***
— Мам! Пап? — крикнула Соня в квартиру, открыв входную дверь, — Есть кто дома? Ответа не последовало. — Вроде никого, — сказала девушка, оборачиваясь на друзей, — Ждите здесь, я мигом. Влетев в квартиру и сбросив кеды, Соня забежала в ванную. Сев на корточки и открыв шкафчик под раковиной, она пошарила по одной из полок рукой, вытаскивая заветный кулёк со звенящими монетками. Тяжелый. Это радует. — Прости меня, папочка, пожалуйста, — зашептала она, — Мы Витьке хотим подарок сделать, о котором он мечтал. Я все верну как было, со временем. Также быстро удалившись, как и появившись, Соня вернулась к друзьям. — Ну, что, Сонька Золотая Ручка, как успехи? — поржал Космос, смотря на неё. — Иди ты, — фыркнула Малина, показывая три блестящих рубля на ладони другим, — На, Валер. — Отлично! Собрали! — радостно объявил Филатов. В качестве подарка выбрали фотоаппарат. Пленочный Электра-112. Тысяча девятьсот восьмидесятого года выпуска. Изначально хотели магнитофон, но от идеи очень быстро отказались. Денег на него было не собрать ни при каких условиях. Разве что Космоса продать, как предложила Аня. Потом в светлую Валерину головушку пришла идея о фотоаппарате. Все её поддержали. Это оказалось и интереснее, и дешевле. Договорившись с какими-то перекупщиками, ребятам оставалось только выкупить вещь. — Что у нас есть? — начала Аня. — Деньги на подарок, продукты, время до Витиного приезда. Чего у нас нет? Самого подарка, торта и Вити. Проблема номер один решается просто. Саша, Валера, Космос? Съездите за чудом техники? Замечательно, — довольно улыбнулась она, получив удовлетворительные ответы от друзей, — Второй момент чуть труднее: торт нам делать самим, Малин, вся надежда на тебя. Третий пункт — не проблема вовсе. Очень даже хорошо, что Вити до завтра не будет. По каким-то неопределённым причинам свой день рождения Витя Пчёлкин не любил. И казалось бы, почему нет-то? И лишний повод для гулянки, и подарки, и стол, и всё вокруг тебя пляшут, и лет тебе не восемьдесят, а всего-навсего восемнадцать на пороге… Зато он любил свою бабушку. И накануне своего праздника уезжал к ней в деревню. Этот год исключением не стал. И вот, как полагается, впав в какую-то молчаливую апатию за пару дней до особого числа, парень собрал немного вещей в потрёпанный рюкзак и в пятницу вечером, после школы, сел в электричку. Полчаса — и он у бабушки. С собой он никого не брал, никого не звал. И кто его разберёт?.. Витю этого, Пчелкина.***
— Ну, вот, я ей и говорю, — проговорила Соня, разбивая три яйца в миску: одно за другим. — Мол, кто дал тебе право ему такое сказануть? — Угу, а она что? — поинтересовалась Аня, ища муку по ящикам. Атмосфера на кухне царила чудесная: девчонки, своей маленькой компанией, делали праздничный торт. Ну, или, по крайней мере, пытались. В углу кухни стояло старенькое радио, из которого разносились по квартире песни Машины Времени. На подоконнике стоял портрет Пчелкина, нарисованный Аней. — А она вот так вот задрала нос, и… Ой, стучат, или мне показалось? — прервалась она, слушая: пришёл ли кто? — Стучат-стучат! Я открою, — девушка отложила поиски муки, и направилась в коридор, — О! Явились, не запылились. Чего так долго? — Да пока нашли этих аферистов… — проворчал Космос, снимая обувь. — Не аферистов, а любезно согласившихся помочь нам людей, — поправил его Саша. — А у вас тут как успехи? — поинтересовался Валера, заходя на кухню. — Пока в процессе, — сказала