Судьба — это не дело случая, а результат выбора; судьбу не ожидают, ее создают. Уильям Дженнингс Брайан.
Каждый наш выбор играет важную роль для дальнейшей судьбы. Учёные называют это эффектом бабочки. Можно даже не заметить той детали, которая приведёт позже к необратимым последствиям. Лили так с детства не обращала особого внимания на цвет своих волос. Никто и не мог предположить, что такая даже не очень важная и легко меняемая деталь может позже сильно повлиять на судьбу и помочь найти свою настоящую семью. Но обо всём по порядку и не сейчас. Сейчас Ника и Лили направлялись в Большой зал, обсуждая урок по зельеварению. Это был один из тех предметов, которые преподавали как Хранителям, так и остальным ученикам в соответствии с их курсом. В силу возраста, Ника была единственной, кто посещал первый курс по таким предметам. Римус, который тоже оказался одним из Хранителей, обучался вместе с остальными. Как объясняла девочка: «Не имеет особого значения, как ты учишься: отдельно или с основной массой. На самом деле, в своих школах, остальные тоже учатся со всеми вместе. Просто в чужих школах мы немного в стороне от других. Ну, так часто бывает во время учёбы по обмену. Я младше, палочки у меня нет, да и в Хогвартсе официально ещё не учусь. Но вся эта ситуация временно. В следующем году я тоже буду учиться здесь, как и все остальные, и не буду ничем от вас отличаться». Она сильно переживала, что её друзья могут видеть в ней угрозу, особенно после произошедших в декабре событий. Но никто и не думал менять своё отношение к этой девчонке. Друзья всё также оставались друзьями, враги – врагами, а равнодушным и не нужно было как-то реагировать. Исключение составляла разве что Лили. С ней безразличные отношения переходили в более-менее дружеские, а круги общения обеих девочек всё теснее переплетались между собой. Лили часто стала мелькать в компании ребят, а Ника ближе общалась с остальными девочками с факультета и одним небезызвестным нам слизеринцем. Об их знакомстве, наверное, мы сейчас и расскажем. Тогда начинался март. Солнце уже робко бросало свои первые тёплые лучи на землю, растапливая серый февральский снег. На улице под ногами было ужасное месиво. В замке всё ещё не наступило достаточное для того, чтобы стать комфортным тепло, а потому немногие предпочитали скрашивать ещё длинные, тёмные вечера в библиотеке или одном из бесчисленных коридорах замка. Многие ученики быстрее бежали после сытного ужина в гостиные факультетов или спальни, ближе к спасительному огню или одеялам. Но из каждого правила бывают свои исключения, верно? Пока Джеймс утащил Сириуса и только вернувшегося после «поездки к тётушке» Римуса в новый, недавно обнаруженный ход, Ника, вооружившись светлым пледом, сидела в одном из кресел библиотеки, перечитывая показавшийся интересным рецепт и выписывая его из книги в толстый блокнот, подаренный Римусом на Рождество. На форзаце внутри было написано: «Для твоих записей. Не теряй их больше. Твой друг», знакомым витиеватым почерком красивыми тёмно-синими чернилами. Первые несколько страниц были сплошь забиты подклеенными листочками с быстрыми неаккуратными записями. Острый почерк, выводивший буквы, мелькал перед глазами, создавая контраст с мягким, присутствующим лишь на форзаце. Один раз ребята даже поругались из-за того, что Римус дописал рецепт из книги, который не успела закончить Хранительница. Такое ненавязчивое вмешательство и помощь вызвали резкую негативную реакцию, потому что Ника то ли не любила, когда кто бы то ни было узнавал об её интересах без разрешения, то ли просто не привыкла к такому. В итоге, спустя несколько дней тягостного для обоих молчания и игнорирования ребята всё-таки поговорили. Они установили правила, что Римус не будет никак притрагиваться к записям Ники, а та, в свою очередь, будет более лояльна к проявлению интереса к её персоне. Такое правило имело место быть, поскольку практически любое вмешательство в её жизнь встречало пассивный или агрессивный отпор. И только потом, спустя какое-то время таких же пассивно-агрессивных уговоров и ненавязчивого внимания девчонка позволяла узнать ещё немного о себе. После рождественского происшествия она стала более закрытой. Но ведь есть и такие силы, которые победят лёд даже в душе, не так ли? Ника задумчиво провела пальцем по выведенным рукой оборотня буквам, улыбнулась и снова перевела взгляд в книгу. Очередной рецепт, попавшийся на глаза, был переписан, и девочка