Октябрь, 1987 год
Медленно тянулась первая пара… Первая пара в понедельник… Что может звучать грустнее и неприятнее? Соня пыталась сконцентрироваться на словах преподавателя по экономике. Получалось не очень. Делая постоянные помарки и пропуская по слову-два в конспекте, она отчаянно боролась с желанием уснуть прямо здесь и прямо сейчас. Прямо на парте. Витя, кажется, уже эти попытки и перестал предпринимать. Он, полуразвалившись на стуле и скрестив руки на груди, словно спал с открытыми глазами. Ну, по-крайней мере, Малиновской так казалось. А как ещё объяснить то, что за последние минут пять он не то, чтобы подал хоть какие-то признаки жизни, вроде таких, как поскладывать самолетики из тетрадного листа, легонько попинать ногой парту, или, хотя бы, в очередной раз тщетно попробовать покурить, сидя на заднем ряду, нет, он даже не моргал. И если Малина еще хоть как-то со сном боролась, Витя тоже вроде пытался, то Вишня и Космос добровольно сдались и сейчас мирно посапывали под мерное бурчание профессора по экономике. Космос — растянувшись на парте, а Вишня на нем. В последнее время они и вовсе превратились в самых настоящих «неразлучников». Ходили везде вместе, сидели вместе, ночевали вместе, гуляли вместе. Немногое, конечно, в этом плане изменилось со времен дружбы… Но, однако, теперь настал черед Космоса мстить Вите. И на каждое: «Ну сколько уже целоваться можно!» со стороны Пчелкина, Холмогоров, гордо и самодовольно расправляя плечи, отвечал: «Сколько нужно! Не завидуй юношеской страсти». Теперь роль «парочки с вечно медовым месяцем» отошла Ане и Космосу, а Соня и Витя заняли позицию неких… старших товарищей, можно сказать. Всякий раз давая советы друзьям, когда те судорожно собирались на свидания и не знали, как теперь вести себя друг с другом. Но это довольно быстро прошло. Граница между дружбой и отношениями была самолично стерта ввиду этого долгого и томительного ожидания признаний друг от друга.***
Сентябрь, 1987 год
— Вообще-то мы тут рассказать кое-что хотели… — начал Космос, отводя взгляд и почесывая затылок, когда все ребята сидели в комнате мальчиков, каждый занимаясь своими делами. — Ага, о том, как размножаются ежики, — хмыкнула Аня, кидая неоднозначный взгляд в сторону Космоса. — Че? — тут же переспросил Витя, оторвавшись от чтения какого-то журнала про машины. — Да Аня всякую ерунду говорит, — махнул рукой Космос под возмущенное фырканье девушки на фоне, — ну короче… Мы тут это… ну… — Кос, рожай быстрее, а, — усмехнулась Соня. — Ща! Ну… как это сказать… ну в общем… — Холмогоров странно разводил руками, как-то непонятно кивал голой, активно артикулировал, но сказать не мог. — У него нервный тик, что ли? — шепнул Витя Соне. — Похоже на то, — согласилась с ним девушка, также шепотом. — Ой, да короче, — не выдержала Аня и спрыгнула с подоконника, подходя к Космосу. Оказавшись не намного красноречивее своего парня, Вишня, недолго думая, просто поцеловала его. Всё, как в старых, лучших традициях… — Ну, поняли? — Поняли! — расхохоталась Малиновская. — Витя, гони пятеру! Ты проспорил! Пчелкин нехотя потянулся в карман брюк, пошарил там и вытащил пятирублевую монету. — Никогда не спорьте с этой женщиной… — пробормотал он. — Вы что, спорили на нас? — дошло наконец до Ани. А Космос еще после того поцелуя стоял, как громом пораженный. — Ну да! — заявила Малиновская со смехом в голосе. — Я Вите сказала, что за ближайшие две недели — точно сойдетесь, а он все не верил. — Так вы знали?.. — спросил Космос. — Ну конечно, — расплылся в улыбке Витя, — Ялта явно пошла вам на пользу.***
— О чем задумалась? — шепнул Витя Соне, — неужто об основных формах экономики? — усмехнулся он, кивая на доску. — Нет, думаю о грядущем показе, — совершенно серьезно ответила Малина шепотом в ответ. Совсем скоро у Малиновской должен был пройти её первый серьёзный показ в ОДМО. — Волнуешься? — Нет, — соврала она. — Кстати, сегодня мне с последней пары надо уйти на репетицию, староста же прикроет? — Ещё чего, — хмыкнул Пчелкин. Так получилось, что именно такой, самый неподходящий на эту роль студент, как Витя Пчелкин, как раз-таки и стал старостой своей группы…***
