Кошкодети.

Тога сонно моргает, следя полуприкрытыми глазами за дорогой, а потом резко подрывается и восклицает: — Даби, сейчас же останови машину! Однако Даби на это никак не реагирует, даже не вздрагивает, продолжая флегматично смотреть перед собой, одной рукой удерживая руль, а другой — сигарету. Тога прилипает носом к окну, наблюдая, как заправка быстро пролетает мимо и сменяется темнотой трассы. Сделав затяжку и выдохнув дым в приоткрытое окно, Даби, наконец, соизволяет отреагировать: — Во-первых, не ори так, Томуру разбудишь. Во-вторых, зачем мне останавливать машину? — Там была заправка! — экспрессивным шепотом отзывается Тога, неопределенно указывая пальцем куда-то назад. — А я в туалет хочу. — Надо было идти, когда я буквально пятнадцать минут назад останавливал машину для себя. — Ну там же были одни кусты и деревья, — с осуждением шипит Тога. — Это вы можете в полевых условиях. А я же девочка! — И? — Мне нужен комфорт и безопасность. — Странно слышать это от той, кто регулярно потрошит людей, вымазываясь в их внутренностях, — усмехается Даби, но даже скорость не сбавляет. — Если очень надо — могу здесь стопануть. Тога недовольно прищуривает глаза, понимая, что машина все еще не замедляется. Выдохнув, она чуть наклоняется вперед, ближе к Даби, и елейно протягивает: — Или ты сейчас повернешь руль, и мы вернемся на заправку, или я воткну тебе в руку нож и сама его поверну. — А вот это уже аргумент, — кивает Даби, все-таки нажимая на педаль тормоза. — Ладно, мне все равно хочется сраную ванильную колу. — От того, что ты назвал ее сраной, менее ванильной она не стала. — Сейчас довыпендриваешься и пойдешь в кусты. — Сейчас ты сам довыпендриваешься, и... — Тихо, не кричи. Тога замолкает и тревожно озирается на заднее сидение, где Шигараки под двумя одеялами сонно ворочается и что-то неразборчиво ворчит, не открывая глаз. Химико выжидает немного, но Томура так и не просыпается, только натягивает на голову кусочек одеяла. Пока она наблюдает за ним, Даби разворачивает машину на трассе и возвращается к заправке. Когда они останавливаются, Тога плюхается обратно на сидение и выдыхает с облегчением. Не то чтобы она боялась Шигараки, но будить его не хотелось. Это святое. Даби глушит машину и нетерпеливо стучит пальцами по рулю. Потом недовольно спрашивает: — Ну так что, ты идешь? — А, да, — быстро кивает Тога, открывая дверь и выходя на прохладную улицу. Зябко обняв себя за плечи, она осматривается в поисках заветного указателя. Заметив его, она мелкими перебежками направляется к зданию неподалеку. Даби провожает ее взглядом, недовольно щелкая зажигалкой. Появляться на заправках такой компанией было рискованно. Везде были понатыканы камеры наблюдения, и даже в самой глубокой жопе мира стоял какой-нибудь дежурный герой. Поэтому за бензином обычно отправлялась Тога под прикрытием своей причуды. И не хотелось бы попасться на такой мелочи, как биологическая потребность, осложненная каким-то сомнительным аргументом «Ну я же девочка». На заднем сидении снова слышится возня, и Шигараки резко садится, не скинув с головы одеяла. Даби напряженно наблюдает за ним в зеркало, но ничего не говорит. Томура сонно трет глаза, настороженно оглядываясь, а потом хрипло спрашивает: — Почему мы стоим на заправке? Его голос после сна кажется еще более скрипящим, сломанным, но Даби почему-то как дурак улыбается уголком губ так, чтобы не было видно. Томура приваливается к переднему сидению, где была Тога, и устраивает на подголовнике подбородок. Медленно моргает. Еще не до конца проснулся. Повадки как у котенка. Ну, или у Даби окончательно поехала крыша. До того, как Шигараки успевает осознать, что его игнорируют, и разозлиться, Даби говорит: — Тоге понадобилось в туалет. Можешь последовать ее примеру, раз уж мы все равно