закрыла тяжёлый учебник. В следующем году она планировала обучаться на втором курсе. Чтобы догнать своих друзей по предметам, в которых используется палочка, нужно было как можно лучше выучить те, в которых палочка не нужна. В эту категорию входило и зельеварение. Просмотрев ещё раз список необходимых ингредиентов для нескольких, изучаемых за второй курс зелий, Ника поднялась с тёплого места и поставила книгу на полку. Тогда она и заметила взгляд тёмных глаз, устремлённых на неё. Она кивком головы поздоровалась со смотрящим и вернулась на своё место. Ещё раз перечитав свои записи и сделав некоторые пометки, Ника уже собиралась уходить. Но настойчивый наблюдатель, решивший, видимо, что остался незамеченным, не давал покоя. Девочка медленно подошла к столу этого человека и, усевшись напротив, стала так же внимательно смотреть на него. Спустя пару минут брюнет в тёмном свитере поднял на неё глаза. Гляделки могли бы продолжаться ещё довольно долго, но мадам Пинс, женщина, строго и ревностно исполняющая свои обязанности по уходу за книгами, через несколько минут объявила о закрытии библиотеки. Выйдя из тёплой библиотеки, Ника передёрнула плечами. Плед ещё не спасал от зимнего холода замка, лишь заставляя кутаться в него сильнее. Мальчик, вышедший с ней вместе, лишь недоумённо покосился на её манипуляции. В подземельях температура всегда намного ниже, чем в остальном замке. В принципе, это всех устраивало, особенно во время летней жары. Зимой, правда, было холоднее, но мальчик давно привык к подобному. Дома редко бывало тепло, поэтому в Хогвартсе к низким температурам он приспособился довольно быстро. Дороги к башне Гриффиндора и подземельям Слизерина расходились только на лестнице, поэтому некоторое время Хранительница и слизеринец шли рядом по пустынному коридору. Уловив скользнувшим взглядом косое наблюдение за своей персоной, девочка слегка замедлила шаг и негромко бросила: - Ника. - Что? – ответ последовал незамедлительно. Мальчик слегка напрягся. - Меня зовут Ника, Северус. - А, ясно, - слизеринец рассеянно перевёл взгляд, стесняясь того, что его поймали за слежкой. – Но откуда ты знаешь моё имя? - Лили. Она много рассказывала о тебе. - А я о тебе почти ничего не знаю. - Почти? – девчонка незлобно усмехнулась и выгнула в вопросе бровь. - Ну, за исключением того, что ты входишь в компанию этих ненормальных. Об этом вся школа знает. - Они не ненормальные! – синие глаза вспыхнули от негодования. – Они просто любят пошутить, да и методы используют нестандартные… - И рисковые, между прочим. - Ну да, они, правда, ненормальные, бесполезно пытаться отрицать очевидное. - Кстати, почему ты сегодня не с ними? - Мне нужно разобраться с кое-какими вопросами, чтобы без проблем учиться здесь дальше. - Зельеварение вызывает трудности? Не похоже. Тогда зачем тебе второй курс? Чтобы не отставать потом, так ведь? - Да. Но у меня недостаточно ингредиентов для практики. Просить у профессора будет немного проблематично, могут и запретить. А таких знакомых у меня нет. - Теперь есть. - Ты уверен? - В том, что смогу тебе помочь? - В том, что не откажешь потом. - Вполне. Если бы я хотел отказать тебе, то и предлагать не было бы смысла, не так ли? - Что ж, не могу не согласиться. В таком случае, давай встретимся в ближайшие выходные. Они не такие загруженные. Нужные ингредиенты я могу написать… - Не нужно, я видел, что ты записывала. Этот рецепт я сам пытался разобрать. У меня не совсем получилось. Думаю, вместе справимся лучше. - Конечно. Тогда до встречи. И спасибо тебе. - Не за что. - За то, что подошёл. Мне нужно пробовать заводить друзей. Спасибо. Ну, я пойду, - и радостно сверкнув глазами-звёздочками, девчонка удалилась по начавшей менять направление лестнице в другой конец замка, к башне Львов. Северус же слегка улыбнулся ей вслед и пошёл своей дорогой, вспоминая, где он ещё мог видеть такие пронзительные глаза. Сейчас, в конце мая, плед уже был не нужен, и девочки шли в летних платьицах под мантиями, весело болтая. Солнце ласково пригревало даже сквозь толстые стёкла замка и делало вихри пыли слегка золотистыми. Рыжие волосы Лили ярко отсвечивали при попадании на них лучей, и белые Ники приобретали ржаной оттенок. Девчонки должны были встретиться с мальчишками, куда-то скрывшимися к концу урока заклинаний, в Большом Зале или гостиной. Поздоровавшись со всеми знакомыми в радовавшем глаз ясным небесным потолком зале, Ника беспокойно оглядела стол. Она с