Сентябрь, 1987
— И ещё, — в заключение своей речи о плане обучения произнесла декан факультета, — нам нужен староста. Вся группа покорно молчала, никто не решался выдвинуть свою кандитару. — П-ф, — хмыкнул Витя, — да кто вообще самовольно согласится на роль стукача… — озвучил свои мысли вслух он. — Шмелев, — обратилась профессор к Вите, — быть старостой — это почетная и ответственная задача, не имеющая ничего общего с «ролью стукача», как вы выразились. И да, просто прекрасно, что вы изъявили свое желание занять эту должность… — Я не!.. — начал Витя. — … узнаете свои обязанности у старост со старших курсов, — преподавательница развернулась, и особо не задерживаясь, ушла. Кто же знал, что та самая женщина, которой Витя с Соней безжалостно наврали про «Шмелева и Земляникину» — окажется именно их деканом… Компания ребят, в лице Ани с Космосом и Сони, разразились громким смехом. Пчелкин — староста! Ни в сказке сказать, ни пером описать…***
— Эй! Пожалуйста, — оскорбленно шепнула Малиновская. — Посмотрим, что мне за это будет, — усмехнулся Витя, но под Сониным взглядом быстро исправился. — Да прикрою, прикрою конечно. — Виктор, о чем это вы так оживленно беседуете с Софией? — вдруг обратился к Вите профессор. — Будьте д-добры, уст-тремите свой свет-тлый взор на д-доску и зак-кройте рот, — заикаясь, проговорил мужчина. Была у его речи такая особенность — заикаться и не все буквы выговаривать. Да и вообще, Михаил Петрович (так звали учителя экономики) представлял из себя низенького седого дедушку с длиной белой бородой. На его лице были надеты старые очки в коричневой оправе с толстыми-толстыми линзами. Он хромал на правую ногу, а руки у него отчего-то все время тряслись. — И-извинит-те, — прикрыв глаза и тряся руками, ответил Витя, копируя его заикание. Дедушка прищурился, внимательнее смотря на него. — В-вы мен-ня ко-п-п-пируете? — Н-нет, чт-то в-вы, — продолжая закатывать глаза и трясти руками, отвечал Пчела. — Витя, — шепнула Соня, дергая его за край кофты. Аня, словно благодаря своему врожденному чутью на приближающиеся приключения, открыла глаза и, зевая, увидела всю эту картину, тут же растолкав Космоса, дабы тот тоже не пропустил такое зрелище. — В-выйдете вон из ауид-дит-тории! — разозлился Михаил Петрович, топая ногой. — Х-хо-р-рошо, — продолжая издеваться, произнес Витя и пошаркал к выходу из аудитории. Так староста и оказался за дверью, пропуская всю оставшуюся лекцию по экономике.***
Через час начиналась пара по философии. И, словно по негласному графику, настала очередь чудить Ани и Космоса. Они в кои-то веки сидели за первой партой. (Просто пока они бегали в ларек на перерыве между парами и в последствии этого опоздали на философию, свободных мест уже не осталось.) — Кос, — позвала Аня, — а, Кос, — повторила она, крепче сжимая его руку под партой. — Чего? — скучающе спросил он (философия не прельщала его). — Погнали, перекурим? — Пара только началась… Аня хмыкнула. — Есть идея… — заговорчески начала Аня. Быстро прошептав свой план Космосу на ухо, она получила довольный кивок в ответ и принялась ждать подходящего момента для осуществления задуманного. Наконец преподавательница повернулась спиной к студентам и принялась искать что-то в шкафу, упустив студентов из поля зрения. — Так, ребят, вы прикрываете, нас на парах можете уже не ждать сегодня, — шепнула Вишня ребятам и бесшумно прошмыгнула из-за парты к открытой двери. Пригнувшись, Космос быстро вышел следом. Удивительно, но сделали они это действительно настолько тихо и аккуратно, что профессор их не услышала и не увидела.***
