*****
Шли дни, недели, месяц, другой, давным давно прошли и рождественские каникулы, а Симон все так же по вечерам переслушивал «House of memories». И как он угодил в этот дурацкий музыкальный конкурс? Нет, понятное дело, солист хора, все дела, но у него даже согласия толком не спросили. Уже завтра репетиция, а он до сих пор не выбрал, что будет петь. Раз от участия в конкурсе не отвертеться, то надо хотя бы выбрать действительно по своему вкусу. По моему вкусу? А что, если… Да! Точно, решено.*****
— Симон! — довольно громко позвал Август. Господи, о чем ты думаешь? Что вот так просто сможешь исправить последствия своей тупости? Неее, просто так ничего не бывает, но попробовать стоит. — Август? Чего тебе опять? Решил поиздеваться? — парень явно занервничал, услышав голос почти что главного спонсора его теперешнего состояния. — Нет, конечно нет, просто хочу поговорить. — Нам не о чем разговаривать после всего того, что случилось по ТВОЕЙ вине. Просто поговорить? Серьезно?! — Черт, я понимаю, теперь понимаю, насколько ужасно поступил с тобой и… с ним. Но, прошу, выслушай меня. — Ладно, ты ведь все равно не оставишь меня в покое, если что-то решил, — устало и с легким недовольством Симон все же согласился на разговор. Смешно, просто смешно. Чего я от него жду? Извинений и заверений в том, что он не хотел или не знал, что все разрушит? — Правда? Я думал, что уговорить тебя будет сложнее, — теперь занервничал Август, ведь несмотря на всю свою уверенность в необходимости этого разговора, он все еще не знал, что именно стоит сказать. — Ты издеваешься или действительно хочешь поговорить? Если первое, то я не собираюсь в этом более участвовать. — Нет-нет, я правда хочу поговорить. Только давай не здесь. Как насчет моей спальни? Понимаю, звучит не очень, но там не будет лишних ушей. — Мне плевать где, только отвали от меня побыстрее. — Отлично, Симми, идем! — Не называй меня так! — его кулак непроизвольно сжался, но затевать драку из-за такой ерунды ему было не к чему, поэтому он постарался умерить свой гнев, хотя раздражение от этого едва ли уменьшилось. — Окей, без проблем, больше не буду. Парни направились к Лесному дому, много времени это, конечно не заняло, но они успели перекинуться еще парочкой фраз, а Симон отчаянно пытался понять, что же это такое сейчас происходит. Август явно сошел с ума, другого объяснения быть не может. — А-август? — осторожно, будто боясь, что тот в любой момент накинется на него, позвал он. — М? Мы уже почти пришли, там я все объясню, серьезно. — Да я не об этом, ну, не совсем об этом. — А о чем же? — Что с тобой? — В смысле? Что со мной не так? — Ты… странный. Ты ужасно странный. — Странный? Это какой же? Зеленый? — глупо пошутил парень. — Да лучше б, наверное, зеленый… — почти шепотом произнес Симон. — Ты что-то сказал? — острым слухом он явно не отличался. — Нет, забей, все нормально, — слишком отстраненно ответил парень, но Август внимания на это не обратил. Они продолжили путь в тишине. По дороге они встретили лишь пару-тройку учеников, выходные, как никак. Дойдя наконец до комнаты Августа, он приглашающе распахнул дверь и Симон, помявшись на пороге, собрался с духом и решительно вошел. Следом Август закрыл дверь и, немного пройдясь, плюхнулся на кровать. Симон бегло оглядел помещение, заметив на стуле одну смутно знакомую вещь — темно-красную кофту с белыми полосами. Вряд ли она принадлежала хозяину спальни. — Чье это? — данный вопрос не полыхал чувством такта, но что-то в глубине души подсказывало, что спросить все же надо. — Что? Где? — проследив за взглядом собеседника, Август понял, что тот имеет ввиду. Чееерт. Надеюсь он пока действительно не понял, чье это. Как она могла оставить ее здесь?! Специально, что-ли? — А, ты о той кофте на стуле? Это… Это мое? — неуверенно ответил Август, скорее спрашивая сам у себя, чем отвечая Симону. — Твое? Ты уверен? Что-то не похоже. Размерчик, кажись, не твой. — Да моя это кофта, моя, — отрезал он. — И я хотел поговорить, если ты не забыл. — Необходимо было срочно отвлечь его внимание от чертовой