стоим. Шигараки многозначительно хмыкает и закрывает глаза. Даби поворачивается чуть боком, разглядывая его профиль. Хочется протянуть руку и потрепать пушистые волосы, накрытые одеялом, но так можно вообще без руки остаться. Томура в последнее время какой-то нервный. Не спит, не ест и как-то усиленно всех ненавидит. Поэтому и приходится устраивать эти прогулки на угнанных машинах, чтобы хоть как-то отвлечь его от того ада, который он вынужден называть своей жизнью. — Мы далеко? — Три часа езды. — Ты сам-то спать не хочешь? — Все в норме. Томура с усилием поднимает веки и смотрит в глаза Даби, которые в ночи и свете неоновых вывесок заправки кажутся густо-синими. Очень удобно, что из-за ожогов не видно синяков. Нагло врет. Хочется укусить его за лицо. Но вместо этого Шигараки вздыхает: — Есть хочу. Не то чтобы ему очень беспокойно, что Даби не спит по ночам. Просто если он отключится за рулем, Химико может погибнуть. Будет обидно. И за Даби тоже. На этом, пожалуй, все. — Денег нет, но можем посмотреть, что можно сделать. — Можем ограбить этот магазин. — Не то чтобы я противник хаотичного воровства, но неужели ты хочешь, чтобы у Альянса сложилась репутация мелких воришек, штурмующих магазины на заправках? — Не все ли равно? — Мы гроза Японии. Так что тут должно быть важно качество, а не количество преступлений. — Ага, вероятно, поэтому ты постоянно сбегаешь с заданий. Даби ничего на этот укол не отвечает, но в большей мере из-за того, что Шигараки выходит из машины, хлопнув дверью. Последнее слово всегда остается за ним. На улице прохладно, поэтому он зябко кутается в одно из одеял, которое забрал из машины. Тишина давит на уши. Даби медлит, но все-таки забирает ключи и тоже выходит, сразу же закуривая. — Пойдем, посмотрим, что здесь есть. Шигараки кивает и угрюмо плетется за ним вокруг здания заправки. Почему нельзя просто зайти в магазин, взять, что хочется, и уйти, убив всех, кто попытается помешать, он не понимает. Но особо не возражает. Благородство Даби было редкостью, хоть, обычно, и не своевременной. Да и Тога обидится, если они будут веселиться без нее. Даби останавливается у автомата с закусками и лениво стучит по нему. Реакции, ожидаемо, не следует. Но сдаваться Даби не собирается, поэтому стучит сильнее. — Что ты делаешь? — изгибает брови Шигараки, останавливаясь неподалеку. — Хочешь, чтобы герои сбежались на шум? — Кому нужна эта заправка за городом? Наверняка, здесь никого нет. Денег у нас нет, а ты сказал, что хочешь есть. — Добытчик, — с сарказмом протягивает Шигараки, и Даби вскидывает средний палец под его тихий хриплый смех. — Спорим, у меня получится. — Я не буду с тобой спорить, потому что ты сейчас нас втянешь в неприятности. — Поздно, — отмахивается Даби, еще раз с силой ударяя по автомату. Внутри что-то щелкает, и пару батончиков падают вниз, но так и не долетают до лотка. Даби недовольно ворчит и еще пару раз бьет по боку автомата. Это не помогает. Томура наблюдает с интересом, чуть приподняв брови, за тем, как Даби присаживается на корточки и приоткрывает дверцу, шаря рукой. Убедившись, что добыча застряла где-то на полпути, Даби изгибает руку, ведя ею вверх, надеясь дотянуться до застрявших сладостей так. — Знаешь, — чуть усмехнувшись, говорит Томура, — я бы мог разрушить этот автомат. Это бы лишило нас проблем. — Я сам! — недовольно отзывается Даби, усаживаясь на землю и засовывая руку еще глубже. — Как скажешь, сильный и независимый. Пойду, проверю, не вернулась ли Тога. А то мне больно смотреть на твои мучения. Даби фыркает, но ничего не отвечает, слишком увлеченный попыткой нащупать обертку. Даже обидно, что Томура в него не верит. В шестнадцать лет Даби часто обчищал такие автоматы. Спустя две минуты мучения длинные пальцы все-таки ухватывают шелестящую упаковку. Но стоит повести