Выбор за тобой

      Девушка устроилась на диване, а ее собеседник сидел за своим столом, сложив руки в замок. Какое-то время, он просто смотрел на нее и ничего не говорил. И пускай внешне Деккер оставалась спокойной, но внутри ее охватывала паника от непонимания, зачем она здесь и что сейчас будет происходить. А в голове все так же крутится мысль о запертой двери.       «Если со мной что-то случится, даже никто помочь не сможет. Так и теряют людей на фабрике.» — Не ожидал тебя снова встретить, если честно,— вдруг прервал тишину Вонка.       Пускай девушка и была готова к разговору, но звуки камина и остальной тишины настолько успокоили ее, что она стала думать о чем-то своем, а кажется и засыпать постепенно. От неожиданности она снова вздрогнула, но не так сильно, как в коридоре, возле комнаты. Но такая реакция, все же, не осталась без следа и заставила мужчину слегка улыбнуться. — Я тоже, если честно. — О тебе ничего не было слышно, все эти годы. Казалось, будто и не было тебя. — Я уехала из Англии, через какое-то время и стала учиться и жить в Ирландии. Сюда приезжала очень редко. В основном на праздники. Но последние три года, были некоторые трудности… — Вот оно что…— Вонка встал из-за стола и направился к небольшому шкафчику, из которого вытащил два бокала и бутылку виски. — Зато про вас говорят во всем мире. Почти всегда… — Что поделать, такова жизнь известного кондитера…— бокалы стали наполняться золотистой жидкостью. — Выпьешь со мной? Теперь то тебе можно. Тебе ведь?.. — Двадцать пять. — Верно! Совсем взрослая стала… Так что, поддержишь меня?— в мужской руке был один из бокалов, который он протягивал в сторону давней знакомой. Какое-то время, она подумала и решила согласиться. Слегка приподнявшись с места, она взяла второй бокал, который находился рядом с кондитером, а не тот, который он ей протягивал. То ли от страха быть отравленной, то ли от нежелания даже случайно его касаться.       «На всякий случай. И так слишком много себе позволяет.»       «Но вспомни зачем ты тут… Тебе нужно максимально с ним сблизиться. Да и не думаю, что он что-то сделает.»       Такой жест слегка удивил Вилли, но он не стал это как-то комментировать, сославшись на стеснение девушки, даже спустя столько лет. Поэтому, он легко усмехнулся, прикрыв глаза и взял слегка покрутил бокалом, в своей руке. — Давай выпьем за нашу неожиданную, но приятную встречу? — За встречу, — поддержала Беатриса и, слегка, стукнула край своего бокала о другой. После чего, немного посмотрев на сам спиртной напиток, сделала глоток. От неожиданно забытой горечи, она зажмурила глаза, чем вызвала короткий смешок. — Неужели, за все это время, ты ни разу не пила алкоголь?— усмехнулся мужчина и сделал очередной глоток, полностью осушив бокал. — Просто делаю это не так часто.       Действие собеседника было воспринято вызовом, поэтому, девушка, посмотрев еще раз на янтарную жидкость, словно высматривая там что-то необычное, подняла бокал и залпом выпила содержимое до самого дна. После чего, содержимое, где пару мгновений назад был виски, с громким звуком поместилось на рабочий стол. В этот раз, ощущение были намного лучше. Организм привык к этой приятной обжигающей горечи.       «Если бы мне кто-то сказал, что я буду сидеть и бухать в кабинете Вонки, с самим Вонкой, то я рассмеялась этому человеку в лицо.»       