— На крышу общаги ты меня уже водил… — негромко произнесла Анька после того, как они, сбежав с пары, добежали до самого верхнего этажа, остановились у какой-то старой деревянной двери. — А вот чердак института… Там мы еще не были, — она вытащили из кармана ржавый маленький ключик и посветила им в руках. — О! — Это ключ от чердака? — уточнил Космос, с нарастающим энтузиазмом смотря на девушку. — Да! — радостно заявила она. — Сперла у завхоза, — самодовольно ответила Аня и принялась открывать дверь. — Девушка мечты… — шепотом на выдохе произнес Космос вслед Ане, уже залазившей на чердак. — Пыльненько, конечно, но… в целом неплохо, самое главное — немноголюдно. — Аня дала свою оценку чердаку, внимательно оглядываясь по сторонам. — Сделаем это нашим местом? — Конечно, — ответил Кос, подходя ближе к Вишневской, явно намереваясь её поцеловать. — Ты целоваться сюда пришел или курить? — хмыкнула Аня, кладя ладонь на его губы. — Доставай спички. — Одно другому не мешает, — буркнул Кос и всё-таки вырвал у неё поцелуй, — сюда бы еще магнитофон притащить… — Ага, а еще кровать, — она чиркнула спичкой около своей сигареты, — и можно здесь жить. — Хорошая идея, — посмеялся Космос и ненадолго замолчал. — А ты… ты бы вообще хотела бы жить со мной? Аня немного подавилась дымом. — Ну… да… в перспективе да… А ты? — тут же спросила она. — Ещё бы, — усмехнулся Космос. — Как думаешь, как бы это было? — Как бы это было? — переспросила Аня, ухмыляясь. — О, это было бы феерично в прямом смысле слова, — она сделала затяжку. — Мы бы очень быстро либо затопили наше жилье, либо сожгли, пытаясь создать какой-нибудь кулинарный шедевр. И это я еще самые безобидные варианты перечислила. — Да ну, брось, — махнул рукой Космос, — уж вдвоем-то нам хватит внимательности, чтобы за собственным домом следить. Кстати, что там у нас после философии? — География, — ответила Аня. — Прогуляем? — Ну разумеется, — посмеялся Кос, — география — для лохов, всю жизнь так говорил. Пойдем в общагу? — Пойдем, как раз Соньки не будет, наша комната свободна. — Репетиция у Малины? — Ага, готовится к первому серьезному показу… Обещала нам, кстати, пригласительные достать. — Это что, получается, мы будем смотреть на длинноногих разодетых девчонок? — усмехнулся он. — Ага, мы будем, а ты будешь сидеть спиной к подиуму. Докуривай уже, и пошли, — Анька бросила свой окурок и, растоптав его ботинком, пнула под отошедшую от пола старую доску.***
— Сил моих больше нет философию эту слушать, — проворчала Соня, дописывая уже шестую страницу конспекта. — Зачем вообще философия на факультете туризма?! — Терпи, кто виноват, что мы в туризм подались… — ответил Витя. — Кто?! Кто виноват? Ты! — она ткнула пальцем ему в плечо и тут же вернулась к своему конспекту, уже пропустив несколько нужных предложений. — А, точно, — усмехнулся Витя, — забыл. Ну, все равно — терпи. — Мне это вообще по сути и не надо, я уже хорошо устроилась в ОДМО. — Вовремя ты об этом задумалась! — шепнул Витя и рассмеялся. — Так хочется, чтобы чудо какое-то случилось, и нас домой отпустили бы с этой философии… — проскулила Малиновская. В этот же момент дверь в аудиторию распахнулась, влетела декан. — Так! Пятнадцатая группа! Эвакуация! Сейчас все встаём, слаженно выходим на улицу, староста — проследи! — Ведьма, — покосился Витя на Соню и, беря её за руку, стал выводить за собой. — А что случилось? — крикнул кто-то в ответ. — Чердак горит!***
Все студенты и профессоры стояли на улице, во дворе института, и смотрели на полыхающую крышу. Соня с Витей между собой обсуждали, где же могут быть Космос с Аней… — Да не паникуй ты, — успокаивал девушку Витя, — все с ними нормально, в общаге уже сидят сто процентов, вон, — парень кивнул на крышу здания, — пожарные уже все там просмотрели, нет их в здании, не переживай. Малиновская озадаченно выдохнула. — Ну давай, может, я до общаги добегу, проверю, там они или нет? А оттуда сразу же на репетицию поеду, — предложила Соня. — Ага, а я как тогда узнаю, там они или нет? — спросил Витя. — Так я к тебе их пришлю. — Ну, давай, хорошо. Беги уже, — он обернулся и поискал взглядом деканшу, — прикрою. Малина быстро чмокнула его в щеку и быстрым шагом понеслась в сторону общежития. Путь недолгий — от института через сквер и еще через пару проходных дворов. — Пчелкин, — послышался голос за спиной парня, смотрящего вслед Соне, — а где ваши друзья? Витя обернулся. Вот она,***
