Ведьма и кот

— Капучино с двойным карамельным сиропом и корицей! — Вики поставила стаканчик на стойку и натянуто улыбнулась посетителю. Голос всё ещё периодически срывался, и она огромным усилием воли не позволяла слезам, душащим горло, испортить макияж — успевала промакивать их салфеткой до того, как они скатились бы по щекам. Дура, ну какая же она наивная дура! Напридумывала себе невесть что, сама поверила в эти сказки, открылась ему. И плата за всё это оказалась непомерно высокой. Хотелось прямо сейчас сунуть руку в банку из-под сливового варенья, которая служила ей копилкой для билета на Коачеллу, выгрести все наличные и отправиться в ближайший салон, чтобы отстричь ненавистные волосы по самые щёки. Они вдруг стали ненавистными, потому что в её понимании олицетворяли её саму — с этим весёлым ярким цветом, кудрявыми завитками у висков и шелковым блеском, они словно кричали всем и каждому: «Мы принадлежим славной девочке!» А славных девочек так легко обдурить. Так просто обвести вокруг пальца и использовать их для своей выгоды. Синонимами для славных девочек, как ей теперь известно, стали обидные и больные, как пощёчины наотмашь, «позорная человечиха» и «неумёха». Она подпортит репутацию адскому семейству, если её фамильяр расскажет о том, что нашёл её. Так вот почему Люцифер никогда не рассказывал о семье, о друзьях — не из-за запрета, а из-за стыда. Он стыдился её. Но в угоду самому себе. Так при свете дня стыдятся девиц, торгующих своим телом, но с наступлением ночи бегут к ним. Вики сейчас больше всего хотелось свернуться калачиком под одеялом и прореветь весь день. Впервые. Никогда ещё не было таких приступов, никакой парень ещё не рождал в ней такое жалкое желание. Выходит, она была безошибочно права, когда на свадьбе Фила подумала о фамильяре как о своём учителе. Кто же знал, что учиться будет так тяжело? — Шоколадный мокко, пожалуйста. Она дёрнулась как от разряда тока и резко обернулась. Её фамильяр, одетый во всё чёрное, стоял, облокотившись о стойку, и улыбался ей как ни в чём не бывало. Может, всё дело именно в этой улыбке. В этих красивых чертах его лица. В ядовитом красном отблеске глаз, в дурманящем запахе и льстивых речах. Такие парни не для неё. И она всегда прислушивалась к интуиции, обходя плохишей стороной. Так ей удавалось сберечь своё сердце и не попасться в их губительные сети. Как же получилось, что в этот раз интуиция молчала, а иной раз даже сама подталкивала её к этому хитрецу? — Доллар пятьдесят, — отчеканила девушка, хватаясь за пакет с молоком и бумажный стаканчик. — Что случилось? Я думал, ты согласилась уехать и не работать сегодня. А потом испарилась из квартиры в одночасье. И он ещё спрашивает, что случилось! А случилось вот что: после того, как он внезапно подорвался и убежал с корзиной белья, Вики, мечтательно порхая по квартире, направилась в ванную, чтобы соорудить на голове подобие причёски. Она хотела выглядеть опрятно и свежо, чтобы чувствовать себя хорошенькой, чтобы снова и снова натыкаться на ласкающий взгляд Люцифера и таять под этим взглядом, как кусочек сливочного маслица на стопке свежих горячих панкейков. Потом она собиралась пожарить яичницу с беконом, заварить кофе и позавтракать с ним, гадая, когда же он снова попросит её о поцелуе. Но вереницу её планов на это утро нарушили испачканные спортивные штаны, которые демон оставил в ванной. Вики хихикнула, заметив на штанах вещественное доказательство их утренних шалостей, быстро свернула улику и решила спуститься в прачечную, чтобы закинуть штаны в общую стирку. Лифта было ждать слишком долго, поэтому она, перескакивая по две, а то и три ступеньки, быстро спустилась по лестнице. И услышала голоса. И пока один смутно знакомый голос говорил о какой-то женитьбе и