***
Сьюзан и миссис Пейдж просидели в гостиной несколько часов, не в силах насытиться обществом друг друга. Иногда миссис Пейдж прикладывала платок к глазам и вздыхала: — Как же вы выросли. Какой стали красавицей. А ведь я помню вас совсем ещё маленькой. Кажется, ещё только вчера я меняла вашу первую пелёнку, а теперь… Вы замужем. Мистер Вудс невероятный человек, — продолжала миссис Пейдж. — Такой порядочный и обходительный. — Так и есть, — произнесла Сьюзан с такой печальной улыбкой, что, казалось, на глазах у неё готовы выступить слёзы. — Что такое, дитя? — с присущей ей проницательностью спросила миссис Пейдж. На лице у неё появилась лёгкая тревога, когда она заставила. — В чём дело? — Скажите, — нерешительно начала Сьюзан, — а папа всегда любил маму? Я их почти не помню, но мне кажется, они ценили общество друг друга. — О, ваш отец влюбился в Элеонору с первого взгляда, — воскликнула миссис Пейдж. — Такая она была жизнерадостная, а уж как ей нравилось танцевать. — Да, я помню, — Сьюзан произнесла эти слова с такой силой горя, с такой тоской, что при звуке этих слов у старушки сжалось сердце. — Их смерть была настоящей трагедией. Однако я вижу, что не только это печалит вас. — Тревога миссис Пейдж сменилась сильным волнением. — Ради всего святого, скажите мне. Неужели радость от воссоединения с вами затмила мне глаза и разум? Неужели мистер Вудс вовсе не такой, каким хочет, чтобы его видело общество, и под маской добродетели скрывается жестокий человек? — Нет, всё совсем не так! — вскрикнула Сьюзан, испугавшись, на какие ужасные мысли могло навести её поведение. — Льюин самый благородный мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. — И всё же… Вы несчастны, — заключила миссис Пейдж, ещё крепче сжав руки Сьюзан. — Быть его женой для меня огромная честь. — Миссис Пейдж смотрела на неё в упор, и Сьюзан, растерявшись, опустила под её взглядом глаза. — Дело в том… Он не любит меня, — наконец очень тихо сказала Сьюзан. — Вздор! — возразила миссис Пейдж, нахмурив брови. — Ни один мужчина не сделал бы ради женщины и половины из того, что сделал мистер Вудс, если бы не был влюблён в неё. — Просто, как вы и сказали, Льюин очень порядочный, — сказала Сьюзан. — Но дело в том, что ему нужна вовсе не я. — А кто же тогда? — Он мечтает о наследнике. — Конечно же он мечтает о наследнике, — на подобное заявление миссис Пейдж лишь пожала плечами. — Любой мужчина об этом мечтает, как любая женщина мечтает познать счастье материнства. Скажите мне, леди Сьюзан, разве вам не хочется иметь своих детей? — Очень. — Сьюзан шумно вздохнула, как будто ей вдруг стало трудно говорить. — Вот только Льюину всё равно, от кого у него будут дети, в то время как я… Мне кроме него никто другой не нужен. Я… люблю его. Миссис Пейдж ласково улыбнулась. — Мистер Вудс не отличается многословностью, однако его поступки говорят куда громче слов, — сказала она, похлопав Сьюзан по руке. — Я, быть может уже стара, но ещё не слепа и разум мой ясен, как и десять лет назад. Возможно, мистер Вудс ещё не осознаёт, что влюблён, и его нужно всего лишь подтолкнуть, — старушка лукаво улыбнулась. — Женщина создана для того, чтобы быть прекрасной. Она должна радовать мужчину, вдохновлять его, поддерживать. Пойдёмте, — миссис Пейдж поднялась и протянула Сьюзан руку. — Мэгги, безусловно, старается, но сразу видно, что она ещё никогда не пристлуживала настоящей виконтессе. Этим вечером вы будете блистать, и, если и это не подействует, тогда уже не поможет ничто.***
