***
На этот раз первым в библиотеку приходит профессор. Он садится за маленький квадратный столик, что стоит между высокими стеллажами с книгами, и перебирает в голове возможные исходы событий. Пытается просчитать все варианты, применяет все знакомые ему теоремы, но в итоге всегда приходит к одному-единственному выводу: устоять перед Джиу ему не удастся. Он позорно падёт. — Профессор? — окликает девичий голос, что заставляет мужчину встрепенуться и вскинуть голову. — Мисс Джиу? — сдержанным тоном приветствует Чон и тяжело сглатывает, потому что девушка мило улыбается и опускается на стул напротив него. На её щеках лёгкий, розовый румянец, губы приглашающе приоткрываются и переливаются мелкими кристаллами в искусственном свете библиотеки. Она закидывает ногу на ногу, что не остаётся не замеченным профессором, поэтому он аккуратно отодвигается, скорябая ножками стула по паркету. Только так он сможет дышать, находясь рядом с ней. — Вы себя хорошо чувствуете? На сегодняшней лекции мне показалось, что Вам стало плохо. Если нужно, мы можем перенести занятие, — тараторит девушка, склоняя голову к плечу, пока всматривается в лицо профессора, изучая его реакцию. — Всё в порядке. Давайте приступим, — отнекивается Чон и достаёт из портфеля учебник, по раскрытым страницам которого скользит, слегка подрагивающими, длинным пальцами. Он опускает взгляд вниз и лижет пересохшие губы, а Джи снова подпирает ладонью подбородок и заворожено смотрит на его длинные ресницы, широкие крылья носа, заострённые пики верхней губы. Замечает на правой щеке крошечный шрамик, от вида которого всё тело вязкой патокой заполняется и млеет, пока девушка бесконтрольно догрызает колпачок ручки. — Мисс Джиу?! Вы меня слышите? Эй! — допытывается Чон и щёлкает перед девичьим лицом пальцами, возвращая её в реальность. Джи прокашливается и выпрямляется, тетрадь раскрывает и утвердительно кивает головой. — Да, да, я всё слышу. Записываю каждое слово. Профессор шумно хмыкает и откидывается на спинку стула, качая головой. Такой забавной порой бывает. Но это не отменяет того факта, что от неё крышу напрочь сносит. И это не может не озадачивать. Глядя на неё, Чон едва ли ясно сформулирует мысли, поэтому он встаёт со своего места и, заложив руки за спину, вышагивает вдоль стеллажей, тихим тоном объясняя материал. И от такого мягкого, бархатного голоса профессора у Джиу голова кругом идёт. Она не понимает ни слова, но готова слушать эту речь до скончания времён. Так приятно и спокойно на душе становится. Этот голос обещает нескончаемое счастье и благодать, окутывая теплом и заботой. Вместо лекции, девушка безучастно водит ручкой по чистому листу тетради, изображая несуществующие символы и знаки, пока её отяжелевшая голова покоится на ладони. Профессор вынужденно оборачивается и смотрит на Джи, когда задаёт вопрос уже дважды, но так и не получает на него ответа. Окликает девушку по имени, но снова не получает никакой реакции. Дёрнув головой в сторону, он бесшумной поступью подходит к девушке со спины и заглядывает ей за плечо в изрисованную тетрадь. Запах ванили снова просачивается в его лёгкие и дурманит и без того неясную голову. Чон прикрывает глаза и вдыхает глубже, хоть и понимает, что только усугубляет своё положение, но больше не в силах оказывать сопротивление. Он возвышается над ней огромной скалой. В сравнении с ним девушка выглядит совсем хрупкой и крошечной. Чон скользит взглядом по шёлку её распущенных волос, которых нестерпимо хочется коснуться, зарыться в них пальцами и властно сжать в