самого утра не видела своего пушистого друга. Вспоминая, что общих уроков у них всего один, да и тот сдвоенный, а в такой толпе легко кого-то не заметить, девочка успокаивала себя. Поставив в голове галочку о том, что после ужина надо будет зайти в Больничное крыло, Ника отвлеклась на усевшихся напротив ребят. Они начали рассказывать о прошедших уроках. Её это всегда интересовало, потому что сама посещать многие из них она не могла, да и изучать проявления эмоций людей всегда было для Хранительницы интересным. В гостиной пошло обсуждение новой шалости, в котором Ника принимала довольно вялое участие. На любые попытки скрыться её усаживали обратно, не желая ничего слушать о походе в библиотеку или прогулке по замку в одиночестве. Заваливали вопросами относительно идей для зелий и планах отступления, проработка которых всегда была на самых ответственных из пятёрки, мальчишки не давали Хранительнице выйти из комнаты вплоть до отбоя. Когда прозвенел колокол, оповещающий о времени сна, Ника, наконец, смогла выскользнуть из комнаты ребят и бесшумно проследовала в свою отдельную спальню. Устало завалившись на постель, девочка облегчённо выдохнула. Нет, этот вечер явно был для неё слишком шумным. Ребята, видимо, решив, что она будет так же хорошо участвовать в работе, как Римус, не учли, что девчонка привыкла больше сидеть молча, задвинувшись за угол какой-нибудь кровати с книжкой или закутавшись в плед, а не активничать особо, подавая идеи только когда остальные зашли в тупик. Мысли разлетались в голове, как мотыльки, не желая прекращать свой бег и образовываться во что-то конкретное. Но одна фраза всё-таки засела в сознании, прокручиваясь раз за разом. «Ты же знаешь, у Рема тётя заболела, поэтому ты нам нужна вместо него», - Сириус аргументировал так то, что Нике не дали посидеть спокойно, а всячески втягивали в общую дискуссию. Эта мысль натолкнула на новые размышления, поэтому хранительница, перевернувшись на спину, начала ловить мысли в логическую цепочку. «У Рема нет тёти. Но в школе его не было. Эту легенду мы с ним придумали, чтобы объяснять его отсутствия из-за пушистой проблемы. Если его нет, и все думают, что он у тёти, значит… Полнолуние!» - резко подорвавшись с кровати, Ника кинула взгляд на лунный календарь, купленный ещё до начала года. «Часы пробили недавно, он может быть ещё в Больничном крыле…» - пока она срывала мантию и натягивала штаны со свитером, поскольку в платье бежать по длинным коридорам не было возможным, часы напомнили о том, что прошла ещё четверть часа. С последним ударом Хранительница вылетела из комнаты и, промчавшись по лестницам замка, подбегала к Больничному крылу. Распахнув дверь, она медленно осмотрела помещение. Никого. Пустота давила на голову, вызывая какую-то непонятную, фантомную боль. Выскочив из помещения, Ника прислонилась к белым дверям. Голова разрывалась на части, как будто там происходила война, не меньше. Дождавшись, пока та ослабнет, девочка сфокусировала мысли в одну: «Нужно достучаться до Рема!» По ментальной связи ей никто не отвечал, поэтому Хранительница решила, что с другом происходит что-то нехорошее, иначе он бы так точно не сделал. Находя в темноте коридоров выход из замка, Ника не оставляла попыток поисков души своего пушистого друга. Когда, наконец, кольца были найдены, а тяжёлые двери растворены, на небо взошла Луна. Красивая полная Луна заливала весь двор ровным матовым светом, отражаясь от поверхности озера. Переливаясь в окнах замка и на влажной после вечерней росы траве, лучи её, слегка серебристые, придавали атмосфере что-то магическое. Заметив, как дрогнули ветви Гремучей ивы, Ника без промедления ринулась к ней. Боль, пусть и в несколько раз ослабшая, но от этого всё равно невыносимая боль прокатывалась по телу волнами, сбивая дыхание и учащая пульс. Даже боясь представить того, что чувствует человек на другом конце связи, девочка ускорилась. Она помнила с первых дней, когда встретила его в лесу о том, чем может закончиться неконтролируемая трансформация оборотня, когда рядом никого не будет. Встретив на полпути сочувственно оглядывающуюся мадам Помфри и не найдя в глазах колдомедика ничего утешительного, она всё сильнее осознавала свою ошибку.Она не должна… не должна была забывать ни на секунду того, кем является для неё тот человек в Воющей хижине.
Молясь о том, чтобы не услышать протяжный волчий вой, Ника спустилась в туннель под ивой с одной мыслью:«Пожалуйста, дождись меня…»