Хитиновый покров

Грубые пальцы осторожно провели по россыпи мелких шрамов, спрятанных татуировкой под ключицей и ниже, на груди. – Этих раньше вроде не было. Олег изучал его заново, рассматривал тело, изменившееся за несколько лет. Вадим припоминал: – Да это нас под Ракку закинули. Почти сразу, как вы в Венецию сорвались. Чтобы сгладить неловкую тишину, сам коснулся мелких рубцов. – Выглядит страшнее, чем на самом деле. Считай не задело. – И партак прикрывает. – Повезло, ага? – хохотнул притворно. Олег перехватил его руку, развернул к себе плечо внутренней стороной. – А это откуда? Тоже новый. Вадим замер, словно его застукали за чем-то совсем стремным. – Метка тут была. Я свел. Застыл, руку убрать боялся и Олега спугнуть тоже. – Расскажешь? Рассказывать, что сколько он себя помнит, у него на левом плече изнутри было чужое имя, не хотелось. Как оно проявилось однажды, стало ярким, как свежее тату. Тогда хотелось смотреть на метку постоянно, она магнитом притягивала взгляд. – Да нечего, – пожал плечами. – Он жив? Этот человек. Живее всех живых, выживаемость у него – обзавидуешься. Вадим кивнул и замер, подбирая слова. – Просто не хотел быть со мной. Олег понимающе замолчал, коснулся выжженной прямоугольником кожи. – Болит? Болит, Волчик, иногда ой как болит. – Неа, даже забыл про нее, – ответил легко. Будто сможет когда-нибудь выбросить из памяти картинку, как сводил ее в грязном сирийском подвале, наставив на испуганного мужика пистолет, как хотелось прострелить башку сначала ему, а потом себе – чтобы не мучиться больше. – Метки – полная херня, – Олег убеждал и его, и себя, кажется. У него на запястье выцветало аккуратно выведенное имя на “С”.