Ломая проход / Breaking the Window

Кэттерборо Вудхаус, родовой дом Беллатрикс, был таким, каким она его помнила. В мире волшебников мало что меняется, и единственным явным отличием ее родового дома были недавно разросшиеся лианы плюща. Это не изменилось, когда она переступила порог фойе, где ее ожидали готовые слуги. Там был Себастьян, семейный дворецкий, выглядевший довольно изящно. Миссис Миггинс, ростовой семейный повар с теплой улыбкой, которая очень любила пробовать свои собственные блюда, все еще была там, конечно, более седая. Три горничные, все с новыми лицами, были, очевидно, тремя сестрами в возрасте около двадцати лет. Еще был мистер Грейвс, их главный садовник, который никогда и ни за что не снимал свою плоскую кепку. Никаких домовых эльфов. Похоже, что практика найма Блэков тоже не изменилась. — Мисс Беллатрикс, — заговорил Себастьян. — От имени всех нас позвольте сказать, что мы очень рады вашему возвращению в Кэттерборо Вудхаус. — Спасибо, — кивнула Беллатрикс. По правде говоря, забот у нее сейчас было предостаточно. Хотя было замечательно знать, что обе ее сестры живы и здоровы, она задавалась вопросом, будет ли так же с ее родителями и другими родственниками? Как насчет дяди? Как насчет ее надоедливых кузенов? Во время поездки домой Энди была разочаровывающе молчалива. А тут еще и вырванная из рук Гермионы: когда же она снова ее увидит? К счастью, у нее была привязанность сестер: Цисси не могла отпустить ее во время поездки в карете в поместье. Она до сих пор держала руку Цисси в своей. — Белла, — сказала Андромеда. Без слов, Себастьян пошел брать их пальто. — Отец ждет нас в главной гостиной. Беллатрикс кивнула: значит, по крайней мере, отец жив. Вот только, что бы это значило для нее? Конечно, она любила своего отца, но это тот же человек, который хотел выдать ее за Лестрейнджа. Если он собирался сделать это снова после ее возвращения… Радостное настроение от возвращения в любимый дом детства смешалось с тревогой, и она почувствовала, что неловко ступает по коридорам своего дома, между ней и ними воцарилось неловкое молчание. Казалось, ее сестры догадались, о чем думает Беллатрикс. Первой к ней обратилась Цисси. — Ты увидишь, что за время твоего отсутствия многое изменилось. Беллатрикс повернула голову в ее сторону, коротко кивнула и улыбнулась. Молчание сохранялось до тех пор, пока они не вошли в гостиную. И снова гостиная выглядела почти так же, как она ее помнила: высокий потолок, уютные диванчики вокруг старинного стола с мраморной поверхностью, а на стене висели не околдованные картины с изображением выдающихся предков Блэков. А вот что изменилось, так это отец. Мерлин свидетель, она никогда не видела своего отца таким… хрупким. Сигнус Блэк был уже далеко не тем могущественным и величественным волшебником, каким он был в прежние времена. Он никогда не был громоздким человеком, но сегодня он выглядел гораздо худее, чем следовало. У него были зачатки бороды, и выглядел он так, словно не утруждал себя ежедневным бритьем, что было бы неслыханно тридцать лет назад. Это придавало ему немного неопрятный вид. Однако как только он увидел ее, в его глазах загорелся огонек. Он с трудом поднялся со своего любимого кресла, опираясь на трость. Трость. У ее отца была проклятая рана на ноге, полученная на войне, из-за которой он постоянно хромал. Если ему понадобилась трость, то ситуация, похоже, ухудшилась. Тем не менее, Беллатрикс бросилась к нему и с радостью приняла его объятия, стараясь не сбить его на землю. Мерлин, даже его самые сердечные объятия казались такими… слабыми. — О, моя драгоценная девочка, — дрожащим голосом заикался Сигнус Блэк. — Я… я не хотел в это верить, когда впервые услышал… Себастьян помог ее отцу спокойно сесть, а она и ее сестры заняли