В объятиях боли

Прошло уже три с половиной часа после внезапного нашествия монстров, решивших вдруг изменить устоявшемуся обычаю и напасть посреди дня, поставив их всех на уши. Вот уже три с лишним часа суматоха в Ривире не намерена была утихать. Люди говорили, плакали и кричали, некоторые пытались глупо отшучиваться а кто-то праздновал их недавнюю победу, стараясь максимально дистанцироваться от происходящего в напускной браваде. То тут то там, можно было услышать как изнеможённые авантюристы шептались, делясь худшими из опасений. Ощутимое напряжение повисло в воздухе, подкрепляемое немым вопросом мучавшим каждого из них: «Какого черта!?» Вопросы… Гребанные вопросы требуют гребанных ответов. Хуже было то, что на очередной, кажется, третий на этой неделе запрос о подкреплении пришел отказ. Даже на смену им никого не отправили, а ведь они месяцами солнце не видят! Гильдия, будь она проклята, обязала их оставаться сторожить форт, выбираясь только для того что-бы обновить статус, не чаще чем раз в два месяца. Смяв в руке свиток с печатью гильдии, он небрежно бросил ненавистную бумажку в сторону. «Людей не хватает, держитесь, скоро будут присланы припасы» констатировало содержимое записки, ожидаемой им в течении недели. Борс негодовал, то ли невдомёк было этим неженкам из гильдии, что для обороны нужны в первую очередь люди, то ли поиздеваться решили… Кто их знает, червей бумажных, так ведь скоро некому будет оборону держать… И что дальше? Будут монстров бюрократией бить?! Не смешно… – Черт! – очередная кружка дешевого эля была с хлопком опущена на стол. Матёрый авантюрист не находил себе места. Помимо тяжелых обстоятельств было еще кое что, что заставляло его нервничать. – Как такое могло быть?! Как!? Разве он не свалил к трóлевой матери!? Твою же мать!!! – Борс схватился за голову, глазная повязка распласталась на столе открывая взору магический предмет. Там, где как думали многие, у Борса была лишь пустая глазница, в свете свечи блестел хрустальный глаз. Приобретённая им у паствы Гермеса за огромные деньги, сия вещица позволяла владельцу не только вернуть утраченное зрение, но открывало немало новых возможностей! Как если бы было мало способности видеть в темноте и сквозь тонкие предметы, артефакт лишал его слепых пятен и наделял во истину орлиным зрением! Правда в настоящий момент его это не слишком радовало… Перед глазами, не желая быть развиденной витала картина, запечатлённая им несколько часов назад: невысокий молодой человек с пепельно-белыми волосами бежал развивая скорость не уступавшую таковой у авантюриста пятого уровня. – Тц! Да чтоб я сдох! – мужчина вновь пригубился к кружке в надежде утопить переживания в алкоголе. К его бесконечному сожалению, даже самое крепкое пойло что можно было бы найти в их форте не способно было затуманить его рассудок достаточно что-бы отделаться от гнетущего его факта: Он вернулся. «Юный новичок» вернулся в Орарио. В этом не могло быть сомнений, а значит… – Это можно устроить – прозвучало у него над ухом. Мужчина тут же подскочил на месте в ужасе взирая на невысокую фигуру в красном плаще. – Тук-тук, есть кто дома? Я стою тут уже минуту, Борс, тебя разве не учили что неприлично заставлять девушку ждать? – Кокетливый голосок дурманил не хуже алкоголя, еслиб Борс только не знал кому он принадлежит... – Ку-ку~ – Она щелкнула пальцами прямо перед его лицом – Ты совсем ушел в себя, неужто так перепугался кучки тварей? – Ты… – Борс болезненно сжал кулаки. – Это ты вытворила!? – Женщина слегка наклонила голову как будто совсем тут не причём. – Монстры… Сегодня днем! – Пояснил он – Какого черта они напали на нас!? Мои люди еще не успели оправиться от прошлого раза! Некто в плаще лишь издевательски по невинному улыбнулась, лишая его остатков самообладания. С каждой секундой ему казалось что оно буквально утекает у него сквозь пальцы, с бешенным биением сердца разгоняющего по венам адреналин смешавшийся с алкоголем, создавая опасную смесь. Видят боги, если бы Борс не знал с кем имеет дело, то уже давно набросился бы с кулаками на незваного гостя. Лишь чудовищным усилием воли ему удалось подавить в себе желание вгрызться в глотку мрази стоящей напротив. – Мы так не договаривались, Ревис! Теперь, словно насмехаясь над ним, женщина не скрывала хищного оскала, сняв с головы капюшон она обнажила водопад огненно-рыжих волос ниспадающих ей на плечи. – План малость изменился, Борс, кто же мог знать что пацан решит действовать незамедлительно, меж тем… – Значит, это правда он?! – Перебил Борс, новость была столь пугающей что он в миг забыл обо всем на свете – Это был Юный новичок? Белл Кранел?! – Здорово, правда? У паренька действительно есть яйца, раз он без сомнений ввязался в эту авантюру… – Девушка выдержала маленькую паузу а затем добавила – Как раз то чего тебе очень не хватает, Борс. – Усмехнулась она, в ответ на что мужчина лишь цокнул языком. – Меж тем, разве я не велела тебе поставить на пост кого нибудь посговорчивее? Этот чертов хиантроп едва не спугнул его. – Борс скрестил руки на груди, в очередной раз раздраженно цокнув языком. – Я не виноват что мои люди на нервах и никому не доверяют, кого бы я не поставил результат был бы тот же, так что вини лишь себя, наглая ты сука! – О-оу~ – Ревис театрально прикрыла рот рукой, неужели мои слова так сильно ранили тебя, милый? Может… – Качнув бедрами, она сделала пару нарочито медленных шагов в его сторону, хищно облизывая губы. – Может мне стоит сначала самой в этом убедится? – Промурлыкала она – Знаешь, как с тем типом пару лет тому назад? Как там его? Хашана? Из паствы того клоуна, Ганеши. Он был столь горяч… На голову… Жуткое наваждение в миг охватило его с головой, не желая отпускать. Нечто стоящее перед ним столь убедительно строило из себя невинную овечку, что он почти мог поверить что перед ним простая девушка, а не монстр, играючи убивший авантюриста четвертого уровня. Вроде умные люди называли это зловещим эффектом какой-то там долины… Как бы то ни было, странное наваждение исчезло, стоило только красноволосой блеснуть на него глазами, как бы говоря что шутки кончились. – Мы приступаем ко второй фазе, Борс – Женщина развернулась на каблуках направляясь к выходу на ходу натягивая капюшон – Теперь, когда все действующие лица на своих местах, представление наконец начнется. Борс сдержал яростный рык. – Зачем… – Сдавленно выпалил он. – М? – Ревис лениво наклонила к нему голову. – Зачем вы это делаете!? Какая вам с этого радость!? Зачем, просто зачем!? – В установившемся молчании никто не был намерен разорвать зрительный контакт. Буравя её немигающим взглядом Борс отчаянно пытался заглянуть в голову этому существу, понять мотив, найти наконец ответ и понять ради чего его люди вынуждены раз за разом переживать весь этот ад! На мгновение что-то промелькнуло в ядовито-зеленых глазах, исчезнув так же быстро как и появилось. Развернувшись к двери она ушла, бросив на последок: – Тебе не понять. – И она ушла, ушла оставив его в гнетущей тишине как она всегда делала. – Черт...