Такой жест очень удивил кондитера, что было видно по его лицу. Но сказать по правде, это было приятное удивление, ведь он не ожидал, что она вообще согласится сидеть тут и распивать крепкие напитки. Не после всего произошедшего, между ними точно…       Темные времена наступают очень неожиданно. Именно в тот момент, когда ты этого ожидаешь меньше всего. Даже самые лучшие и успешные люди от этого не застрахованы. Хотя Вонка думал иначе. Что он все держит под своим контролем. Фабрику, рабочих, встречи с журналистами и своего мини партнера и его же вдохновение. Но, как мы говорили ранее, все меняется…       Все было как обычно: урегулированная работа обычных людей, создание новых рецептов, договоренность с рекламщиками, поставщиками и журналистами. Так же кондитер не забывал встречать свою подругу, которая заметно подросла и посещала его после школы. Ей часто приходилось пропускать занятия в школе из-за очередного интервью или съемок в рекламе. Потому как она всегда и везде сопровождала гения, во всех его встречах.       За все те годы, что Вилли Вонка сотрудничает с Беатрисой Бакет, у них сложились теплые отношения. Парень стал доверять ей, практически, все свои секреты и тайны. Она узнавала обо всем самая первая, часто давала советы в том или ином деле. Пусть ей и было всего тринадцать лет, но мыслила она намного глубже и масштабнее любого взрослого, работающего на фабрике. Это и нравилось магнату. Поэтому он ждал их следующей встречи, с нетерпением. И сама девочка знала, что может прийти в любой момент. Ведь двери фабрики всегда открыты для нее.       Кондитер души не чаял в этом золотом ребенке. Казалось, что они знали друг друга всю свою жизнь. Или были знакомы в прошлом своем воплощении. Никто не знает, как оно есть, на самом деле. Да и нужно ли? Если рядом с тобой человек, который поможет в трудную минуту и которому ты готов раскрыть душу, без остатка. Шоколадник видел в этом подростке что-то особенное, чего не было в других. Именно это и было ее отличие. Она готова к экспериментам и открыто говорит обо всем, что приходит в голову.       Сама же девочка была очень привязана к своему взрослому другу. И, как любой подросток, стала путать теплые чувства с романтическими. Ей казалось, что к ней неровно дышит ее же «начальник». Но это было все лишь выдумкой детского сознания. Ведь ей самой хотелось бы, чтобы это произошло. Еще бы, почти каждый день находиться с одним из самых завидных женихов Англии и работать с ним бок о бок. Да любая была готова сделать все, что угодно, лишь бы заполучить капельку его внимания. А малышке досталось это просто так. И получала отдачу: за нее переживали и старались сделать для нее все самое лучшее. Конечно, любой бы тоже перепутал это с симпатией в свою сторону.       Казалось бы, все хорошо и что же могло стать разладом для этих двоих? Как оказалось, любое крепкое общение может быть очень шатким. А причиной этого конфликта стали частые утечки информации и новых, еще не выпущенных, сладостях. Никто о них не знал… Или же почти никто…       Как обычно, после школы, Беатриса хотела зайти к своему другу, чтобы поделиться всеми новостями, произошедшими с ней и послушать очередную историю о создании нового шедевра. Но каково было ее удивление, когда она заметила, что двери фабрики закрыты. Из труб больше не идет дым, на улице нет рабочих, которые вышли на перекур. Было совсем пусто…       «Что же тут происходит? Это какой-то розыгрыш?»       Отгоняя все странные мысли из своей головы, зеленоглазая сделала еще несколько шагов и встала у самых ворот в фабрику. Она нашла знакомый звонок, в который она всегда звонила, чтобы ее впустили внутрь. Но каково было удивление, когда ей не ответили. Ни в первый раз, ни в следующие.       «Тут явно творится что-то странное.» — Мистер Вонка! — стала кричать девочка, когда поняла, что ее игнорируют. Она надеялась, что ее кто-то услышит и двери снова откроются перед ее лицом, но этого не произошло. Тогда она стала ждать. И ее не смущало, что на улице мороз. Даже хороший хозяин не стал бы долго гулять с собакой в такую погоду, но Бакет и холод был не важен. Она хотела увидеть одного из самых близких людей и узнать, что тут произошло.       