места на диване. Она не могла не заметить, что Энди села во главе стола, требуя для себя престижного положения, как это делал ее отец в прошлом. Ее отец усмехнулся, очевидно, заметив, как изменилось выражение лица Беллатрикс. — Андромеда теперь является главой благородного и древнейшего Дома Блэков и превосходно выполняла эту роль в течение последних пятнадцати лет, после того как я больше не мог собрать силы и волю для этого. Поскольку мы являемся единственным уцелевшим родом Блэков в Британии, на ее плечи легло огромное бремя. И она справилась с ним, превзойдя все ожидания. — Спасибо, отец, — сказала Энди. — Но мне много помогали. И мы не единственные Блэки, оставшиеся в мире. Блэки из Монтаны сказали бы тебе пару слов. — Скромность по-прежнему твой самый большой недостаток, моя дорогая, — рассмеялся Сигнус. Слабый, хриплый смех. Единственный уцелевший… это значит. Ее кузенов Сириуса и Регулуса, а также тети Вальбурги и дяди Ориона… больше не было рядом. По правде говоря, она не испытывала особой любви к этим двум надоедливым парням, но она никогда не желала им смерти. Это также означало, что они умерли молодыми. Именно тогда Беллатрикс заметила довольно заметное отсутствие, которое напугало ее до глубины души. — Maman, — спросила Беллатрикс, не в силах сдержать испуг в голосе. — Где maman? Она не… Она не может быть… Комната внезапно стала меньше и задыхалась. Maman… Maman не могла умереть… Но если она была жива, почему ее не было здесь? И где был дядя? Может, он тоже мертв? Цисси похлопала ее по руке. — Maman… очень даже жива, — сказала она, к мгновенному облегчению Беллатрикс. — Но она… слаба. — Действительно, — сказала Энди. — Мы оградили ее от новостей. Слава Мерлину, она не слушала радио. Нам нужно… облегчить ей твое возвращение. Дядя сейчас присматривает за ней. Облегчение. Мгновенное облегчение. Но это вызвало больше вопросов, чем дало ответов. Заметив вопросительный взгляд, Сигнус велел Себастьяну принести что-нибудь. Пока дворецкий выходил из комнаты, он наклонился вперед. — Моя дорогая, когда ты исчезла более тридцати трех лет назад, ты произвела неизгладимое впечатление на волшебный мир. Ты — дочь великого дома, королевской семьи волшебников. Твое исчезновение произвело фурор. Естественно, мы связались со школой и Министерством, когда ты пропала. — Мы видели тебя в лесу, — сказала Энди. — Ты не так неуловима, как тебе кажется, Белла. Мы с Цисси наблюдали за тобой у странного волшебного озера, когда ты исчезла. — Но нам никто не поверил, — сказала Цисси, не сумев скрыть короткий взгляд на своего хрупкого отца. — Мы были двумя молодыми девушками, настолько потерявшимися от горя и страха за нашу пропавшую сестру, что ушли в свои фантазии. Или, так нам говорили офицеры ОМП. Сигнус кивнул. — Чего бы это ни стоило, вы были оправданы, — сказал Сигнус. — В то время, однако, это было не то, что мы рассматривали. Мы просто не могли подтвердить эту историю. Тем не менее, факт оставался фактом: ты пропала. В течение нескольких недель Запретный лес был перевернут с ног на голову крупнейшим поисковым отрядом в истории волшебного мира. Твоя история была широко растиражирована в заголовках всей волшебной прессы. Люди приезжали из других стран, чтобы помочь в поисках «бедной пропавшей девочки». — По мере того, как тянулись недели, — сказала Андромеда. — Появлялось все больше и больше домыслов. Теорий. Некоторые из них были необычными, некоторые более разумными. — Одна газета утверждала, что тебя похитили гоблины, чтобы ты стала трофейной женой их короля, — усмехнулась Цисси. — Конечно, это смешно, но на некоторое время это вызвало расовую напряженность. — Прошло время, — сказала Андромеда. — Для всех нас было очевидно, что ты не вернешься. По крайней мере, не в ближайшее