Полутемная комната освещена последними лучами заходящего солнца. Очнулся я уже не на ковре, а на кровати. Под боком дремал Роджер, но он словно был втиснут в стенку. Я встал, расположив его удобнее. Он стал более расслабленным. Хотел уйти, но мне не дали, схватив за подол кофты.
— Прости, я тебя разбудил, — он замотал головой.
— Не уходи, — его щенячий вид всегда сбивал меня столку, — мне нужно о кое-чем спросить, — выглядел он болезненно до сих пор — красноватые щеки, еле как разжал руки, и покачиваясь, еле как сел.
— Давай потом, когда тебе станет уже лучше.
— Нет!.. Мне нужно еще.
Только когда он просил об этом, его выражение лица приобретало совершенно иной характер, уверенный и прямой, не было того мягкого и успокаивающего взгляда. Если вовремя не остановить, то, казалось, что тебя поглотят без остатка.
Не знаю, есть ли такое чувство у всех доноров «нестабильных». Добыча здесь ТЫ, а хищник впереди, смотрит на тебя. Здесь я понял, почему некоторые побаивались таких людей, и откуда взяло свое начало сравнения с вампиром.
Он как можно нежнее взял за руку и потянул на себя. Я упал на него пластом.
Если у тебя не остановится энергии, ты не умрёшь. Но выводило из строя как минимум на несколько дней в виде бессознательного положения. На первый взгляд все не так серьёзно, проблема заключается лишь в количестве потребления. Голод охватывал не одного, а сразу 6-7 человек. Такое может привести к массовому отключению всего населения. Чтобы избежать проблем, появилась организация — Ассоциация по здоровью населения, которая отвечает за все «Разрушенные души» по всему миру.
Если углубляться, можно найти еще много моментов, но мы вернёмся обратно в комнату.
Роджер всячески пытался сдержать себя, и в этот раз я не падал без сил. Самое смущающее в этом процессе было только наличие физического контакта. В первое время я не мог найти к нему подход, его лицо покрывалось красной краской при объятьях, я не говорю уже об, кхгм, более смущающих вещах, да речи не могло быть в наших обстоятельствах, особенно, когда тому ребёнку было 14. Мы договорились на обычном рукопожатии, что превратилось в прикасания к щеке. Роджер делал это подсознательно, после чего смущался, но не ничего потом не менял.
— Вообще-то я хотел поговорить, но сам не заметил, как сказал не то…
— Ха-ха, все в порядке. Только давай это делать понемногу и на несколько дней, иначе я просто не встану потом.
— Угу… Макс, ты действительно встречаешься с Мари? — он мне в глаза не смотрел, а сосредоточен был на окне, где, кстати, уже стемнело.
— Ты неправильно нас понял тогда. Я с ней не встречаюсь.
— Точно?
— Да.
— Не врешь?
— Нет.
— Она того же мнения?
— Ты свою сестру не знаешь? Она мне и шансов не даст, а я ее надух не переношу.
— Это было незаметно, ни сейчас, ни раньше.
— Почему ты не допускаешь обратной ситуации?
— Потому что не верю.
— У тебя что-то случилось?
— …нет, все хорошо. Если между вами всё-таки ничего нет, то ладно. Но я могу попросить тебя сказать, когда у тебя кто-то появится…
— Обязательно, ты будешь первым, но взамен на тебе тоже этот уговор, — он еще больше помрачнел и стиснул губы. Я что-то не так сказал… Роджер сегодня странный какой-то.
— Конечно… я сейчас приду, принесу тебе воды.
— Спасибо.
Дверь хлопнула. И я остался один в чужой комнате без света. Один на один со своими мыслями. А если подумать… если у Роджера появится особенный для него человек, то у него появится девушка, в будущем которой станет женой. У них будут дети. А я? Кем буду я? Быть донором в такой-то ситуации… меня бы считали тем самым золотым яблоком раздора… если ничего похуже не найдут. Пусть тогда ее не будет…
Эти слова заставили меня подавлять свой истерический смех. Чувство вины меня съедало изнутри. Из губ вылетело тихое «Плохой из меня старший брат, пхахах».
— Я принёс твой любимый пудинг, — парень застыл в дверном проходе. — Если хочешь спать, иди к себе в комнату. Я тебя не унесу, — он сел возле меня, открывая упаковку. Скорее всего, ему тяжело было, потому что единственным освещением был свет, включённый в коридоре.
— Сюда ведь поднял, — я повернулся к нему, похлопывая по кровати.
— Это неправда… ты сам.
— Ты же знаешь, когда врёшь, частенько хмуришься и отводишь голову налево, — я приподнялся и ткнул в его образовавшиеся морщинки. — Ааа, я полностью выжат, — прилег на живот, ожидая кормления.
— Ты ведь страше, а как ребёнок, — несмотря на свои жалобы, он исполнял все мои капризы, хотя когда-то было все иначе.
