден исполнить по одному желанию победивших. Они все с азартом обсуждают это, поглощая рождественский пудинг в Большом зале, а Рег совсем не задумывается над тем, что сидит он не за своим столом, зато позже придаёт этому огромное значение назревающих в его жизни перемен.
Только вот родители успевают узнать об этих переменах раньше, чем они успели бы свершиться, и вызывают обоих братьев на разговор через письмо, пришедшее на следующее утро. Совершенной неожиданностью оказывается то, что Вальбурга появляется через камин в одном из неиспользуемых кабинетов. Брезгливо поморщившись из-за количества пыли, она спокойно села на очистившийся лёгким мановением палочки стул и требовательно посмотрела на своих сыновей чёрными, как ночь, глазами.
- Я жду объяснений, - тёмная ткань платья мягко всколыхнулась из-за движения ног. – Повторяю ещё раз, я жду объяснений.
- По поводу чего, мадам? – Сириус спокойно вышел вперёд, закрывая собой брата. Он твёрдо решил, что не оставит Рега на растерзание этой семье и будет защищать и защищаться до последнего.
- Наглец! – прошипела Вальбурга. – Хотя бы по поводу того, что ты допустил общение своего брата с полукровками. Как ты мог? Я не позволю тебе испортить и его тоже, ясно?! – женщина угрожающе приближалась. Как только она протянула руку, намереваясь схватить Сириуса за подбородок, амулет с волком на его шее вспыхнул ярко-синим пламенем, обжигая мадам Блэк ледяным огнём. – Это что ещё за фокусы?
- На Вашем месте я бы не стала называть магию Хранителей фокусами, - раздался голос Ники. Она вызывающе смотрела Вальбурге в глаза, пряча в складках мантии пылающую руку.
- Ты?! Н-но… - женщина глубоко вдохнула, успокаивая заходящееся в страхе сердце. – Этого не может быть. Ты же мертва.
- Я мертва для всей волшебной Британии, мадам, - Ника показательно сделала реверанс, усмехаясь ледяными глазами.
Эти глаза… Вальбурга в очередной раз вздрогнула. Значит, ей не показалось, когда она увидела эти глаза в Косом переулке. Это были
её глаза, глаза
Александры. Той, от тела которой мадам Блэк когда-то давно забирала этих двух мальчиков, что стояли сейчас перед ней, той, что помогала ей всё время обучения в школе не потерять себя под холодной маской, что надевает на нас общество, той, что всегда была сильнее, но никогда не стремилась показать свою силу, чтобы унизить. Она могла показать свою силу только чтобы защитить, и это делало её ещё более сильной. И сейчас Вальбурга снова склоняла голову перед ней в теле её дочери. Александра
вернулась и требовала отдать своё.
- Ты сама им всё расскажешь? – голос женщины совсем осип, ломаясь так же, как и её душа.
- Конечно, мадам. Когда подрастут. Спасибо Вам за всё, надеюсь, мы ещё можем рассчитывать на Вашу помощь? – Ника снова сделала реверанс, но на этот раз совсем другой, просящий и уважающий, благодарящий и извиняющийся за свою слабость.
- Разумеется, Алекс, - на секунду Вальбурга сбросила свою маску и улыбнулась. Совсем не заметно, только уголками губ, но по-настоящему радуясь её возвращению. Теперь всё пойдёт своим чередом и рано или поздно встанет на круги своя. Все будут отомщены. – Мне пора, до встречи, - женщина кивнула головой и исчезла в зелёном пламени камина, лишь по ту сторону огня позволяя себе прийти в себя, погружаясь в глубокие воспоминания своей юности. Взлетев в свою старую комнату, Вальбурга сдёрнула с мольберта чёрный шёлк, открывая себе до боли знакомую картину. Она стояла в центре, слева звонко смеялась девушка с белыми волосами, зажмуривая от яркого солнца синие глаза, два парня, в одном из которых несложно было узнать мистера Люпина, а второй, с каштановыми волосами и ярко-зелёными глазами обнимал беловолосую девушку. Они все дружно смеялись, наслаждаясь солнечным июльским днём. Внизу была выведена подпись:
«Сэмюэль Лоррис, Александра Мон-те-Скоро, Вальбурга Блэк, Джон Люпин. 13 июня 1943 год.» Женщина со стоном упала перед давно нарисованной ею же картиной и залилась горячими слезами первый раз после
её смерти.
- И что это сейчас было? – Сириус недоумённо переводил взгляд с того места, где только недавно стояла его мать, на Нику и обратно. Впервые на его памяти мать перед кем-то склонила голову. Но перед кем! Перед его, Сириуса, ровесницей. Такое даже в голове не хотело укладываться.
- Разве это важно? – Ника безразлично пожала плечами, будто и правда ничего интересного не произошло. В следующую секунду в комнате оказались ещё четверо: Лили, Римус, Джеймс и Питер. О том, как они узнали местонахождение троицы, никто толком рассказать не мог, упоминая лишь кулон в сумбуре слов. В итоге вся компания отправилась в Большой зал на завтрак, обещая себе выяснить всё позже. Только вот это позже отложилось на неопределённый момент времени благодаря подготовленным школой конкурсам для оставшихся участников в канун Нового года. Получив в подарок множество вкусных и красивых подарков, немногочисленные обитатели Хогвартса разошлись по своим комнатам, уставшие, но очень довольные этим днём. Невиданное дело, даже слизеринцы выползли из своих подземелий навстречу всеобщему веселью.
Вдоволь наболтавшись с соседями по комнате, Сириус задёрнул полог кровати и поудобнее улёгся на подушке. Размышления о сегодняшнем происшествии вяло крутились у него в голове, глаза слипались, и уже через несколько минут началось его путешествие в царство Морфея.
***
Ночь. На безоблачном небе видна полная луна. Лес. За ним кто-то гонится, кто неизвестно, но очень страшно. Потому что этот кто-то убьёт если поймает. За руку он тянет маленького мальчика, лет четырёх, очень похожего на Рега. А лес всё обступает с разных сторон плотной тёмной стеной средневекового замка, не давая ни единого шанса на спасение. Тот, кто гонится, уже буквально дышит в спину, когда на весь лес раздаётся отчаянный девичий крик боли, и Сириус за секунду понимает, что это кричит Ника, а земля под маленькими ножками пропадает, и он вместе с маленьким мальчиком летит вниз, в пропасть… и просыпается, едва почувствовав поймавшие его тёплые руки. Судорожно комкая в руках одеяло, Сириус встаёт, тихо выходит из комнаты и неровными шагами пьяного спускается по лестнице в гостиную, надеясь успокоиться, глядя на танцы огня. Он почти не удивляется, когда находит там Нику, и даже не спрашивает, что она там делает, с благодарностью принимая попрошенную подругой у домовиков чашку какао. Хранительнице хватает нескольких секунд, чтобы понять всё о произошедшем и удовлетворённо усмехнуться.
Ведь она знает, что похожие сны видели Лили, Регулус, Римус и она сама, только с немногими изменениями. А это значило только одно. Воспоминания возвращались.
Ведь наши шрамы напоминают нам о том, что прошлое реально, не так ли?