время. — Появилось больше безумных теорий, — сказала Нарцисса. — Но три преобладающие теории остались. Во-первых, ты разработала тщательно продуманный план побега, чтобы сбежать от брака по расчету, и умело замела все следы. Это похоже на то, что ты могла бы сделать. Беллатрикс приложила пальцы к губам. — Так и есть. И я действительно об этом думала. — Вторая, тесно связанная с первой, — сказала Нарцисса. — Это теория о том, что ты сбежала с тайным любовником, чтобы начать новую жизнь в другом месте. — Ха, на самом деле, эта версия довольно близка к истине, — сказала Беллатрикс. Андромеда поджала губы. — В возникновении этой теории, возможно, виновата я. Ты упомянула девушку по имени Гермиона, и я присматривалась к ней. В то время я была молода и не замела следы должным образом. Хотя мне удалось сохранить имя в тайне, мои действия были замечены прессой, и они использовали эту версию. С тех пор я извлекла уроки из этой ошибки. — Третья, — сказал ее отец. — Она стала наиболее распространенной и вероятной, особенно после того, как стало известно, что директор Дамблдор завербовал тебя, чтобы ты шпионила за Темным Лордом. Теория гласит, что Родольфус Лестрейндж узнал о твоей деятельности, убил тебя и похоронил в безымянной могиле в Запретном лесу. Андромеда кивнула. — Когда началась первая война волшебников и все больше и больше злодеяний становилось известно, эта теория становилась все более и более вероятной. Хотя Лестрейндж в конце концов был схвачен, он всегда отрицал твое убийство. — Как это обычно бывает у убийц, — сказал Сигнус. — Этот человек ни в коем случае не невиновен, но с твоим возвращением доказано, что он никогда не был виновен в твоей смерти. До сегодняшнего дня я никогда не верил ему. Я верил, что жизнь старшей из трех моих свирепых дочерей оборвалась, а ее останки бросили в неглубокую могилу. Теперь в его глазах стояли слезы. — Часть меня ожидает, что через несколько мгновений я проснусь в постели, и все это окажется сном. Сказать, что я был в ярости от твоего очевидного убийства, значит преуменьшить. Я порвал все связи с семьей Лестрейнджей и… хотя я никогда открыто не поддерживал Темного Лорда, я поддерживал его финансово. Я отказался от своих средств и поддержки, к его огорчению. Это заставило Беллатрикс рассмеяться. — Серьезно?! Ты финансировал шарлатана с цирковым шатром? — Хах, — фыркнула Энди. — Скорее всего, деньги отца заплатили за этот цирковой шатер. — Конечно, он послал представителей, — фыркнул Сигнус. — Пытался исправить ситуацию. Утверждал, что Лестрейндж не совершал убийства. Утверждал, что они обыскали и Запретный лес. Утверждали, что безуспешно пытались найти тебя. Затем последовали мольбы продолжать борьбу за чистый волшебный мир. Когда это не сработало, последовали угрозы. Я, естественно, показал им дверь и сказал Темному Лорду, что если он хочет увидеть самую большую угрозу для волшебников, ему достаточно посмотреть в зеркало. На собравшуюся семью опустилась тишина, и поначалу Беллатрикс почувствовала неловкость, поскольку все три члена ее семьи, присутствовавшие здесь, казались погруженными в свои собственные мысли. За годы, прошедшие после ее исчезновения, в этой истории было много нового, но все они, казалось, не хотели говорить об этом. Цисси выглядела особенно взволнованной. — Отец никогда не должен хоронить своих детей, — с дрожью в голосе произнес Сигнус. — Это заставляет все рассматривать в… перспективе. — Ты увидишь, что многое изменилось в нашей семье, — усмехнулась Энди. — Как я и говорила тебе в карете. — Хотя я искренне верил, что ты мертва, — сказал Сигнус. — Твои сестры и твоя мать никогда не теряли надежды. Никогда не переставали надеяться. В этот момент вернулся Себастьян с тем, что выглядело как проигрыватель грампластинок. Ее