руку вниз, становится понятно, что локоть никоим образом не хочет вылазить обратно. — Твою мать. Не получается это ни со второй, ни с третьей попытки. — Дабичка, а почему ты посреди ночи на заправке в таком интересном положении? Даби недовольно цокает языком и закатывает глаза. Шигараки подло смеется с фразы Тоги. Химико подходит ближе и присаживается на корточки, с любопытством разглядывая руку Даби, застрявшую в автомате. — Тебе все еще не удалось одолеть этого современного мамонта, охотник? — Не ерничай. Тога хихикает и тыкает пальцем в Даби, на что он раздраженно шипит. — Тога, не мешай ему, — усмехается Шигараки. — Он на охоте. — Заткнись, а. Ты мне больше спящим нравишься. Даби сильно дергает рукой, но это не помогает. Зато становится больно, и парень тихо скулит, прислоняясь лбом к автомату. — Ты себе еще кости вывихни, — вздыхает Тога, поднимаясь на ноги. — Я сейчас приду. Принесу ножик, и мы тебя вытащим. — Надеюсь, это не подразумевает то, что я останусь без руки. — Я тоже, — кивает Тога и уходит. Не очень-то обнадеживает. Даби вздыхает и обреченно смотрит на Шигараки, который нагло улыбается, что-то щелкая в телефоне. Весь его вид говорит о том, что он искреннее наслаждается сложившейся ситуацией. — Знаешь, ты мог бы мне помочь, — с осуждением говорит Даби. — Разрушить этот автомат, чтобы я вытянул руку. — Но как же. Ты ведь сказал, что сам. — Какая же ты невыносимая сука. — Это будет тебе уроком. Даби недовольно кряхтит и снова пытается вытянуть руку сам, но это вызывает только еще один импульс боли. От неудобного положения начинает ныть спина. Обреченно вздохнув, он просто обвисает. Пора сдаваться. Шигараки, пофыркивая, смеется. Ему почти жаль Даби. Почти. Но его ведь никто не заставлял быть таким принципиальным придурком. Недолго думая, Томура настраивает телефон, и вспышка озаряет пространство. Шигараки чуть прищуривается, сожалея, что камера его так сдала, но особого стыда явно не испытывает. — Сука, — мрачно вздыхает Даби. — Какого хрена ты меня фоткаешь? Я тебя убью. — Фото на память из нашего семейного путешествия. — Не ерничай, мразь. — Ты очень хорошо получился. — Я выберусь отсюда и подожгу тебя. — Ты хотел сказать «если выберусь»? Даби раздраженно рычит и снова дергается, из-за чего автомат опасно качнулся. Даби замирает, настороженно глядя на него. — Ну давай, — кивает Томура, быстро набирая что-то в телефоне. — Урони еще эту хрень на себя и разбей себе голову. Я не буду вызывать тебе скорую. — Все будет в порядке! — внезапно восклицает Тога, выпрыгивая из-за угла и размахивая ножом. — Почему? Потому что я здесь! — Ты сейчас серьезно? — мрачно спрашивает Томура, оглядываясь на нее, и Химико слегка тушуется. — Прости, Тому, я забыла, что ты не любитель таких шуток. — Нож, — вздыхает Даби. — Меня очень пугает нож. Тога подходит ближе, кокетливо заложив руки за спину, и присаживается рядом. Ее желтые глаза хитро блестят в темноте, и Даби сразу понимает, что просто так, из доброты душевной, никто ему в этой компании не поможет. Ведь Тога так любит, когда ее хвалят и упрашивают. — Химико, — произносит Даби, и Тога сразу вся обращается во внимание, — милая, добрая, самая замечательная и невероятная, восхитительно сильная… — А еще красивая и очаровательная, — подсказывает Тога. — А еще красивая и очаровательная. — И умная, — кивает Томура. — В отличие от некоторых. — И умная, — скрипнув зубами и испепеляюще глядя на Шигараки, повторяет Даби. — В общем, самая-самая на свете. Помоги мне, пожалуйста. Буду должен тебе по гроб жизни. — И шоколадку. — И шоколадку. — А еще скажи, что любишь меня. — Очень люблю. Сильнее некоторых здесь присутствующих. — Если это должно было меня задеть, у тебя не получилось, — хмыкает Шигараки. Тога довольно улыбается, обнажая острые клычки. С любопытством