кулаке. Хочется прижаться к ней как можно ближе, как тогда, в бассейне, чтобы разделить с ней душевное тепло, жар вспыхнувшего тела и неконтролируемое желание, потому что в одиночку Чон уже не справляется. Затаив дыхание, мужчина всё же наклоняется к Джи и осторожно упирает ладони в стол по бокам от неё. Его губы замирают прямо у девичьего уха, почти касаются его, когда профессор шепчет: — Так у нас с Вами ничего не выйдет, мисс Джиу. Этот глубокий шёпот пробирает до мозга костей. Будто доносится откуда-то из самых глубин подсознания и воле своей подчиняет. Впредь Джи будет слушаться только его. Теперь только этот голос управляет потоком её мыслей, её чувствами и даже ритмом её сердца, которое, то галопом несётся, то замирает так, будто никогда больше не запустится снова. Джиу не делает резких движений, боится, что профессор отпрянет. Она ластится к нему, осторожно выгибает шею, приподнимает плечи и лижет губы. Он её почти что обнимает, заключив в плен своих сильных рук, что расположены по бокам от неё. Уронив ручку на стол, девушка аккуратно скользит ладонью по столешнице, а затем и по руке профессора, накрывая её своей. Своими нежными пальцами заставляет волоски мужчины дыбом встать. Профессор напрягается весь натянутой струной, что вот-вот лопнет, но позволяет девушке сделать всё, что только она захочет. Молчаливо терпит, выгорая изнутри, потому что Джи не останавливается до тех пор, пока их пальцы не переплетутся и не образуют замок. Профессор сжимает кончики девичьих пальцев в кулаке и позволяет себе прижаться грудью к чужой спине. Он ведёт носом по шелковистым волосам, подвергая себя страшнейшей пытке, ведь он заживо сгорает, но не смеет это прекратить. Джи откидывает голову на плечо Чона и глаза прикрывает, хочет ещё больше его, чтобы его руки крепче обнимали, чтобы его тело ближе было, чтобы в его бездонных глазах она своё отражение видела. — Вы правы, профессор, — шепчет Джи и аккуратно приподнимается, от чего мужчина выпрямляется и делает шаг назад. — Так и впрямь ничего не выйдет. Девушка обходит стул и подходит к Чону, становясь к нему лицом. Невесомо порхает кончиками пальцев по его белоснежной рубашке снизу вверх вдоль чёрного, тонкого галстука, который зажимает в кулаке у самого узла и на себя тянет, вскидывая искрящийся взгляд. Медленно пятится назад, увлекая за собой профессора, пока не упирается спиной в книжные стеллажи, и глаз не сводит, что так и кричат о желании подчиниться и проиграть, но при этом остаться победителем. Она приподнимает подбородок, вытягивая тонкую шею, и даже на носочках поднимается, чтобы стать к профессору как можно ближе, чтобы показать свою готовность пойти до конца. Профессор впивается пальцами в книжные полки, что едва не крошит, пока смотрит на Джи сверху вниз и зубы стирает друг о друга в порошок, потому что неимоверно хочет. Отняв руку от полки, Чон заправляет пальцами прядку волос за ухо Джиу и задерживает руку на её шее. Непозволительно медленно ведёт подушечками пальцев вдоль линии роста волос, от чего девичья кожа гусиной становится, а сама Джи мелко дрожит. Она тяжело дышит, как если бы вдруг оказалась на другой планете, на которой совсем нет кислорода, но который так отчаянно требуют сжимающиеся лёгкие. И Чон бы рад вдохнуть воздух прямо в девичьи губы, да сам задыхается, глядя ей в глаза. В панике девушка опускает глаза с трепещущими ресницами, пока её щеки вспыхивают багрянцем. Чон не сдерживается и ведёт большим пальцем вдоль скулы и снова запускает руку в чужие волосы, массируя кожу головы