Не известно, сколько времени прошло, но у входа были слышны шаги и стук железной двери. И какова была радость подростка, когда она увидела Вилли. Значит с ним все в порядке. Эта новость не могла не вызвать у нее улыбку. Но то, с каким лицом на нее надвигался молодой человек, заставило ее задуматься, а все ли тут хорошо. — Чего ты тут стоишь? Видишь, фабрика закрыта! — Что? Закрыта? Но почему? Вы ведь закрываетесь только на ночь, а сейчас день. — Не знаю. Может ты мне лучше расскажешь, почему фабрика больше не работает? — Что значит «больше не работает»? Вы закрыли свою фабрику? Но почему? — Играешь в дурочку? Может хватит притворяться? Скажи мне честно, за сколько ты продала эти рецепты? Это того стоило? — Не понимаю…       В ответ, Вонка лишь разразился звонким смехом. Но было видно, что это не забавная ситуация, а то самое, доводящее до истерики, чувство. Оно готово было сожрать его изнутри, но пока не выходило наружу. Точно не при этой девчонке. Больше он не может ей доверять и раскрывать свою душу. — А ты хорошая актриса. Как тебе удавалось так ловко обводить меня за нос, все это время? Или тебе только недавно предложили продать меня? — Мистер Вонка, не знаю о чем вы говорите, но я никогда бы так подло не поступила бы с вами. — Вот что, уходи… Уходи и больше никогда сюда не приходи.       Мужской силуэт стал уходить обратно, к стенам самой фабрики. В то время как сама девочка стояла за железными воротами и держалась за них своими ручками. Она не понимала, что произошло. Почему ее друг подумал, что она могла продать все то, что между ними было? Почему он обвинил ее в предательстве? Что произошло и с какого момента все пошло не так? Эти вопросы все еще крутились у нее в голове и никак не находилось на них ни единого ответа.       Именно в этот день, Беатриса Бакет потеряла не только хорошего близкого друга, но и веру в добро и людей. Она разочаровалась в людях и тому, как они принимают чувства, как отвечают на них. В этот роковой день ей разбили сердце. Было ужасно больно и невыносимо обидно.       Воспоминания лились рекой. Что-то с этим местом явно не так. А может дело не в месте, а в человеке? Ведь за последние несколько лет, она никогда не вспоминала ни о фабрике, ни о кондитере. Даже с учетом того, что Чарли ужасно фанател по всей этой теме с шоколадным производством. Тогда получалось отгонять назойливые мысли и переключаться на что-то другое. Но сейчас, когда ты находишься один на один со своим главным страхом, то отмахнуться от всего не так просто. Ведь эти фиалковые глаза смотрят сейчас прямо в душу, наливая очередной бокал крепкого напитка.       Они сбились со счета, сколько уже выпили. Но одно было видно невооруженным глазом: бутылка закончилась и в ход пошла следующая. И, кажется, что завтра, или уже сегодня, они с трудом встают с постелей, чтобы продолжить экскурсию. А девушке нужно было еще вернуться в свою комнату, при этом не быть замеченной своим братом. И теперь сделать это намного сложнее.       “Если я сейчас встану, то точно не дойду. Дай бог, хотя бы, буду в состоянии доползти.”       “Только не вытряси из своего пьяного, зачем ты сюда пришла. Ведь это идеальная возможность узнать что-то.”       Но думать был немного тяжело, от осознания, что мужчина находился уже рядом с ней. Случилось это пару бокалов назад. Когда беседы стали более яркими, переходящие на звонкий смех. Тогда он понял, что между ними нет той самой стены, которая выстроилась за эти долгие годы. Но такое поведение насторожило журналистку. А с другой стороны, она понимала, насколько он расслабился и может быть готов сделать все, что угодно. — Я хотела бы кое-что предложить. — Весь во внимании,— с широкой улыбкой ответил Вонка, оперевшись подбородком о свою ладонь и с прищуром глядя на свою собеседницу. — Наверно ты знаешь про игру пять вопросов. Или же, по-другому пять почему. — Первый раз слышу. Продолжай. — Мы, по очереди задаем друг другу по пять вопросов. Это могут быть как совершенно разные вопросы, так и один, но после него можно задать четыре почему. — Звучит интересно, но какой в этом смысл, моя юная леди? — В основном это просто забавно. И так мы сможем лучше понять, чем мы занимались все это время.       “Главное не проболтаться или не дать ему какого-то намека на истинные намерения. Сейчас это становится сделать все сложнее.” — Если ты не против, то я начну,— Деккер устроилась удобнее на кожаном диване. Так, чтобы можно было видеть своего собеседника. И она старательно фокусировала свой расплывающийся взгляд. — Как долго ты был тут один? — Около двух лет. Пока не стал путешествовать. — Куда ты отправился сначала, после закрытия фабрики? — Дай вспомнить,— его лицо обрело серьезный вид. Сложно что-то вспомнить, когда алкоголь расслабляет твой рассудок. — Наверно Фарасин. — Но такой страны даже нет. — А вот и есть. Она находится на востоке. Знала бы ты, какие там чудесные сладости… Люди там умеют экспериментировать со вкусами.       Было забавно слышать от взрослого человека нечто подобное. Казалось, что Беатриса говорит с ребенком, которые начитался разных книжек про путешествия и далекие выдуманные земли, поэтому и думает, что многие из них существуют на самом деле. Но, с другой стороны, он рассказывал про Лумполандию, откуда он и привез своих рабочих нелегалов. Хотя, это могло оказаться выдумкой, чистой воды. Правду никто и никогда не узнает. Или же… — Эта страна так же существует как и Лумполандия? Или это тоже была выдумка? Если так, то откуда на самом деле твои рабочие? — Ты мне не веришь,значит… Я говорю тебе правду. Это место действительно есть. И нет, это не выдумка и умпа-лумпы жили там, где я говорил ранее. Мне нет смысла тебе врать.       “Даже так?.. Что же, поверим, но проверить стоит, правда это или нет.” — Почему… — Кажется ваши пять вопросов уже были потрачены,— хитро произнес кондитер. — Но я ведь задала только два пороса,— недоумевала шпионка. Ведь она так и не смогла задать вопросы, которые могли бы помочь ее расследованию.       На что получила весьма хитрый взгляд мужчины, который чуть поудобнее устроился на диване. По нему было видно, что он пьян, но не на столько, как его собеседница. Казалось, что она выпила намного больше него, но это не так. У каждого, на счету, было одинаковое количество бокалов. Только девушка опьянела гораздо быстрее, что только мешало ее прямой причине столько позднего визита. И, кажется, от того, что она мало поела во время ужина, большое количество алкоголя пошло не на пользу. — Как раз вопросов было пять, моя дорогая. Они же были уточняющими. И я, кажется, на них ответил.       «Вот же черт! Беатриса Берта Бакет! Тебе срочно нужно собраться. Иначе ты опозоришься и ничего не узнаешь. А еще хуже, он узнает о тебе больше, чем ты о нем. А это не правильно.»       Такой исход событий совсем не радовал журналистку. Она заметно притихла и слегка поморщилась, что не могло заставить мужчину ухмыльнуться и взяв полный бокал, отпил из него немного. Казалось, что он совсем не пьянеет, ведь сохранял такой же невозмутимый вид. Но выдавало его только то, что пиджак давно был скинут, а рубашка расстегнута на несколько пуговиц. Выглядел он очень спокойно. Сейчас не было того самого надменного и язвительного шоколадника, который обычно ведет экскурсии. Вместо него сейчас находится спокойный, словно Чеширский кот, полностью расслабленный и открытый на контакт магнат.       Удивительно замечать, как люди могут быть совершенно разными, при различных обстоятельствах и окружении. С ними со всеми он был саркастичным, хмурым, асоциальным, а с Деккер раскрылся совершенно по-другому.       “Такой расслабленный… Кажется, еще немного и замурлычет, словно брошенный кот, которому снова нашли семью. Главное, чтобы этот кот не придумал себе ничего. По движениям видно…” — Что ж… Раз уж моя очередь задавать вопросы… Ты ведь не ешь сладкое, а почему? — Я думаю, что вам виднее, почему я этого не делаю, мистер Вонка,— опустив голову, ответила зеленоглазая. Взгляд никак не хотел фокусироваться и все стало крутиться с бешеной скоростью, словно на карусели. — До сих пор злишься из-за того случая? — Я…— договорить она не успела, потому как почувствовала резкий позыв тошноты.       Ситуация максимально странная и произошло это ужасно не вовремя, но кондитер успел быстро отреагировать и сразу же открыл дверь, чтобы вывести девчонку в ближайшую ванную комнату. Времени было слишком мало. Ей могло стать еще хуже, да и он не был бы в восторге, если бы кабинет пришлось отмывать, после такого веселого вечера. Сама шпионка держалась из последних сил, чтобы не вывести из себя все содержимое желудка. Казалось, что ее желудок просто выворачивается наизнанку. — Заходи,— произнес магнат, прикрывая за ними дверь и пропуская девушку, чтобы та могла спокойно привести себя в порядок. Она быстро упала на колени и опустила свою голову перед туалетом. Пусть сейчас ей становилось легче, но спазмы внутри не прекращались, а еще подступило то самое чувство стыда. Ведь кто бы мог подумать, что помимо совместной пьянки с самым известным человеком Англии, она будет сидеть в ванной и прочищать свой желудок, при нем же.       “Боже, какой позор. Молодец, Деккер. Выше всяких похвал…”       Пока она мысленно корила себя, за случившееся, Вонка подошел к ней сзади и приподнял часть волос, лежащих на спине и те, что старались упасть ей на лицо. А второй рукой, он приободряюще то гладил ее по спине, то сжимал плечо, в знак поддержки. После чего присел на корточки, чтобы быть на одном уровне и проверить, все ли хорошо. — Кажется, что кто-то так и не научился пить, за всю свою взрослую жизнь, — послышалось в тот момент, когда спазмы прекратились, на какое-то время и Беатриса смогла оторваться от ободка, устроившись удобнее на полу.       Эта фраза была похожа на те, которые магнат говорит во время экскурсий. Она также полна колкостей и нравоучений, но это не имеет сейчас никакого значения. Ведь, когда тебя крутит и трясёт, не станешь обращать внимание на любого рода комментарии.       «Хорошо ушла от ответа, нечего сказать,»— Девушка облокотилась спиной о ближайшую тумбочку и согнулась в позу эмбриона, только в положении сидя, опустила подбородок на свои колени, вдохнув полной грудью воздух и прикрыла глаза.       Казалось, что это всего лишь жалкий розыгрыш или сон. А когда она откроет глаза вновь, то окажется рядом с Чарли, в их комнате. Или вообще проснется от всего этого кошмара у себя в квартирке в Дублине. После пробуждения узнается, что не было никакого специального заказа от Бернарда и все эти лишь игра воображения. Нужно только лишь досчитать до трех.       Один…       Два…       Три.       Глубоко вдохнув воздух в легкие и шумно выдохнув его, Беатриса медленно стала открывать свои глаза, в надежде увидеть совершенно другую обстановк, привычную для нее. Но, вместо этого, перед глазами находилась просторная ванная комната, выполнена в приглушенных тонах. А рядом с самой журналисткой сидел шоколадных дел мастер. Для удобства, он закатил рукава своей черной рубашки и сейчас смотрел полным беспокойства взглядом на одну из своих гостей.       «Черт… Это не сон.»       Картинка, понемногу, стала собираться во что-то цельное. Голова все же кружилась, но не так сильно. В такие моменты каждый вспоминает, почему не пьет так много. Но тут было велико искушение доказать мужчине, что она уже взрослая и нет той маленькой девочки, которую он знал. Только способ был выбран неверный. — Как ты? Все еще тошнит? — Вилли заботливо заправил передние пряди женских волос за уши. — Пока нет…— она тяжело выдохнула, стараясь привести себя в норму. — Но очень хочется пить. — Конечно, я сейчас.       