отец кивнул дворецкому, и тот поставил виниловую пластинку. Андромеда взяла ее за руку, а Цисси села ближе к ней, что заставило Беллатрикс задуматься, что же будет играть. Вскоре выяснилось, что это радиозапись. Ее отец потянулся, чтобы сжать ее руку. — Беллатрикс, — начал он. — То, что ты сейчас услышишь, вероятно, шокирует и опечалит тебя. Но это не для того, чтобы заставить тебя чувствовать вину. А для того, чтобы ты поняла, в каком хрупком состоянии находится твоя бедная maman и насколько осторожными нам придется быть. — Беллатрикс, — прозвучал сквозь медный рог устройства надрывный голос ее матери. — Пожалуйста, chouchou. Если ты слышишь это, знай, что твоя семья скучает по тебе. Твои сестры скучают по тебе. Пожалуйста, Беллатрикс. Мы не будем соблюдать брачный контракт с Лестрейнджами. Я обещаю тебе это, chouchou. Ты будешь вольна поступать со своей жизнью, как тебе заблагорассудится. У тебя нет причин продолжать убегать от своей семьи. Прошу тебя, возвращайся домой! Прошло несколько мгновений, прежде чем Беллатрикс осознала, что именно она слышит, но когда она это сделала, то задрожала. Она слышала испуганный и дрожащий голос убитой горем, отчаявшейся матери. — Maman так и не смогла смириться с этим, — сказала Цисси. — Никто из нас не смог, я полагаю. Она никогда не прекращала поиски, пока не стала неспособной. Она… винила себя и отца за то, что они толкнули тебя на брак по расчету, который закончился тем, что ты либо сбежала, либо была убита. Бывали времена, когда нам приходилось забирать maman из Запретного леса глубокой ночью, когда она ходила с фонарем и выкрикивала твое имя. — Теперь ты понимаешь, почему мы должны облегчить для maman твое возвращение, — сказала Энди. — Дядя Ахилл сейчас с ней, готовит ее к этому. Если повезет, ты увидишь ее завтра. Мысленный образ ее бедной матери, бродящей по опасному лесу в одиночестве и одиночестве в темноте ночи, стал слишком невыносим. Хотя комната, в которой она находилась, была очень большой, стены словно навалились на нее, когда на нее обрушилась вся тяжесть осознания того, что ее отсутствие сделало с ее семьей. Ее руки начали дрожать, а дыхание участилось. Очевидно, ее сестры предвидели это и придвинулись ближе к ней. — Эй, — Энди провела рукой по спине. — Ничего подобного. Ты ни в чем не виновата. — Мне так жаль, — фыркнула Беллатрикс. — Я… я не хотела, чтобы все это случилось. Чтобы ты просто… ушла без объяснений. Я… хотела вернуться. Я хотела объяснить. Я… когда Гермиона сказала мне, что со мной будет, я… — Ах, да, — ответила Энди, ее голос стал намного холоднее. — Она. Беллатрикс бросила на нее вопросительный взгляд. — Я не убеждена в ее добрых намерениях, — сказала Энди с холодным, суровым взглядом, хотя он не был направлен на нее. — Ни в малейшей степени! — Энди, — шипела Цисси. — Не сейчас! — Мои три девочки снова вместе, — сказал Сигнус. — Огненные и полные жизни. Как и должно быть. Вы будете рады узнать, что я отменил браки Андромеды и Нарциссы по расчету, хотя наша Цисси все равно вышла замуж по расчету. По собственному желанию, разумеется. — Да, — нахмурилась Беллатрикс. — Я познакомилась с племянником и услышала, что у меня есть племянница. Как ее звали? Нимфадора? Кто твой муж? — Тед Тонкс, — ответила Андромеда. — Вы еще не знакомы, потому что он гостит у родственников в Уэльсе. Я послала сову, и он скоро вернется. — Тонкс, — сказала Беллатрикс, подумав. — Я не знаю такого имени чистокровного волшебника. — Это потому, что он не чистокровный волшебник, — усмехнулся Сигнус. — Наша Андромеда вывалила на нас эту бомбу, когда достигла совершеннолетия и рассказала о своем намерении выйти замуж за Теда Тонкса, когда ей исполнится двадцать. Беллатрикс нахмурилась. — Никакого отречения? Сигнус покачал головой. — Нет. Твоя