Черт, черт, черт! Черт!!! – Гнев застилал ему глаза, гнев и чувство абсолютной безнадеги. Они могли умереть! Сегодня, в этот самый день они снова оказались на волосок от смерти! Если бы только Áлти, что сегодня был на страже ворот не спугнул Белла Кранелла, не дав ему войти в Ривиру, Ревис могла призвать всех тварей в этой богами проклятой бездне и тогда бы они точно не выстояли, им бы настал конец… Все его люди – товарищи ставшие ему ближе чем просто друзья, они были его семьёй… Тем больнее было видеть безжизненные лица выживших, склонившихся над изуродованными лицами мертвых. Мёртвых, что лишь час назад делили с тобой трапезу, шутили, мечтали и шли бок о бок в бой. Больно было смотреть как они корчатся в агонии страдая от ран, едва живые… Он и сам пострадал, на его теле не было места которое бы не приходилось поливать зельем, прижигать или штопать между очередной волной чудовищ. Однако, боль от собственных ран его это мало волновала. Хуже всего было осознание всей плачевности их положения. Они были куклами, чьими судьбами манипулировали бессердечные кукловоды во имя одним им понятным мотивам. Он не мог знать откуда они взялись и зачем он был им нужен. Появившись год назад они поставили его перед фактом: или с нами, или кормишь червей. За этим последовало очарование Фреи, коснувшееся всех кроме него. «Ты должен помнить» – сказали они. После этого начались бесконечные ночные атаки, раз за разом уносившие жизни его ребят. Это было по настоящему больно, больно осознавать что стараясь спасти их, он лишь отсрочил неизбежное, отдавая их жизни в жертву алчущим крови тварям. На ватных ногах он подошел к стене, упершись об нее спиной он мягко сполз на землю. Рваное дыхание перетекло в нервный смешок, постепенно превратившийся в истерический хохот. Боги, они все обречены… *** Темнело, день клонился к своему закату и ночь неумолимо спускалась на Орарио, кутая великий город в своих бархатных объятиях. Подобно тому как на небе светят звезды, огни ночного города мерцали тысячами магических фонарей, не радуя, однако, взор богини красоты, с тоской и безразличием взиравшей на приевшийся за столетия пейзаж. Огромный Боаз неусыпно стоял на страже своей госпожи. Его руки, то и дело норовили потянутся к огромному – во весь его исполинский рост, мечу, желая покарать врагов его богини. Пока Фрея немигающее оглядывала ночной город, её верный слуга тщательно следил за ней. Три года прошло с тех пор как мальчишку, коим она была столь одержима, изгнали из города. Ещё год прошел с того дня когда она очаровала город. Год. С того проклятого дня, когда она улыбалась в последний раз… И сейчас, когда мальчишка вернулся, улыбка не тронула губ его повелительницы. Кости жалобно трещали когда он яростно сжимал свои пудовые кулаки. Оттар делал все, ради своей богини. Он сражался ради нее, превозмогал трудности, преодолевал страхи ради неё, ради нее он жил и дышал. Он бы умер ради нее и отправился в ад, прикажи она. Он любил её всем сердцем и душой, не за внешность, но за искреннюю доброту и заботу которыми она одаривала всех своих последователей. Для него она была всем, и он был готов на все, ни требуя ничего в замен… Но… Как бы он не старался, какие бы подвиги не вершил в ее честь… Он не смог… Он так и не смог сделать её счастливой. Он тренировался до потери сознания, месяцами пропадал в подземелье, голыми руками превращая монстров в фарш и не обращая внимания на собственные раны… Ничто не могло спасти его от осознания своей ничтожности. На кой черт ему жить, если он не способен подарить его богине искреннюю улыбку!? Он был полезен ей как боевая единица, только и всего – пожалуй, одна из немногих причин, почему он вообще цеплялся за жизнь. Годы сменяли друг друга, и Оттар почти смирился с положением вещей. Но однажды, откуда не возьмись, появился ОН – Слабый, наивный мальчик верующий в добро и справедливость, таки напрашивающийся на то чтобы быть перемолотым этим жестоким миром. Но когда Фрея увидела его, О, БОГИ! Ему никогда не приходилось видеть такого сияния на лике его богини, ни до этого, ни после. Варлорд никогда не признается даже себе, но в глубине души он ревновал. Он готов был бросить мир к её ногам, лишь бы на мгновение она посмотрела на него так же как на седовласого мальчишку. Но мир ей был не нужен, ей нужен был Он. Оттар это понимал, а потому решил для себя – если Белл Кранел тот, кто сделает его госпожу счастливой, он будет принадлежать ей, и все равно, что для этого потребуется. В душе он надеялся, что подарив ей счастье, пусть и с другим, он наконец обретет покой. Покой, который он в последний раз ощущал в объятиях матери, до того как её забрала болезнь. Теперь же, он не мог надеяться не только на покой, но пресловутое безразличие, с которым он смотрел на мир вокруг. Отныне гнев был вечным спутником его жизни, дамокловым мечем нависая над нитью его самообладания. В комнате раздался противный влажный хруст. Ни Фрея, ни Оттар не обратили на него внимания. Первая была слишком глубоко погружена в себя, второму было все равно, что костяшки его пальцев не выдержав давления, превратились в труху. Регенерация сделает свое дело, через минуту заживет. Неожиданно, Фрея вздохнула, прислонившись к гигантскому окну рукой. Он не мог видеть того что она высматривала там внизу, но смутно догадывался, и догадка его отнюдь не радовала. Медленным, преисполненным грации движением, богиня красоты повернулась к своему капитану. В комнате прозвучало едва уловимое «пойдем», прежде чем обернувшись в мантию, богиня проследовала к выходу, Оттар покорно ступал следом. Боаз медленно разжал руку, его тело пробрала дрожь, в глазах потемнело. Боги видят, как