круговыми движениями, от чего у Джи колени подкашиваются. Она скользит ладонью по груди мужчины и ощущает, как колотится его загнанное сердце. Оно будто бы умирает и бьётся в агонии, вот-вот остановится. Джи никак не поймёт, почему профессор медлит. Ведь она видит, как он смотрит на её губы, как хочет прикоснуться к ним, но всегда оставляет те самые считанные миллиметры между, которые рассудка лишают. А профессор лишь крепче челюсти сжимает, потому что — нет, нельзя, он должен остановиться. Чувствует же, как дрожит Джиу в его руках, чувствует, как воспламеняется её кожа под его пальцами, чувствует, как едва не взрывается венка на её шее от трепещущего сердца. Точно нельзя, ведь коснувшись, не остановится. Чон шумно сглатывает и наклоняется вперёд, но минует так желанные губы и утыкается носом в чужую шею, медленно втягивает пьянящий аромат, насыщается им, по венам пускает, как очередную дозу героина, что также разрушает его изнутри. Но пока, в этот самый момент, настолько хорошо, что глаза закатываются под прикрытыми веками. Он позволяет себе секундное наслаждение и выдыхает раскалённый воздух, опаляя нежную девичью кожу. Едва-едва, совсем невесомо касается губами ушной раковины и, собрав всю волю в кулак, шепчет: — Тебе лучше уйти. Потому что знает, что сам не остановится, не сможет. «Нет. Нет! Не хочу!», — мысленно вопит Джи, утыкаясь лбом в ключицу Чона. Она так зла на него, что готова расцарапать его грудь ногтями, пощёчину влепить, в волосы вцепиться, да что угодно, лишь бы он пришёл, наконец, в себя, и сделал шаг ей навстречу. Но получается только сжать пиджак мужчины в кулаках, из последних сил останавливая вопль, рвущийся наружу. — Я не могу, — шепчет Джи, у которой глаза щиплет от подступающих слёз. — Не могу и не хочу, профессор. В горле такой ком образуется, что дышать становится невозможно. Она и не думала, что может быть ещё хуже, чем было в начале их знакомства. С ней он особенно жесток: всегда был и есть. Её он без анестезии режет, острыми когтями разрывает, в огненную лаву кидает, но, зачем? Почему? Почему, профессор? Джиу всхлипывает и зажимает рот ладонью. Толкает мужчину в плечо свободной рукой и выскальзывает из-под него, всё же выполняя его просьбу. Она уходит, точнее, убегает прочь, пользуясь моментом, пока ноги её ещё слушаются. Она и не знала, что бывает настолько больно. Она запуталась, она истощена морально и физически. Она уничтожена. И только теперь понимает, что ни один враг не сможет навредить так, как способен человек, коснувшийся сердца.***
На следующий день Джиу ведёт себя, мягко говоря, странно. У неё стеклянный взгляд, её движения заторможены, а в голове чёрные клубы дыма, в котором теряются все мысли и даже чувства. Вернувшись в свою комнату после занятия в библиотеке, она вдруг вспомнила о том, что у Хани есть «волшебные» таблетки, которые помогают успокоить расшатанные нервы и стать предельно собранным и безэмоциональным. Иногда это требуется для того, чтобы сдать особенно сложные экзамены. Или для того, чтобы выжить после того, как профессор Чон раскрошил и сплясал на пепелище. Для этого понадобилось чуть больше, чем одна таблетка. Если честно, Джи и не помнит, сколько их было, когда она опрокинула раскрытый пузырёк на ладонь. — Ты такая бледная, Джи. И руки у тебя ледяные. Давай я отведу тебя в медкомнату? — предлагает Хани, заглядывая в безучастное лицо подруги. Джи машинально качает головой и продолжает смотреть прямо перед собой невидящим взглядом, а вилкой в руке протыкать нетронутый обед на тарелке. Кругом