Интериоризация

Выбраться к морю в разгар лета оказалось не такой уж плохой идеей. Несмотря на горячий сезон, на пляже было совсем немного людей, да и в прибрежном домике, который заняла их странная компания, было совсем немного гостей. По этой причине они смогли спокойно обустроиться на большой веранде для поедания мяса и просмотром закатывающегося за горизонт солнца, пока приятный летний ветерок обдувал их не успевшие до конца впитать морскую воду тела. Юнги с Чонын увлеченно занимались мясом, не переставая друг друга подстебывать, а Джинсоль с Чонгуком пытались выяснить рецепт лапши из интернета. У последнего было такое сосредоточенное лицо, что становилось смешно от взгляда на него. Этим Тэхён и занимался — рассматривал его и прохлаждался. Не сказать, что он это заслужил, но все-таки решил отдохнуть, не забивая мозг самобичеванием и мыслями о своей тяжелой судьбе. Он шумно втянул через трубочку свой «безалкогольный» коктейль и пальцем поправил очки на переносице, которые вернул ему вынырнувший из воды Чонгук с непростительно довольным видом. Между липких от газировки губ выходит воздух; у Тэхёна перехватывает дыхание на короткое мгновение. Младший обмахивался низом своей влажной футболки. — Вот если бы ты меня послушал, то закончили бы мы еще полчаса назад. — Не бубни. — И не нужно было сюда горчицу добавлять. А ты настаивал! Теперь получилось невкусно… — Чонын дула губы в расстроенных чувствах и недовольно смотрела на Юнги, который пытался спасти ситуацию и не взорваться на нее ругательствами. И кто додумался поставить этих двоих вместе быть ответственными за ужин? Чонын продолжала возмущаться и обмахивать мясо бумажным веером: — Почему все мужчины такие упрямые? Если хоть раз послушаете женский совет, то Земля рухнет? Солнце взорвется? Вселенная схлопнется? Тэхён и правда начал отсчитывать секунды до взрыва: если присмотреться, на макушке у Юнги-хена можно было заметить поднимающийся пар. Поражает, как некоторые люди имеют настолько выделяющуюся способность вызывать раздражение. Но ты и ненавидеть их не можешь, да? Идиотское чувство. Мясо в итоге получается отличным. То же самое можно сказать и про лапшу с морепродуктами: Тэхён был так удивлен ее вкусу, что прикусил себе кончик языка от восторга, чем заставил Чонгука самодовольно ухмыляться. Подвыпивший за день Юнги начал травить байки — иногда он вел себя как самый настоящий дед, и Тэхён замечал это еще давно, когда ему самому было шестнадцать, а старшему всего на два года больше. Когда солнце начинает плавно катиться к горизонту, Юнги вносит резонное предложение им с Чонгуком сегодня больше не пить. Они собирались выезжать завтра с утра, поэтому им желательно было бы еще протрезветь до того, как садиться за руль. Тэхён непреднамеренно дует губы и ноет, что одному напиваться скучно, и Чонын в отместку чуть ли не залпом выдувает целую банку пива (Джинсоль смотрит на нее с отвращением, а Тэхён со страхом — никто из них пока не знает, на что способна унесенная алкоголем душа Ким Чонын). Единственное, о чем сейчас молил Тэхён про себя — никаких алкоигр. Никаких алкоигр. К счастью, их компания оказывается вполне адекватной, и вместо алкоигр Юнги начинает завывать песни под гитару. Его скрипучий, ломающийся голос отзывается в каждом несдержанным смехом, но не подпеть никак не получается. К ним даже присоединяется соседний домик, улюлюкающий и машущий в воздухе наполненными бокалами. С каждой новой строчкой, старший все повышал и повышал тон, отчего становилось только смешнее; Чонын с Джинсоль подпевали так громко, как только могли, а Чонгук сидел рядом и в голос ржал, закрывая лицо ладонями. — За что-о-о-о… они такие-е-е… — У них не было выбора, судьба решила все за них, — Тэхён правда пытался мыслить. — Знаешь, иногда кажется, что все мои знакомые из этого города немножко не але. — «Не але» — это как? — у Чонгука в голосе недоверие со смешками. — Вот вроде люди умные, — перечисляет старший, загибая пальцы, — воспитанные, добрые и все такое. Но вот смотришь на них, — он кивает на театральное представление напротив, — и диву даешься. Как до своих лет дожили? — Ты ведь помнишь, что тоже в этом городе родился? Тэхён загадочно хмыкает, подмигивает одним глазом и делает большой глоток: — Я не такая, как все. Я героиня. — Вау, — издает младший рядом, и голос его звучит убито, — ужасно. — Что? Я приобщаюсь к женскому обществу, девочки меня любят. Он чувствовал всем своим телом, как Чонгук хочет сказать что-нибудь такое, что заставит Тэхёна краснеть. Пытаясь перевести все в шутку (что, в общем-то, ей и являлось), Тэхён кривит губы в усмешке и говорит: — Не так, как тебя, конечно. Неожиданно, Чонгук смеется и хлопает Тэхёна по оголенному бедру. — Как жаль, что у них так мало шансов. После его вроде бы вскользь брошенной фразы, Тэхён еще долго не мог прийти в себя. Он слушал Юнги-хена, улыбался развеселившимся девчонкам, но в голове не было ни одной спокойной и уравновешенной мысли. В голове пульсировал вопрос «что?», так и неозвученный, и еще один «почему?». Второй, однако, относился к другому: почему обжигающая ладонь все еще касается его голой кожи?