— Ой, Кос, хорошо-то как, — довольно потянулась Аня, нога на ногу лежа на кровати. — Студенты-то наши на парах своих сейчас сидят. — Ага, — ответил Космос, — вот и пусть сидят. Слушай, а вы тут ремонт же делать собирались, разве нет? — Холмогоров обвел взглядом комнату девочек, которая в каком состоянии была в сентябре, в таком и осталась. — Ну да… Но мы же все деньги, что нам на ремонт давали, прогуляли… Копим, вот, заново теперь. Космос усмехнулся. — Вы как обычно… А ещ… — его перебил стук в дверь. — По голове себе постучи! — крикнул Космос. — Кос, ты че, вообще уже? — на пороге появилась Соня. — Ой, — засмеялся парень, — прости, Малин, я не думал, что это ты. — Ты что, тоже прогуливаешь? — посмеялась Аня, смотря на подругу. — Ага! «Прогуливаю»! Мы там горим, вообще-то, вы не в курсе? — Чего?.. — Аня тут же села на кровати и переглянулась с Космосом. — Как это «горите»? — Чердак горит! Мы сидели-сидели на паре, философия уже почти к концу подходила, тут Машка влетела, — декан быстро получила свое прозвище среди студентов, — начала кричать, чтобы все выходили на улицу. Чердак загорелся ни с того, ни с сего… продавец из магазина игрушек напротив увидел, пожарную машину и вызвал. А мы сидели, ни сном, ни духом. — Ни с того, ни с сего?.. — ошарашенно повторила Аня. — Ну если это не вы институт спалить решили и смылись, — посмеялась Соня, — то да, ни с того, ни с сего. Так, дуйте к Вите быстро, во двор института, а мне на репетицию пора. Поняли? — Поняли… — еле ворочая языком, ответил Космос. — Да что с вами такое? — удивилась Соня. — Ладно, некогда мне, всем пока, до вечера. Дверь за ней закрылась, и в комнате остался лишь шлейф её духов в перемешку с осадком от ошеломляющего заявления. — Кос, это мы, что ли, чердак подожгли?.. — А что это сразу «мы»?! — встрепенулся Космос. — Мало ли кто там еще после нас был! — Да вряд ли там толпы постоянно ходят! А учитывая, что мы курили и побросали окурки… — Так, все, пошли к Вите, меньше подозрений возникнет, если мы там, у всех на виду будем.***
Озираясь по сторонам, Аня и Космос стояли в сторонке, переводя взгляды то на горящую крышу, то на суматоху, творящуюся во дворе института. — Аня! Космос! — послышался злой голос Вити. — Вы прогуливаете, а мне влетает! Я тоже прогуливать вообще-то хочу! Ну, чего молчите? Где были-то? — Мы… — начал Космос, — мы… в общаге сидели. Аня закивала в знак подтверждения. — Чуть такое шоу не пропустили со своей общагой… — он кивнул на крышу, которую пытались потушить пожарные. — Вас Машка искала, кстати, спрашивала меня. — Искала?! — более громко, чем предполагалось, переспросила Аня. — Зачем? — понизив голос, спросила она. — Да не знаю я… Что-то вы дерганные какие-то, ребят, — Витя покосился на друзей. — Тебе кажется, — покачала головой Аня.***
В мире может происходить всё, что угодно. Пожары, потопы, землетрясения и прочие катаклизмы. Но как только ты входишь в стены Дома Моды на Кузнецком — это все остается там, за дверью. На ближайшие часы есть только работа, работа, работа и еще раз работа. Вот и сейчас Соня уже который час находилась на репетиции. Время клонилось к девяти часам вечера. — Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! — художественный руководитель Дома Моды, Маргарита Сергеевна, вскочила со своего места и кинула стопку каких-то бумаг и списков на пол. — Плохо! Отвратительно! Вы как мясо вяленное! Живее, активнее, четче! Еще раз все на исходную и с самого начала, Малиновская, Казакова, вы первые! Бегом! Раздраженно выдыхая, девочки, развернувшись, пошли к вверху лестницы, с которой начинается весь прогон. За лестницей следует сам подиум, потом остановка на конце «языка» (рабочее название подиума), разворот, и всё тоже самое: подиум, лестница, остановка. Казалось бы, ничего сложного. А на деле — целая наука. — Малиновская, шаг быстрее, не ползи, как черепаха! Казакова, поступь ровнее! Кривоногая, прости Господи… — Маргарита Сергеевна достала пачку сигарет и, сдувая рыжую прядь с лица, продолжила комментировать движения девочек. — Алешина, ты уже должна начать идти, не тормози! Всех исключу из состава, будет вам… Елисеева! Улыбку натяни, будь добра! Ты не отпугивать зрителей должна, а наоборот. Все, хватит с меня, пошли все вон, чтобы ближайшие десять минут никого не видела! — крикнула она и вылетела из зала, хлопнув