шум и суматоха. Студенты отдыхают и расслабляются на большой обеденной перемене, снуют повсюду в просторном помещении столовой с высокими потолками и огромными окнами. Но перед глазами Джи всё смазывается, а звуки приглушаются, из-за чего она чувствует себя, будто в вакууме. И это, наверное, неплохо. Потому что сейчас хоть как-то притупляется осознание того, что первый мужчина, который вскружил ей голову, заставил пробудиться в ней невиданные чувства и потаённые желания, отверг её без объяснения причин. Хани растирает ладонями плечи подруги и всё высматривает в толпе Тэхёна. Сейчас ей неуютно и немного страшно от того, как ведёт себя Джиу. Такой её она ещё не видела. И это совсем не похоже на сильную и смелую девушку, которой всегда была Джи. Тэхён наверняка приведёт её в чувства. Да и Хани успокоит одним своим присутствием. — Это всё, наверное, из-за стресса. Студенты часто перенапрягаются и будто бы ломаются изнутри. Но это пройдёт. Я слышала, что в такие моменты нужен сахар. Я принесу тебе апельсиновый сок или виноград. Подожди немного, хорошо? — тараторит Хани, всё всматриваясь в лицо подруги. Так и не дождавшись реакции, всё же уходит, совсем растерявшись рядом с Джи. Ей, им обоим, определённо, нужна помощь. Джи теряет счёт времени. Вокруг неё кипит жизнь. Движения студентов то замедляются, то ускоряются, и наблюдать за этим становится слишком больно. Голова идёт кругом, в ушах непроходимый шум, поэтому Джи отодвигает тарелку и опускает голову на сложенные перед собой руки, упираясь в них лбом. На своих плечах Джи ощущает чужие пальцы, что мягко массируют и растирают, но у девушки совсем нет сил, чтобы среагировать на это. Она тихонько мычит, но положения не меняет. — Тяжёлая ночка? Или утро? Или жизнь в целом? — хмыкает Тэхён и садится рядом с Джи, продолжая удерживать руку на её спине. Поглаживает ладонью чужие лопатки, пока пытается заглянуть в девичье лицо. Джиу, конечно, жалко. Она выглядит совсем разбитой. Тэхён ей сопереживает, но тот факт, что она позволяет к себе прикасаться, оглаживать руками и прижиматься ближе, будоражит его и заставляет сердце биться чаще от всплеска радости и невиданной удачи. Он позволяет себе наклониться ближе, вдыхает аромат шампуня для волос и, прикрыв глаза, осторожно касается губами макушки Джи, оглаживая её плечи ладонями. — Всё будет хорошо, слышишь? — громким шёпотом уточняет Тэхён, наклонившись к уху девушки. — Я позабочусь о тебе. Он приобнимает её и к своей груди прижимает. Так бы и просидел рядом с ней несколько часов. А потом, глядишь, Джиу воспрянет и в знак благодарности обнимет в ответ. А, может, и поцелуй подарит. Эти мысли заставляют Тэхёна улыбнуться. Рано или поздно это всё равно случится, если всегда быть рядом с Джи. Он в этом уверен. От мечтательных мыслей парня отвлекает вибрация телефона. Он выпрямляется и немного отстраняется от Джи, чтобы выудить мобильник из кармана брюк. Как только девушка ощущает, что давление уменьшается, она тоже привстаёт и принимает сидячее положение. Мельком скользит взглядом по парню и снова уставляется прямо перед собой вымученным взглядом. Головная боль всё нарастает. Кажется, действие препарата проходит. Чувства к ней постепенно возвращаются, и мысли проясняются. Барабанные перепонки со всех сторон начинают атаковать сигналы входящих сообщений. Кажется, какая-то массовая рассылка. Джиу морщится от этих звуков, что врезаются в голову стрелами. Её телефон тоже вибрирует в сумке, но она его игнорирует. Может, стихийное бедствие? Джиу не отказалась бы сейчас от