___

— Сколько будет пятьдесят плюс сорок семь? — …девяносто семь? — Я разучился думать, — стонет Тэхён и растирает виски, пытаясь сфокусироваться. Сфокусироваться не получается, о чем он тут же сообщает. — Мне кажется, что я веду себя как школьница. За что мне все это? — Ну… — Неужели я мало страдал в последнее время? Я же всегда был хорошим ребенком, помогал родителям и пахал в огороде у деда. Я даже на стипендию учусь! Бля, учился… — Чувак, заканчивай. Ты меня пугаешь, — с сомнением говорит Чимин ему в ухо через наушник, и он звучит не на шутку переживающим. — Не может же все быть так плохо. — Я, наверное, озабоченный, — продолжает Тэхён, совсем его не слушая. Он тарабанит пальцами по клавиатуре ноутбука с такой яростью, что даже Чимин в другом городе начинает переживать за ее судьбу. — У меня интоксикация. Мозга. Чимин, я не могу посчитать цифры. Вы меня теряете. — Я это уже понял. Я сейчас заеду за хеном и мы приедем к тебе проводить операцию спасения твоего зараженного мозга. Проверим, в нем причина или в том, что ниже. — Ладно, возможно, озабоченный тут не я… — Идиот, я про сердце! Тэхён вздыхает очень громко и обхватывает голову руками. За всю свою жизнь он, кажется, чувствовал себя также отстойно только после смерти деда. У него создавалось ощущение, что прямо под ним сейчас разразилась огромная черная дыра, постепенно втягивающая в себя все хорошее, что у него было. Он, вероятно, просто драматизирует. Он, наверное, просто устал так сильно, что уже сам не понимает от чего конкретно. Ему скорее всего просто нужно отдохнуть, и он собирался заняться этим здесь, в родном городе, рядом с семьей. Проблема заключалась в том, что он отвык чувствовать. Последний год он учился и работал на износ, лишь бы его не отчислили и не уволили. И, в конечном итоге, его учеба в университете находится под большим вопросом, а уволить его и правда уволили. Удивительно, правда? Вот и Тэхён удивился, когда осознал всю степень дерьмовости ситуации, в которой он оказался. За этот год в его жизни не происходило ничего. Каждый раз, выходя с работы, он шел домой, где учился и спал максимум по пять часов. Затем шел в универ, в котором перекидывался парой фраз с друзьями, слушал лекции, скрывая зевки в рукавах толстовки, и после снова шел на работу. Он мог на пальцах одной руки сосчитать, сколько раз за полгода он ходил куда-то вместе с друзьями. И это жизнь двадцатиоднолетнего парня? — Я просто надумываю. Чимин мычит задумчиво. — Я надумываю себе розовые замки, потому что устал и хочу отвлечься. Он всего лишь малолетний идиот без всяких тормозов. И воняет мазутом. На это Чимин благоразумно отмалчивался пару минут, пока Тэхён продолжал прокручивать в голове свои депрессивные, но такие утешающие мысли. Он даже забыл, что не один сейчас в своем личном пространстве, поэтому слегка вздрогнул, услышав вкрадчивое чиминово: — Главное, чтобы ты был в этом уверен.