сильно он ненавидел видеть её такой, но даже им не дано понять как сильно он ненавидел себя за то что не смог сберечь её от этого горя. Тогда… Год назад его богиня улыбалась в последний раз. *** – Глубоко в мировой бездне, в одной из тысяч неизведанных безопасных зон, скрывались монстры – ксеносы. Ненавидимые всеми за свою чужеродную природу, им нигде не было места, даже их «мать» стремилась убить их порождая сотни безмозглых тварей, не желавших ничего кроме крови. Так продолжалось долгие годы, покуда однажды, один отважный юноша не разглядел в них нечто большее, чем порождение мировой бездны. Будучи чистым сердцем, он проникся состраданием к ним и несмотря ни на что, решил помочь… – А дальше? Что было дальше, расскажи нам, Рей! Гарпия рассмеялась, новички как всегда были нетерпеливы, с них нечего было взять, когда даже «ветераны» их маленького сообщества порой заслушивались её разками. Окинув взглядом собравшихся у костра ксеносов, девушка заметила подошедшего Лида, слушавшего их украдкой. – Ты хотел о чем то поговорить? – Рей вопросительно вскинула бровь. Обычно собранный, Лид на секунду запнулся. – Я… Кхэм, ну… В общем, я пойду. – Лид! Ты разве не хочешь послушать с нами? – Сказал один из новых ксеносов, похожий гоблина. – Рей рассказывает нам легенду о Белле Кранеле! Не поворачиваясь, Лид махнул им рукой, идя в одном ему известном направлении, вызывая недоумение почти у всех кроме самой Рей, проводившей его понимающим взглядом. – Ну ладно, давайте я лучше поведаю вам о том как он в одиночку сразил минотавра! – Под одобрительный возглас «ребятни» Рей продолжила повествование из цикла «Легенд о Белле Кранеле». Какие то из этих историй были чистой воды выдумкой, какие то от части отображали реальность, ну, или то как она эту реальность воспринимала… Она была главным рассказчиком, добровольно взвалившим на себя тяжкий труд по увековечиванию их героя в его собственном цикле легенд. Рей считала что после всего что было, это меньшее что они могли сделать для него. Тем временем Лид удалялся от них все дальше, все глубже углубляясь в свои мысли, пока не остался совсем один. В его уме была буря, словно сама Штормовая Королева бушевала там, неся хаос. Ни на секунду не останавливаясь на своем одиноком пути сквозь темный тоннель, словно символизировавшем его одиночество, Лид крепко сжал челюсти. От воспоминаний о недавно совершенном ему хотелось выть, хотелось рвать себя на части, сквозь плоть и кровь, вплоть до магического камня в котором теплилась его жизнь. Вырвать его и дело с концом… Но он не мог, он всякий раз напоминал себе, что должен оставаться сильным, ради всех кто жив, и тех кого более нет. На выходе из тоннеля, пред ним предстал огромных размеров зал, еле освещаемый синим свечением кристаллов – гробница. Здесь они хоронили останки всех своих павших товарищей с незапамятных времен. Здесь можно было уединится, придаться воспоминаниям. У ксеносов сложилась негласная традиция, что каждый из них может посещать это место не чаше чем раз в месяц, для того что бы каждый из них мог отдаться унынию по умершим без лишних глаз. Медленно плетясь через стройные ряды гранитных надгробий он изо всех сил старался не потревожить лежавшие на них цветы. Наконец дойдя до заветной цели, людоящер присел на землю перед могилой, с грустью всматриваясь в надгробие с выцарапанным на нем именем. – Гросс… – Прохрипел он – Гросс, если бы ты только был здесь, я уверен, ты бы рвал и метал. Нас считали не более чем монстрами, и теперь первый кто за тысячу лет доверился нам был нами же и предан! Во истину, я ужаснейшее из чудовищ! Предать доверие друга… Гросс, что-то мне подсказывает что мы скоро встретимся, не долго мне жить, предателю. Еслиб я только мог всё исправить… В абсолютной тишине, нарушаемой лишь его собственным дыханием прошло некоторое время, пока до ушей Лида не донесся ядовитый, пронизанный жестокостью женский смешок. Вскочив на ноги, он выхватил из-за пазухи саблю, наблюдая за выходящей из полутьмы женщиной в красном плаще. – Хех, кто бы мог подумать, что исчадья подземелья могут быть столь сентиментальны? – Раздался очередной смешок. Лишенный всякого веселья или женственности, он, однако был полон желчи и нескрываемого презрения от твари что хуже любого чудовища. Лид крепче сдавил рукоять сабли. – Ты… – Лид издал утробное рычание – Презренная, как ты только посмела осквернить это место своим присутствием!? Ни чуть не впечатленная, она тем не менее подняла руки в примирительном жесте. – Тихо, здоровяк, тихо – Стальной оскал блеснул в свете кристаллов – Ты ведь не хочешь устроить погром на месте погребения своих друзей? Это было бы прискорбно для тебя... Умереть здесь. Её глаза пронзили его душу, заставив его оцепенеть. Обладательница голоса, тем временем, сухо продолжала. – Вы выполнили что было велено? Лид шевельнул желваками, повторяя себе что все ради сородичей. – Да – Сдавлено произнес он, убирая оружие в ножны – Мы выполнили задание – Сказал он, ненавидя себя за каждое произнесенное им слово. – Мешочек с приманкой был успешно подкинут авантюристам из Паствы Гестии, все они, однако, смогли спастись, Ривира так же не пострадала. Некто кивнула головой, выражая довольство. – Чудно – Обронила она, и, развернувшись на каблуках что-бы уйти, бросила на последок – Ждите дальнейших инструкций, касательно же Ривиры… Скоро день «Великого пришествия», я хочу что-бы вы скрасили этот унылый праздник, мне безразлично каким образом это будет исполнено: Я. Хочу. Что-бы Ривира. Перестала. Су-ще-ство-вать. Понятно? Убейте всех, если понадобится. – Она на секунду осеклась – хотя… Нет, оставьте пару человек, ну может пару тройку, не более, вопросы? Лид хотел возразить, все в его нутре протестовало этому решению, этой женщине, пожри её подземелье! Видя заминку женщина в одно неуловимое движение обнажила меч, прижав оный к лицу людоящера. – Ты что же, думаешь мне возражать? Тварь? Или ты проглотил язык? Может если я лишу тебя второго глаза, ты будешь поразговорчивее? – Нарочито медленно, она провела кончиком лезвия по отвратительному шраму на лице ксеноса. Что-то в этом садистском движении было нечеловеческое, неправильное, приглашающее… Подняв свой единственный глаз он встретился с ней взглядом. «Нуже, чего же ты ждешь?» Читалось в них. «Давай, дерзни, я никогда не прочь устроить показательную казнь. Ты помнишь