того, чтобы кампус накрыло волной цунами и потопило бы тут всё и всех. Она поворачивает голову к Тэхёну, и видит, как тот неотрывно смотрит в экран телефона с очень серьёзным выражением лица. Парень весь напрягся, из-за крепко сомкнутых челюстей Джи замечает играющие желваки на чужом лице. А потом Ким вскидывает суровый взгляд, которым пронзает девушку насквозь. Он, кажется, зол. И будто бы осуждает её. Скосив взгляд, Джи замечает, что все присутствующие также смотрят прямо на неё. Кто-то в недоумении, кто-то с усмешкой на устах, а кто-то также с осуждением. И это её окончательно отрезвляет. — Что случилось? — выдыхает девушка и выхватывает телефон из рук Тэхёна. На экране она видит фотографию. Не очень хорошего качества, сделанную ночью, но, тем не менее, позволяющую рассмотреть, как она сидит рядом с профессором Чоном на уличной скамейке и общается. У него в руках стаканчик с кофе, у неё — с колой. Она смотрит прямо на мужчину и улыбается ему. Он смотрит на неё в ответ. Их колени повёрнуты в направлении друг друга и едва не соприкасаются. А между ними бумажный пакет с едой. Так выглядят влюблённые парочки на пикнике. Только это не про них. Тэхён выхватывает телефон из рук Джи и вскакивает из-за стола. Девушка шумно втягивает воздух и снова видит, как десятки пар глаз смотрят на неё и ждут хоть какой-то реакции, ждут объяснений. Ждут зрелищ и крови. «Стервятники! Какое им дело до того, что происходит в жизни других людей? Пусть лучше за своей следят. И без них тошно!». Джиу больше не может это выносить, поэтому хватает свою сумку и бежит следом за Тэхёном. Прошлый раз именно он помог ей. Он знает администратора общего чата кампуса, поэтому он сможет остановить этот беспредел. — Тэхён! — окликает Джи, едва поспевая за быстрым шагом парня. — Подожди! Нам надо поговорить! Тэхён будто бы не слышит. Он стремительно покидает столовую и оказывается в полупустом коридоре, не думая замедлять шаг. — Ким Тэхён! Я знаю, что ты меня слышишь! — не унимается Джи и нагоняет парня, ухватившись за его плечо, но Тэхён сбрасывает чужую руку и, развернувшись, буравит девушку суровым взглядом. — Что тебе нужно?! — выплёвывает он Джи в лицо. — Ты злишься? — недоумевает девушка. — Это я должна злиться! Кто-то выставил на всеобщее обозрение моё грязное бельё. Снова. И ты знаешь, кто это сделал. Отведи меня к нему! Я не позволю насмехаться надо мной. — Да? И зачем мне это? Ты крутишь шашни с профессором Чоном? Он тебе в отцы годится! Это же мерзко! Джи, приоткрыв рот, шумно втягивает воздух, потому что её дыхание сбивается от такой неслыханной дерзости. Она замечает, что вокруг них начинают скапливаться студенты, они окружают их, продолжая наблюдать за разворачивающимся шоу в режиме реального времени. Из-за всплеска адреналина девушка чувствует какой-то невиданный прилив сил, поэтому хватает Тэхёна за руку и дёргает в сторону, подальше от любопытных глаз. Проходит в небольшой и тёмный служебный коридор, где их никто не услышит. — Во-первых, не смей копаться в моей личной жизни. Ты ничего не знаешь, чтобы судить, — шипит Джиу прямо в лицо Тэхёна. — Я думала, мы друзья. Разве сейчас ты ведёшь себя по-дружески? — Мы друзья, когда тебе это выгодно. Это не дружба. Ты всего лишь паразит, который использует других в своих целях, — не уступает Ким, продолжая злиться. Он всегда был добр к ней. Он заботился о ней, помогал, переживал за неё, с ума сходил, когда она обижалась на него и игнорировала, тогда, как профессор Чон только и делал, что изводил и издевался. Но, что же выходит, с ним