позорных человечихах, второй ему поддакивал. И сетовал на то, что ему досталась желторотая ведьма, узнай о которой его родители, династия Правителей ада потерпела бы заметный урон. Она не смогла слушать дальше — зажала себе рот рукой, чтобы не проронить ни единого всхлипа, и пулей метнулась обратно в квартиру. Инстинкт самосохранения трубил во всё горло: бежать! Скрыться, слиться с толпой, раствориться в воздухе — только не оставаться здесь, только не видеть его, не смотреть в его лживые глаза, не сметь верить ни единому слову! А чего она хотела? Доверилась демону, сыну Сатаны и Лилит! Неужто думала, что он на самом деле окажется добрым и мягким? Неудивительно, что её любимой сказкой из детства была «Красавица и Чудовище», только вот пора взрослеть и распускать розовые мечты. — Мне готовить кофе или нет? Ледяной тон, хотя внутри ведьмочки всё сгорало и рушилось, и совсем не так, как это было парой часов ранее, когда она утопала в его объятиях. Стало так мерзко от этих воспоминаний. Она позволила ему так много и теперь жалела обо всём. Он ведь получил то, чего хотел? Получил. А что получила она? Смачную оплеуху за свою недальновидность. — Кофе может и подождать. Ты расскажешь, что случилось? — Мне надо работать, — она отвернулась и, убедившись, что новых посетителей в кофейне не прибавилось, прошмыгнула в подсобку. Посудомоечная машина как раз закончила перемывать порцию кофейных чашек. Вики принялась разгружать её, приказав себе не думать ни о чём, кроме работы. Но как бы не так. — Тебя словно подменили, — раздалось за спиной. — Что такого произошло, пока я загружал стирку? — Ничего, — сухо ответила ведьмочка, перекладывая чашки на поднос. — Мне надо работать. Не отвлекай, пожалуйста. — Сдалась тебе эта работа! — он недовольно отобрал у неё поднос. — Что происходит? Она пару секунд собиралась с духом, затем подняла на демона взгляд. — Сдалась. Очевидно, это единственное, на что способна ведьма-неумёха. А теперь, если ты не против, позорной человечихе нужно работать, — она рывком отняла у демона поднос с чашками и вышла из подсобки. Сдерживая слёзы обиды, Вики аккуратно раскладывала чашки поверх кофемашины и судорожно пыталась придумать, чем занять руки после этого. Можно обойти весь зал и протереть полиролью каждый столик или помыть холодильник, в котором хранилось молоко. А ещё можно сделать заготовки для ягодного пунша и облепихового чая: разморозить пюре из лесных ягод, нарезать лайм с апельсином, растолочь лимонник. — Виктория… Ещё, кажется, уже давно никто не занимался расхламлением полок под кассой. И неплохо было бы просмотреть всю посуду на предмет сколов. Если что найдётся, то нужно будет заполнить перечень с боем посуды и обязательно отписаться об этом хозяйке кофейни. — Мне жаль, что ты это услышала. Вики злобно усмехнулась. Конечно ему жаль! Вот бы продолжать дурачить её подольше! — Что бы ты там не подумала, это не то, чем кажется. Я могу объяснить. Постарайся не разыгрывать драму на пустом месте. — Как скажешь, — закончив с посудой, Вики вернулась обратно в подсобку, чтобы вооружиться тряпками и полиролью для мебели. — Ты слышала весь разговор? — следуя за ней по пятам, спросил Люцифер. — А что, там было ещё что-то увлекательное? — Если бы ты дослушала до конца, то… — Это правда? — она забралась по стремянке наверх и достала с полки неначатую упаковку с тряпками и ополовиненную бутылку с полиролем. — Ты действительно никому не рассказал, что обратился и обзавёлся ведьмой? Потому что стыдишься меня? Я оказалась ниже твоего королевского достоинства? — Да при чём тут это?! — он не на шутку разозлился. Вены на шее вспухли, а рубашка грозилась вот-вот треснуть по швам от того, как напряглись мышцы под ней. — Уходи, Люцифер. У меня нет желания это обсуждать. И