Кондитер встал со своего места и направился к выходу. Но на пороге он обернулся, чтобы посмотреть все ли в порядке с его гостьей. Взгляд у него был весьма обеспокоенный, полный заботы. Не такой холодный, как обычно. И без какого-то странного огонька, как это было в кабинете. Сейчас, он выглядел совсем иначе, что очень подкупало. — Все хорошо. Со мной ничего не случится, за это время.       Последующий взгляд словно говорил: «Как же… Ты только что стала неожиданно выворачивать свои внутренности у меня в кабинете». Отчего Деккер аккуратно улыбнулась и развернулась к белому другу, на случай, если что-то снова произойдет. И в этот же момент, она услышала, как закрылась дверь.       «Какая же ты дура… Ничего не узнала. А времени у тебя не так то и много.»       Телефон несколько раз издал пищащий звук, показывая, что пришло несколько сообщений. Но они были проигнорированы. Не до того сейчас было. Да и к тому же, буквы не сошлись бы в нужные слова, потому как перед глазами все еще плыло.       Но кто-то не унимался, поэтому, почти сразу же последовал входящий звонок. И звонящий даже не думал сбрасывать вызов даже тогда, когда журналистка нарочно игнорировала звон гаджета. Когда ей надоело слушать эту мелодию, то она посмотрела на экран и вызов пришлось принять. — Ало… — Боже, Бес, наконец я смог убедиться, что ты жива. Куда ты пропала? Ни слуху, ни духу от тебя. — Работаю над твоим гребаным проектом. Не надо мне напоминать об этом постоянно. Я все прекрасно помню. — Воу-воу. Полегче, малышка. Ты чего завелась? Я не могу просто так позвонить своей подруге и спросить, как у нее дела? — Можешь, но сейчас ты выбрал неподходящее время, — тяжело выдохнула журналистка. Кажется новый приступ тошноты мог накатить в любую секунду. Поэтому она жадно глотала воздух, в попытках прекратить это, хотя бы на время звонка. — Я тебя разбудил? Прости, пожалуйста. Просто я совсем не могу уснуть. Думал, мы могли бы… — Я принес воду, — прозвучало в проходе, после того, как открылась дверь.       Странная должно быть картина. Девушка сидит на полу, головой склоняясь к унитазу, а в руке у нее телефон, приложенный к уху. Довольно странное зрелище, которое удивило Вонку, что стоял в проходе со стаканом воды. Он явно не понимал, зачем девушке понадобилось звонить кому-то в столь позднее время. — Бесс, что происходит? Ты не одна? — послышалось на другом конце провода. — Решила скорую вызвать? Все не так плохо, от перебора с алкоголем еще никто не умирал. А, в случае чего, я отведу тебя в больничное крыло.       Два голоса звучали, практически, одновременно. И это создавало лишние помехи в, и без того, не соображающей и трещащей голове. Каждый хотел узнать что-то свое. Тяжело было разорваться сразу на двух людей, чтобы не сделать ситуацию еще более неловкой. Ведь не может она при одном говорить про другого. — Это же голос Вонки. Я узнал его! Точно такой же голос был при одном нашем звонке! — Нет, я чувствую себя лучше. Мне нужно было срочно ответить на звонок,— спокойно ответила кондитеру журналистка, мысленно надеясь, чтобы Шоу не было так громко слышно. — Ахуеть! Ты и правда бухаешь с Вилли Вонкой? Ты же понимаешь, что я жду подробностей?! — Не сейчас. — Нет, моя хорошая, подожди. Так не пойдет. Давай по…       Но Деккер не дала ему договорить, так как на нее снова накатил приступ тошноты и пришлось убрать телефон подальше от себя, чтобы не слушать посторонние шумы. И без того было плохо. Прикрыв глаза, она мысленно молилась о том, чтобы мужчина не стал спрашивать о входящем звонке. Но этого не произошло. — Если не в скорую, тогда, наверно, решила парню позвонить?