что стало с той горгульей? Помнишь? Хочешь отправиться к ней?» С тяжелым сердцем Лид опустил голову выказывая подчинение. – Ум-ни-ца ~ тихо отчеканила женщина, почти нежно, почти... Уйдя, она не оставила за собой ничего, кроме разочарования, пустоты и боли, растворяясь во тьме тоннеля. Темнота гостеприимно приняла ее в свои объятия. Ревис облегченно вздохнула наконец окунувшись в родную стихию, скрывая от всех. Темнота дарила ей то чего ничто не могло – чувство покоя и свободы. Она была с ней сколько она себя помнит, всю её «жизнь» в этом проклятом богами месте и даже в прошлой жизни – настоящей, о которой она помнит так исчезающе мало. Поиск покоя во тьме стал для нее столь привычным делом, что это стало чем-то рутинным. Прошли века с тех пор как подземелье изрыгнуло её на свет что-бы Эвилус мог использовать её в своих целях, и видят боги, пройдёт еще очень много времени прежде чем её душа наконец обретет столь вожделенное упокоение. Неожиданно для себя, она тяжело и протяжно вздохнула, уставившись в потолок. Воспоминания прежней жизни, из прошлого столь далекого, что едва можно вообразить, вновь предстали перед её глазами, на какое то время утратившими ядовитый цвет: вот, милый домик у озера, вот широкое, заросшее цветами поле и фигура человека стоящего к ней спиной. Она не помнила его лица, не помнила кем он был ей, лишь чувство глубокой ностальгии и привязанности к этому образу, сопряжённые с чувством глубокой утраты… Было еще кое что – имя, отчего то столь близкое и греющее ей душу. Она протянула руку что-бы дотянутся до него, но видение развеялось, не оставив после себя ничего, кроме разочарования, пустоты и боли… – Черт… – Прошептала она сначала тихо, потом громче, крепко сжимая вытянутую руку в кулак. – Черт! – Раздался оглушительный грохот, исполинская скала которой не повезло попасть под горячую руку рассыпалась на множество фрагментов. Тяжело дыша, женщина продолжала смотреть в пустоту, крепко сжимая руку и не обращая внимания на учиненные ею разрушения. Прошли века… Но она по прежнему топчется на месте, ни на шаг не приблизившись к исполнению заветной цели. Кое-как взяв себя в руки она продолжила свой путь предварительно убедившись что никого не привлекла своей выходкой. Час спустя она наконец пришла к пункту своего назначения, достав из кармана древний магический артефакт она указала им на стену в которой тут же открылся потайной вход. Еще раз удостоверившись что за ней нет хвоста, она шагнула во внутрь. Скрипя замысловатыми магическими механизмами, массивная дверь из орихалка закрылась за ней, когда Кносс принял гостью в свои чертоги. Привычная темнота все так же окружала её, что не могло не радовать. Однако, несмотря на темноту, она отлично ориентировалась в пространстве, благодаря своей нечеловеческой природе, что позволяло ей разглядывать окружающее её убранство. Длинные запутанные коридоры были украшены причудливыми барельефами, изображавшими сюжеты из древних повестей о героях, богах и подвигах совершенных в их честь. Чем дальше она шла, тем запутанней становился её путь и тем более изуверскими становились изображения на стенах. Более не славные герои украшали залы Кносса, но богохульства: акты детоубийства, предательства и кровосмешения, сцены из старинных религиозных писаний, отображённых так, как мог только извращённый гений великого архитектора этого места. Дальше барельефы изображали и другие действа, порой столь мерзкие и из ряда вон выходящие, что даже закаленной Ревис становилось не по себе от мысли о том, что творилось в голове их автора. Интересным был тот факт, что нигде больше не было столь разительного контраста в творчестве великого безумца. Думая об этом Ревис пришла к выводу, что отсюда и начал свои необратимый ход, процесс грехопадения мастера, становившегося тем безумней, чем глубже он спускался в бездну, затягивая вслед за собой весь свой род. Во истину, это великое и безумное творение, великого и безумного человека. По прошествии еще нескольких минут ходьбы она дошла до главного зала, где её встретили две дюжины фигур в таких же плащах как у неё. – Я дома – Саркастично бросила она, проходя в отведенные ей покои, минуя толпу, но одна из фигур внезапно преградила ей путь. Возвышаясь над ней на добрую голову и сверкая звериным оскалом из под капюшона, некто явно не был настроен дружелюбно. В прочем, её это не впечатлило. – Ревис, где Антей!? – Взревел он – Ревис приложила ощутимые усилия что-бы не закатить глаза – ослаблять бдительность в присутствии её так называемых «товарищей», было бы непростительной ошибкой. – Я тоже рада тебя видеть, Живодан, как блохи? Не сильно кусаются? Издав приглушенное рычание мужчина наклонился к ней, обдавая её лицо горячим дыханием, смердящим кровью. – Не шибко ли ты, куколка, дерзкая? Считаешь, что раз ты с Ним, то можешь вести себя как вздумается, не взирая на других, тварь?! Ты думаешь, если ты спишь с Ним это значит я спущу тебе любое поведение, наглая сука? Во мраке блеснул свет, и Живодан едва успел отскочить назад прежде чем был обезглавлен. Приняв боевую стойку он окинул презрительным взглядом своего неудавшегося палача, сейчас смотрящего на него кинжалами. – Не много ли ты себе позволяешь, псина?! – Взревела она. Никто не смел указывать ей и уж тем более порицать её за что-то. Ревис достаточно натерпелась в этой проклятой недожизни и если какой то выродок был достаточно глуп что-бы нарваться на нее, она готова была голыми руками разорвать ему пасть. – Наглый ты выблядок, посмей еще хоть раз развязать свой длинный язык, клянусь я его отрежу! Вервольфа её слова лишь раззадорили. – Кхе, грязная шлюха, тебе обидно что я говорю правду? Думаешь, я не знаю что у вас двоих творится за закрытыми дверьми? Считаешь что орихалк скроет от нас твои постыдные секретики? Что ты как собачка ластишься к Нему, думая что никто не узнает?! Ты ведь даже от хозяев своих сама избавиться не смогла, так ведь!? Это все Он! ОН! Это Он тебя от них избавил и теперь ты решила стать его любимым питомцем! Ты можешь скрывать это, Реви, можешь сколько угодно отрицать, но я то знаю, что ты такое из себя представляешь – маленькая, заносчивая су… Договорить ему было не суждено, так как он был прерван выпадом красноволосой укротительницы. За одним взмахом последовал другой, а за ним еще и еще, пока удар за ударом, их движения постепенно не