она мило общается на пикнике, а его, Тэхёна, и близко не подпускает. — Да о чём ты? — сдаётся Джи. Почему он так думает о ней? Это какое-то недопонимание. Она с этим разберётся, но не сейчас. Сейчас ей нужно как можно быстрее удалить это фото, иначе спокойной жизни в кампусе ей больше не видать. И Тэхён ей должен помочь. Любой ценой. — Я не знаю, о чём ты говоришь. У нас будет время это обсудить, только позже. Сейчас моя жизнь рушится, Тэхён. Не топи меня ещё больше, пожалуйста. Парень не сдерживает истеричный смех. Она прикидывается или и вправду такая наглая, что хочет снова его использовать? Он не хочет больше продолжать этот бессмысленный диалог, причиняющий боль. Развернувшись, он хочет уйти, но Джи снова хватает его за руку и на себя тянет. — Ничего не было, Тэхён! Между мной и…профессором. — Джи продолжает удерживать парня за руку, чтобы он остался и выслушал её. Она вглядывается в его лицо и пытается достучаться до него. Правда, она сама не до конца понимает, о чём говорит. Слова льются из её уст произвольным потоком в стремлении защититься. — Это фото…я не знаю. Я просто пыталась втереться к нему в доверие, просто хотела, чтобы он сменил гнев на милость. Я не могу лишиться стипендии из-за того, что он завалит меня на экзамене. Ты же видел, как он взъелся на меня. Меня бы точно отчислили. Тэхён клонит голову вбок и всматривается в девичье лицо. Кажется, она говорит правду. В её словах есть смысл. И как он только мог подумать, что Джиу влюбится в этого старикана? Это же отвратительно. Она просто выживала, как могла. Эта мысль забавляет его, поэтому Ким издаёт смешок. — Я же говорю, ты — паразит, — хмыкает он и выдёргивает свою руку из хватки девушки. Гнев потихоньку отступает. Он сам напридумывал себе. — Никто не идеален, Тэхён. Мы все ошибаемся. Но эти ошибки не должны рушить жизни людей. — Я попробую поговорить с администратором чата, — сдаётся Тэхён и прячет руки в карманы брюк. — Но, чтобы убедиться, что наша дружба не односторонняя, в ответ ты поможешь мне, идёт? Джиу сейчас пойдёт на любое условие, кровью подпишет любой договор, только бы скорее остановить эту лавину. Она утвердительно кивает головой и мысленно благодарит судьбу за то, что послала ей Тэхёна. Кажется, он её ангел-хранитель. — Сейчас тебе лучше где-нибудь затаиться. Эти стервятники ещё какое-то время будут обсуждать эту новость, — советует Тэхён, кивая головой за свою спину, где снуют студенты. Джи снова кивает головой и провожает парня взглядом, когда тот уходит. Выдохнув, девушка мгновение собирается с мыслями прежде, чем выйти в основной коридор и слиться с толпой, но не успевает сделать и шага, как в проёме видит профессора Чона. Он встаёт к ней лицом и преграждает путь, закрывает своим телом весь проход и даже свет, кидая на девушку тень. — Захотели втереться ко мне в доверие, мисс Джиу? — каким-то недобрым тоном уточняет Чон, испепеляя девушку едким взглядом. Она отказывается верить в то, что он всё слышал. Он не мог. В коридоре слишком шумно, а она старалась говорить тихо. Но, может он и не слышал всего, только её главную ложь он уловил. Она не может вымолвить ни слова. Только качает головой из стороны в сторону, готовая осыпаться прахом к ногам мужчины. — Мои поздравления, у Вас это получилось, — сообщает Чон и подаётся вперёд, чтобы, понизив тон, добавить: — И это та самая ошибка, что рушит жизни, мисс Джиу. Мужчина выпрямляется и кривит губы в зверином оскале, от которого кровь в жилах стынет, и Джиу понимает, что именно сейчас она познает, что такое ад на Земле.