мне некогда, — она потрясла бутылкой в руках. — Если тебе важно строить из себя обиженную, не разобравшись до конца в ситуации, то я уйду, — он развёл руками в обе стороны, как будто ему было всё равно. — Вот и уходи. Вопреки своему обещанию он продолжал стоять как истукан. — Это был тот демон, которого мы встретили в эзотерической лавке. Он меня выследил. И да, я заработал некоторую славу в своих кругах, как бессмертного, который не очень… жалует людей. Мне было проще говорить с ним на его языке. — То есть тебя ни капли не расстроило то, что я вообще ничего не знала о магии? Хочешь сказать, ты просто легенду поддерживал, говоря обо мне эти унизительные вещи? Тогда почему ты отказываешься открыть правду родителям? — Разумеется, меня это расстроило! — вспылил демон, скрестив руки на груди. — Мне в подопечные пророчили кого-то, кто одним щелчком пальцев может стереть город с лица земли! А тут ты — сплошная очаровательная оплошность! Милые глупости одна за другой, как из пулемётной очереди! — он заскрежетал зубами как будто разминая челюсти. — И я рад бы это прекратить, но слияние уже наступило, и теперь мы оба вынуждены терпеть его последствия! — теперь он уже кричал, да так, что у неё коленки затряслись от страха. — Так что будь добра: утихомирь свою подростковую истерику и давай решим, что нам делать дальше, потому что чем больше времени проходит и ты ничему не учишься, тем сильнее я подпадаю под угрозу пойти на корм дочери какого-нибудь влиятельного демона из круга приближённых моего отца! Наверное, он думал, что действительно объясняет свою точку зрения и расставляет все точки над «i», только вот Вики казалось, что каждое его слово было гвоздём. Они с одного удара входили в крышку гроба, в котором ей придётся умереть от нехватки воздуха в ближайшую пару часов. Он был разочарован, повстречав её. Никчёмную девчонку, которая даже не догадывалась о своей природе. А он, Принц ада, разве такого ждал? Конечно же нет. Снова ткнул её носом в то, что всё, через что они проходят сейчас, — страсть, желание и даже, как ей казалось, некое подобие влюблённости — это всего лишь последствия слияния, которые они вынуждены терпеть. — Уходи, — прошептала ведьмочка, понурив голову. Он вздохнул, как будто собираясь с мыслями. — Я так не думаю о тебе. Безусловно, нужно ещё многому научиться. Но я не обманывал, говоря, что ты мне нравишься. — Пожалуйста, уходи. — Виктория, послушай… — Уйди! — вскрикнула девушка, метнув в него злобный колючий взгляд. Люцифер вздрогнул и отступил на полшага назад, всматриваясь в неё с какой-то опаской. С потолка посыпались искры, и спустя пару секунд свет погас. А потом они услышали крики из зала.

***

Какой же он беспросветный идиот! Нужно было успокоиться, прежде чем отправляться к ней на работу! Обдумать всё, переварить услышанное от Улара, может, даже стоило наведаться домой и лично предстать перед родителями. Вместо этого клубок из беспокойства, неугасаемого сексуального неудовлетворения и страха за их будущее размотался и завязался тугим узлом на её хрупкой шее — он накричал на неё и не постеснялся в выражениях. И теперь видеть её потухший ледяной взгляд было худшим наказанием из всех придуманных на всём белом свете. Земля начала уходить у Люцифера из-под ног, когда она велела ему уйти. Из-за своей оплошности и чересчур взрывной реакции на слухи он мог лишиться её. Он. Мог. Лишиться. Её. Нужно было срочно исправлять ситуацию. Ему бы хватило пары секунд — сделать широкий шаг в её сторону, захватить в объятия и, пускай против её воли на тот момент, поцеловать. Успокоить её, усмирить её обиду, залечить уязвлённую девичью гордость. Зарыться носом в её чудно пахнущие волосы и прошептать слова извинения, если понадобится — поклясться. Нет, он не смог бы