___

Проходит несколько дней с момента их возвращения с моря, и мама Тэхёна все никак не может наглядеться на его прекрасный шоколадный загар. Она постоянно ворочала его из стороны в стороны, как огромную юлу, и яростно намекала мужу, что тоже хочет погреть попу под ярким солнышком. Отец также яростно делал вид, что совершенно не понимает, о чем она говорит. Тем временем, работа над проектом Юнги тянулась немного медленно, но зато качественно. Тэхён обговаривал с ним каждую деталь, иногда работая из дома, а иногда просиживая целыми днями в кафе, и он устал считать, сколько чашек кофе начал выпивать за неделю. Жизнь шла размеренно, и так приблизился месяц его прибывания здесь. Он изумленно таращился в календарь на телефоне, в который залез, чтобы проверить дату дедлайна. На него издевательски смотрела единица и ноль с семеркой после нее. Некрасивое слово вырвалось из его рта совершенно случайно. — Не пугай мне людей, — недовольно бормочет Чонгук, мило улыбаясь покупателям у стойки. Тэхён продолжал шокировано прикрывать рот ладонью, гипнотизируя телефон взглядом. — Что ты там такого увидел? Это разве стоит покрасневших ушей Йерим? — Эй! Они у меня от жары красные! Тэхён приходит в себя и извиняется перед девушкой жестом: — Сегодня июль начался. — Ну, типа того. Спасибо, что напомнил, что до вступительных остался ровно месяц, — младший протягивает осуждающе. — Не то, чтобы я очень сильно из-за них переживал, но меня все равно не слишком радует такой незапланированный будильник. — Не тебе одному придется страдать. У меня скоро начнется новый учебный год с курсовой по основному предмету, — мрачно отвечает Тэхён, лениво щелкая вкладки в браузере. Он сидел за работой уже три часа, и его спина и глаза были слишком сильно напряжены. — Хотя, нервы от поступления ни с чем невозможно сравнить, это как отдельный вид садизма. Ты хоть готовишься? Несмотря на то, что Тэхён тусовался за этой барной стойкой уже несколько недель, удовольствие от наблюдения за Чон Чонгуком, мирно натирающим кофейные чашки, все еще было очень приятным. Тэхён подпирает щеку кулаком и машинально следит за его движениями. — Немного. Не могу сказать, что и до этого был очень прилежным учеником, поэтому от меня не особо много ждут. — Да, вряд ли кто-то сможет решить твои проблемы с математикой. Даже я в свое время не смог. — Продолжай тешить свое эго древними воспоминаниями про совсем не успешное репетиторство… Тэхён корчит рожу и отворачивается, переключая внимание на Йерим. Она со своей лучезарной улыбкой что-то доходчиво объясняла пожилой паре, зашедшей выпить кофе. — Не хочешь погулять сегодня? За рассматриванием милой картины Тэхён даже не сразу воспринимает вопрос. Он медленно моргает, пытаясь не показывать своих настоящих эмоций, и просто пожимает плечами. Что он может ответить? Он слишком устал. — Давай.

___

Кому: Пак Мичин

он позвал меня гулять

От: Пак Мичин

Прогресс на лицо

Надеюсь, пососетесь сегодня

Тэхён хмурится, отправляя другу неприличные смайлики.