Чувство стыда и недавний срыв спрятался за маской детского озорства. Не знаю, что меня тогда нашло. Тогда я перешёл все сдерживающие рамки, что повлекло за собой последствия.
— Почему бы тебе тоже не подурачиться? — я расправил в разные стороны руки.
— Тебе надо… — когда он посмотрел в мою сторону, его тело остолбенело, — отдохнуть.
Его лица было не видно, а его ответа недолго пришлось ждать. Моим прикрытием от света был Роджер, и, когда он начал приближаться, меня ослепило резкой вспышкой. Я не заметил, как он уже нависал надо мной. Было темно. Только мы вдвоём в этом доме. В одной кровати. Его лицо в пару сантиметрах от моего.
Его палец дотронулся до моей щеки, заставив вздрогнуть, за ним и поспел второй, и дальше вся ладонь. Было темно… но я ощущал тепло. Его рука с моего лица начала опускаться на талию, будто хотела затронуть каждый миллиметр по пути. Чужое дыхание стало еще горячее, то есть между нами расстояние без того короткое, стало еще меньше. Я зажмурился… и все? Что? На моем плече почувствовалась лёгкая тяжесть. Рука с талии пропала.
«Если бы ты дурачился, сердце бы так не стучало. И почему ты не отталкивал меня?»
И правда… сердце бешено бьётся. Как оно не вылетело уже… я не заметил. Места, где прикасался Роджер, до сих горели и покалывали.
— Скажи мне, ты пил? — его голос звучал тревожно.
— Нет.
— Ты тоже врешь, от тебя несёт.
— Тебе кажется.
— Я пойду спать на диван. Завтра подменю тебя в кафе.
— …
Он закрыл дверь и просто ушел?! Тут точно нигде ошибки нет? Болел тут не ты случаем?! И что я наделал… точно из ума выжил. С 15-летним с разницей в 7 лет, так еще и с парнем… старшая сестра которого изверг чистой воды. Ха-ха, да что сейчас было вообще. Он так просто ушел. Серьёзно? Где тот ребёнок? Движения были слишком точны и настойчивы. Боже…
Утро начинается не с кофе, а с головной боли. На моем лице процветал самый настоящий хаос: под глазами синяки от недосыпа, тело пошатывается, нос заложен, и лёгкий озноб даёт о себе знать. Всё-таки Роджер болел, плюс ко всему, меня с собой забрал. Паршиво.
Я решил пойти переодеться, но в комнату постучали.
— Максим, ты проснулся? Я принёс тебе завтрак, — я был не готов морально его сегодня как-нибудь увидеть, а тут он уже на месте. Что прикажете мне делать? Я сглотнул…
— Входи.
Никаких признаков изменений во внешности не было. Лицо было как всегда красивое, что сказать, даже прекрасное. Старость берёт свое. Ни намека на вчерашний инцидент. Что это значит? Все это было моим воображением? Вряд ли. Забыть все вчерашнее? Хорошо. Ладно. Так и будем. Я понял тебя.
— Спасибо. Насчёт кафе?
— Не волнуйся. Саша пришёл. И еще мой знакомый помогает, поэтому сегодня отдыхай.
— Но ведь.
— Не волнуйся, я все улажу, если случится что-нибудь.
— Ты совсем изменился.
— Разве?
— Ты был недавно милым, и вокруг тебя цвела невинность. Сейчас этого нет, — он улыбнулся как всегда, но осадок оставляет совершенно другой… настораживающий. Он поставил на стол поднос и подошёл ко мне.
Он был ниже меня, приятной, миловидной внешности, действительно напоминал девушку. Хрупкое телосложение, но его сил хватило, чтобы меня усадить на кровать толчком. Большим и указательным пальцами обхватили мой подбородок и потянули на себе. Получилось, что он выше меня.
Моих губ коснулись его. Бархатность чужих губ, наливной цвет спелой вишни на фоне светлой нежной кожи давало опьяняющий эффект. Он обвинил руками мою шею, прижав меня сильнее. Когда я открыл глаза, пересёкся с его взглядом. Воздух был на грани, но отстраняться не хотелось. Казалось, это первый и последний раз… Руки начались двигаться, поглаживая мои уши, затылок и шею, периодически играя с волосами.
Он всё-таки отстранился… между нами потянулась струйка с-слю… ааа… Его палец снова коснулся моих губ. Его грудь высоко поднималась из-за тяжёлого дыхания, со мной также, жадно вбирая воздух.
— Мы с тобой целовались всего ничего… у тебя уже губы опухли.
— Эй…
— Пока я играю ребёнка, тебя уже кто-нибудь уведет.
— Что?
— Не собираюсь потом жалеть, когда будет поздно. Ты запомнил меня 6-летним мальчишкой. Мне уже 15, хотя это и не большой возраст… не смей меня игнорировать. Я не буду притворяться, а ты… Ладно… Не смей даже забыть о вчерашнем дне или о сегодняшнем, если и да, то снова освежу тебе память. Я пойду вниз. Слишком долго задержался тут.