слились в размытую чреду смертоносных выпадов. Их отчаянные движения, полные жажды крови и напрочь лишенные инстинкта самосохранения нельзя было назвать ни чем иным как безумием. В каждом ударе выражалась переполнявшая их агрессия, в каждом выпаде – желание убить. Схватки гибридов редко когда заканчивались хорошо, обычно это приводило к смерти обоих в результате тяжелых повреждений либо критического истощения, вызванных чрезвычайной жестокостью и длительностью их схваток. Это, однако, редко кого останавливало, так и в этот раз, все что им нужно было это предлог. К счастью, до того как могло бы произойти непоправимое, все присутствующие почувствовали присутствие кто-то еще. Воздух стал тяжелым из-за подавляющей силы исходившей от него. Трепет на грани первобытного страха сковал их души, когда из широких дверей показался могучий гигант в искаженной подземельем гротескной черной броне. Встав на одно колено, все сразу же преклонили головы перед лицом своего лидера. Антей молча окинул всех взглядом, на мгновение задержавшись на фигуре красноволосой укротительницы. Подняв руку он велел всем встать, и они подчинились беспрекословно. Чуть резонирующий металлом из-за забрала, приятный, слегка басистый баритон, коего не ожидаешь от монстра коим он является, развеял установившуюся тишину. – Друзья, прошу простить меня за столь долгое отсутствие, последняя вылазка отняла у меня довольно много сил, пришлось сбегать на глубинные этажи, подкрепиться. – Как бы в подтверждение своих слов, он комично потер живот. Все понимающе улыбнулись своему лидеру. Чувство голода было для них не в новинку, как и то, что использование магий, этот голод усугубляло. – Тем не менее, раз уж мы все собрались, давайте обсудим план дальнейших действий. – Его вкрадчивая манера речи вселяла уважение, и даже вспыльчивый Живодан всегда к нему прислушивался. – И так, Ревис, что мы имеем? – Мужчина ожидающе обратился к ней. – Антей – Ревис сделала шаг вперед, тут же привлекая к себе всеобщее внимание. Два тусклых уголька краснели из под его забрала, пронзая душу когда он сосредоточил своё внимание на ней. Под таким взглядом ей всегда хотелось спрятаться куда подальше. Уму было не постижимо как могло существовать нечто столь пугающее в человеческой оболочке, пусть даже и усовершенствованной подземельем. Отчитавшись о выполненной работе, женщина сразу же вернулась в строй, стараясь не сжаться под давящей аурой этого монстра. – Значит, мальчишка как-то сумел уловить твое присутствие? – Антей, я… – Замечательно! – Молчаливое негодование отразилось на лицах всех присутствующих, и Ревис, как никогда пожалела, что в отличие от её товарищей, сняла капюшон. Антей, тем временем, продолжал. – Пока что все идет как надо, и если мальчишка и впрямь так хорош как ты описала, значит нам пора приступать ко второй фазе… Как будто переменился ветер, настроение в зале обрело совсем иной оттенок. Некоторые не смогли сдержать восторженных возгласов. Так же в предвкушении кровавой жатвы никто не сдерживал маниакальной улыбки. – Когда!? – Возбужденно пророкотал Живодан – Когда мы сможем отведать их крови, лидер?! – Скоро, мой друг, совсем скоро улицы Орарио будут залиты кровью, смотри, не захлебнись – Пусть внешне этого не видно, но тон которым говорил гигант указывал на то что под маской он улыбался. – Друзья – Вновь изрек он, призывая к тишине – Друзья мои, я хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность, еслиб не все вы, я бы никогда не пришел к тому что имею сейчас. И пусть все мы разные и преследуем разные цели, будь то достойный противник, слава, бойня или месть, прямо здесь и прямо сейчас мы все за одно! И это греет мне то, что где когда-то было сердцем. Некоторые из членов их братии скромно отмахнулись, другие же наоборот, с гордостью принимали все вышесказанное, то был редкий момент когда их разношёрстная компания была по настоящему сплочена. Ревис невольно улыбнулась, на секунду её прошлое вновь дало о себе знать, заставив её ощутить странное чувство ностальгии по чему-то давно ушедшему, чему-то давно забытому, но такому родному. Окинув взглядом свое окружение она видела неподдельную, пусть и своеобразную радость, возбуждение от будущих свершений, горящий азарт игравший в глазах её товарищей. Словно они были членами одной маленькой, но такой дружной паствы… Ха! Мотнув головой она попыталась прогнать глупую мысль, пока она не стала навязчивой. Паства? Очнись, женщина! Ну какая из них паства? Ты забыла что ли что находишься в окружении отборных монстров из людских кошмаров!? Забыла что ли что не сердце пульсирует в твоей груди, поддерживая жизнь!? Что с того что вы похожи по своей природе? Ты гибрид, Ревис – повторяла она себе, ты исчадие мировой бездны, омерзительная тварь, плевок в лицо богам!… И неужели ты думаешь, что стоило смениться твоей «крыше», и ты тут же станешь чем-то большим чем ты есть? Ты – чужая, Ревис, чужая среди своих и даже еслиб весь мир был подобен тебе, ты была бы не более чем изгоем. Хах! До боли сжав ребра она попыталась не дать ироническому смеху вырваться наружу, иначе видят боги, она бы расхохоталась над собой как ненормальная. О чем, чет возьми она думает?! Паства? Товарищество? К чему все это!? Гори оно, гори оно все в чёрном пламени! Это не то, что ей нужно, не то к чему она стремилась сотни лет! Да… Она с силой сжала кулак. Она помнила о своей цели, с того самого дня как проклятая бездна воскресила её из небытия она помнила и никогда не забывала. Штормовой ветер, исполинская тень и чёрное пламя пожирающее все на своем пути. Гнев переполнявший её рисковал вырваться наружу, и потому, пользуясь всеобщей шумихой, Ревис тихо удалилась в свои покои, ей нужен был покой, а быть может и хорошая встряска. Плюс орихалковых стен в том что их можно бить сколько угодно, при этом совсем не сдерживаясь, все равно даже с её силой она едва ли могла что-то сделать этому легендарному материалу. Так, едва стоило закрыться двери её комнаты как в стену с глухим шумом врезался её кулак. Раз за разом обрушивая на металл все накопившееся в ней разочарование, она потеряла счет времени, не сразу заметив что находится в комнате не одна. – Полегчало? – Массивная рука легла ей на плече. – Антей… – Ревис нервно сглотнула, неловко ёрзая под его взглядом. Он добродушно усмехнулся. – Тебе нечего стыдится, всем нам время от