***
— А вы не подскажете, улица Ореховая? Это на какой автобус нам надо? — спросила Тома у очередного прохожего. И снова отрицательный ответ. Пчелкин усмехнулся, покачал головой и сказал: — Давай, Малин, твоя очередь, может, повезет. — Простите, — Соня обратилась к пожилой женщине с кучей сумок и ведер в руках. — Вы не знаете, как до Ореховой улицы добраться? — Ореховая… — задумалась женщина. — Знаю, да, но туда автобусы вообще не ходят… Ну… Сядьте на тридцатый, езжайте до конечной… Там выйдете, спросите как пройти, вам подскажут. — Спасибо… — без особой радости ответила Соня. — Кос, — начала она, оборачиваясь к друзьям, — Какой такой «самый лучший отель» может находиться в каких-то дебрях? Космос поджал губы. — Так, нам что сказали? Тридцатый автобус? — проигнорировал он Сонину реплику. — Всё, ждем.***
Десять минут. Ребята ждут, смотрят на каждый проезжающий автобус, но не видят нужного. Двадцать минут. Валера с Витей играют в камень-ножницы-бумагу, Космос курит, девочки обсуждают, как будут ночевать на пляже под лодкой. Тридцать минут… — Где этот тридцатый, мать его, автобус! — топает Аня ногой. И, как говорится, по моему велению, по моему хотению… — А вот он, — Валера, вытянув шею, внимательно смотрел на выезжающий из-за угла желтый автобус под номером тридцать. — Встаем, народ, че сидим, — Витя в момент всех поднял. Наконец-то загрузившись в нужный автобус, ребята, которые, к слову, стали единственными пассажирами, разместились и, совершенно не понимая, куда едут, принялись ждать конечной остановки. Минут через сорок их «обзорная экскурсия по городу», как назвал этот маршрут Космос, завершилась. Ребята вышли на конечной станции, оказавшись на какой-то совершенно неизвестной улице. Кругом стояли частные дома, доносился крик петухов. Людей рядом не наблюдалось. — Охренеть, — выдал Витя, обходя взглядом безлюдную сельскую улицу. — Это че такое? Мы где вообще? — На Лазурной улице, — ткнул Валера пальцем в, походу, единственный указатель на старом двухэтажном деревянном доме. Тут все такие были. Какие-то менее покосившиеся, какие-то более. «Самых лучших отелей всего побережья» не наблюдалось. — Прекрасно… — Аня обвела местность взглядом. — Вон, дед идет, спросите кто-нибудь у него про эту Ореховую несчастную, — кивнула Тома. Незнакомый дед доверия не внушал. Желания подходить к нему ни у кого не было. Идет, шатается, в руках палка и грязный пакет. Рядом бежит не менее грязная собака. Все переглянулись, и Соня было уже шагнула ему навстречу, как Витя поймал её за руку, остановив. Пчелкин пошел сам. — Отец, не подскажешь, улица Ореховая где? — А? — послышался ответ мужчины. — Улица, говорю, Ореховая где? — погромче повторил он. — А?! — снова повторил дед. — Как к улице Ореховой пройти?! — крикнул Витя. — Какой курицы? Витя цокнул языком, раздраженно выдыхая. — Да не курицы, а к улице Ореховой как выйти нам? — держась из последних сил сказал Витя. — Ты малахольный?! — гаркнул дед, и Витя от него отшатнулся. — Не знаю я никаких ореховых куриц, иди давай отсюда! — мужик замахнулся на Пчелкина своей палкой. — Спокойно, спокойно, — сказал Витя, отходя. — Идиот какой-то… — пробурчал он себе под нос. — Шо-о?! — пробасил дед, бросаясь за Витей. Пчелкин обернулся и тут же прибавил шаг, уже почти перейдя на бег. — Быстрее идем отсюда, он явно ненормальный какой-то, — Витя начал подталкивать друзей в спины, и буквально через минуту уже все бежали как можно скорее, потому что пьяный дед оказался проворнее их всех вместе взятых. — Приехали на море! Бегаем теперь по деревне от какого-то деда с палкой! — ругалась Аня. — Да быстрее ты, — Космос, не долго слушая её недовольства, буквально подхватил девушку на руки, в очередной раз удивившись, какая же она, все-таки, пушинка. — Ой, — тут же притихла она, удивленная резким действием друга. Сама не успела понять, как уже смотрела на всех с высоты примерно двух метров. В тот же миг посетила её идея этому самому деду колечко свое продемонстрировать. На средний палец, к слову, надетое. Тот разозлился еще больше. — Да, Пчёл, давненько мы из-за тебя ни от кого не бегали! — сказал Фил, бежавший с Тому за руку. — Я тебе потом расскажу, — кивнул он в ответ на её вопросительный взгляд. — Сюда давайте! — Соня завернула в какой-то заброшенный огород, присев за кусты черной смородины. Друзья «поприземлялись» рядом. Все затихли, затаили дыхание. Тишина… — Где дед? — шепотом спросила Тома. — Да