sweet as caramel

Альфы в строгих костюмах и омеги в разноцветных одеждах кружат по просторному бальному залу Центрального Произведения Искусства Южной Кореи, переливаясь в приглушённом свете свечей. Ежегодный праздник, посвящённый очередной победе над врагом, медленно переходит к основной части. Через пару часов живая музыка сменится на традиционную песню и начнётся торжественная речь Совета. Все с замираем сердца, особенно журналисты, ожидают захода солнца, природного сигнала начала песни. Только Генерал задумчиво смотрит на столицу с открытого балкона на двухсотом этаже. Мысли генерала были захвачены... Нет, не так. Мысли генерала были постоянным местом нахождения одного красивого, словно самый изящнейший на свете цветок, немного наивно-доброго, словно маленького котёнка, и малость хитрого, словно лис, омеги. Это прекрасное чудо всегда было на периферии взгляда, мелькая и тут же исчезая от внимательных глаз генерала. Когда-то давно, ещё в Военной Академии, подкидывало перекусы и нужную литературу; Когда-то недавно, во время военного конфликта на границе, укрывало уснувшего за рабочим столом генерала и убирало немытые кружки из-под кофе со стола; Когда-то сейчас, всего с полчаса назад, подкинув в карман брюк пропуск на этаж выше торжества. Когда-то всегда ему помогало чудо, тихое и такое незаметно-яркое. С запахом карамели и тихим дыханием. В длинных пальцах Ким крутит пропуск, давший ему глоток тишины в этот громкий и помпезный вечер, а карие, почти чёрные, глаза всматриваются в алеющий горизонт, когда в ноздри забирается неспело карамельное безумие, так кажется Намджуну. Резко вдыхая сладость, альфа чувствует на плечах маленькие кисти, слабо удерживающие от поворота на 180 градусов. — Вновь ты... — с хрипотцой, но так нежно выдыхает старший. — И вновь здравствуй, генерал... — тихое под ухом заставляет покрыться мурашками. Что сказать? Что сделать? Как не спугнуть? Как успокоить громко бьющиеся сердце? — Я скучал. — невзначай бросает чудо и выдыхает рвано, но тут же вдыхая пропахший феромонами прохладный октябрьский воздух. — Я всегда скучаю по тебе. — отвечает серьёзно старший и желает повернуться, увидеть чудо. — Лестно слышать, генерал. — выдыхает и утыкается лбом куда-то в плечо карамельный. — Могу я знать твоё имя? Увидеть тебя? Короткие пальцы на плечах дрожат от холодного ветра и нерешительности. Он впервые решился на контакт, не знает что делать дальше. Хочется сбежать подальше и прижаться близко одновременно, но страхи, совсем по-детски сильные, не дают зарыться носом в ткань мундира. Младший ещё не расстался со страхом. — Не стоит стоять без пальто в октябре почти что на улице, заболеете. — шепчет и желает отстраниться, но его тут же удерживают большие сильные руки за бока. Генералу нужно чудо, сильнее воздуха. — Не уходи. — жалостливо шепчет Намджун и поворачивает голову немного вбок, целует небольшие пальчики на своём плече и зажмуривается. — Прошу тебя. Я сделаю всё для тебя, подарю весь мир, буду верным стражем твоего сна и лучшим на свете альфой... только не уходи. — С чего ты обещаешь мне эти мелочи? — С того, что влюблён в тебя, не видя твоего лица и услышав твой голос лишь в этот вечер. Тревожно, чуду тревожно на сердце и нет покоя даже в душе. — Жить не могу без твоей карамели. — признаётся тихо Намджун и резко поврачивается. Альфа подхватывает омегу и целует слепо в губы. А губы сладкие и нежные. Руки крепко держат, к себе крепко прижимают и готовы вмиг весь "бунт" победить. Вот только "бунта" нет, а руки тонкие несмело шею мощную обнимают. Поцелуй выходит нежный и очень аккуратный. Отстранившись лишь на мгновение, дабы взглянуть на чудо, Намджун тут же озаряется улыбкой. Чудо прекрасен: пухлые покрасневшие от поцелуя губы, дрожащие длинные ресницы, очаровательно покрасневшие скулы и карамельные глаза с расширенным зрачком. — Ты так прекрасен. — и вновь поцелуями обрушивается на младшего альфа и порыкивает от вкуса карамели на коже омеги, — И никуда я теперь тебя не отпущу, чудо, никуда и никогда.