времени требуется выпустить пар. – Вторая рука легла ей на плече – Ты единственная кому я могу полностью доверять, Ревис, больше мне не на кого положиться и если груз ответственности слишком тебя тяготит, я пойму. Рыжая тихо хмыкнула про себя, в очередной раз поражаясь этому существу. Сочетая в себе доброту и неподдельную заботу, он был действительно нечто, тем удивительней осознавать его природу. Эвилус воскресили его три года назад в качестве секретного оружия, желая воспользоваться им чтоб учинить террор, в момент когда все силы Орарио были сосредоточены на разрешении инцидента с ксеносами. Она прекрасно помнит тот день, ей было приказано воспользоваться шумихой в городе что-бы выкрасть пару невинных душ. Члены культа суетились в приготовлениях. «Нашли, мы нашли его»! Бормотали они как мантру, на все вопросы лишь возбужденно отвечая что настал великий день. В её памяти так же свежи события того темного ритуала жертвой которого стали похищенные ею дети. Там – посреди высеченного в полу круга, облаченный в черные латы, лежал чей-то скелет. Сам Танатос – бог смерти и покровитель их культа, выступил жнецом невинных душ, с началом дьявольских песнопений перерезавший глотки молящих о спасении детей. Мелкая дрожь прошлась в доль этажа сменяясь пульсацией подобной биению сердца. По мере того как кровь заполняла собой высеченную в камне пентаграмму, еретическая песнь становилась все громче и вскоре весь этаж содрогался от возгласов безумных фанатиков. Прошло напряженное мгновение, стоило только крови невинных коснуться лат, как все пространство вокруг содрогнулось от чудовищного толчка, выбившего почву у них из под ног. Глухой стон эхом разнеся по помещению, от чего стыла кровь. В последовавшей за этим оглушительной тишине раздался треск, с которым земля разверзлась, поглощая в себя латы вместе с их содержимым. Песнопения продолжались, то стихая, то становясь громче, по мере того как неистовый гул земли все нарастал. Спустя еще пару мгновений из под земли раздался рев, подобный таковому у босса нижних этажей. Разрывая землю, из глубин самой бездны явился Он. Оскверненные подземельем, его латы приняли демонические черты источая ауру истинного чудовища. Песнопения вмиг смолкли и во вновь установившейся тишине все взгляды были обращены к явившемуся на свет гибриду. Встав во весь рост он возвышался надо всеми, изумленно уставившись на свои ладони. Торжественно раскинув руки, Танатос шагнул навстречу существу, попробовав наладить контакт. – Приветствую тебя, о, великий! Я, Танат Железнокрылый сим нарекаю тебя… – Есть – Прохрипел голос, тёмный бог осекся, посмотрев на гибрида в недоумении. Есть? Он только что сказал «есть»? На секунду темный бог задумался. Гибриды были подобны людям пережившим тяжелый шок и едва могли осознавать происходящее, не говоря уже о том что бы осознанно говорить, таков был побочный эффект противоестественного ритуала. Кое как поборов в себе нерешительность, Танатос попробовал снова заговорить, но был перебит. – Хочу… Есть – Вновь прохрипел мужчина, на сей раз громче. – Пища… Дай… Мне… Есть!!! – Произошедшее далее, было подобно кошмару наяву, который, Ревис вероятно не забудет ни в одной из своих будущих жизней. С ревом подобающим хищнику, Гигант набросился на темного бога, вгрызаясь тому в горло. Из оцепенения их вырывал крик умирающего божества, безуспешно пытавшегося отбиваться от нависшего над ним чудовища, утробно заурчавшего когда ихор коснулся его губ. Ярые фанатики, коими были последователи их культа, последовали за своим богом до самого конца, кидаясь на гиганта в тщетных попытках отогнать его от их покровителя. К их глубокому несчастью, зверь уже отведал крови. Всего за каких-то две минуты вся их организация, что наводила ужас на божественный город Орарио была полностью уничтожена. Когда бойня закончилась, повсюду валялись разорванные тела культистов и оторванные конечности а пол был залит кровью. Ревис смотрела на все это неспособная пошевелиться. То чему она сейчас стала свидетелем было ужасно по любым меркам… Но от чего же ей так хорошо? Придя в себя она посмотрела на свои руки, покрытые брызгами алой жидкости. Коснувшись лица она размазала красные разводы по лицу, вдыхая металлический запах крови. Только сейчас она вдруг осознала: их нет, Эвилус больше не существует. Ноги подкосились и она упала на колени, обнимая себя руками она не знала куда себя деть. Их нет! Хотелось крикнуть на распев. Нет больше тех ублюдков что помыкали ей в течении веков, подавляя её волю и используя её как орудие для бессмысленных актов насилия во имя насилия! Она была свободна… Боги, она свободна! В момент когда новый гибрид пролил наземь кровь бога она могла физически ощутить как с нее спали невидимые цепи. Мысль об этом была столь диковинна, и оттого столь смешна, что она прыснула в кулак изо всех сил пытаясь сдержать обуявшее её веселье. Кстати, говоря «о Нем»... Ревис оглянулась вокруг, она сама не понимала почему, но ей отчего-то страстно хотелось увидеться с ним. Иррациональное желание на грани безумия, требующее что-бы она как следует отблагодарила своего избавителя, заставило её чувствовать себя героиней сказки, что была спасена героем из лап ужасного чудовища. В иной ситуации Ревис обязательно отругала бы себя за столь глупые и детские мысли, или хотябы сыронизировала над подобным сравнением, где и принцесса и рыцарь являются не меньшими чудовищами. Но в настоящий момент все это не имело значения, все что имело значение это он. Долго искать не пришлось, кровожадный берсерк, сидел от нее чуть поодаль, пожирая трупы культистов. Не властная над своим телом, она двинулась по направлению к нему, тут же привлекая его внимание. В её уме роились тысячи вопросов: кто он? Танатос назвал его великим, кем он был раньше? Почему он так интересовал культистов? И самое главное – как он это сделал, как он смог навредить хозяевам?! Она мечтала об этом веками, так и не сумев даже руку поднять против тех кого так ненавидела. Это было так интригующе… От ее ноги отскочил металлический предмет, не сразу она поняла – в суматохе с него слетел шлем, обнажая покрытое кровью мужественное лицо. Он оскалился на нее, в его глазах ясно отражалась враждебность. Ревис поймала себя на мысли о том что вновь сравнивает его с хищником, яростным и сильным, не дающим спуску никому кто посягнёт на его добычу. Это