***
— На! На! Два короля! — смеялся Витя, кидая Космосу карту за картой. Игру прервал телефонный звонок. Его взгляд моментально метнулся в сторону часов. Звонят ночью — что-то случилось. Или кто-то балуется, как делал он пару минут назад. Хотелось бы верить во второе. — Да? Сонь, помедленнее, ничего не понимаю? Выслушав подругу, он посмотрел на Космоса, и усмехнулся: — Кос, ты сейчас с Анькой не гуляешь? Холмогоров, тасуя колоду, прервался и посмотрел на Витю так, будто он сказал настоящую глупость. — Не, не гуляет, — засмеялся Пчёлкин, но быстро был прерван Соней. — А что такое? Так? Та-ак… Ну? Понял. Поднимайся. Угу, отбой. Космос, — обернулся к другу он, — Проблема. У нас Анька куда-то пропала.***
Через некоторое время компания была уже в полном составе на лестничной клетке седьмого этажа. Дома-то у всех родители спят. — Я же говорю! — нервничала Соня и злилась оттого, что все путаются и ничего не понимают. — Я сижу, ну, точнее, лежу: звонок. Калерия Кузьминична звонит. Просит Аню позвать к телефону. Говорит, что Аня днём сказала, что уходит ко мне в гости. Что мы с ней договорились якобы. Но ничего такого не было! Мы разошлись после школы, она сказала, что пойдет домой. Плохо себя чувствует и хочет поспать. — Так, а дальше? — спросил Саша. — Дальше ничего! Я, чтобы панику раньше времени не сеять, сказала бабусе, что да-да-да, Аня у меня, просто отошла к Валере по какому-то там возникшему делу. Я подумала, что она гуляет с Космосом. А так как знала, что Витя не спал, я решила позвонить ему: он бы точно в курсе дела был бы. Вы ж подружки, всё друг про друга знаете, — она посмотрела на двух парней и усмехнулась. — Вы тоже с Аней подружки, но ты от чего-то не знаешь, где она сейчас! — вспылил Космос. — Тихо-тихо! — Валера прервал начинающуюся перепалку. — Сонь, продолжай. — Я позвонила Вите, и оказалось, что Космос сидит у него дома, а не гуляет с Аней. Поднялась к ним. Ну, вот, дальше вы знаете. Космос пошёл за тобой, Валер, я за Сашкой, — история дошла до точки нынешнего момента. — Значит, — начал Космос, — мы с Пчёлой и Сашей ушли с последнего урока, так? Так. Ваша троица осталась. Валера после уроков сразу же пошёл на тренировку, — задумчиво говорил Холмогоров, — А ты, Малин, почему не пошла? Ты их никогда не пропускаешь! — он вскинул на неё голову, и та-ак посмотрел, словно уже уличил в чём-то. — Сегодня не пошла, да. Там тренер этот мерзкий! Алкаш, который. Как ты, Валер, вообще с ним занимаешься? Соня и Валера вместе ходят на тренировки по атлетике. Вдобавок, Валера отдельно посещает занятия по боксу, Соня — по художественной гимнастике. До пятнадцати лет она была в большом спорте, дальше серьезная травма — и врач ей строго-настрого запретил возвращаться к спортивной карьере. Только любительские занятия, без особых нагрузок. Ох, и сколько же слёз было пролито… — Ой, с трудом верю, Сонь, с трудом… — драматично покачал головой Космос. — Хватит! Не время для шуток, — заставила замолчать его девушка. — Что будем делать? — спросил Витя, прислоняясь к холодной подъездной стене. — Ну… — Саша выглянул в окно, но ничего кроме ночной темноты не встретил. Ожидаемо, однако. — Ладно, нужно её искать, это понятно. А вот где?.. — Как минимум, гараж точно надо проверить, — сказал Фил. — Хорошо, гараж. И всё, что ли? — Витя скептически прищурился. — Ну, надо двор хорошенько проверить… Соседние тоже глянуть, — добавила Соня. — Может, она у подружек каких? — предположил Холмогоров. — Все её подружки здесь, — ответила ему Соня. — Подождите, — вспомнил что-то Саша. — Надо на стройку смотаться! Помните, она всё говорила, что туда хочет зайти? — Ну да, делать ей больше нечего, как по котлованам ночью шляться… — невесело усмехнулся Витя. — Ладно. Давайте уже хоть как-то куда-то двигаться. — Разделимся. — кивнул Саша. — Соня, Витя — за вами гараж. Космос — дворы. Валер, мы с тобой на стройку.***
