Хогвартс. Второй шанс (дом).

Яркая вспышка ослепила меня. На мгновение я потеряла способность видеть, говорить, чувствовать и слышать. Всё, что было вокруг меня — это темнота и звенящая тишина. Ты: — Где я? Что произошло? Воды… Горло пересохло. Почему так больно? Горло саднит. Я даже не чувствую своё тело… Голос: — Вулнера Санентур… Вулнера Санентур… Ты: — Что? Чей это голос? Я умерла? Почему так холодно? Вокруг так тихо. Но что это за свет впереди? Такой тёплый. Я попыталась протянуть руку, но ничего не получилось. Ещё несколько тщательных попыток и я чувствую, как моё тело теряет невесомость. Я удивилась, ведь всего лишь какое-то нелепое мгновение назад тело было будто свинцовым. Ты: — Я умерла? Я в раю? Это и есть свет в конце туннеля? Как же это страшно. Голос: — ВУЛНЕРА САНЕНТУР! Я открыла глаза и сразу же пожалела об этом: яркий свет ослепил меня. Вместе с возможностью двигать конечностями, ко мне вернулся и слух. Всю округу сотрясали звуки взрывов и криков. Воздух был наполнен запахом гари, вперемешку с кровью. Пересилив себя, я открыла один глаз. Передо мной предстала страшная картина. Один пожилой человек с палочкой, возможно волшебной, сражался со змееподобным человеком. На секунду ко мне вернулась память и прежде, чем снова упасть в небытие, я почувствовала, как кто-то уносит меня на руках… … Я открыла глаза. Мучительная боль от яркого света острой молнией ударила по моим зрачкам. Ты: — Что произошло? Почему я ничего не помню? Где я нахожусь? Мысли одна за одной менялись в моей голове. Я старалась напрячься, чтобы вспомнить хотя бы малость, хотя бы крупицу… Но у меня плохо получалось, а моя голова готова была расколоться надвое. Женщина: — Принесите ещё восстанавливающего порошка к девятой койке. И принесите мне, наконец, новые бинты! Ты: — Ох! Наконец-то здесь появился ещё кто-то, кроме меня. Кто Вы? И где мы находимся? Женщина нависла надо мной, одной рукой раскрыв шире мой правый глаз и уставившись в него произнесла: — Да ты ничего не помнишь, милочка? Меня зовут Оливьера. Я заведующая больничным крылом. Она наконец-то оставила мой глаз в покое. Оливьера: — Так, ясно. Тебе понадобиться восстанавливающая память сыворотка. Ты: — Восстанавливающа память… что? Оливьера: — О, только не начинай! Сыворотка, зелье, раствор. Это такая жидкость, знаешь? Извини, но ничего другого сейчас нет. Оливьера встала с моей кровати и неспешным шагом направилась к выходу. Только в этот момент я попыталась приподняться на локти, чтобы проводить её взглядом, но мой затылок отозвался дикой болью, рефлекторно послав сигнал в мои руки, которые мигом расслабились, а я вновь прилипла к подушке. Вздохнув, я уставилась в потолок… Ты: — Отлично. Вчера я была обычным человеком у себя дома, а сегодня я здесь, в старой, но, должна заметить, красивой больнице. Вокруг меня волшебники, может, я и сама волшебница? Боже, да это бред какой-то. Волна смеха подкатила к моему горлу, но не успела вырваться наружу. Кто-то: — А я смотрю, тебе сильно досталось. На мгновение я даже оцепенела и слегка дёрнулась. Волосы на моём затылке зашевелились. Повернув голову в сторону незнакомого мне голоса, я увидела, что на соседней кровати сидел парень. Он был примерно моего возраста. Он был слегка потрёпан, но в целом выглядел прилично. Его забавная полосатая голубо-белая пижама напоминала мне, будто он сбежавший из психушки. «— Ну отлично. Возможно, я действительно свихнулась и нахожусь в психиатрической лечебнице. Вокруг меня психи, а я одна из них» Парень: — Меня ты тоже не помнишь? Ты: — Мммм…. Нет. Честно говоря, мне не хотелось разговаривать с ним, вдруг, он правда псих. Но вместе с этим нежеланием во мне билась дикая охота расспросить его о том, кто я, где я нахожусь