Игра со смертью.

— Пойдём со мной. — Едва слышно, хрипло произносит Крам, держа меня за руку. Он напоминает собой хищника. Хищника, наконец словившего свою добычу, взявшего её в свои когти. Его дыхание сбилось. Глазами, он пожирает меня, готовый наброситься в любую секунду. Не стоило играть с ним. С кем угодно, но не с ним. Я проиграла. Не потому, что захотела того — потому, что не оставил мне выбора. Вся эта история была обречена на провал с самого начала. Каждое моё действие, лишь притягивало его к себе. И вот она, точка невозврата. Крам не похож на сумасшедшего, но желание обладать мною, целиком и полностью, как неким трофеем, ослепило его целиком и полностью. Он перешёл все границы. Стёр их. И готов стереть в порошок всех и каждого, кто встанет у него на пути. Слишком самонадеянный, слишком гордый, не умеющий проигрывать, не слышавший прежде слова «нет». Его взгляд полон похоти. Полон дикого желания, полон азарта. Полон страсти. Сегодня не повезло Фреду. Завтра может не повезти Гарри. Крам самодовольно усмехается, будто успев прочитать мои мысли. Его кожа будто пропитана пламенем — настолько горячая, что даже в глазах читается это, безумное пламя. Он смотрел на меня так, как прежде не смотрел никто. Интересно, если я поддамся ему, он остановится? Он бы мог мне дать определённую защиту. Хотя бы на время пребывания здесь. Но, что потом? Впрочем, какая к чёрту разница, что будет потом? Я ловлю на себе его взгляд, после чего слабо улыбаюсь, подняв глаза. — Пойдём. — Не пожалеешь потом. — То ли вопрос, то ли утверждение. Снова он играет мною. Как того хочет его душа. Взяв за руку, уводит в своё крыло, где, закрыв дверь своей спальни, зашторивает окна рывком и расстёгивает свой пиджак. Он падает на пол, как и его кожаный ремень со стальной бляшкой. И подходит ко мне, резко приподнимая лицо за подбородок, заставляя, вжавшись в стену, посмотреть ему в глаза. Я обхватываю руками его лицо, целуя в губы. Мерлин! Как же хорош. Он расстёгивает змейку моего платья, бросая на пол, к моим ногам, и, с лёгкостью подхватив на руки, кладёт на кровать, впиваясь в шею. Все его прикосновения… Все и каждое кажутся неправильными; развратными. Он покусывает мою кожу, оставляя на ней следы. И в ту же секунду целует в губы, выхватывая из них стон. Его руки беспорядочно блуждают по телу. Он сжимает мою грудь, осыпая бесконечными поцелуями шею и ключицы. Стягивает с бёдер трусики. Красные, под цвет платья. — Этот вечер… Эта ночь, твоя, Бэлла. — Шёпчет он, раздвигая мои ноги. Запускает палец, проводит по самой чувствительной точке. Я невольно пытаюсь сжать ноги, ощутив волну возбуждения, но он снова разводит их в стороны, жадно целуя опухшие от лёгких укусов. Он целует так крепко, так страстно, что от недостатка кислорода начинает кружиться голова, но я невольно отвечаю на эти поцелуи. — Вся течёшь… — На ухо произносит он, лаская меня пальцем. — Нравится? А так? — Положив руку на мою шею, спрашивает он. Я выгибаюсь ему навстречу. Он усиливает хватку, наблюдая за моей реакцией. — Ты была воздухом, которым я дышал всё это время… Знаешь ли, какого это, когда пытаются забрать самое ценное? — Спрашивает он, всё еще держа руку на шее. — Т-ш… — Прикладывает палец к губам. — Не бойся. Я не сделаю тебе больно, Бэлла… По крайней мере, пока ты не попросишь меня об этом. Вероятно, я окончательно слетела с катушек. Ведь мне не хватает кислорода, но я не прошу его остановиться. Напротив. Когда он убирает руку с моей шеи, жадно заглатываю воздух, ощущая, как ноет низ живота. Мерлин! Я прижимаюсь к нему, покусывая его губы. Он усмехается, намотав мои волосы на свою ладонь. И, оттягивая их в сторону, смотрит в глаза. — Так тоже нравится, да? Ты не остановила меня. Не сказала ни слова… Маленькая сучка. Ты будешь умолять меня сделать тебя своей. Будешь умолять, как я умолял тебя, не доводить до этого… Нравится, когда другим причиняют боль? Что ты чувствуешь сейчас? Ты с ума меня сводила, не давала ответа… Ради того, что бы показал тебе, чего стою? Чего стоят мои слова? Убедилась, чего они стоят?! Стоило ли всё это того?! — Крам ослабляет хватку, всё еще хищно глядя на меня. И снова касается моей груди, покусывая её, заставляя вырваться вперёд. Заметив это, он бросает на пол штаны, а затем и плавки, оставшись совершенно обнажённым передо мной. Многолетние тренировки оставили свой отпечаток на юном теле — весь будто состоит из мышц. Я осторожно провожу ладонью по его торсу, опускаясь ниже. Его член упирается мне в бедро. Длинный, довольно большой. Интересно, поместится в меня? Я провожу по нему рукой. Возбуждённый до предела, Крам целует меня, уже более нежно и мягко, поглаживая по волосам. — Не бойся… Я буду осторожен, хорошо? — Спрашивает, мягко и медленно входя в меня. От боли, я вскрикиваю, и в глазах темнеет. На несколько секунд. Виктор останавливается, с сочувствием глядя на меня. И, обняв, целует мою шею, делая еще один, мягкий толчок. Он выглядит взволнованным. Даже слегка робким. От былого запала не осталось и следа. В глазах блестят слёзы, и он резко останавливается, замечая на простыни несколько алых пятен крови. — Хочешь, что бы остановился? Только скажи. — Шёпчет он, и, прочитав ответ в глазах, медленно из меня выходит, тут же целуя плечи. — Всё хорошо, слышишь?! Больше тебе не будет больно… — Он накрывает меня одеялом, прижав к себе. И целует в лоб, поглаживая по волосам, которые еще несколько минут назад сжимал в своих ладонях. — Я люблю тебя. Очень люблю.