— Ну куда её могло занести… — вздохнула Соня, ища в кармане ключ от гаража. — Не паникуй, — успокоил её Витя, кладя руку на плечо, — Найдем. Что оказалось удивительным — дверь гаража не была полностью закрыта. Открыв её и включив свет, Витя и Соня одновременно замерли, как громом пораженные. Всё перевернуто вверх дном… Всё. Даже пара плакатов сорваны. Вчера здесь отмечали Анин день рождения, кстати. Весна была щедра на праздники. В каждом месяце по имениннику. Только вот… насколько Соня и Витя помнили, — вчера всё было не настолько буйно и шумно, чтобы сегодня застать помещение в таком состоянии. — Витя… Что здесь случилось?.. — А я откуда знаю? — еле слышно ответил Пчёлкин. — Пошли отсюда, — он буквально за руку вытянул подругу из гаража и принялся закрывать дверь обратно. Обратно в свой двор они шли в полном молчании…***
— Ай! — крикнул Саша. — Я же говорил, там доска с гвоздём! — громким шёпотом ответил Валера, когда двое перелазили через дырку в заборе на стройку. В паре дворов от их дома строился магазин. Сейчас вот стройка почему-то остановилась, став весьма привлекательным местом для многих подростков района. — Слушай, а чего мы Витьке с Соней не сказали, что вчера, пока их не было, Космос там всё разнес? Сейчас ещё чего доброго подумают, что там убили кого-нибудь. Вчера, под самый конец праздника, Вите вдруг взбрело в голову потащить Соню на закат смотреть. И пока эти двое любовались то ли закатом, то ли друг другом, Космос перебрал окончательно и принялся крушить всё направо-налево. Ему это казалось очень весёлым занятием. После неоднократных просьб Валеры прекратить, Холмогоров пытался вызвать у всех жалость, обмазавшись кетчупом, словно кровью и, растянувшись по полу, словно он скоропостижно умер от одиночества и осознания факта собственной никому ненужности… Он так сам сказал.***
Пока одни вспоминали вчерашний вечер, а другие перебирали все ужасающие сценарии, сам Космос бегал со двора во двор, выискивая подругу по качелям-скамейкам. Аню он там не нашел. Нашел котёнка с больной лапкой, дикую яблоню с незрелыми яблоками (и кой черт его дернул их попробовать…) и двух парней, вполне себе криминальной внешности. Вернулся он, как и все остальные, ни с чем. — Космос! Космос! — Соня, заприметив друга ещё издалека, неслась к нему со всех ног. — Космос! — Стоп-э, разогналась, — он помог ей притормозить (ну, что б мимо не пробежала) и внимательно всмотрелся во взволнованное лицо. — Там… там… Космос, там что-то случилось! Всё перевернуто, плакаты сорваны, стулья раскиданы, плед на полу, и весь пол в чём-то красном… — описывала она эту страшную картину с таки-и-им ужасом в глазах, что ему невольно стало её очень-очень жалко. — Сонь, тише-тише, — жалость длилась недолго. Начало пробивать на смех. — Да я это был, я! — Ты? — вмиг затихла она, отступая от него на несколько шагов. — Даже не буду спрашивать, зачем. В это же время к ребятам приближались Валера и Саша. Тоже без Ани. — Чего, у вас тоже тишина? — спросил Витя без всякой надежды. — Да уж, — шмыгнул носом Саша. Некоторое время все молчали. — Я не знаю, что ещё остается, — обреченно покачал головой Витя. — У меня уже крыша едет, ничего не понимаю. Дурдом. — Крыша у него едет, — усмехнулся Космос, и тут же замолчал. — Крыша… крыша... крыша! — никто и понять ничего не успел, как он метнулся в подъезд. — Кос! Космос! — Соня кинулась за ним. Остальным ничего другого не оставалось, как догонять куда-то умчавшихся друзей. Ударив несколько раз со всей силы по кнопке вызова лифта, Космос, потеряв всякое терпение, кинулся на лестницу. Да-а, даже такой, мягко говоря, не спортсмен, как Космос Холмогоров, способен устроить незапланированный марш-бросок вверх по лестнице четырнадцатиэтажного дома, если сильно за кого-то испугается.***