мать угрожала, что бросит меня, если я изгоню ее, но в этом не было необходимости. Я был не в настроении терять еще одну дочь. И я рад, что не сделал этого, ведь теперь у меня есть два замечательных внука, в которых я души не чаю. Нимфадора просто восхитительна. — Одна из причин, почему она вялая, как ленивец, — закатила глаза Нарцисса. — Ради Мерлина, уже два часа дня, а она все еще не встала?! Я беспокоюсь об этой девочке… Андромеда сузила глаза. — Цисси… — Хорошо! — Нарцисса подняла руку. Беллатрикс хихикнула. — Судя по вашим рассказам, отсутствие меня в вашей жизни сделало ее лучше, — сказала она. Она хотела пошутить, но сестрам было не до смеха. — Не говори так! — надулась Энди. — Ты не знаешь этого. Никто не может этого знать! Интересно, почему? Потому что ты пропустила тридцать три года! Ничего другого не могло случиться, потому что тебя просто не было рядом, чтобы это произошло! Как может быть правдой то, что твоя Гермиона шептала тебе на ухо, если она сама не может знать, потому что именно она заставила тебя пропустить эти годы?! Беллатрикс нахмурилась и потерла подбородок. — Разве… разве так вообще работают путешествия во времени? — Я считаю, что Гермиона использует тебя в своих целях, и я призываю тебя… — Энди! — снова зашипела Цисси. — НЕ СЕЙЧАС! Это вызвало ворчание Энди, но Беллатрикс определенно приняла к сведению эту реакцию. Да, Энди не доверяла Гермионе. Это было очевидно. — Девочки, девочки, пожалуйста, — заговорил Сигнус. — Я, например, хотел бы услышать версию Беллы. Белла, что с тобой случилось? Где ты была последние тридцать три года? А, теперь настала ее очередь. Пока Себастьян подавал чай и печенье, Беллатрикс села прямо, чтобы рассказать свою великую историю. И она рассказала. Она начала с того, что нашла волшебное озеро посреди леса глубокой ночью, встретила Гермиону и узнала, что она — девушка из будущего. Она рассказала об их разговорах, надеждах, мечтах. Как они постепенно прониклись друг к другу чувствами. Как вместе они нашли способ прорваться сквозь поверхность озера и встретиться в царстве, которое намного превосходит все их представления. Она описала приключения, которые им довелось пережить, опасности, через которые они прошли, и любовь, которую они обрели. История закончилась после того, как они попали в этот год, в 2001-й. Очевидно, она говорила с некоторым обожанием о Гермионе, и это не прошло незамеченным, так как Андромеда становилась все более взволнованной при каждом упоминании каштанововолосой ведьмы. — Что ж, — сказал ее отец, вникнув в рассказ. — Я бы очень хотел познакомиться с этой Гермионой. — И я бы тоже… — сказала Андромеда, почти под дых, тоном, который был почти рычанием. — Жаль, что я оставила все дневники и образцы Гермионе, но у меня есть много фотографий, — сказала Беллатрикс. — И у меня, по крайней мере, есть другие доказательства, — добавила она, доставая свой пакет. Мгновенно Цисси замерла и немного отодвинулась от нее. Она потянулась в свою сумку и достала Молнию. Оса спала и довольно сонно хлопала крыльями. Но как только она поняла, что здесь есть сахар, она подлетела к чайному сервизу и начала лениво поедать кусочки сахара. — Я так понимаю, это та самая гигантская оса из твоего рассказа? — спросил ее отец, внимательно изучая осу, пока она ела. — Она друг, — ответила Беллатрикс. — И она будет жить со мной. Беллатрикс использовала тон, который ясно говорил о том, что это не подлежит обсуждению. Тем временем Цисси начала обмахивать себя руками. — Пфф, не будь таким ребенком, — надулась Беллатрикс. Сигнус посмотрел на часы. — А, уже пять часов, — сказал ее отец. — Твоя невероятная история увлекает нас уже несколько часов, Белла. Я полагаю, ты захочешь отдохнуть и умыться перед ужином. Мы оставили твою старую комнату