уйти. Чёртова Мими обещала, что эффект от слияния должен был ослабнуть, но он крепчал день ото дня. Люцифер захлёбывался в эмоциях, чуждых его, покрытой панцирем, душе. Как же дерьмово понимать, что теперь не ты контролируешь ситуацию! Как просто было порывать со своими любовницами, стоило им надоесть ему. И как мучительно было сознавать, что теперь его ведьма обрела подобную власть над ним. Дурацкая проводка. Их оросило трескучими искрами из-под потолка, а потом вырвало из смертоносного поединка в гляделки — кто-то из гостей кофейни завизжал, как резаный поросёнок. Виктория ринулась обратно в зал, а демон поспешил за ней. Их встретила полыхающая нешуточным пламенем кофемашина, дребезжащая и гудящая так громко и опасно, словно была готова размозжить свои механические останки по стенам кофейни в любой момент. Сигнализация под потолком с опозданием в пару минут замигала красным глазком и тихо запищала, подкрепляя эти догадки. Некогда было искать огнетушитель и геройствовать — хватай самое необходимое и давай дёру. — Дерьмо! Всем на выход! Бегом-бегом! — Люцифер сгрёб в охапку свою ведьму и, прикрикивая особо заторможенным гостям заведения, побежал к выходу. — Отпусти! — визжала девчонка, брыкаясь ногами. — Нужно потушить огонь! Отпусти меня немедленно! — Отпускаю, угомонись! Туда возвращаться слишком опасно — дождёмся пожарных, — он осторожно поставил её на землю и осмотрелся. Все гости успели выйти следом за ними. Издалека уже послышались звуки пожарной сирены. Ведьма, оказавшись на своих двоих, поспешила подойти и справиться о самочувствии каждого из посетителей. Никто не пострадал, но у Виктории был такой одновременно потерянный и разозлённый вид, что на данный момент это не имело ни малейшего значения. — Ты в порядке? — демон осторожно приблизился к ней со спины, ласково коснувшись плеча. — Это всё из-за тебя! — она тут же обернулась и больно ткнула его в грудь указательным пальцем. — Серьёзно? Обвинишь меня во всех смертных грехах? — Разве буду неправа? Ты же демон, — ехидно прошипела девчонка, набирая на сотовом чей-то номер. Люцифер, борясь с агрессией, пару раз с силой стиснул кулаки. — Хозяйка подъедет через полчаса, — обращаясь к кому угодно, но только не к нему, сообщила ведьма спустя пару минут после телефонного звонка. — Нужно потушить огонь, иначе сгорит всё помещение, — она волнительно закусила нижнюю губу. — Я тебя туда не пущу, — категорически воспротивился Люцифер. — А я тебя и не спрашиваю! — она дёрнулась вперёд, но он оказался ловче. Толкнул её в плечо, заводя себе за спину, и, чертыхаясь про себя на всех знакомых ему языках и диалектах, вернулся в заведение. Огонь ещё не успел распространиться на стены или пол — уже хорошо. Огнетушитель был припрятан в баре, не составило большого труда его отыскать, и уже через пару секунд комок расплавленного железа вперемешку с пластмассой, ранее именуемый кофемашиной, был погребён под толстым слоем густой белой пены. Глаза щипало и нещадно жгло от разъедающего слизистую дыма, но Люциферу всё-таки удалось вернуться на улицу и не грохнуться в обморок при толпе свидетелей. — Ты зачем это сделал?! Совсем что ли с головой не дружишь?! — Ты сама собиралась сделать то же самое! А из нас двоих, я напомню, — он понизил голос на пару децибел, — именно я являюсь бессмертным. Он был готов ко всему: к ругани, к ледяному молчанию, к россыпи ударов её маленьких кулачков по его груди, но только не к этому. Виктория громко шмыгнула носом и расплакалась, как маленький ребёнок, напрочь сбив его с толку. Люцифер беспомощно оглянулся, ища поддержки в удивлённых происшествием лицах зевак, которым было совершенно наплевать на личную драму этой парочки. Будь они наедине, он бы непременно обернулся котом, как тогда, в её спальне после