Соня. — Будто бы Мамай прошёл… — усмехнулся Саша, оглядывая кухню. Да, готовка кипела не на шутку. Комната больше напоминала поле боя. — О! А это что за рожа? — заржал Космос, приглядываясь к портрету на подоконнике. — Ты дурак? — Аня толкнула его в плечо. — Это Витя! — Его будто бы пчелы накусали… — хохотнул он, роя яму себе всё глубже. — Слушай! Знаешь, что?! Иди давай отсюда! — разозлилась Аня, пытаясь выпихнуть его в спину из кухни. Выглядело это забавно. Космос, извините, настоящая шпала, и Аня, невысокая, миниатюрная девочка. — Ну и лось, — оставила свои попытки Вишня, отходя от него. — Да ладно, Анютка, не злись, — поймал он её за руку, улыбаясь. Аня на мгновение растерялась. Ни от чьих глаз не укрылось ни действия Космоса, ни Анин замешкавшийся взгляд. — Не надо звать меня «Анютка», ненавижу эти нежности… - скривилась она, отворачиваясь. Не ври. Поняв, что обстановку надо разрядить, Малина взяла дело в свои руки. — А вообще, ребят, не подумайте, что я вас выгоняю… — начала Соня, — Но может, вам правда лучше пойти к себе? На кухне и так душно и тесно, мы тут о своём, как говорится, о женском, болтаем. Да и папа со службы придёт весь уставший, ему не до нашего шума, — пожала плечами она. — Да, мы пойдём, — кивнул Саша, — Хотим до гаража дойти, посмотреть, что да как там, и к завтрашнему дню как-нибудь приукрасим. Мы же, я так понимаю, там отмечать будем? — Ну, первую половину дня у него дома побудем, с родителями, а то как-то… Ну не очень красиво получается. Да и я Алле Дмитриевне пообещала, что утром придём, поможем стол накрыть. — Ну да, надо же перед будущей свекровью прогнуться, — засмеялся Космос. — Забирайте его к чертовой бабушке отсюда, — вздохнула Аня, — Или я его этой лопаткой прикончу. Вишневская взяла со стола деревянную лопатку и угрожающе ей повертела в руках. Иногда Космос просто всех изводил своими неуместными и даже обидными шуточками. Совсем граней не видел, не понимал, что звучит грубо или резко.***
— Так во сколько там Витя приезжает? — ещё раз уточнила Аня, беря с тарелки несколько ягод малины. Дачная, летняя! Как раз Витина бабушка давала. Заморозили тогда ещё, и вот, сейчас — это чудесное украшение к торту. — Проведя ряд наисложнейших вычислений и прогнозов, дома он должен быть к часу дня, — тепло улыбнулась Соня, — Электричка в одиннадцать двадцать пять. Ну вот, торт готов! — радостно объявила она, выложив последнюю пару ягод. — Красота же, скажи, Ань? — Ага, — улыбнулась она, осматривая результат их совместного труда. — Ладно, тогда я пошла? А то бабушка мне такой разнос устроит, если ещё немного задержусь… Лишний раз криков не хочется. — Да, давай, до завтра, — сказала Соня, — Спущусь к тебе, как проснусь.***
Вот оно, утро праздничного дня. Началось оно у всех по-разному. Саша, например, уже в восемь утра встал. Космоса в начале первого еле-еле растолкали. Потом этот любитель поспать ещё полчаса капал на мозги бедному Валере, чтобы тот купил ему пиво. Ему-то восемнадцать уже есть! Аня просто засыпала при каждом удобном моменте, ведь ровно, как и Кос, считала, что просыпаться раньше двенадцати — полнейшая глупость. Соня с девяти утра наводила красоту, то завивая волосы на горячие бигуди, то гладя платье, то натирая туфли. — Ну где он там? — Кос, чуть ли не свесившись в окно в квартире Пчелкиных, протирал глазами улицу, ожидая появления друга во дворе. — Да присядь ты уже, — сказал Павел Викторович, — придёт скоро, никуда