в прежнем виде. Мы сможем поговорить за ужином, всей семьей. — Я согласна, — сказала Андромеда. — Сестры Блэк снова вместе, и это повод для праздника. Пусть будет пир и шампанское. Это должно порадовать Драко и Нимфадору. Люциус тоже придет, Цисси? — Я позабочусь об этом, — сказала Цисси. — Хотя мне кажется неправильным оставлять maman в стороне от праздника. — Придется повторить это завтра вечером, — усмехнулась Энди. — Себастьян, будь добр, проводи Беллатрикс в ее комнату. Это заставило Беллатрикс нахмуриться и скрестить руки. — Энди, я живу здесь уже семнадцать лет. Думаю, я помню, где находится моя комната! — надулась она. Энди хихикнула. — Я уверена, что так и есть, Белла, но это ради maman. Она иногда бесцельно бродит по особняку, и мы не хотим рисковать, чтобы maman увидела тебя раньше, чем мы подготовимся. Когда ты прибудешь в восточное крыло, мы просим тебя пока оставаться там. Пожалуйста. Ради maman. Беллатрикс кивнула. Она чувствовала себя довольно усталой, и наслаждение собственной постелью звучало весьма неплохо. Она поднялась со своего места и присоединилась к Себастьяну у двери, Молния лениво жужжала позади нее. Тут она поняла, что только она одна встала со своего дивана. Обернувшись, она увидела, что никто из остальных не покинул своих мест и не собирался этого делать. — Сюда, мисс Беллатрикс, — сказал Себастьян, закрывая за ней двойные раздвижные двери. Было очевидно, что ее семья хотела поговорить. И также было очевидно, что эти слова не предназначались для ее слуха. Почти инстинктивно она шагнула к двойным дверям и уже собиралась приложить ухо к дереву, когда Себастьян проскрежетал горлом. — Ах, — ухмыльнулась она. — Полагаю, я не могу приказать тебе позволить мне сбросить несколько карнизов? Себастьян коротко улыбнулся ей. — Боюсь, что приказы госпожи Андромеды, как главы Дома, превосходят ваши с немалым отрывом. — Справедливо, — вздохнула Беллатрикс. Они вдвоем шли по коридорам и немного поговорили о текущих событиях. В конце концов, Беллатрикс пропустила тридцать три года истории. По дороге в Восточное крыло Себастьян рассказал ей о нескольких вещах и пообещал принести ей несколько книг по текущей истории и газет, чтобы она почитала их после ужина. И вот, Беллатрикс была предоставлена сама себе, пока Молния принялась исследовать комнату и нашла место на потолке. Ее прежняя комната была почти точно такой же. Как будто она попала в капсулу времени, и ей было очень приятно обнаружить такую знакомую картину. Она вздохнула и опустилась на кровать, среди армии плюшевых игрушек, все еще собравшихся вокруг ее подушки. Она все еще была упругой и мягкой. Странно, что кровать может так сильно напоминать дом. Она перевернулась на спину и оглядела комнату: все ее плакаты были на месте, а над камином по-прежнему красовалась Элеонора Сноубелл. Она достала свою палочку, направила на камин, и вскоре уютно потрескивающий огонь озарил комнату приятным теплом. Если бы только Гермиона могла лечь с ней на кровать, это было бы идеально. Ей в голову пришли две мысли. Во-первых, как сильно она скучала по Гермионе: они не разлучались неделями, и уж точно не с тех пор, как начали исследовать свои чувства. Теперь, когда было тихо и у нее было время подумать, отсутствие Гермионы стало ощутимым. И еще оставался вопрос о ее семье. В частности, о maman. Узнав о том, насколько хрупкой была ее психика, она все больше беспокоилась о завтрашнем дне. Хуже того, она чувствовала себя ответственной за это душевное состояние и чувствовала, как ее сердце сжимается от вины. Мерлин, как звучит голос ее мамы на записи. Отчаяние. Печаль. Страх. Это было душераздирающе. Она посмотрела на свою сумку и достала ручное зеркало. Она чуть не связалась с Гермионой, чтобы поговорить с ней, но решила не