свадьбы, когда девчонка застала его врасплох, расплакавшись прямо во время прелюдии. — Эй, ну ты чего? — он растерянно покрутил головой. — Bonbon, всё хорошо, — стоило протянуть к ней руки, как девчонка уткнулась опухшим от слёз носом в его грудь и затряслась от рыданий всем своим хрупким тельцем. — Всё хорошо, я рядом, — Люцифер обнял её, опуская подбородок на макушку ведьмы, и прикрыл глаза. Пусть эти объятия и были чересчур стихийными, пусть она плакала, не выдержав стресса и напряжения от произошедшего, но ему стало спокойнее. Когда она была в его руках, всё было намного лучше. Весь мир преображался. Следующая пара часов прошла в нескончаемом потоке вопросов: от пожарных, сотрудников страховой службы, хозяйки заведения и прохожих, сующий свой любопытный нос куда не просят. Люцифер держался поодаль по просьбе Виктории, стараясь не привлекать к себе внимания, и вздохнул с облегчением, когда она наконец-то сняла рабочий фартук и развернулась в сторону дома. Он смиренно плёлся позади неё, сопроводил её в продуктовый, где наблюдал, как ведьма вяло перемещается по залу и добавляет в корзинку продукты, затем ещё около часа проторчал перед дверью ванной комнаты, дожидаясь, пока она отмоется от запаха гари. — Кофейню закроют на какое-то время. Понадобится косметический ремонт и замена кофемашины, — пробормотала девчонка, выйдя из ванной. Люциферу эта новость понравилась. Он воспрял духом. — Значит, ты не будешь работать? — Да. Внеплановый отпуск, — она кисло улыбнулась и поплелась на кухню. — Давай уедем, — он двинулся за ней следом. — Увезу тебя подальше от этого бардака. Ты отдохнёшь, мы потренируемся в магии. — Уехать… — она вздохнула, открыла морозильник и достала упаковку с шоколадным мороженым. — Отдохнуть… Это и правда неплохая идея. — Отлично! — он не обратил внимания на то, как недовольно заурчал его живот, так и оставшийся без завтрака сегодня. — Тогда я… — Я уеду на пару дней. Наверное, именно это и ощущают люди, которые не справляются с управлением автомобиля и попадают в аварии. Вроде, всё как обычно, те же самые заученные движения, та же дорога, но тормоза или руль вдруг перестают слушаться. Ты мчишься навстречу верной смерти, понимая в ту секунду, что ни на что не в силах повлиять. Теряешь контроль и ничего не можешь сделать. — Не понял? Виктория не торопясь достала одну ложку и забралась на стул. — Уехать и отдохнуть мне точно не повредит. Но я хочу побыть одна. — Ты всё ещё злишься? — непонимающе уставился на неё демон. — Не могу долго обижаться, — она коротко улыбнулась, смотря в банку с мороженым. — И я испугалась за тебя, когда ты полез в кофейню один. Просто ты мне… ты мне небезразличен. Думаю, это обычная реакция. «Небезразличен», — мысленно повторил Люцифер, погасив глупую улыбку в скованном откашливании в кулак. — Но я чувствую себя преданной и обманутой. И, думаю, мне нужно время всё обдумать, — она зачерпнула мороженое ложкой и сунула её в рот. — Но я ведь сказал, что… — Люцифер, — ведьма строго посмотрела на него, обрывая любые попытки оправдаться. — Ты довольно скрытный. Говоришь только о магии. Редко упоминаешь о своей жизни за пределами моей квартиры. Для меня всё это, — она взмахнула ложкой, — не просто последствия какого-то слияния. Для меня реальный, обычный мир, лишённый волшебства, намного роднее и привычнее того мира, откуда ты родом. И то, что… происходит между нами… для меня это серьёзно. Ты для меня серьёзен. Ему вдруг поплохело. Впервые Люцифер слышал её такую спокойную, выдержанную речь, без заиканий и краснеющих щёк. Впервые он позволял перебивать себя, вслушиваясь в слова собеседника. Впервые ему говорили о том, что он для кого-то серьёзен. — И чего ты хочешь сейчас? — в полном смятении от подобного признания спросил демон. — Давай