нету вроде, — Витя чуть высунулся из-за куста. — Нет его здесь, — подтвердил он, обводя улицу глазами. Посидев еще несколько минут, ребята принялись вставать, переводить дыхание. — Вот это да… Пробежались… — сказала Аня. — Народ… — протянул Валера. — Гляньте, — он кивнул на стену дома. Все обернулись. «Ореховая 21». Как в замедленной съемке, все одновременно повернули голову вправо… «Ореховая 23». Немая сцена. Тишину нарушила резко распахнувшаяся дверь того самого дома. Вылетел мужик, следом за ним женщина. Судя по всему, жена его. — Ах ты ж скотобаза такая! Я ж эту самогонку на юбилей оставляла! — она, после каждого слова ударяя его веником, кричала на весь двор. — Людк, да Людк, ну я просто раны протереть! — оправдывался он до тех пор, пока, убегая от жены, не врезался в кривую табличку со стертыми буквами:«АТЕЛЬ 5 ЗВЕЗД»
— «Атель»… — негромко сказала Соня, делая акцент на букве «а». — Вам чего?! — рявкнула женщина. — Нам?! Ничего, — тут же сказал Космос. — Угу, уже уходим… — буркнул Валера, косясь на Холмогорова. Ребята, обменявшись растерянными взглядами, приняли безмолвное единогласное решение: отсюда надо уходить. — А как до моря пройти? — вдруг спросила Аня у женщины, когда все остальные уже неспеша двинулись прочь отсюда. — По улице вниз идите, — грубо сказала она и вновь принялась за прежнее дело: расслабившийся муж снова огреб.***
— Интересно, тут местные все с бытовым оружием в руках за людьми бегают или только некоторые? — шмыгнул носом Витя, когда все вновь сидели на берегу моря. — Делать-то что теперь будем? А? Кос, чего молчишь? — А что я должен сказать?! — рыкнул тот. — Я не меньше вашего удивлен. Мне другое обещали. — Слушай, ты там что-то про нужных людей говорил, да? Ты все-таки пофамильно мне их укажи, чтоб я точно с ними никогда общаться не начал, — не удержался от колкости Витя. — Ну хватит! — разозлилась Аня, которая сидела между ними. — Это, вон, девочки накаркали, — кивнул на подруг Космос. — Кто говорил, что нам под лодкой ночевать? — Ты обалдел? — пихнула его Соня, скрывая смех. — Шутки-шутками, а правда ведь на улице останемся! Куда нам идти? — спросил Валера. Однако, вместо ответа друзей прозвучал незнакомый мужской голос за их спинами. — Что, молодежь, без крыши остались? К ребятам приближался мужчина в тельняшке и с полным садком рыбы в руках. — Да есть такое, — с осторожностью после недавних событий ответил Витя. — Совсем-совсем идти некуда? — Совсем, — сказала Тома. Тот помолчал… — Закурить найдется? — наконец сказал он. Космос вытащил из кармана рубашки сигаретку и коробок спичек. — Спасибо, — хриплым голосом ответил мужчина, и сделав затяжку, выдохнул дым. — Ко мне пойдете? Ребята замешкались. Выбор непростой: либо на улице остаться ночевать, либо к незнакомому мужчине в дом пойти. — А вы где живете? — наконец спросила Соня, чтобы хоть как-то прервать повисшую паузу. — Да вот, — пожилой рыбак указал рукой за их спины. Ребята обернулись, увидев прямо перед собой скромненький, но двухэтажный домик. Выглядел он новее и аккуратнее тех, прежних, какие они уже видели сегодня. Прямо на берегу моря! Как в сказках… — Пойдем! — недолго думая, сказала Вишневская, вставая с песка. — Сонька, встань, — Аня подняла свой рюкзак, на котором девушки сидели. — Ну так чего ждем? — дедушка, недолго думая, пошел вперед, продолжая то вдыхать, то выдыхать дым. — Это точно хорошая идея? — тихо спросила Тома шепотом. — Лучше, чем спать на пляже, — ответил Валера. — Спасибо вам, мы заплатим, — сказал Космос, догнав мужчину. Тот резко остановился, повернувшись к Холмогорову. Стоит сказать, что роста они были примерно одинакового. Космос пониже. — Москвичи? — строго спросил он. — Москвичи. — То-то и оно, — кивнул дедушка сам себе и пошел дальше. — Всё у вас деньги… деньги… А не везде они главные, ясно? — проговорил тот. — Не надо никаких денег, — он открыл дверь в дом. Ребята один за одним зашли в дом, с интересом оглядывая все вокруг. Рыболовные сети на стенах, спасательные круги… — Ну, чего замерли, как не родные? Проходите, обустраивайтесь.***