Кому: Пак Мичин

помнишь я рассказывал про свои первые отношения

От: Пак Мичин

Допустим

Кому: Пак Мичин

это был его старший брат

Ему даже не нужно отсчитывать секунды до звонка; телефон разрывается громкой музыкой буквально сразу же, как сообщение оказывается прочитанным. — ЧЕГО? Тэхён предвидел подобную реакцию. Он никому и никогда не рассказывал, с кем именно были его первые отношения, и на это были свои причины. Это даже сложно было назвать отношениями. Когда Тэхёну было семнадцать, он запал на парня, немного старше него, и почти сразу же выяснил, что это было взаимно. У Хосока были длинные ноги, смешные уши и улыбка в форме сердечка — кто на такого не западет? У них были неловкие первые поцелуи, которые нравились Тэхёну, но, как оказалось, не так уж сильно нравились Хосоку. Его можно было понять. Когда Тэхёну было шестнадцать, они с родителями отправили деда с покупками из города обратно к бабушке в деревню. Тэхён на остановке сказал ему, что приедет через неделю, а спустя час узнал, что тот самый автобус перевернулся на дороге около леса. В автобусе ехали и родители Хосока. Родители Чонгука. Когда горе немного утихло, родители Тэхёна всерьез обеспокоились будущим детишек Чон, которые часто помогали деду на рынке, где тот торговал собственноручно выращенными овощами. Тринадцатилетнего Чонгука, у которого начались серьезные проблемы с учебой, отправили к тогда еще отличнику Тэхёну на бесплатные уроки, а девятнадцатилетнего Хосока устроили к отцу на хоть сколь-нибудь прибыльную работу. Жизнь пошла своим чередом, и Тэхён сблизился с ними обоими. С Хосоком они были утешением друг для друга, и Тэхён всего лишь воспринял это иначе. Он никогда на Хосока не давил, и их романтический обман был не односторонним. Но он все равно воспринял их «разрыв» серьезно. Еще бы, ему было всего семнадцать. Вспоминая это сейчас, Тэхён мог лишь грустно улыбаться, но ни в коем случае не жалеть о прошлом. И именно по этой причине, он так сильно боялся пожалеть о своих действиях в настоящем. — Все еще надеешься, что мы сегодня пососемся? — Дебил, это разрывные новости, — в голосе лучшего друга слышались истеричные нотки. — Ты из-за этого так стрессуешь? Боишься войны за твое королевское сердце двух братьев-рыцарей? — Отвратительно. Нет, не боюсь. Я просто не хочу, чтобы Хосоку было больно. Или неудобно. Больно ему вряд ли будет… Чимин в очень расплывчатых очертаниях знал их с Хосоком историю отношений. Хосока, наверное, могло ранить лишь то, как Тэхён забил на их общение сразу же, как уехал поступать в университет. — Друг мой, у тебя сейчас такая насыщенная жизнь, что я даже не хочу, чтобы ты возвращался. Давай я узнаю, нельзя ли закончить универ дистанционно? Будем с тобой домашку по зуму делать. — Ага, я еще могу на онлифанс пойти. Ты дебил? Меня месяц назад с работы уволили. — Так это отличный повод сменить обстановку! Новый город, новая карьера. Хотя, город то явно не новый… Я буду ездить к тебе на каникулы и пасти коровок! Тэхён вздыхает, зарываясь лицом в подушку. До назначенного на прогулку времени оставалось всего ничего, но Тэхён не переживал; он просто не понимал, чего ему стоит ждать. — Могу поселить тебя у бабули, и выгуливание гусей каждое утро тебе обеспечено. — А кто более пугающий — коровки или гуси? Он просто до невозможности несерьезный.