осмотрев автомат и наметив, где и что нужно подкрутить, чтобы освободить Даби из ловушки, она уже собирается приступить к операции спасения, но отвлекается на уведомление на телефоне. Почти в тот же момент Даби чувствует, как у него в кармане куртки тоже вибрирует. Это плохой знак. Очень плохой знак. — Ооооо, — довольно протягивает Тога, широко улыбаясь в экран. — Какое замечательное фото. Поставлю его на заставку. — Шигараки, сука, — ворчит Даби, кое-как достав из кармана телефон. — Если это то, о чем я думаю, я тебя оставлю где-нибудь в лесу на трассе. Томура смеется и на всякий случай делает шаг назад и в сторону, чтобы оказаться за Химико. Если вдруг Даби вспомнит, что у него убийственная дистантная причуда. — Нет, ну ты мразь! — восклицает Даби, разблокировав телефон и открыв уведомление. — Все, мы расстаемся. Вот прям сейчас. И домой ты пойдешь пешком. — Да ладно. Тому как бродячий кот. Всегда найдет дорогу назад. И ты вышел хорошо на этой фото. — Просто, блять, заебись вышел! Ты издеваешься? Шигараки заливается новым приступом смеха, наблюдая за тем, как Даби одной рукой пытается напечатать сообщение. Через минуту на экране появляется новое уведомление. «Если хоть одна сука это прокомментирует, я его сожгу!» Убедительно, но это, конечно, не останавливается Твайса от бодрого сообщения «Смотрю, вам там чертовски весело. В следующий раз поеду с вами». И Компресса от совсем уж неприличного «Даже не подозревал, что Даби может быть таким гибким». Создавать групповой чат было плохой идеей. Создавать групповой чат и добавлять туда Шигараки в компании его дерьмового характера и юмора было ужасной идеей. Но, конечно, Тогу невозможно было остановить. И теперь Даби был вынужден наблюдать это шоу клоунов, которые соревновались в остроумии на тему того, что он умудрился застрять в сраном автомате со сраными закусками на сраной автозаправке в сраной жопе мира. Очаровательно. Именно то, о чем он мечтал посреди ночи. — Вот и какого хрена им не спится в два ночи? — злобно шипит Даби. — Мрази. Шигараки, хорош ржать. Пошел вон отсюда. Ты нахрена это сделал? — Я злодей. — Мудак ты, а не злодей! Тога, вытащи меня отсюда, чтобы я мог его задушить. — Ладно-ладно, пойду я в машину, не буду вас смущать, — посмеиваясь, машет руками Шигараки с примирительном жесте. — Да и холодно как-то. Если все-таки удастся вытянуть батончик, я буду ждать. — А ты можешь смутить еще больше, чем это тупое фото в групповом чате? - кричит ему вслед Даби, но Тога бьет его тихонько кулаком по плечу. — Что? — Не ругайся на него. Главное, что он улыбается. — Охренеть повод для радости. Ты меня вытащишь? — Конечно. Сейчас. Как ты вообще оказался в таком положении? — Шигараки сказал, что хочет есть, а я не брал с собой деньги. Вот и подумал, что можно ограбить автомат. Не так энергозатратно, как грабеж магазина и убийство продавца. Когда мне было шестнадцать, это работало. Не понимаю, какого хрена я сейчас не могу достать свою гребаную руку. — А ты не думал, — предполагает Тога, подкручивая ножиком болтики и аккуратно надавливая на руку Даби, чтобы протолкнуть ее, — что в шестнадцать лет ты был помельче? — Не думал, — бормочет Даби. В общем, это логично. Почти за десять лет веса, роста и мышц в нем все-таки прибавилось. — Очень мило, что ты решился на это ради того, чтобы покормить Томуру. — Ага. Только он что-то это не ценит. — Не обижайся на него. У него скверный характер, но он тоже тебя любит. Даби вздыхает, но ничего не говорит. Тога хмурит бровки, думая, стоит ли сказать Даби, что сейчас будет больно. Но до того, как слова срываются с губ, она с силой дергает его руку. Привычка. Даби скулит хватаясь за свой почти вывихнутый локоть и чуть откидывается назад. Но стоит боли пройти, он с удивлением смотрит на свою освобожденную