Комнат было всего две, обе на втором этаже. — Ну что, как по-старинке, «м» и «ж»? Девочки направо, мальчики налево? — спросил Космос. — Может, по три человека в комнате? — предложил Витя. — А я что предлагаю? — не понял Кос. — Трое нас, трое девчонок. — Я имел в виду… — сказал Витя, пытаясь не улыбаться, — мы с Соней в одной комнате, Валера с Томкой в другой. — А мы, как третьи лишние, к вам, да? — ухмыльнулась Аня. — Ну почему как третьи лишние… — Да все понятно, вам главное — вместе, а мы, как собачонки, и на полу перебьемся? — Почему как собачонки?! — вмешалась Соня. — Там кресла стоят… — Да как вы себе это представляете?! — разозлился Космос. — Это неудобно! — Неудобно — это то, что вы с Вишней все вокруг да около ходите, как дети малые! — не выдержал Витя. Все тут же замолчали. Космос моментально покраснел, как помидор. — Я лучше на веранде буду ночевать. Ничего, ночи теплые. — А я? — тут же спросила у него притихшая Аня. Все промолчали.***
За окном стремительно темнело. Ребята приняли решение, что после сегодняшних приключений лучше спокойно проведут вечер в доме Егора Саныча (как выяснилось при знакомстве), отдохнут, а уже завтра пойдут гулять, купаться и развлекаться. Егор Саныч попросил ребят из пойманной им рыбы приготовить ужин. И вот, кто-то чистил рыбу, кто-то её жарил. Точно так же кто-то чистил картошку, а кто-то её жарил. С такой командой поваров получалось быстро, а, самое главное, весело. Хозяин дома оказался удивительным дедушкой, с большим арсеналом самых разных историй. От одних ребята плакали от смеха, от других чувствовали сотни мурашек на коже. — Ну, приятного всем аппетита, — сказал дедушка, когда ужин, наконец-то, был готов. Ели все в полной тишине, лишь изредка перекидываясь парой-тройкой фраз о, непосредственно, самом ужине. — Это ваша дочь? — спросила Соня, когда некоторое время спустя после еды все остались за столом пить чай. Девушка смотрела на портрет совершенно молодой, юной красавицы. Она лучезарно улыбалась, глаза её, кажется, светились от какого-то совершенно простого и чистого счастья… Удивительно. Портрет, а точнее, девушка на нем, завораживала. — Это невеста моя, — негромко ответил Егор Саныч. — Настенька… Всё началось в августе сорок первого года. Мы Смоленск обороняли тогда… Весь месяц бои шли такие… Угораздило меня от пули фрицевской слечь в госпиталь. А там она!.. Волосы белые-белые, в две косички бантиком синим завязаны. И глаза такие же синие… Не просто синие, васильковые! Ей девятнадцать было тогда, мне двадцать… Вытащила меня с поля. Меня! В два раза больше её и тяжелее… Вытащила с поля, где бой по-прежнему шел. Пули, мины, а она спасала меня. И спасла ведь… Обязан я ей жизнью своей. Она же медсестричка была. Выходила меня. Я три недели в госпитале лежал, и за эти три недели так её полюбил! А потом… — голос его дрогнул. — Потом она снова на поле кинулась, снова бой, снова наши раненые… И в этот раз не повезло ей, Настеньке моей, теперь я уже её нес. А поздно было… Все молчали. Все слушали и молчали. Смотрели на портрет. Портрет девочки, которая была всего лишь на год их старше, когда погибла. Егор Саныч провел рукой по струнам гитары, которую все это время держал в руках, и запел.Я спросил тебя: «Зачем идёте в гору вы? — А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. — Ведь Эльбрус и с самолёта видно здорово…» Рассмеялась ты — и взяла с собой. И с тех пор ты стала близкая и ласковая, Альпинистка моя, скалолазка моя. Первый раз меня из трещины вытаскивая, Улыбалась ты, скалолазка моя!
Ребята по-прежнему молчали. Казалось, словно их совершенно не было в этой комнате. Был только Егор Саныч, гитара и портрет. Малиновская подумала про себя, что впервые слышала, чтобы эта песня звучала настолько печально. Она слышала, как папа пел её маме, пока та готовила завтрак. Слышала, как дедушка напевал её, копаясь в гараже. Но так её ещё никто не пел…***
Космос сидел на веранде, из-за темноты уже не видя, но, по крайней мере, слыша море. Каждому теперь было, о чем подумать. Космос был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как Аня вышла из дома, садясь рядом с ним на крыльце. — Космос, — позвала она. Парень повернулся. Впервые он отметил для себя, что ему очень нравится, как она произносит его имя… Какое-то время они так и сидели рядом, смотря друг на друга, пока Космос не нарушил тишину. — И ты, — сказал он. — Что «и я»? — не поняла девушка. — Когда я сказал, что буду спать здесь, ты спросила, где будешь спать ты. Ну и вот, — улыбнулся он. — Космос, — снова сказала она, посмеявшись. — А ты против? — спросил он. Аня помолчала. — Да нет, почему. — Ночи-то, теплые, — Космос кивнул на градусник. — Тем более твое любимое море тут. Не только море. — Да я уже согласилась, Кос, можешь расслабиться, — усмехнулась она.