— Аня! — вломившись на крышу один за одним, ребята всматривались в темноту, желая разглядеть хоть что-то. — О, привет, — послышался негромкий голос Вишневской. — А что вы тут делаете? — она поднялась на ноги, убрала плеер в карман и покрепче закуталась в свою джинсовку. — Это ты что здесь делаешь?! — спросила Соня, подходя к ней. — Мы с ног сбились! Мы тебя искали! — Не убивай, оставь мне хоть что-нибудь! — подтянулся Космос. — Вишневская, мы что отмечали вчера? Твоё восемнадцатилетие или… отупление?! — Какое ещё «отупление»?! — разозлилась в ответ она. — Я что, не могу одна в тишине побыть?! — На крыше? В час ночи? Никому ничего не сказав? Мы обыскались тут все! Весь район перелопатили! — «Мы, мы, мы»! — не отступала Аня. — Может, пойдем? — шепнула Соня Вите. — Не, интересно, — помотал головой он, не отрывая взгляда от сцепившейся пары. — Ждешь, пока они тебя с крыши скинут? — усмехнулась она. — Пошли, говорю.***
Вернувшись поздней ночью после беспокойных приключений, вся компания на утро проснулась с трудом и без особого настроения. Космос с Анькой рассорились в край. Аня не понимала Космоса, который так «бурно» отреагировал на то, что она просто хотела побыть в тишине, наедине со своими мыслями. Космос не понимал Аню, которая, на его взгляд, поступила эгоистично. А сегодня, между прочим, у них запланирован поход на концерт, как раз-таки в честь Аниного дня рождения. — Мать моя женщина, — присвистнул Витя, когда из подъезда вышла Соня. — Те два часа, что ты потратила на сборы, волне оправданы, — оглядывая её с ног до головы, произнес он. Валера лишь посмеялся, качая головой. Саша отошёл к Космосу, который, показывая свою демонстративную позицию, встал подальше ото всех. — Ой, Вить, — отмахнулась она. — Нет, правда, потрясно выглядишь! — Благодарю, — чуть наклонила голову она и отвернулась, засмеявшись. — Аня там поторопиться не хочет? — спросил Пчёлкин. — Я заходила к ней, сказала, ещё минуток пять. Витя посмотрел на наручные часы. — Можем опоздать… — Без нас не начнут, — усмехнулся Валера. — А чё там вообще будет-то? — Вить, а тебе слово «фольклор» в названии ни о чем не говорит? — посмеялась Малиновская. — Фольклор… Фольклор… Это что, бабки в платочках и с частушками? — спохватился Витя. — Ну, не совсем, — подтянулся Саша. — А Цой и Шевчук к ним как тогда относятся? — А кто его знает, — пожал плечами Белов, — Просто специальные гости, и всё. — О! Сошло чудо с Олимпа, — сказал Валера, когда из подъезда наконец вышла Аня. — Скорее, сатана из преисподней поднялся, — шепнул Космос, но все всё равно всё услышали.***
Путь от Пражской, так называемой «домашней» станции метро ребят, и до Авиамоторной, где и проходит фестиваль — не близкий. Несколько пересадок, переходы. — Слушай, Пчёл, — начал Саша, когда вся компания поднималась на эскалаторе. — Ты ягоды любишь? — Люблю, — автоматом ответил Витя на внезапный вопрос. — А что? — Ну, а какие любимые? — Малина, естественно, — засмеялся парень, поднимая взгляд на Соню, которая стояла гораздо выше его и сейчас шепталась о чём-то с Аней. — Губа не дура у тебя, — кивнул Белов, — Многие её любят. Не думал об этом? — Сань, — покачал головой Витя, то ли смущаясь, то ли раздражаясь, — Ну что за ерунду ты говоришь? — Это не ерунда, Пчёл, — усмехнулся Белов, — Ну правда, сколько можно? Сил уже нет смотреть. — Ну не смотри тогда! В чём проблема? Саша хмыкнул, ритмично постукивая пальцами по резиновому поручню. — Ты просто пойми, либо сейчас, либо будет поздно. Уйдет прямо у тебя из-под носа, и всё, пиши пропало. — Всё, Саня, завязывай, я услышал, — прервал этот разговор Витя.***