— он присел рядом и протянул стакан воды. — У меня нет парня. — Бывшему? — Этого человека лучше навсегда вычеркнуть из своей памяти…       Шпионка сама не заметила, как ее голос начал срываться и дрожать, в горле появился ком. В этот момент захотелось спрятаться далеко, где никто не смог бы найти, только чтобы не показывать своей слабости. Пусть даже и минутной.       «Чертов Вонка! Из-за него у меня в памяти всплывает то, что долгое время старалась загасить».       По щекам стало катиться слезы. И как только она заметила это, то постаралась отвернуться, чтобы не было видно, как плохо себя чувствует не только физически, но и морально. Ведь это было не самое подходящее место, чтобы плакать. И не тот человек, которому можно открыться, чтобы излить душу. Нужно перетерпеть и срочно идти к себе. — Беатриса…— тихо произнес бархатный голос, хозяин которого осторожно коснулся ее плеча, старательно притягивая к себе, чтобы обнять.       Какое-то время она сопротивлялась, но позже обмякла и поддалась его действиям. Руки перестали держаться мертвой хваткой за края ободка, что позволило магнату полностью облокотить хрупкое тело на себя. Лицо она старалась держать прикрытый, чтобы не смотреть в его глаза. Она уверена, что он смотрит на нее с большой жалостью. А это последнее чувство, которое хотелось бы, чтобы испытывали люди.       Но мужчина не отступал. Он крепко сжал журналистку в своих объятиях и стал покачиваться вместе с ней из стороны в сторону. После чего, осторожно убрал волосы, которые прикрывали заплаканные глаза цвета изумруда. Пускай веки закрылись, но можно было без труда заметить следы сильных эмоций, которые нахлынули с головой. — Попей воды… Тебе нужно прийти в себя. И, если хочешь, то можешь рассказать об этом. Тебе должно стать легче. — Не уверена, что вы и правда хотите это слушать, — стакан был осторожно поставлен на пол, после того, как его жадно осушили. — Если я говорю об этом, значит я действительно этого хочу. — Бакет, нам нужно что-то более интересное. А это никто читать не станет.       В очередной раз отказ от издательства в печати первой книги девушки. Она обошла множество мест, в надежде на то, что ее идею примут и она сможет впервые заработать на том, что ей по настоящему нравится. Писательство. Какое-то время назад она придумала рассказ для брата, который перерос в полноценное произведение. — Не понимаю, что тут не так. Может вы могли бы мне объяснить? Или хотя бы прочитать историю, а не браковать ее, только по одному названию?!       Какое-то время, начинающая писательница прирекалась с людьми, которые никак не хотели помогать в ее творческом продвижении. Но, в один момент, по коридору прошел молодой человек, внимание которого было привлечено, как раз, этими громкими криками. — Габи, в чем проблема? — Я объясняю этой мисс, что ее история не подходит нашему издательству, но она меня не слышит и высказывает свое мнение.       Сотрудник, которому, на вид, было лет двадцать восемь, посмотрел на ту, что нарушала покой издательства. В ее зеленых глаза он видел злобу и отчаяние. И что-то заставило его задержать свой взгляд на ней, после чего и подойти, чтобы забрать рукопись. — Значит Беатриса Бакет? — Именно… — сейчас ее тон не был таким уверенным, как несколькими мгновениями ранее. — А не вы ли были лицом?.. — Кажется, я пришла сюда по другой причине. — А вы, я вижу, с характером. Мне нравится. Именно такого автора я и искал. Смелого, не боящегося пойти напролом.       Мужские руки бережно перелистывали страницы рукописи, чтобы не испортить работу. А карие глаза внимательно пугали по тексту, стараясь зацепиться за главную суть. — Знаете что, а вы приняты. Габи, подготовь документы о принятии Беатрисы Бакет в наш штат.       