было столь завораживающе что она думать перестала об опасности исходящей от него. Зачем? Он её спаситель, ей незачем бояться его. И что с того что он может её убить? В тот самый момент, идея о смерти от его рук казалась ей не таким уж и плохим вариантом. С каждым её шагом он становился все злее, в любой момент ей казалось что он накинется на нее и последнее что она увидит будет его лицо. Ревис не разбиралась в красоте, даже свою внешность, по общему признанию, крайне привлекательную, она считала не более чем обычной. Но с ним все было иначе, смотря на него она не могла выразить всего что думала. Она восхищалась каждой деталью его лица, будь то горбинка на носу, его аккуратная борода и даже обилие крови покрывающих его лицо лишь придавало ему шарма. Сама того не поняв, Ревис подобралась к нему вплотную, потянувшись к нему руками. Одним движением он повалил её на землю нависая сверху словно скала. Вопреки ожиданиям он не спешил навредить ей. Чуть наклонившись он принюхался, видимо пытаясь понять, враг перед ним или друг. Ревис обхватила его лицо руками, заставив установить с ней зрительный контакт. Её ядовито зеленые глаза смотрели в его багровые. Прежде чем он успел это осознать, гигант был вовлечён в глубокий поцелуй. Отпрянув, мужчина смотрел на нее глазами блюдцами. Эта женщина… Что с ней не так? Два рубина заглянули в пару изумрудов. Он моргнул. Она моргнула в ответ. Знают боги, сколько времени они провели там, глупо смотря друг на друга и сколько бы они еще стояли, еслиб неловкое молчание не нарушил смех. Он снова моргнул, стараясь понять что это было, перед ним лежала молодая женщина, покрытая кровью и смеющаяся… Как бы то ни было, он должен был признать что абсурдность ситуации действительно была на грани чего-то комического. – Эй – Наконец заговорил он, но она не ответила – Эй, хватит – И вновь, она лишь засмеялась прикрыв рот рукой. Это было не весело. Совсем. Рыжую это, однако, не волновало. – П-прости-прости – Она с трудом вернула себе самообладание. – Прости, просто… Эй, ты куда?! – Она резко встала видя как он уходит – Подожди меня! Крепкие руки вывели Ревис из воспоминаний, сжимая её в нежных объятиях, на которые она с готовностью ответила. Его теплое дыхание коснулось её макушки, пока он гладил её по спине, вызывая стон одобрения. – Антей ~ – Хм, тебе действительно нравится это имя, не так ли? – М? Ты против? Тебе очень идет – Он нежно провёл пальцем по её скуле. – Нет, я польщен что ты дала мне имя, до тех пор пока я не вспомнил собственного, но… – Но что? – Поддразнила она, он приподнял её на руках, целуя в щеку. – Сейчас мы одни, нет нужды в фальшивых именах или кличках, Реви. – Она посмотрела ему в лицо, кладя руки на его широкие плечи. Это столь дико, столь абсурдно и за пределами её понимания, что она всерьез задумывалась о том, могло ли это быть своего рода божественным заварожением. Любовь. Странное слово, оставляющее приторно сладкий вкус на кончике языка. Была ли это та любовь, что воспевается смертными и которую воплощают в себе множество богинь разных пантеонов? Или же это было странное проклятие… Воспоминания о её недавней попытке излить гнев обожгли сознание. Она была тварью, больше чем просто монстром, ей было чуждо сострадание, эмпатия и все человеческое. За века жизни она не раз слышала свой адрес слова, порой столь нелестные, что казалось она была квинтэссенцией всего плохого что наполняло этот мир. Она понимала что все это заслуженно, она была всем этим, была монстром и от этого Ревис внутренне разрывалась. Могут ли монстры любить? Может ли Она любить? Быть кем то любима? Впервые за все века ей захотелось чего-то большего чем ненавидеть и гоняться за призраками из прошлого. Сейчас, смотря ему в глаза, находясь в его объятиях, она думала о том что все что было прежде теперь не имело значения. Теперь, когда он был рядом она чувствовала себя важной, не полезной, а именно важной, чувствовала что она не просто инструмент в чьих то руках, но живая и дышащая женщина. Это был не покой о котором она мечтала и которого искала прячась во тьме, но что-то качественно иное… Она не знала как это объяснить, и если честно, ей было все равно, до тех пор пока они были вместе она могла ни о чем не волноваться. Их взгляды были одинаковы, их судьбы и их природа были одинаковы, даже их цель была в сущности одна. Да… Их цель. Их обоих мучали кошмары о черном пламени раздуваемом штормовым ветром. Они оба хотели мести, хотели уничтожить одноглазого монстра отнявшего у них самое дорогое. Еще тогда, в день их знакомства, они поклялись друг другу что сделают это, даже если придется умирать тысячу раз. Её губы коснулись его. – Антей ~ Она прикрыла глаза. Им не нужно было слов что-бы понять друг друга. Твоя паства будет отомщена. – Реви – Он с готовностью ответил на поцелуй. Альберт Вальдштейн будет отомщён. *** Она сидела к нему боком, так, что видел лишь её великолепный профиль. Она была похожа на принцессу, сошедшую со страниц сказаний что он так любил. Он не мог знать, что было причиной столь сильных чувств с его стороны. Когда Гестия рассказала ему о Лиариз Фриз, ситуация для него ничуть не прояснилась. Навык, очевидно родился из его чувств, но оказывал ли он на них влияние? Заставлял ли он испытывать пылкие чувства, не смотря ни на что? Белл не мог знать. Но, он понимал одно, смотря на девушку перед ним. Таинственная и отстраненная, сильная и недостижимая – она была не от мира сего. Словно ветер, дикий, мистический ветер. Нежный, но в тоже время обладающий невероятной силой, способной сокрушать целые армии. Такой в его глазах была Айз Валленштайн, которую он знал и которую, в глубине души, никогда не переставал любить. Пусть их отношения и были омрачены множеством кровавых событий. И все же, на фоне пережитого он не мог не задаваться вопросами по типу: была ли она такой же как и прежде? Винит ли она его в случившемся? Смогут ли они помириться? Он мог только гадать о том как на ней отразились события той злополучной ночи. В любом случае, Белл понимал что в будущем им с «Королевой штормов» нужно будет о многом поговорить. Сейчас же, он просто был счастлив быть здесь, с ней. Было даже жаль, что она его не помнит, хоть умом он и понимал, что если бы она его узнала, последствия были бы непредсказуемыми. Вдруг над поляной подул легкий ветерок, развивая водопады золотых волос