Если честно, я подумал, что серьёзно попал. Ни одна мысль не входила в мою голову. Еда остыла давно. Трудно сказать, что я чувствовал сейчас. Мне только и оставалось хлопать глазами и пребывать в шоке. Кажется, я даже забыл о своём недавнем недуге.
***
Время было после обеда. Наверное посетителей поменьше. Могу проверить… нет, чуть позже пойду. На первом этаже было так шумно, что доносилось до второго.
Спускаясь вниз, я вспомнил про знакомого Роджера. И после увидел в живую. Он не то, что бы приводил кого-то, я не знал вообще ни о ком. А о наличии знакомого было огромной новостью. Яркие рыжие волосы и веснушки на лице, не сходящая улыбка — описание подстать лучезарному человеку.
— Здравствуйте!
— Эм, привет.
— Я Коля. Коля Шурупов. Приятно с вами познакомиться, — звонкий голос в моей голове раздовался эхом. На вид ему было 13-14.
— Максим, мне тоже приятно, — Роджер даже не смотрел в мою сторону, зато всё его внимание пытались перетянуть на себя две посетительницы. У меня дёрнулся глаз.
— А вы молоды… Роджер говорил, что живёт с другом сестры. И представлял кого-то постарше.
— Что? Вы… даже больше близкими выглядите, чем мне говорили.
— А, да… Мы одноклассники. Но вы не волнуйтесь! Я не прогуливаю школу, у меня день выдачи, поэтому я сегодня свободен. После всего пошел проведать Роджера. Ну и тут меня прихватили в помощники.
Выдача значит… понятно…
— Он очень хороший помощник, — добавил Саша, положив тому руку на плечо. — Босс, давайте его возьмём, хотя бы на полставки.
— Я подумаю об этом, если ты не против, — мне в ответ начали активно кивать, я перевёл взгляд на Сашу. — Никогда не называй меня так.
— А-ага, принято.
— Рори! Ты слышал! Слышал! Я могу работать с тобой.
Пф. Рори?! Серьёзно? Ну, не плохо, но и не особо очень.
— Рори? Ты красный? Ты все еще плохо? У тебя был не только только голод?
— Заткнись, пожалуйста…
— …? Хорошо.
— Кхм, вух, вижу у вас все хорошо, поэтому я еще отдохну. Рори~ у тебя лекарства сегодня по схеме, которая висит на холодильнике.
— Коль, лучше бы ты молчал.
— А я что?
— Ничего.
— Да что случилось, Рори?!
— Не зови меня так!
— Рори, постой!
***
Этот ребёнок, как ребёнок, но одновременно он не ребёнок. Аааа. Сумасшествие просто. Поэтому не люблю иметь дела с подростками. Переходный возраст, постоянные перепады настроения, вечные перепалки. На своей шкуре знаю… Думал, Роджер обойдётся без этого. Ошибочка вышла. Я не знаю, что мне делать с ним и его признанием. Стоп. Это точно было ведь признание. Я ничего не надумываю, точно ведь? С чего бы мне тем более принимать слова любви от младшего брата изверга. С чего мне вообще его принимать! Да, верно, будем игнорировать. Стоп. А проблемы это не решит! Ааа.
В моей голове пронеслась целая гора мыслей по поводу и без. И я наконец-то осознал, что меня поцеловали, а до этого и успели натворить еще дел…
Вечером того дня:
— Роджер/Максим
Мы сказали это в один голос. На вид у него был тоже серьёзный разговор ко мне. И явно новости не самые хорошие, опущенный взгляд его выдавал, а глаза красные.
Хоть он говорил, что притворяться больше не будет, но милые черты у него остались. Пусть, сам того не осознавая.
Между нами прошла неловкая пауза, и я его пропустил вперёд.
— Давай, ты первый.
— Я хочу сказать тебе… — он долго пытался это выговорить, почти что то слезно. — Я…
— Что тебя беспокоит? Ты ведь признался мне, что может быть еще страшнее? — говорю я это, но в этот же момент в мою голову лезут всякие плохие мысли насчёт этого ужасного.
— Ну, в общих чертах. Я. Я уезжаю обратно в Англию вместе с Мари.
— Зачем? У нее же офис в другом месте. Или тут что-то другое случилось…?
— Мама…
Он отвернул взгляд уже не в пол, а на стену с нашей общей фотографией, где был я, Мари, тётя и он.
— …я тебя понял, — я подошел к нему, легко приобняв, он также обнял меня в ответ, сжав сильнее меня.
— Вы с Мари такие эгоисты. Вы оба постоянно бросаете меня одного, не думая обо мне и о моих чувствах.
— Это, — я положил ему указательный палец на губы в знак молчания.
— Ты даже мой ответ не услышал, — с выходом ответил я, укутывшись в объятъя посильнее. — Ну, так даже лучше. Не вернёшься убью, кусочки не соберёшь на места.