не денется. — Идёт! Идёт! — воскликнул Холмогоров, спешно отскакивая от окна. Комнату захватила какая-то минутная суета, и снова всё стало нормально. Звук лифта, скрежет ключей, поворачивающихся в замочной скважине, скрип двери, Витя Пчёлкин. — Пчёла! — друзья высыпали в коридор, но расступились перед мамой, всё-таки, как не крути, а она первая должна его поздравить. — Витюша! — Алла Дмитриевна поцеловала его, прижимая к себе, — Ох, мальчик мой! Какой ты большой! — Ну-ка, мать, пусти к сыну, — Павел Викторович хлопнул сына по плечу, а потом тоже обнял, — Будь счастлив! — Ма, па, спасибо, — ставя свой рюкзак на пол, улыбнулся он, — Я вас тоже люблю. Витю растили, окружая бесконечной теплотой и нежностью. Его баловали, ни за что не ругали, внушали чувство вседозволенности. Тут, конечно, больше мамина «заслуга». Он был поздним и очень-очень желанным ребёнком. Дальше наступила очередь друзей. Все по очереди поздравляли его, что-то желали, обнимали и смеялись. — Какая ты… красивая… — заворожено проговорил Витя, когда к нему подошла Соня. — Правда? — засветилась она, радостно улыбаясь.***
Наконец-то переместившись из прихожей за стол, все долгое время сначала о чём-то говорили и смеялись, потом начали дарить подарки. Родители подарили Вите новую олимпийку, кепку, и кеды, чему он, конечно, был очень рад. Такой стиль он ну про-о-осто обожал. — Мы очень надеемся, что наш подарок тебе понравится, Вить, — сказал Валера, вставая, — Потому что вариантов мы перебрали кучу, прежде чем остановились на чём-то одном. Кос, давай. — Что давай? — Коробку давай, — зашипела Соня, пихая его в бок. — Какую коробку? — Ему что, напекло у батареи? — шепнула Аня, — Коробку с подарком давай! — А не её ли я выкинул вместе с мусором час назад?.. — стал погружаться в воспоминания Космос. Одновременно у всей компании в памяти всплыли звуки газующего мусоровоза, выезжающего со двора, как раз после того, как Космос вынес пакет с мусором. Как раз ещё Саша пошутил, что его одного и ждали. — Да это шутка! — басисто расхохотался Холмогоров, наклоняясь под стол и беря коробку в руки, — На, Шершень, от души и почек! Напряжение спало, и после затяжной тишины всё начали посмеиваться (нервно посмеиваться, как сказал бы Валера), и постепенно эти смешки переросли в дружный безостановочный смех.***
— Так, а теперь гвоздь программы!.. — Алла Дмитриевна вынесла с кухни торт, ставя его в середину стола. — Витюш, Анечка с Сонечкой, между прочим, сами его делали! — У-у, а мы не траванемся? — Космос! — Так, всем по кусочку… Витя, тебе самый большой… — Не-не-не! — сказала Соня, когда Витина мама собралась положить и ей, — Я не буду. — Все худеешь, тростиночка? — сочувственно спросила она. — Да ведь полтора месяца до смотра осталось, не могу всё испортить, — прикусив губу, сказала Малиновская.***
— Ой, что ж вы там в холодном этом гараже, как бомжики будете, а? — причитала Алла Дмитриевна, когда всё ребят одевались в прихожей. — Да ма, почему как бомжики? Почему в холодном? Всё там с ним нормально, — уверял Витя. — Найдём, чем согреться, — шепнул Космос, посмеиваясь. — Ну идите, идите… — кивнула она, — Может, дать вам чего с собой? Салатика? — Не-е, мам, у нас там всё есть, правда. — Не всё у вас есть… — шепнул Павел Викторович Саше, протягивая бутылку самогона, так, чтобы супруга не увидела. — Да дядь Паш, мы такое не пьем, — покачал головой Белов. — Ну восемнадцать лет! Не компот же вам пить! — искренне удивился мужчина. — Мы пьем, — вмешался Космос, забирая у Саши из рук бутылку. — Спасибо! — Спиваешься, — усмехнулась Соня. — Праведникам слово не давали! — фыркнул Холмогоров. — Пчёл, ну мы идём?!***