кофты. — Валяй. — Ээммм… В общем так, слушай. Во-первых, я хотел извиниться, — Август вдруг сделался виноватым, причем, скорее всего искренне. — Извиниться? Да как ты смеешь?! — Тихо, тихо, спокойно. Я все прекрасно понимаю, я кусок идиота, последняя мразь и вообще не заслуживаю сейчас тут с тобой говорить. Но… я не могу… понимаешь? Я не могу смотреть на то, как он страдает из-за меня. Я не хотел этого. Хотя кому я вру? Тогда мне было совершенно плевать на последствия и на вас. Мне просто хотелось, чтобы страдал не только я. Это глупо, ужасно глупо. Я лишил вас гораздо большего, чем лишили меня обстоятельства. — Август… — Не перебивай, а то могу и не договорить. Можешь надо мной посмеяться, можешь мне врезать, можешь послать, но я хочу помочь. — Помочь? С чем, интересно? — С твоими отношениями с Вилле, с чем же еще? — Помогать уже не с чем, их уже нет. Просто нет… И это моя вина. Это я поставил в них точку, ибо не хотел постоянно держать все в тайне, я не хотел быть его секретом, — парень почему-то вдруг стал чересчур откровенным. — Да брось, Симон. Ты его любишь? — Это уже не имеет значения. — Имеет. Ты видел, как он на тебя смотрит? Я видел. И видел, как смотришь на него ты. — Я что, сплю? Я умер и в Аду? Август, ты совсем сбрендил? — Пока нет, но это не имеет значения. Короче говоря, нам нужен план. — План? Нам? Какой к черту план и каким таким нам? — Я не знаю, надо что-нибудь придумать. — Что с тобой? Почему ты это делаешь? — он был явно в недоумении от внезапной помощи, да еще и от кого! — Он дорог слишком дорог мне, чтобы я не пытался ничего сделать. И Эрик… — насчет последнего можно было больше ничего не добавлять, слова в данной ситуации излишни. Даже отбросив все клятвы и обязанности членов королевской семьи, Август прекрасно понимал, что к защите и заботе о Вильгельме его призывают и собственные чувства, отказаться от которых точно не выйдет. Возможно, он сейчас выглядит как последний дурак, но это не важно. Ему плевать на то, что сейчас думает Симон относительно его психического состояния, ведь сам он уверен, что действует вполне осознанно. — Оу… Даже не знаю что сказать. Это все твои причины или…? — Нет, есть еще одна, но пока я не хочу о ней говорить. Я решил быть с ним честным, но право что-то не договаривать у меня никто не отнимал. Хватит с меня уже раскрытия чужих тайн. — Твое право, — Симон решил, что раскрытия душевных мук друг другу пока хватит. — Так ты согласен? — Никогда не думал, что соглашусь на такое, но, черт, да. Да, я согласен. Хоть я и уверен, что из этого вряд-ли что-то получится, попробовать стоит. Мне слишком сильно его не хватает. Симон, Симон, что же ты творишь. Я явно заразился от Августа. — Тогда у нас есть время подумать до понедельника. — Почему именно до понедельника? — Как почему? Ну-у-у, потому что потому, — самый остроумный ответ в его жизни. — Ладно, ладно, так и быть. Твоя затея — твои правила. — Тогда до понедельника. Ах да, чуть не забыл. Может обменяемся номерами на всякий случай? — он вынул из кармана телефон и создал новый контакт, — Диктуй. После того, как парни записали номера друг друга, Симон спешно направился к выходу. Еще немного и он опоздает на ужин, чему его близкие точно не обрадуются. Он успел добежать к остановке как раз вовремя: последний на сегодня автобус уже собирался уезжать. Буквально залетев в транспорт и найдя свободное место, парень позволил себе отдышаться, расслабиться и ни о чем не думать какое-то время, хотя события сегодняшнего вечера никак не хотели покидать его мысли. Кофта, реакция Августа. Что же это было? Хватит, надо успокоиться, у меня еще будет время со всем разобраться. Домой Симон зашел в необычайно приподнятом настроении, особенно если учесть его обычное состояние в последнее время. Зайдя в коридор, где висели семейные фотографии, он решил посмотреть на них поближе, вспомнить радостные моменты, хотя некоторым их них было не больше года. Улыбка не сходила с его лица ровно до тех пор, пока он не заметил одну деталь. — Сара… — только и произнес он и направился к столу, ведь его уже заждались.