и вообще, что происходит?! Парень: — Не понимаю, почему меня до сих пор здесь держат? Я вполне готов вновь сражаться. В этот момент он резко встал с кровати, а я вжалась в свою подушку ещё сильнее. «Точно, псих», — подумала я. Этот парень был среднего роста, тёмно-каштановые волосы были аккуратно расчёсаны, а его глаза светились каким-то одному ему понятным желанием. Я поймала себя на том, что смотрю на него с широко раскрытыми глазами, всё ещё вжавшись в свою подушку. Это заметил и он. Парень: — Так, ладно, допустим, ты и правда всё забыла. Хотя, наверное, это так и есть, раз мадам Оливьера, взглянув в твой правый глаз, приказала принести восстанавливающее память зелье. Значит, тебе точно сильно досталось. А я вот ничего, всего лишь сломанные кости, которые уже, надо заметить, срослись обратно. Я смотрела на него и недоумевала. Кто это? Откуда он вообще знает меня? Какая такая мадам Оливьера, какое зелье? Чёрт возьми, только вчера я гуляла со своими друзьями по городу, а сегодня я лежу на больничной кровати, рядом со мной какой-то парень в полосатой пижаме, который рассказывает мне о зельях. Да этого просто не может быть! Эта вселенная мне знакома, но я же не могла стать её частью! Ну это бред какой-то! Парень: — Сейчас тебе принесут сыворотку. Надеюсь, ты быстро вспомнишь всё, что нужно. Тебя вовремя принесли сюда. Твоя память не должна была сильно пострадать. А твои раны на теле и так быстро затянулись. Только в этот момент я обратила внимание на свою одежду. Она была будто бы изрезана. Но никаких ран действительно не было. Болела лишь моя голова, которую я так и не смогла оторвать от подушки. В конце коридора послышались приближающиеся шаги. Мадам Оливьера несла какой-то пузырёк с почти прозрачной жидкостью. Почему-то от этой женщины веяло каким-то материнским добром, теплотой и нежностью, мне хотелось ей верить. Оливьера: — Вот, выпей это, милочка. Тебе должно сразу полегчать. И она протянула мне пузырёк. Пару секунд я смотрела на него, но всё же взяла его в руку. Через силу приподнявшись на локти, я решила оглядеться. Оливьера: — Сначала выпей. Потом будешь смотреть по сторонам. Не хватало мне ещё вновь вытаскивать тебя из обморока. Да и твоя голова скорее пройдёт, если ты, наконец, это выпьешь. «Была не была! В конце концов, если я свихнулась и пью сейчас что-то непонятное, может это и к лучшему. А если же я и правда в этом мире… Что ж, попробуем». И я запрокинула голову, прислонив пузырёк к своим губам. Жидкость оказалась на вкус травянистой, густой, но без неприятного вкуса. Это было что-то среднее между сиропом от кашля и валерьянкой. Голову потихоньку стало отпускать. Боль уходила на задний план. А вот на передний пробирались картинками мои воспоминания. Вот я сижу на стуле с распределяющей шляпой на голове. Вот я впервые сажусь на метлу. Вот я болею за свой факультет на матче по квиддичу. Вот турнир трёх волшебников, гости и ученики из других школ. Бал, рядом со мной мой друг — тот самый парень, которого я видела сейчас в полосатой пижаме. Это Виллиан. А вот моя подруга Клэвер танцует с кем-то из другой школы. А вот и битва… Волан-де-Морт не упускал попыток завладеть волшебным миром и стать самым могущественным волшебником. Но почему ему противостоим мы — ученики и профессора Хогвартса? Почему он напал именно на нашу школу? Неужели, чтобы стать самым могущественным волшебником, нужно уничтожить простых учеников? Я сражаюсь с кем-то из пожирателей. Надо сказать, у меня получается это весьма и весьма недурно. Я бы даже сказала, что это даётся мне с некой лёгкостью. Стало быть, я сильная волшебница. Но вот я получаю яркую вспышку и… вот я сижу на кровати с широко раскрытыми глазами и осознанием того, что это реальность…