___

Сквозь толстые стекла окон пробивались закатные лучи, когда Тэхён спускался встретить мать с работы. Она устало передала ему пакет с продуктами и оставила сумочку в прихожей, заваливаясь на диван. — Тяжелый день? — Сумасшедший. Кажется, в моем возрасте уже пора задумываться о смене поликлиники на частную больницу со свободным графиком… Тэхён подходит к ней со спины и начинает разминать уставшие материнские плечи, получая звуки благодарности в ответ: — Мы с отцом давно тебе об этом говорим. Он уверял меня, что ваших сбережений должно хватить на открытие своего кабинета в недорогом бизнес-центре. Цены на аренду здесь все равно не такие огромные, как в Сеуле. — А еще твой отец уверял, что его сгнившую рухлядь можно починить своими силами, и не за чем обращаться к профессионалам, — вымученно произносит женщина с прикрытыми глазами. — Я не умаляю возможностей Чонгука, но иногда у меня создается ощущение, что старик просто хотел дать парню новое хобби. — Так значит, я не один, кому так кажется! — восклицает Тэхён, хлопая в ладоши. — Он просто прохлаждается у нас в доме за бесплатную еду. — Не говори так, сын. Мальчик всеми силами пытается помочь исполнить мечту твоего отца-идиота. Трудится даже перед вступительными экзаменами, только пять минут назад отправила его в душ. — Он был здесь? Тэхён даже не слышал, как тот входил в гараж. Он провел слишком много времени в раздумьях (и смотрел «Деграсси») и не слышал ничего вокруг себя. Значит, они пойдут прямо из его дома… — Да, он сказал, что после этого у него встреча, и я заставила его сходить помыться. Он, все-таки, видный парень. — Ага… Это он со мной гулять пойдет. — Вот как? — мать удивляется и даже оборачивается на него с недоумением. — Хорошо, что вы подружились. Если у него получится поступить в Сеул, я не буду волноваться за его сохранность. — Кто сказал, что я буду за ним присматривать? Мне и своих проблем хватает! — возмущается игриво Тэхён и замечает выходящего из ванной комнаты младшего с полотенцем на голове. Черт возьми, это несправедливо. За три года учебы в универе Тэхён видел много качков и горячих, спортивных парней с сексуальным взглядом и аурой альфа-самца. Но не один из них не заставлял его терять дар речи и забывать собственную мысль на половине предложения. У Чонгука была особенность — подростковое лицо, которое, казалось бы, не должно было так хорошо сочетаться с накаченными руками и загорелой кожей, по которой снова скользили злополучные капли воды. Тэхён оглядывал его с головы до ног слишком долго, и сжимал пальцы на материнских плечах слишком сильно. Поэтому, ей пришлось прочистить горло. — Ну что, вы уже уходите? Тэхён приходит в себя и разглаживает складочки на кофте женщины с притворно невинной улыбкой. У него только что совершенно точно не было ни одной пошлой мысли в голове, неа. — Ага. Тебе не надо волосы сушить? — обращается он к Чонгуку, пытаясь на него не смотреть. Тот пожимает плечами и натягивает на ноги кроссовки. — На улице жара, и так высохнут. Тэхён умоляюще смотрит на мать, которая точно все поняла. Она с дивана ведет игриво бровями и ужасно улыбается. Кажется, позже им предстоит серьезный разговор. На часах было около десяти, когда они прошли уже приличное расстояние, болтая о всякой всячине. Чонгук рассказал ему, что в старшей школе теперь не запрещено красить волосы и прокалывать уши, из-за чего старший очень сильно расстроился и разозлился. Еще выяснилось, что первый раз Чонын стала блондинкой именно благодаря Чонгуку — тот случайно пролил отбеливатель ей на кончики волос. Тэхён такому стечению обстоятельств совершенно не удивился. — У меня в группе есть девчонка, которая красится в блонд с тринадцати лет. Представляешь? Я так завидую ее выдержке. Наверное, я бы уже давно был лысым. — Не хочу представлять это. — О, Чимин однажды наложил на мою фотку фильтр с лысой башкой, — Тэхён останавливается посреди маленького парка, чтобы найти фотографию в телефоне. Он замечает чужой вопросительный