…Каждый день Ты приходишь домой, когда темно. Каждый день Долго едешь в метро, когда темно. А она живет в центре всех городов, И ты хочешь быть рядом, Но надо ехать домой, уже темно. Проснись, это любовь, Смотри, это любовь, Проснись, это любовь… — А если она сейчас в обморок упадет от счастья? — спросил Валера у Саши, смотря на Аню. Он смотрел на Аню, а она неотрывно на сцену, точнее — на гитариста Кино. — Да не, — покачал головой Белов, — Ну, если всё-таки упадет, то Космос взял нашатырь. — Не удивлюсь, если он его по дороге умышленно выкинул, чтобы Аньку в случае чего не спасать, — засмеялся Валера, — Вон, посмотри, даже сейчас что-то ей высказывает, — он кивнул на Космоса, который что-то усердно ей шептал. Но это был тот редкий случай, когда ей было всё равно: в нескольких метрах от неё была её мечта, главный герой всех грёз и тот, кто первым планом на всех плакатах в комнате. — …ты же эгоистка! — Космоса было не остановить. Со вчерашнего дня они сцепились из-за сущей ерунды и сейчас довели это всё до таких масштабов… — Не любишь ни-ко-го. Аня резко повернулась в его сторону. Эти слова отвлекли её даже от сцены. — Я не люблю? Парень, — она резко повернулась к какому-то молодому парню, стоящему левее неё. Никто и моргнуть не успел, мгновение — она уже его целует. Тут концерт перестал интересовать уже всех. Такая выходка вполне в духе Ани Вишневской. Да и вообще всё — в её духе. Желание вывести Космоса на ревность, что-то ему доказать и даже поцеловать незнакомого парня. Всё. — Прости, он просто не верит, что я могу кого-то любить, — она кивнула на Космоса, хлопнув парня по плечу. — Хорошо целуешься. — Это что сейчас было? — прошептал Витя. — Это доказательство того, Пчёл, что либо сейчас, либо будет поздно, — ответил ему Саша, смотря со стороны на Аню, Космоса, и «третьего лишнего». — Вы о чём? — повернулась к ним Соня. Витя посмотрел на неё так, будто его молнией прошибло. — Ни о чём. Просто шутим. А парень тот всё-таки не промах. Уже вовсю знакомился с Анькой. — Богдан, — лучезарно улыбнулся он, протягивая Ане руку, — Богдан Титомир. — Вишня, — она протянула руку в ответ. — Просто Вишня. Тот ловко развернул её ладонь тыльной стороной, и поцеловал. — Ты тут тоже только из-за Кино и ДДТ? — усмехнулся Богдан. — Естественно, — хмыкнула она. — А хочешь, я тебя потом в гримерку проведу? Шокирована она была сейчас сильнее, чем Космос минуту назад. — Да ладно?.. Ты можешь?.. — Ну, ради такой девушки я всё, что хочешь, могу. Это-то, сущий пустяк.***
…От разбитой любви на окне Замерзают хрустальные вены. Ты глядишь, как весна на войне, Как шекспирова смерть от измены. На собаках летаешь в Москву, На железных волках — до Горбушки. На душе сто колец, два тату, Да на память косуха подружки. Здравствуй, ночь-Людмила, Где тебя носило, где беда бродила, Я б тебя убила, твою мать, Людмила, Я тебя кормила, я тебя растила, где тебя носило?!.. За Кино последовали ДДТ, за ДДТ конец концерта, за концом концерта — обещанный Ане поход в гримерку к певцам. Говорить про её визги, которые были слышны за тысячи километров от Москвы, фотокарточку с полными составами обеих групп, и зажигалку, подаренную тем самым гитаристом Вишневской на память, — наверное, излишне. А кто уж этот Богдан, откуда у него такие привилегии, — не ясно. Но Соня уже окрестила его «скользким типом», а Аня уже согласилась покататься по ночной Москве с ним на его мотоцикле. Поэтому домой компания возвращалась без неё. Более того, Космос тоже «отпал», сказав, что хочет один погулять по набережной. Саша, не став ждать до утра, уехал к маме на дачу. Сюрпризом. Валера с ним за компанию. Тоже сюрпризом. Вряд ли тете Тане хотелось «сюрприза» посреди ночи, но что уж тут поделаешь… В конечном итоге, ехали домой Витя и Соня одни. В метро было непривычно для Москвы пусто. А по настоянию Сони, они прошли до са-а-а-мого последнего вагона, и действительно оказались совсем одни. — В детстве с папой мы часто в цирк ходили… — вспоминала Соня, когда они проезжали очередную станцию. — Больше всего я там акробатов любила. — А, так ты у нас акробатов любишь? — засмеялся он. — Так бы сразу, — Витя вскочил, разминая руки, — Момент, — действительно, момент — и он сделал колесо. — Оп-а! — Советский цирк умеет делать чудеса! — засмеялась она, хлопая в ладоши. — А ещё чем удивишь? — Ещё?.. — переспросил он, садясь около неё на сиденье. — Удивить-то могу. Но не факт, что тебе это понравится. — Понравится. Удивляй. — совершенно серьёзно сказала она. Витя замер, поднимая на неё взгляд. С пару мгновений он не действовал, — она тоже. Просто смотрели друг на друга и смотрели, не отрываясь. Не обращали внимания на новую, очередную остановку. Не обращали внимания на то, что это их станция, и им пора выходить. И всё-таки, нельзя просидеть так вечность, смотря на друг друга. Саша был прав: либо сейчас, либо будет поздно. И Витя наконец-то это понял. Понял, что надо действовать. Осторожно отодвинув прядь её волос, он тепло улыбнулся, и даже как-то тихо посмеялся. Просто так. Потому что было слишком хорошо. Ответом на его улыбку со стороны Сони стал поцелуй. Потому что улыбаться так можно долго. И если не взять всё в свои руки, то Витя, дай Бог, только к пенсии на что-то решится. И весь поцелуй был ровно такой же, как и их жизнь сейчас: такой беззаботный, такой трепетный и нежный-нежный, какой может быть только в юности. Витя готов был поклясться, что в тот самый момент он чувствовал на языке сладкий ягодный привкус. У Сони просто был ягодный бальзам, но ему об этом знать не стоит. Пусть и дальше в чудо верит. Чем дольше, тем лучше. — Это ж я тебя должен был удивлять, — сбивчиво дыша, проговорил Витя. — А вышло всё наоборот, — кивнула она.***
— У меня дома никого, пойдем? — предложил Пчелкин, когда они наконец-то добрались до дома и уже подходили к подъезду. Возвращались после того, что было в метро. Возвращались после последовавшей за «метро» двухчасовой прогулкой, когда уже болели губы и ноги от длительной ходьбы. — У меня папа с ночной возвращается через час, времени совсем немного. — Час — это тоже очень хорошо. А мама где? — Мама в Мариуполе. Вчера вечером уехала, — рассказала Соня и… засмотрелась на небо. — Рассвет, Вить. — Ага. А ещё весна, — сказал он, смотря вместе с Соней на порозовевшее небо.***
— Ты же стихи Есенина любишь, да? — спросил Витя, когда они сидели на балконе в его квартире и пили грушевый лимонад. — Почему только Есенина? Я всякие люблю. — Я просто кроме Есенина ничего наизусть не знаю, — посмеялся он. — Ну как же? А Маяковский? — усмехнулась Малина, делая несколько глотков холодного напитка. — Такое на свиданиях не читают! — А у нас свидание? — тут же спросила Соня. — Ну… Я просто подумал… — стушевался Витя, — Так, не сбивай меня с темы! Я стихи читать хотел! — он помялся-помялся, прокашлялся, и начал: — Я спросил сегодня у менялы, что дает за полтумана по рублю, как сказать мне для прекрасной Лалы, по-персидски нежное: «люблю»? Никто и не подозревал о Витиных способностях к литературе… Так они и сидели на балконе, читали стихи, пили лимонад и смотрели на рассвет. В один момент во дворе послышался звук газующего мотоцикла. Потом он и показался из-за деревьев.***