делать этого: она, вероятно, все еще с родителями, и те, скорее всего, были так же рады ее возвращению, как и ее собственная семья. Они обязательно поговорят позже вечером. Беллатрикс поняла, что на ней все еще школьная форма, которую ей выдали, поэтому она спрыгнула с кровати и направилась к шкафу. С восторгом увидев, что вся ее одежда все еще там, она выбрала красивое черное платье с блестками и подходящий к нему плащ. Покрутившись вокруг себя и немного покрутившись, она почувствовала себя намного лучше. Она подошла к другой части шкафа, чтобы выбрать что-нибудь красивое из своей немалой коллекции шляп. Любопытно, однако, было услышать звуки, доносившиеся краем уха. Вскоре она обнаружила, что это вовсе не звуки, а скорее вибрации. На самом деле, казалось, что все ее шляпы вибрируют в своих шкафах. Казалось, что кто-то использовал заглушающие чары, но звуки все равно были настолько громкими, что вибрации уже не блокировались. Беллатрикс решила, что ей следует провести расследование. Она встала с кровати и вышла в общую комнату, ощущая вибрации и пытаясь отследить их источник. Она прошла через общую комнату… старые диваны, на которых она и ее сестры проводили так много времени, болтая и сплетничая в прошлом, все еще были там, к ее радости. Проследив немного за вибрациями, она обнаружила, что они исходят из старой комнаты Энди. С любопытством, она бросила осторожность на ветер и просто открыла дверь. Мгновенно в ее уши ворвались звуки магловской музыки, и слово «THUNDERSTRACK!» впечаталось в ее сознание сквозь избитые барабанные перепонки. Старая комната Энди была совсем не похожа на комнату девочки в мягких пастельных тонах: теперь стены были выкрашены в яростный красный и темно-черный цвета, а каждую стену украшали плакаты с изображением мужчин и женщин в кожаных костюмах и с гитарами. Над хронически неубранной кроватью, где раньше висел спрятанный сестрами плакат «The Beatles», теперь висел большой черный плакат с буквами «AC/DC». Магловская музыка в доме без бунта? Для дома Блэк все действительно изменилось. Еще одна особенность заключалась в том, что комната была наполнена довольно странным запахом дыма. Он заставлял Беллатрикс громко кашлять и обмахиваться вокруг себя. Источник этого дыма сидел в мешке от фасоли у окна. Это была девушка, старше ее, одетая в такую же кожанку и джинсы, как и ее маглы-музыканты. Больше всего выделялись ее волосы, длиной до плеч и пяти разных, казалось, меняющихся цветов, едва прикрывающие уши, в которых было слишком много серебряных колец по всей верхней спирали, чтобы их можно было быстро сосчитать. Во рту у нее была сигарета странной формы, которую она вынула изо рта, прежде чем выпустить в воздух еще больше дыма. Девочка заметила ее, скорчила гримасу, а затем указала в ее сторону. — Я тебя откуда-то знаю… — пробормотала она. — ЧТО?! — закричала Беллатрикс, чуть не споткнувшись обо что-то на этом невероятно захламленном полу. Девушка убавила громкость радио. Совсем чуть-чуть. — Я откуда-то тебя знаю, — повторила девушка. — Кто ты и что ты делаешь в комнате моей сестры?! — потребовала Беллатрикс. — Сестры? — нахмурилась девушка, но потом ее глаза загорелись, и она весело рассмеялась. — Ах, ты моя сбежавшая старшая младшая тетя! Моя мама сказала мне, что ты приедешь. Нимфадора Блэк. Рада познакомиться с тобой. — Нимфадора? — спросила Беллатрикс. — Это обычное имя. Волосы Нимфадоры стали одного цвета, кроваво-красного, и она оскалилась. — Эй! Я горжусь своим именем! Я заключу с тобой сделку: ты не будешь смеяться над ним, и ты выйдешь из этой комнаты, не прищурившись. Я обычно очень спокойная, если только ты не будешь смеяться над моим именем! Беллатрикс скрестила руки. — Хотела бы я посмотреть, как ты попытаешься! И я никогда не говорила, что