На улице уже смеркалось. Мужчины из соседних гаражей то уезжали, то приезжали, каждый с интересом оглядывал обосновавшуюся молодежь в одном из помещений. Шум, гам, смех и частые хлопушки также подогревали интерес. Вчера вечером Валера с Сашей настроили старенький магнитофон Холмогоровых в гараже, поэтому сейчас вечер был дополнен чудесной музыкой. Играла группа Мираж, появившаяся всего чуть меньше года назад, но уже нашумевшая. Потом Sandra, Roxette, и, как по заказу, начала играть «Лаванда, горная лаванда» известная, как песня всех медляков. — Мисс Малина? — улыбнулся Витя, галантно протягивая руку подруге. — А ты кто тогда? Мистер Пчела? — улыбнулась она, принимая его руку. — Да, да! Точно! Ты мистер Пчела. — А вместе мы, — мистер и миссис Пчелы? — хитро прищурился он, начиная вести танец. Его реплика осталась без всякого продолжения со стороны Сони. — Валера, — позвал Космос, — Постой, за шашлыками последи. Ань! — подоспел он к Вишне, следуя примеру друга, — Потанцуем? — Да ты же мне все ноги отдавишь! — засмеялась девушка, вставая ему навстречу. — Ой-ой-ой! Кто кому! — усмехнулся Холмогоров. — Говори, будешь танцевать или нет? — театрально рассердился Кос. — Да бу-у-уду, — с видом великого одолжения, Вишня встала с ним в пару. — Слушай, Сань, а твоя-то Ленка че не пришла? — спросил Валера, переворачивая мясо на мангале. — Так я не звал, — негромко сказал Саша, смотря на танцующих друзей. Саша не позвал Лену? Это вообще как? — Нифига себе, — удивился Валера, — А чего? — Да зачем… Вам с ней неинтересно, ей… с нами, — грустно проговорил Белов. — Ну, ты это, не кисни, Сань, — попытался поддержать друга Валера. — Ленка просто…ну, не такой отдых любит. Если б ты её в магазин какой позвал, барахло всякое девичье покупать, или… там… на дискотеку, например. А тут ей и с наши девочками некомфортно, и с парнями тем более. Вам просто с ней только вдвоем нужно где-то бывать, понимаешь? Этим, — он кивнул на две танцующих пары, — Им хорошо. Они в одной компании. И друг с другом все знакомы. И друзья у всех общие. У них никаких преград, люби — не хочу, называется. А нам… — он запнулся, затем исправился. — Тебе, то есть, сложнее. — Нам? — перевел на него удивленный взгляд Саша. — Да познакомился я тут с одной… — смущенно улыбнулся Валера. — Даже гуляли два раза уже. Красивая такая! Блондиночка. Томка. Балерина, кстати. Батя у неё, правда, строгий, не очень-то наше общение признает. Увидел раз меня около их подъезда, сказал больше не появляться, — Филатов крепко сжал кулаки. — Ничего себе! Ну, удачи тебе с этой балериной. — Спасибо, — тепло закивал он, расплываясь в улыбке при воспоминании приглянувшийся девушки. — Посмотри, какие счастливые, — кивнул он на друзей. Как мало им нужно было для счастья в тот вечер. — Соня, — Витя её остановил, крепче держа за руку. — А? — немного растерялась она. Витя долго молчал, смотря ей в глаза, словно это она сейчас должна что-то сказать, а не он. — Спасибо вам за мой праздник сегодня, — улыбнулся он. — Всегда пожалуйста, — скрыв легкое разочарование (не то она собиралась услышать), Малиновская улыбнулась в ответ, отпуская его руку. — Ты куда? — Так песня же кончилась. И пить хочется. И туфли ноги натерли… — посмеялась она, уходя.