дверью так, что, казалось, задрожали стены в здании. Девочки, устало вздыхая и переглядываясь, поплелись в гримерную. — Девчонки, спички есть у кого-нибудь? — спросила Лена, падая в кресло. — Лови, — Соня, потянувшись к карману пальто, вытащила коробок спичек и кинула его Лене, сидящей у противоположной стены. — Спасибо. Ты же не куришь, откуда спички? — спросила Лена. — Это Витины, — отозвалась Малиновская. — Ясно, — ответила Елисеева и после небольшой паузы продолжила: — Как у парней дела? — Да всё хорошо, все в институтах. — А… Саша как? — Ты ему не пишешь? — моментально оживилась Соня, переведя взгляд на неё. — Нет, ну я пишу, конечно… Просто что-то от Саши ответа давно не было… — она отвела взгляд. — Мы получили от него письмо несколько дней назад, — сказала Малина. — У него все хорошо. Лена поджала губы и закивала.***
Витя, Космос и Аня сидели в общажной комнате девочек. Вскоре к ним присоединился Валера, которого крайне трудно было провести мимо вахтерши, однако ребята справились. Часы пробили ровно одиннадцать, это означало, что всех гостей надо выпроводить из общежития, но ребят это не волновало. — Так что это за история у вас с горящей крышей? — спросил Валера. — А то я все пропустил. Витя вздохнул и начал этот рассказ заново, уже, наверное, в сотый раз за день. — Сидим, мы, значит, с Малиной на философии… — Всем привет, — послышался усталый голос у порога. — Привет, Валер. — О! Вот и она, собственно. Ты чего так долго на репетиции была? — Мало времени до показа остается, а худрук считает, что мы не готовы. Плюс ко всему, еще раз проводили примерки, меняли моделей и всякое такое… — она сняла пальто, поставила сумку на комод и села на свою кровать, как раз около Вити. — Ну так вот, продолжим, — сказал Пчелкин, обнимая Соню одной рукой и давая ей пристроиться у себя на плече. — Сидим на философии, ничего не делаем, никого не трогаем, как вдруг деканша влетает, начинает говорить, чтобы все вышли из здания что крыша горит и всякое такое… Продавец из магазина по соседству заметил дым, вызвал пожарных. Аня, которая лежала на груди Космоса, вдруг крепче сжала его руку и посмотрела парню в глаза, всем видом как бы спрашивая: «сказать или нет?», и получила кивок в ответ. — Ребят… Все одновременно посмотрели на неё. — Тут история такая приключилась… В общем, это, походу дела, мы с Космосом чердак подожгли, — произнесла она с вырвавшейся усмешкой под конец. Повисла молчаливая пауза, все трое пытались осознать, что только что сказала Вишня. — Слушайте, меня институт, конечно, тоже уже достал, за месяц учебы-то, — первым заговорил Витя, — но сжечь его было в планах на попозже… Как? Как вы это сделали, стесняюсь спросить? — Мы курили там, — пожала плечами Аня. — Ну, видно, не до конца окурки затушили… — А этот чердак, я подозреваю, как и все другие, утеплен опилками, — добавил Космос. — Вас ничему жизнь не учит, — покачал головой Валера, посмеиваясь, — кто собирался бросать курить после того, как вы на поезд опоздали? — Да ладно, че вы, — махнул рукой Кос, — зато будет, что детям рассказать, — говорить так после каждой проделки стало уже традицией. Отчасти и оправдание, а отчасти и правда. — Ага, — буркнул Витя, — будете рассказывать, как вы участвовали в самой масштабной авантюре за всю нашу жизнь, а лох-дядя Витя на философии сидел… — Витю, кажется, в серьез задело то, что такое приключение прошло мимо него. — Витя, — засмеялась Соня, в шутку пихая его в плечо. — Да Пчел, не переживай ты так, — начала успокаивать его Аня, — мы же случайно это все… Зато в следующий раз тебя с собой позовем! — Какой следующий раз? Вы с ума сошли? — удивился Валера. — Шутки шутками, а по закону сейчас должны начать разбирательство — что, ну, или в нашем случае, кто стал причиной пожара. Ребята снова замолчали. — Да выкрутимся как-нибудь, где наша не пропадала, — хмыкнул Кос, пихая Аню в бок. — Вот именно, — подтвердила Аня. Сами того не ведая, — ребята завели себя в очередную, новую историю в своей жизни. Привычный перекур и, на первый взгляд, безобидный прогул пары обеспечили им приключения еще на до-олгое время… Не курите, дети.