юной авантюристки и делая еще прекрасней. Светлячки улетели, гонимые ветром, к огромному неудовольствию Айз, что выразилось в её по детски надутых губках на очаровательно нахмурившемся личике. Белл невольно рассмеялся от такого зрелища. Айз в его глазах была непостижимым идеалом во многих отношениях, но видя её такой – смеющейся, ведущей себя по детски, порой даже глупо, в такие моменты он понимал, что она нечто большее, нежели просто гроза всех чудовищ, и это не могло не радовать. В свою очередь, услышав его смех, Айз, явно не ожидавшая что за ней наблюдали, испуганно повернула к нему голову. «Говорят, что жизнь – боль, если больно – значит ты жив». Если жизнь – боль, то Белл хотел умереть, ибо в тот момент когда его глаза встретились с её, он испытал боль, которой хватило бы ему на целую жизнь. В момент когда он посмотрел ей глаза, он увидел как они наполнились первобытным ужасом. Девушку пробрала крупная дрожь, дыхание сбилось а язык заплетался, не позволяя ей сказать и слова. Она словно узрела кошмар наяву. Ручьи слёз непрерывным потоком перечеркнули её лицо. В конце концов, она закричала. – Мама!!! На мгновение, смятение отодвинуло боль на второй план. Мама? Белл ошарашенно моргнул. Она крикнула мама?! В подтверждение его слов, Айз закричала с новой силой, срываясь в истерику. – Мама! Ма-а-моч-ка! Мама! – Резко вскочив на ноги, Айз, давясь рыданиями, помчалась в неизвестном направлении. В этот же момент, смятение смешалось с болью, породив глубокую дыру в сердце молодого человека. С запоздалым осознанием, он выставил руку перед собой и сделал шаг вперед, не до конца отдавая себе отчет в своих поступках он в миг догнал её, схватив за руку. Она кричала в истерике, пытаясь вырвать руку из его хватки, при этом всячески избегая смотреть на него. Он не знал что ей сказать и что делать в этой ситуации, но почему то он знал что должен был поговорить с ней. Потянув ее за руку он заставил её повернуться к нему, схватив её за плечи дабы она не могла убежать. Она все также избегала смотреть на него, крича и брыкаясь изо всех сил, что сбивало с толку, разве она не была сильнее чем он? – Айз! Айз все в порядке, послушай, это я! Ты помнишь меня, Айз!? Белл не успел больше ничего сказать, так как в мгновение его сбил с ног зеленый вихрь. Едва не потеряв сознание, он едва привстал на локтях, стараясь игнорировать острую боль в треснувшей челюсти. В слезящихся глазах был размытый образ человека в зеленом, нежно обнимающего Айз. Наконец его сознание не выдержало, проваливаясь во тьму. – Эй – Тьму прорезал женский голос – Эй, ну ты как? Живой вообще? Эй! – Легкий шлепок по лицу вырвал его из небытия. С болезненным стоном Белл приоткрыл глаза, потирая лицо рукой. Другой рукой он нырнул под голову, верней, по тому на чем лежала его голова. Странная подушка была мягкой и очень теплой, от нее так же веяло мягким запахом… Осознание ужалило его как стрела, открыв глаза он встретился глазами со смущённой рыжеволосой эльфийкой, чьи ноги беспардонно лапал. Вспомнив один из многочисленных советов своего деда по тому что делать когда рассердил женщину, Белл решил действовать на опережение. Прежде чем девушка успела что либо сказать он уже стоял перед ней наклонившись по пояс, как его учила Микото и прося прощения сплетающимся языком. Ему не часто приходилось использовать эту «технику» как её называла Микото, в основном когда они с Кандаоном напортачат в деревне и им приходилось просить прощение перед Лили, но судя по тому что за его выходку, ему по прежнему не попытались сломать руку, это работало. – Хмф, мерзкий человек, за такое поведение тебя следовало бы наказать, но на твое благо Леди Риверия уже наподдала тебе сполна. – Надменно задрав нос, рыжая встала на ноги – Я Лефия Виридис, ты я полагаю, новичок? Удивлённый, Белл не мог не отметить что едва узнавал в представшей перед ней чародейке ту эльфийку что он знал несколько лет назад. Как и ожидалось, она стала женственнее, черты лица приобрели величественный облик, свойственный большинству чистокровных эльфов. Её стиль одежды так же изменился, став похожим на таковой у её наставницы, носящей свободные мантии. Но больше всего изменились её глаза, лишившиеся той живой энергии с которой она вела их одностороннюю борьбу и теперь ставшими холодными, смотрящими словно сквозь тебя. Белл невольно сглотнул от этого зрелища, изящно изогнутая бровь девушки напомнила ему что молчание с его стороны затянулось. – О! Я, это… Я Белл! Белл Кранел, рад познакомиться – Он по привычке протянул руку для рукопожатия, что ожидаемо было отклонено. Хмыкнув про себя, эльфийка слегка прищурилась. – На извращенца ты вроде не похож, будем считать что Леди Риверия приукрасила сказав что ты домогаешься её дочери. – Кхм, что!? – Заявление выбило весь воздух из паренька – Я… э-эээ, я бы низа что, я… – Полно тебе! – Лефия категорически взмахнула рукой, не желая слушать его заикания. – Просто скажи спасибо, еслиб я не была рядом что-бы остановить Леди Риверию, твой прах стал бы удобрением в этом самом саду. Белл еще раз нервно сглотнул, осознавая каким чудом избежал участи быть сожжённым заживо. – В любом случае – Лефия взмахнула подолом плаща, направляясь к поместью – держись ка ты от нее подальше, Леди Риверия как наседка, готова на всякого накинуться если почувствует опасность для своей малышки. – Малышки? Лефия обернулась на него через плече. – Ну да, малышки, что тут не так? Белл неловко потер затылок, думая над ответом. – Ну, ничего, просто… Эм, Мисс Айз, она как бы… Не малышка? Лефия непонимающе склонила голову. – Ну, я имею в виду, насколько вообще уместно называть могущественного авантюриста малышкой, конечно для Риверии она её дите но… – Постой – Лефия перебила его, вытянув руку вперед в останавливающем жесте – О каком таком «могущественном авантюристе» идет речь, Мисс Айз всего шесть, ей рановато ходить в подземелье, и вообще, с чего ты взял... – Шесть!? – Теперь уже Белл перебил её – Мисс Айз шесть? Разве… Не девятнадцать? Лефия взглянула на него как на умалишённого. Перехватив получше посох, она сощурилась. – Нет, о чем ты вообще!? Что ты знаешь о Мисс Айз… В это мгновение Белл понял, что дела приняли скверный оборот. Вновь обратившись за помощью к своему дедушке он решил воспользоваться главным его советом: если ситуация накалена, а ты не знаешь что с ней делать – беги.