руку. — О, спасибо, — немного растерянно вздыхает он. — Да не за что, — улыбается Тога, закручивая болты обратно. — Но про шоколадку не забывай. Даби потирает руку и заводит ее чуть за спину, позволяя позвонкам хрустнуть и встать на место. Как же сладка свобода на вкус. Тога чуть наклоняется, заглядывая в лоток, и надувает губы. Упавшие батончики так и остались внутри. Она стучит по автомату, но это не помогает. — Пошли уже, — бросает Даби, поднимаясь на затекшие ноги. — А то мы и так много шума наделали. Скоро продавец придет посмотреть, что произошло. — Я их вижу, — бормочет Тога, просовывая руку вверх. — Нельзя допустить, чтобы ты просто так тут застрял. Мы не можем уйти без добычи. Особенно, если Тому хочет кушать. Я более гибкая. И маленькая. У меня получится достать. Даби чуть приподнимает брови, наблюдая, как Тога почти что ложится на землю и просовывает руку в автомат до плеча, размышляя, стоит ли ее остановить, пока не поздно. Она легко ухватывает два выпавших батончика и упаковку драже и пытается вытянуть руку назад. Но. Но. Поздно. — Даби, — неловко протягивает Тога, откидываясь на спину и жалобно глядя на парня, который уже успел зажать в зубах сигарету. — Кажется, я застряла. — Ты прикалываешься сейчас? — вздыхает Даби, щелкая зажигалкой. — Не-а. Рука не хочет идти назад. Локоть в стенку уперся. И кулак. — Ну так разожми кулак. — Тогда я не смогу вытянуть еду. — Ну и черт с ним. — Неееет! — И что ты мне предлагаешь? — Может, ты меня потянешь, и у нас все получится? Хотя бы на пару сантиметров вниз. Тогда я смогу разжать кулак, а батончики все равно упадут. Даби вздыхает, терпеливо прикрыв глаза. Два часа ночи, а его жизнь выглядит ВОТ ТАК. Подойдя ближе, он присаживается рядом с Тогой, которая уже буквально лежит на земле с максимально обреченным видом, сложив вторую лапку на животе, и заглядывает в лоток, оценивая, насколько это возможно: потянуть Химико так, чтобы она выбралась, а не осталась со сломанными конечностями. Если бы она разжала кулак, она бы точно смогла достать руку. Но Тогу проще убить, чем убедить бросить еду, которую она собирается отдать Шигараки. Даби аккуратно берет ее за плечо и тянет чуть вниз, и Тога только жалобно скулит. От этого сердце кровью обливается. — Вы долго тут еще? — спрашивает Томура, выходя из-за угла. — Поехали уже домой. Я замерз и хочу есть. Шигараки замирает и медленно поднимает брови от вида это библейской сцены. Тога лежит на земле. Ее рука по плечо в автомате. Второй рукой на животе она сжимает нож. Рядом на коленях сидит Даби, зажав в зубах тлеющую сигарету, и пытается ее достать. Занавес. Услышав голос, Даби и Тога синхронно смотрят на Шигараки. Одна — обреченно, второй — с усилием сдерживая смех. Тяжело вздохнув, Томура бормочет: — Нет, ну вот зачем вы вдвоем меня разочаровываете в себе больше, чем есть? За что мне это счастье? Тога недовольно поджимает губы, а Даби все-таки срывается на смех, плюхаясь на землю и закрывая лицо ладонями. Вопрос остается без ответа. Выждав почти минуту, надеясь, что ситуация рассосется сама собой, Шигараки достает телефон. Вспышка снова озаряет пространство. — Тому… — капризно тянет Тога, дергая рукой. — Не вредничай. — Альянс должен знать своих героев в лицо, — бросает Шигараки, отправляя очередное коллекционное фото в общий чат. — У вас хоть одна клетка мозга на двоих есть? Как ты вообще додумалась туда полезть после того, как там уже застрял Даби? — Я хотела достать тебе батончик. Невинно. Даби смеется. Заразительно. Хотя у него, кажется, истерика. Томура прикрывает глаза, и у него даже нет сил злиться на этих придурков за их поведение. Они ведь правда для него стараются. Безуспешно, лажая на каждом шагу, но стараются. Это мило. Это греет. И их приходится прощать. Томура слабо улыбается и качает головой. Он подходит ближе