взгляд и объясняет: — Чимин — мой лучший друг из универа. Еще есть Намджун, он старший. Они идиоты, и, возможно, скоро приедут сюда. Не советую с ними знакомиться. «Особенно тебе», думает Тэхён про себя, наконец находя нужную фотографию. Он с сомнением смотрит на Чонгука, раздумывая, стоит ли ему ее показывать. Чонгук фыркает и выхватывает телефон у него из рук, не слушая возмущения и усаживаясь на широкую лестницу, ведущую вверх по улице. Тэхён плюхается рядом, сдаваясь и игнорируя чужие смешки. — Вау. Вау. — Мне идет, не ври. Я буду чудесным дедом, нужно будет только отрастить усы. — Ты хочешь быть лысым, но с усами? — Чонгук выгибает бровь, усаживаясь поудобнее. Его колено касается колена Тэхёна. — Зато буду модным дедом. Чонгук нагло продолжает листать фотографии в его галерее, комментируя каждую. На одной Тэхён орет от страха, когда ему на плечи кладут ОГРОМНУЮ черную змею, а на другой он лежит с бутылочным пивом в обнимку на песке рядом с костром. Это было приветствие первокурсников, и он тогда жестко напился, из-за чего искупался в океане прямо в одежде. Он зачем-то рассказывает об этом Чонгуку, слушая чужой плохо скрываемый смех. Еще через одну фотографию и постыдную историю, Чонгук натыкается на сфотографированный полароид из фотобудки. На нем Тэхён обжимается с симпатичным парнем в ободке с кроличьими ушами. — Тоже друг? — Нет, — говорит Тэхён, смотря на чужой профиль. — Бывший. Чонгук даже не дергается. Хмыкает, комментирует что-то про большой прыщ у Тэхёна на кончике носа, и листает дальше. — У меня единственная фотка из фотобудки с Чонын. Она там напялила на меня шляпу с тигровым принтом и очки как у гангстера. Тэхён посмеивается, представляя эту картину. Он спрашивает мягко: — Ты же знаешь, что нравишься ей? Чонгук блокирует его телефон, оставляя рядом на ступеньке. На улице уже давно стемнело, и людей поблизости совсем нет. В маленьких городах ночная жизнь никого не интересует. — Это настолько очевидно? Конечно, я знаю. Она признавалась мне пару лет назад. У Тэхёна падает челюсть: — Ты отвратительный. Ты отшил Чонын? Сумасшедший! — Вау, какая агрессивная реакция, — Чонгук пихает его в плечо. — Она моя подруга, мы всю жизнь знакомы. И я точно знаю, что не хотел бы быть ее парнем. Ей нужен кто-то лучше меня. — Например, я? Я буду ее очень сильно любить, обещаю! Чонгук смотрит на него из-под челки: в глазах у него отражаются созвездия, на которые старший бесстыже засматривается. Он зачарованно провожает взглядом чужую ладонь, которая тянется к его лицу и откидывает в сторону волосы. Чонгук говорит: — У тебя звезды в глазах. Он опускает руку, кладя ее в непростительной близости от тэхёновых пальцев. Сверчки сходят с ума, оглушая в практически абсолютной тишине ночного города. Тэхён боится отвести глаза от чужих напротив; он дергает пальцами, задевая ими чужие, потирает подушечками горячую кожу. У него сводит желудок от нервов, и он слышит собственное сердцебиение где-то в глотке. О, он сейчас так близок к тому, чтобы наклониться ближе. Положить свободную ладонь Чонгуку на бедро, слегка залезть пальцами под края джинсовых шорт. Вдохнуть горячий воздух рядом с его лицом, смотреть все это время прямо в глаза; наклониться еще, чтобы младший не смог устоять и двинулся вперед тоже. Тэхён медленно соображает. Мысли сбиваются, язык прилипает к небу, когда он осознает, что между их лицами и правда остается меньше сантиметра. Он тяжело сглатывает, облизывая губы, и ловит чужой взгляд, прослеживающий траекторию его языка. Если они сейчас не остановятся, Тэхён в буквальном смысле сойдет с ума… Они резко отворачиваются друг от друга. Прямо мимо лестницы проезжает старик на велосипеде с тихо включенным радио. Старик напевает себе под нос старую балладу и качает головой из стороны в сторону. Где-то вдалеке включается сигнализация у машины, а из соседнего дома доносятся звуки семейной ругани. Тэхён дышит глубоко и ровно. И чувствует, как крепко его пальцы сжимает ладонь Чонгука.