отдохнём друг от друга. Пару дней. Я подумаю над тем, что случилось. А ты — над тем, зачем тебе это всё нужно. А потом, если захочешь, расскажешь мне то, чего я не знаю. И мы придумаем, что делать дальше. — А если нет? — Как я и сказала — этот мир для меня привычнее. И я справлялась двадцать два года без магии. Возможно, нам будет лучше… порознь. У Люцифера волосы дыбом встали на затылке. В первое время после встречи с этой ведьмой он ведь думал о том же самом! Ходил за ней, вынюхивал, чем она занимается, чем наполнена её жизнь, и, не найдя ничего примечательного, сокрушался на тему того, какая скучная ему выдалась подопечная. Даже Геральда спрашивал, как разорвать контакт. А теперь, когда он уже полностью и беспросветно влю… так, нет, подождите-ка, это что за ерунда началась? — И куда ты намереваешься поехать? — У нас с Дереком есть дом. За городом. Правда, домом его назвать сложно, — она усмехнулась. — Мы всё никак не займёмся полноценным ремонтом. А продать духу не хватает — это всё, что осталось после родителей. — Могу я поехать с тобой? Буду котом. Обещаю не будить по утрам, — он попытался улыбнуться, но вышло криво и жалко. — Нет. Я хочу побыть одна. — Я не хочу оставлять тебя одну. Тем более где-то в глуши. Я отвечаю за твою безопасность. — Я часто туда езжу. И одна, и с Дереком, и с нашими общими друзьями. Не волнуйся, — она пожала плечами и снова зачерпнула мороженого. — Хорошо, но ты сообщишь, если что-нибудь понадобится? — последняя жалкая попытка. — Обещаю, — последняя ложка с мороженым отправилась в рот, а затем в раковину. — Пойду соберу вещи. Люцифер слабо улыбнулся, кивнув ей, и попытался сконцентрироваться, стоило ему остаться на кухне одному. Во-первых, он всё ещё хотел есть. Во-вторых, факт того, что она даже не подумала предложить ему его любимое шоколадное мороженое, очень расстраивал демона. И в-третьих, его ведьма уезжает и хочет побыть одна. Без него. И он честно не понимал, что из этого всего было хуже. Девчонке хватило нескольких минут на сборы, и Люциферу не оставалось ничего, кроме как предложить её проводить. Тем более что оставаться в её квартире он не планировал. Дьявол, да он вообще не планировал проводить время порознь! — Не знал, что ты носишь очки. — Только когда за рулём. А вожу я редко. — У тебя есть машина? — Нет, конечно, — Виктория рассмеялась, как будто он сболтнул несусветную глупость. — Беру напрокат, когда еду за город. Это дешевле, чем брать такси, и быстрее, чем на автобусе. К тому же можно распевать песни по радио во весь голос и жевать вяленое мясо по дороге. Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Люцифер представлял себе, как бы смотрелись на ней очки. Как развевались бы её волосы на ветру из приоткрытого окна, как тонкие пальцы сминали бы руль, как она прикусывала бы кончик языка, норовя не пропустить нужный поворот. Он так живо увидел её, подпевающую хитам прошлого, ёрзающую на водительском сиденье, причмокивающую от удовольствия с полоской вяленого мяса в руках, что на секунду даже захотелось расплакаться на манер обиженного ребёнка, которого лишали десерта. Этих драгоценных кадров он не увидит, потому что его, и впрямь как кота, оставляли дома за непослушание. — Пожалуйста, позволь мне поехать, — он захлопнул дверь машины ровно перед тем, как ведьма собралась юркнуть в салон. — Люцифер, — она закачала головой, улыбнувшись на его подростковую настойчивость. — Мне нужно выезжать, чтобы не плутать на дороге, когда стемнеет. — Вот! — он радостно улыбнулся. — Видишь? Моя компания будет полезной! — Я не хочу снова ссориться, — она мягко надавила на его грудь, вынуждая отойти от машины, и открыла дверь со стороны водительского сиденья. Его мозг работал на лихорадочных скоростях, пытаясь подкинуть Виктории