Льюин не видел Сьюзан весь день, а когда она спустилась к ужину, у него перехватило дыхание. Миссис Пейдж постаралась на славу. И дело было вовсе не в платье, и не в весело дрожащих серёжках, и даже не в изысканно уложенных волосах. Что-то изменилось в её глазах. Они блестели, искрились жизнью и счастьем, они были полны любви, и он грезил, что эта любовь была обращена к нему. Весь вечер Сьюзан улыбалась, а когда подавала Льюину чашку с чаем, то, как бы невзначай, слегка коснулась его пальцев своими. Как и учила её миссис Пейдж. Но вопреки её ожиданиям, с каждым часом Льюин становился всё мрачнее. И Сьюзан скрылась раньше, чем он очнулся от глубокого и горестного раздумья. — Наверное, я недостаточно хороша собой, — печально заметила Сьюзан, рассматривая себя в зеркале. — Глупости! — возмутилась миссис Пейдж, вынимая шпильки из причёски. — Только слепой не оценит такой красоты. Она принялась рьяно орудовать расчёской, и у Сьюзан потеплело на душе. Даже если слова нянечки должны были служить лишь утешением, ей было приятно заручиться её поддержкой. В дверь постучали, и вскоре в комнату вошёл Льюин. — Оставьте нас. Миссис Пейдж незаметно сжала плечо Сьюзан, словно пытаясь приободрить, после чего вышла. Почти целую минуту Льюин стоял на одном месте и молчал, и эта минута показалась Сьюзан целой вечностью. — Что-то случилось? — её голос дрогнул в волнении. — Что-то с Холли? Она резко встала, бледная, напуганная. — Ты довольна? — вдруг произнёс Льюин, стягивая платок. Выражение муки застыло на его лице. Он сделал несколько шагов и просто рухнул возле неё на колени. — Ещё ни одной женщине не удалось поставить меня на колени. Тешься… Я, Дух леса, пал перед твоими чарами. Сьюзан не могла произнести и звука, так как её сердце просто прыгало в груди, не давая возможности даже дышать. — Я твой, — чувственно произнёс Льюин. Он потупил взор, не в силах поднять головы, не в силах сопротивляться своим чувствам. Он больше не мыслил и минуты без неё. — А я ваша, — дрогнувшим голосом ответила Сьюзан. Признание чуть было не застряло у неё в горле, но она сделала глубокий вдох, стараясь набраться мужества. — Я люблю вас. Уже давно. — Что? — переспросил он тупо. Потрясённый, он смотрел Сьюзан в глаза. Бледная, безмолвная, она ждала ласкового слова, которое утешило бы её. Она ждала порицания, которое навсегда заставило бы её замолчать. Сьюзан смотрела на Льюина, не отводя глаз, и он не выдержал их огня. — Это невозможно, — глухо пробормотал он. — Помните, — тихо прошептала девушка, — тот день, когда вы надели мне кольцо вашей матери? Оно тотчас же потускнело. Так вот теперь… оно переполнено моей любовью к вам. Сьюзан покрутила кольцо на пальце, и Льюин увидел, что драгоценные камни в нём теперь искрились. Так ярко, что у него заболели глаза. — И больше никогда не поблекнет. Глубокое оцепенение сменилось растерянностью. На ватных ногах он поднялся и вздохнул: — О Боги, неужели я заслужил ваше прощение? — Слабая улыбка тронула его побледневшие губы. — Она любит меня. — Он почувствовал, что сердце его разрывается. Сьюзан застыла, потрясенная болью, прозвучавшей в этих словах. Она приложила свою холодную руку к его щеке; Льюин сжал её крепко и начал целовать маленькую ладошку. — Скажи, — прошептал он, ластясь. — Скажи, скажи, скажи, — в его голосе послышалась мольба. — Мне это нужно. — Люблю, — тихо ответила Сьюзан. Затем она взяла его руку и тоже приложила её к своей щеке. — Всем сердцем, — её жаркое дыхание опалило его ладонь. Льюин жадно слушал, не отрывая взгляда от её блестящих глаз и полуоткрытых губ. Он был счастлив, до безумия счастлив и до головокружения влюблён. Вздох облегчения и радости сорвался с губ мужчины, и вместе с тем дышать стало легче, как будто бы он скинул с плеч непосильную ношу. Льюин скользнул пальцами по щекам Сьюзан и, не удержавшись, поцеловал её в таком жадном порыве, что девушка вздохнула от удивления. Он с силой сжал её за тонкие предплечья, как если бы она вырывалась, желая пуститься наутёк, однако Сьюзан вовсе не собиралась сбегать. Она вся прильнула к мужчине, тихо, еле слышно вздыхая, запрокидывая голову назад и подставляя шею для новых поцелуев. Осторожно касаясь, Льюин провёл пальцами по её груди, стремясь почувствовать и запомнить каждый изгиб и впадинку. Его рука сжала её, большой палец погладил сосок, и он тут же напрягся. Сьюзан же вздрогнула. Она вдруг испугалась. Испугалась того, что произойдёт. Даже сейчас прошлое продолжало её преследовать. Её тело словно одеревенело и лишилось всякой чувствительности. Искра страсти, которая в ней неожиданно пробудилась, стала так же неожиданно угасать, и Сьюзан