твое имя плохое. Да ладно, ты разговариваешь с кем-то по имени Беллатрикс. Я знаю все об обычных именах и ублюдках, насмехающихся над ними. Нимфадора хихикнула. — Ты мне нравишься, — ответила она. — Пойдем. Выкури со мной косячок. Кудрявая ведьма с опаской подошла к Нимфадоре, отмахиваясь от дыма рукой и подавляя кашель. — Так мама уже властвует над тобой? — спросила Нимфадора. — Она определенно… напористая, — ответила Беллатрикс. — Гораздо более напористая, чем я помню. Нимфадора протянула ей зажженную сигарету. Конечно, Беллатрикс пробовала сигареты несколько раз, еще в Хогвартсе. Поэтому она взяла ее в пальцы и сделала затяжку… но тут же закашлялась. Пока она откашливалась все больше и больше, Нимфадора хихикала. — Так, это точно не табак, — проворчала Беллатрикс, вздохнув через нос и зажмурив глаза. — Ха, ты только что приехала из 60-х, — ухмыльнулась Нимфадора. — Я думала, ты более опытная, чем это. Но опять же, это мой личный микс, и он может быть немного… продвинутым. В следующий раз я сделаю тебе хорошую смесь с начинающими сортами. Это поможет тебе расслабиться. И поверь мне, тебе это понадобится. Весь волшебный мир вот-вот обрушится на тебя. Так много людей захотят узнать твою историю, тетя. У тебя будет больше «визитов», чем у Элвиса Пресли. — Не напоминай мне, — сказала Беллатрикс. — Я больше беспокоюсь о maman. Весь остальной мир может набить оскомину. Нимфадора сделала еще одну затяжку и рассмеялась. — Да, я могу это уважать. А она… да. Я тоже о ней беспокоюсь. Она превратила твою комнату в некое подобие музея, понимаешь? — Правда? — спросила Беллатрикс. — Она… ходит туда иногда? — Довольно часто, — вздохнула Нимфадора. — Иногда слышу, как она плачет. Захожу, чтобы обнять ее. Зовет меня Беллатрикс. Я никогда не пытаюсь ее поправить. Она плачет. Я стараюсь держать глаза сухими. Не всегда получается. Она знает, что я не ты, когда так себя ведет, я думаю. Но я с удовольствием подыгрываю ей. Беллатрикс закрыла глаза и вздохнула. — Черт, — пробормотала она. — Да, — ответила она, делая еще одну затяжку. — Я иногда захожу туда, чтобы беспорядочно переставлять предметы. Это сводит служанок с ума. Ухмылка на ее лице говорила сама за себя. Беллатрикс вернула ей трубку, которую Нимфадора взяла и быстро затянулась. Появилось еще больше дыма. — Сегодняшний день просто сюрреалистичен. — Вполне, — ответила Беллатрикс. — Я стала тетей двух людей, которые старше меня. Нимфадора рассмеялась. — Моя давно потерянная тетя вернулась из мертвых — это одно. Но узнать, что она еще и трахается с девушкой, чьи родители подали в суд на Министерство? Это просто умопомрачительно. Беллатрикс поджала губы, отгоняя дым. — Что вообще происходит? — Хм, долгая история, — сказала Нимфадора и указала на маленький мини-холодильник рядом с кроватью. — Расскажу тебе после ужина. Когда наши животы будут полны, и у нас останется место для холодного пива и… особых пирожных. — Шоколадных пирожных? — с нетерпением спросила Беллатрикс. Алкоголь, смешанный со сладостями, звучал сейчас очень приятно. Нимфадора бросила на нее странный взгляд. — Конечно, как тебе угодно. В этот момент через все еще открытую дверь влетела Молния. Как только гигантская оса попала в дым, она начала летать по кругу. Круги становились все более беспорядочными, пока оса со злостью не начала гоняться за своим жалом. Сердитое жужжание становилось более бешеным, пока она окончательно не потеряла контроль над собой и не упала на не заправленную постель Нимфадоры и быстро заснула. — Ха! — рассмеялась Нимфадора, делая очередную затяжку. — Классный жук. Да, пока что Нимфадора была бесконечно более покладистой, чем Сириус. И снова ей стало интересно, что с ним случилось. Сплетни с племянницей могли бы занять ее, по крайней мере, до ужина.