— Здесь живешь, значит? — сказал Богдан Ане, останавливаясь перед вторым подъездом. — Ага, — спрыгнула она с мотоцикла, поправляя волосы, растрепавшиеся после быстрой езды. — А у тебя телефон дома есть? — Есть, — хитро улыбнулась она, — А что? — Ну-у… Может это, номер дашь? — Чтобы ты мне названивал в три часа ночи, и моя бабушка отключила провода? — Вишня ухмыльнулась. — Обещаю не названивать. — Тогда номера не дам. Он растерянно улыбнулся, а потом и вовсе засмеялся. — Какая ты… забавная. — Забавная? Я забавная? Чего это я забавная? — она присоединилась к его веселью. — Ну конечно ты, не я же! Но это хорошо, что ты вдруг меня тогда поцеловала, а то так бы не познакомились. — Это да. Ладно, мне… пора. — она неловко приподнялась с пятки на носок и ещё раз оглянулась на подъездную дверь. — Спасибо за прогулку, да и за поход в гримерки. На всю жизнь этот день запомню… — немного смущенно улыбнулась она, — Ну, пока, — всё-таки чмокнув его в щеку на прощание, Аня уже собралась уходить. — Я завтра заеду? — крикнул он ей вслед. — Заезжай, если хочешь, — пожала плечами она и скрылась за металлической дверью.***
— Видел? — кивнула Соня Вите, неотрывно смотря вниз с балкона. — Видел, — кивнул он, доставая пачку сигарет. — Ну Анька дает… — Космос сам хорош, что он к ней пристал? «Бу-бу-бу-бу-бу» без конца и краю. — По-моему, всё заслуженно. Он прав, это был эгоистичный поступок. — Человек просто хотел побыть один! Что в этом эгоистичного? — удивилась Соня. — Этот человек мог сказать?! И более того, — продолжал Витя, — А сегодня что за выкрутасы? Знает ведь, Космос явно это ей не от равнодушия высказывает, — и такое на его глазах устроить! — Пусть придумает способ погуманнее, чувства свои показывать! — То есть ты считаешь, это нормально, так с парнем поступать?! — Если парень того заслуживает — абсолютно! — Ну и иди тогда к Ане! — Ты меня выгоняешь?! — оскорбленно воскликнула Малина. — Нет, я не то, что бы… — замялся он. — Хорошо! Тогда стихи Космосу своему читай! Склей ему разбитое сердце! — Ну и буду! Всё?! — спросил он, когда Малиновская не стала ничего отвечать. — Всё! — Всё. — Всё? — чуть растерявшись, произнесла Соня. Витя ничего не ответил.***
Вылетев из его квартиры, Соня понеслась вниз по лестнице, чуть лоб в лоб не столкнувшись с Аней. — Ты чего здесь? — удивленно спросила Аня. — Я… да долгая история. А как тебя этот… как там его? — Богдан, — помогла Аня. — И как тебя этот Богдан подвез, я видела, кстати. Слушай, мне домой нельзя, папа уже вернулся — влетит. Пусть лучше думает, что все вместе ночуем где-нибудь. Пошли на крышу? — Пошли, — улыбнулась Аня, — Хорошее я вам место показала, да, Сонь?***
— Ну и все, потом я просто его поцеловала, — рассказывала Соня Ане, когда обе подруги разместились на крыше, смотря на постепенно просыпающийся город. — Вас теперь можно объединено называть Пчёлкиными? — Нет. Никакие мы не Пчёлкины. — Погоди, а как? Просто поцеловались, что ли, и всё? — Ну да. И всё. — И не поговорили ни о чём? А что вы тогда у него делали? — Сначала стихи читали. Потом ругались. Ладно, а вы как погуляли? — Ну, слушай, сначала мы катались в центре, на Арбате, потом на Воробьевы съездили. Интересный паренек. Симпатичный… Музыку пишет. — И ты будешь с ним дальше общаться? — Не знаю… Посмотрим. Вообще-то, я просто Космоса позлить хотела, а не какого-то сомнительного друга найти. Ну ладно… Посмотрим, посмотрим… Может, и будем.