ещё хоть одну насколько-нибудь стоящую причину не уезжать или позволить ему поехать с ней, но по её спокойному взгляду и вежливой улыбке было ясно как день — он не сможет её отговорить. — Не скучай, — она подмигнула ему на прощанье, завела мотор и аккуратно вырулила на дорогу, нацепив очки на кончик носа. Бессмысленно помахав ей рукой, уже слыша, как из колонок в машине раздался бодрый голос радиоведущего, объявляющего очередной хит из 80-х, Люцифер поплёлся назад. Потоптался возле её подъезда, а потом вдруг с такой силой нахмурился, что в глазах заплясали чёрные точки — демон в считанные секунды растворился в порыве ноябрьского ветра и перенёсся домой. Не в крошечную обшарпанную квартирку своей ведьмы — прямиком в ад. Тяжёлым уверенным шагом Люцифер шёл по извилистым коридорам в почти что непроглядной тьме, держа путь в тронный зал. За пару метров до массивных кованых дверей он услышал музыку и тихое перешёптывание вперемешку с хихиканьем. Поморщился и закатил глаза — он терпеть не мог заставать родителей за любовным воркованьем. Не церемонясь, даже не удосужившись хотя бы кивнуть в знак приветствия королевской страже, охраняющей врата, он распахнул их и ворвался внутрь. Сатана, держа в руках Лилит, что-то шептал ей на ухо, покрывая поцелуями оголённое плечо, а его супруга приглушённо хохотала, поглаживая его по затылку. — Люцифер! — воскликнула мать демона, отталкивая мужа. — Как давно я тебя не видела! — она тут же поправила лямку платья и поспешила обнять сына. — Где ты пропадал? Ох, мой мальчик, — взяв его лицо в ладони, она с восхищением посмотрела на мужественные черты и обернулась к Дьяволу. — Видишь? С ним всё в порядке. — Сын, — Дьявол кисло улыбнулся, явно не испытывая счастья от того, что его воркование с супругой было так грубо нарушено. — Рад тебя видеть. Люцифер изобразил на лице подобие улыбки и сухо кивнул головой в мрачном приветствии отцу. — Иди сюда, — Дьявол распахнул объятия. — Обнимемся! «Ну что за цирк», — он еле сдержался, чтобы не закатить глаза, но всё же подошёл к нему и похлопал по плечу. — А мы тут с твоей мамой решили устроить внеплановый бранч. Присоединишься? — Я пришёл по делу. — Что за дела, которые не терпят пары бокалов «Мимозы» и паштета с оливками! — Лилит махнула рукой, звякнув вереницей браслетов на запястье. — Поешь с нами, расскажи, как у тебя дела! — Мама, — стиснув зубы, одёрнул её демон. — Мне не до этого. — Не груби матери, — Дьявол пригрозил ему указательным пальцем, а потом добавил шёпотом: — Она безумно по тебе скучает. Мы оба. «Да уж, это было заметно», — памятуя о сцене, которую он нарушил своим появлением, подумал Люцифер. — Держи, чертёнок, — Лилит протянула сыну бокал с коктейлем и ломтик багета, щедро смазанного паштетом. — Присядь, ну же. — Я знаю о ваших планах насчёт моей женитьбы. Повисла неловкая пауза. Только старый граммофон с тихим треском крутил пластинку с любимой песней его матери — «When I fall in love», такого же любимого ей джазмена Нэта Кинга Коула. — Что ж, сразу к делам? — усмехнулся Дьявол. — Эти планы не новы, сын, мы уже об этом говорили. — Но обстоятельства изменились, — Люцифер поставил на небольшой продолговатый столик оставшийся нетронутым бокал с «Мимозой» и канапе. — Какие ещё обстоятельства? — обеспокоенно спросила Лилит. Вот он — момент истины. Тот самый, который Люцифер оттягивал как мог, не желая встречаться с хмурым взглядом отца и широко распахнутыми от удивлениями глазами матери. Той истины, которую он хотел лелеять только в маленьком тесном мирке, делить её со своей рыжеволосой ведьмой и больше ни с кем. А она сейчас наверняка подвывает вместе с ветром какому-нибудь Modern Talking’у и жуёт вяленое мясо, радуясь, что оставила его с носом. — Меня призвала ведьма. Я обратился.