сжалась. — Сьюзан, — прошептал Льюин; дыхание его прерывалось. — Ты одна можешь заставить меня страдать, ты одна можешь подарить мне счастье! Я всегда буду только твоим… Даже если ты никогда не захочешь разделить со мной ложе. Сьюзан была обескуражена, была растеряна. Глядя сейчас на Льюина, она подумала, что всегда видела от него только заботу, удивительное терпение и благородство! И вдруг все страхи, все тревоги рассеялись. Она была не просто желанна, она была любима. Та тонкая грань, что разделяла их, та тонкая грань, подпитываемая сомнениями и страхом, исчезла. Тогда Сьюзан вынула оставшиеся булавки и, как и просил её однажды Льюин, распустила перед ним волосы. Он вздохнул с благоговением, взял Сьюзан на руки и медленно понёс к кровати. Всё это время он не сводил с неё глаз, а она смотрела ему в ответ с такой нежностью во взгляде, которая свойственна лишь влюблённым. Мужчина прошёлся большим пальцем по её нижней губе, надавив посередине. С пару секунд они смотрели друг на друга, глаза в глаза, пока их губы не встретились, сливаясь мягко, нежно. Затем Льюин поцеловал шею девушки, медленно стягивая с её плеча кружевной воротник ночной сорочки. Его губы прильнули к ложбинке между грудей и там, где он касался её, кожа начинала гореть. Она чувствовала жар его бёдер, прожигающий её сквозь тонкую сорочку. Она была окутана пьянящим запахом дикого огня и хвои. С губ Сьюзан сорвался тихий вздох и она выгнула спину. Глаза Льюина блуждали по её запрокинутому лицу, темнея от желания. Тогда он вновь припал к её шее, лаская губами и языком каждый изгиб, каждую впадинку. Тихий протяжный стон приласкал его слух, вызвав в теле мелкую дрожь. А потом его крепкие, сильные руки начали растирать её бёдра. Сьюзан распахнула глаза от удивления и стыда, когда пальцы Льюина скользнули у неё между ног. Его губы вернулись к её губам, чтобы заглушить протест, потребовать её повиновения. Он нежно покусывал её нижнюю губу, дразнил её. Сьюзан втянула дрожащий вдох. Смущённая подступившим возбуждением, она робко упёрлась ладонью ему в грудь. — Bòidheach. — Льюин обвёл её ласкающим взглядом. — Mo bhanrigh. Льюин приподнялся, встал на колени. Он снял куртку, затем сжал в кулак свою рубашку позади шеи, сдёрнул её через голову и бросил на пол. А Сьюзан тем временем смотрела на него во все глаза. Впервые она видела тело мужчины. Впервые она увидела, как сильно Льюина поразило проклятье. Выступавшие на полупрозрачной коже чёрные вены тянулись от лица, рук и ног к самому сердцу. И Сьюзан с ужасом подумала, что когда они достигнут его, Льюин умрёт. Эта мысль внушила ей такой страх, что слёзы затуманили её глаза. — Тебе лучше не смотреть на меня. — Вам больно? — Сейчас нет. Сьюзан взяла его руку, её губы запечатлели на ней сокровенный поцелуй. Льюин застыл на мгновение, смотря на Сьюзан, как на нимфу, что живёт на болотах и завлекает в омут неосторожных путников. Его губы тронула еле заметная улыбка. В таком омуте и утонуть было не жалко. — Tha gaol agam ort, — прошептал Льюин. Он наклонился над Сьюзан, поцеловал в дрожащие губы. Затем он взглянул на неё. В глазах застыло немое ожидание. Она доверяла ему. И в этот неподвижный момент, прошлое потускнело, словно Осфрид никогда не прикасался к ней, как будто его не существовало вовсе; как будто всю свою жизнь она знала лишь одного мужчину. — Льюин. Сьюзан закрыла глаза и вздохнула изумлённо. Её пальцы сжали его спину, вонзаясь в кожу ногтями, оставляя на ней розовые пятна. Льюин зарылся лицом ей в плечо, и слабые, прерывистые звуки вскоре стали слетать с её губ, когда он начал медленно двигаться. Она слышала слова обожания, когда Льюин прижимался своей щекой к её мягкой щеке. Она видела блаженство в его глазах, когда он смотрел на неё. Она чувствовала жар и невыразимое наслаждение. Она стала женщиной.***
Льюин перебирал волосы Сьюзан в тишине, глаза с любовью перемещались по каждому изгибу её тела. Она спала спокойным крепким сном, прижимаясь к его груди. Теперь они были мужем и женой. Теперь его сердце переполняли любовь и надежда. Надежда, которую он считал давно потерянной.