и касается кончиками пальцев автомата. Всего на пару секунд, чтобы не поранить по инерции Тогу. Железный корпус покрывается трещинами, и хватает одного крепкого удара Даби, чтобы автомат развалился на кусочки. Химико смеется и ойкает, когда ее засыпает уцелевшими сладостями и газировкой. Прям детская мечта в действии. Это какое-то подростковое безобразие, и точно не соответствует репутации Альянса Злодеев, о которой так волновался пирокинетик. Тога и Даби самым бессовестным образом сгребают шоколадки и прочие приятные бонусы и выглядят счастливыми, как дети, которым удалось разбить пиньяту. Томура даже позволяет отобрать у себя плед, чтобы сгрузить в него добычу. Не уходить же просто так. Продавец в магазине обращает внимание на странную компанию только тогда, когда они загружают на заднее сидение автомобиля целую гору сладостей, которую притащили в клетчатом желтом пледе. Это вызывает некоторые подозрения, и он спешит на улицу. Но Даби газует быстрее, чем он успевает открыть дверь. Машина чуть виляет, пока не выезжает на трассу. Сладости сыпятся на пол. Тога — почти тоже. И смеется. Томура наблюдает за ней с полуулыбкой в зеркало заднего вида. Теперь его очередь сидеть на переднем сидении и раздражать водителя тем, что он закидывает ноги на приборную панель. — Там не завалялось ванильной колы? — спрашивает Даби, включая музыку. — Есть, — кивает Тога, валяясь на заднем сидении среди шоколадок, батончиков и конфет. — А еще любимые батончики Тому с орешками. И кислые желатинки. И печенье. Оооо! И кокосовые батончики! Мы отлично проведем эту ночь. У меня есть трубочки! Они для крови, но и так пойдет. Тога залазит куда-то под сиденье и достает железную банку ванильной кока-колы. Открыв ее, она благополучно разливает часть на свою белую рубашку, но не особо расстраивается. Порывшись в своих вещах, она достает металлическую трубочку и кидает ее в напиток. Перевесившись через переднее сидение, она протягивает банку Даби, но не дает забрать, намекая, что ему придется пить из ее рук. Даби особо не сопротивляется, потому что третьей руки, чтобы пить, курить и вести машину одновременно у него нет. За многорукость у них в отношениях отвечает Томура, но такие шутки лучше придержать при себе. Когда Даби отпускает трубочку, Тога чуть откидывается назад, сгребая сладости, и высыпает целую кучу Шигараки на колени, восклицая: — Кушай! Томура смотрит на нее мрачно, но быстро становится понятно, что это наигранность. Потрескавшиеся губы растягиваются в слабой улыбке. Выудив из кучи кокосовый батончик, он с сарказмом протягивает: — Вы ж мои добытчики. Что бы я без вас делал. Тога довольно муркает, потому что при всех усилиях Томуре не удается скрыть робкую нежность в голосе. — Ел бы суп Курогири с морковкой, а не сладости, — хмыкает Даби, поворачивая голову и снова сюрпая трубочкой из протянутой Тогой банки. — Угх, морковка, — усмехается Томура, кусая батончик и щелкая музыку. — Знаете, я передумал. Давайте еще куда-нибудь поедем. — Ага. Мы ведь с Тогой еще недостаточно опозорились на наш общий чат. — Нет предела совершенству! — мудро изрекает Тога, подняв палец. Шигараки хрипло смеется, а Даби только качает головой. Не то совершенство, к которому следовало бы стремиться трем главным злодеям Японии. — Конечно, мы не поедем домой, — кивает Даби. — Потому что ты пойдешь домой пешком за свою вредность. Сейчас я только подальше тебя отвезу и сверну куда-нибудь в лес. — Ставлю сто йен, что он вернется через три дня. — Думаю, дней пять. — Надо написать в общий чат. Пусть присоединяются. — Пошли вы, — фыркает Шигараки, выгибаясь и почти пиная Даби по плечу ногой. Он пытается увернуться, и машина виляет. Тога окончательно скатывается на пол к остальным сладостям и звонко хохочет. Томура обожает такие ночи. И этих придурков тоже.