Девушка оторопела от такого поворота событий. Она надеялась на то, что ее примут. Но после долгих поисков издательства и большого количества отказов, вера в лучшее полностью пропала, давая волю эмоциям, в случае неудачи. Ведь ей уже нечего было терять.       Габриэла тоже была не в восторге от того, что молодой человек вмешался в их разговор и принял на работу эту девушку. Да еще и собирается пропустить в печать ее работу, которая показалась сотруднице весьма посредственной. — Но мистер Деккер… — Никаких «но»,—грозно произнес начальник, —Иначе лишу тебя премии. Поверить только, ты хотела лишить нас такого самородка.       Девушка посмотрела на нарушительницу их покоя, с максимальным призрением. Ей явно не понравилось то, что Бакет пришла буквально из ниоткуда и быстро стала любимицей самого главного человека, которого тут слушались абсолютно все. Но против начальства не попрешь, да и премия была ей дорога. Поэтому пришлось уйти, чтобы подготовить некоторые бумаги. — Прошу прощения, за доставленные вам неудобства мисс Бакет. Произошло недоразумение. Предлагаю все начать с начала. Меня зовут Тайлер Деккер,— произнес молодой человек, взяв девушку за руку и поцеловал костяшки на ее ладонях. При этом, он ни на секунду не прекратил зрительного контакта.       С того самого дня знакомства прошло несколько месяцев. Молодые люди хорошо проводили время вместе и стали чаще видеться. На работе Тайлер делал множество маленьких подарков для своей любимицы, стоило ей только появиться в издательстве. И это не могло не заинтересовать ее саму.       Через какое-то время, с момента начала работы Баккет, Деккер предложил новой сотруднице немного поэкспериментировать с направлением в писательстве. И вместо книг, попробовать поработать над статьями. На что она согласилась. Как и говорил парень, ее идеи произвели полный фурор. Что не могло ни радовать.       Долго начальник не ходил вокруг да около и предложил девушке начать с ним отношения. И как она могла отказать такому человеку? Он долго добивался ее внимания, ухаживал и помогал во всем. И невозможно было забыть его неоценимый вклад в начало карьеры журналистки. Оба были счастливы такому развитию событий, но семья девушки была против таких отношений. Миссис Бакет постоянно беседовала с дочерью о ее новом избраннике и предупреждала, что он может оказаться не тем, какие его себе представляет дочь. Мистер Бакет грозился перестать пускать его на порог, стоило ему только увидеть эту белоснежную макушку на горизонте. Бабушки и дедушки были счастливы за внучку, но стали подозревать что-то нехорошее. — Да все в порядке, не переживайте,— все время отмахивалась та. — Что может пойти не так? И вообще, мы должны быть благодарны Тайлеру за то, что он сделал для нас. Если бы я не попала к ним в издательство, то мы совсем сидели бы без денег.       Но семья никак не смогла смириться с выбором старшего ребенка. Даже тогда, когда Беатриса выходила замуж за своего любимого, они долго и упорно отговаривали ее идти на такой серьезный шаг. Из-за чего в доме часто царила атмосфера непонимания, недоверия и обид. — Не понимаю,— жаловалась девушка своему мужу, — почему они не могут дать нам возможности быть счастливыми вместе. — Не переживай, моя звездочка, — он осторожно гладил ее по голове, перебирая мягкие темные волосы. — Все образуется, как только мы переедем отсюда. Мне предложили работу в Дублине, я согласился. Хотелось бы, чтобы ты была там со мной.       Это было очень неожиданное предложение. Конечно, они давно знакомы и живут, какое-то время вместе. Но переезд в другое место - достаточно серьезное решение. Ведь никогда ранее никому из Бакетов не удавалось выбраться за пределы своего города. Это означало только одно - что она долгое время не увидит свою семью. И не известно, когда наступит их следующая встреча. Но ради любимого человека она была готова на все. Как оказалось зря… Первые полгода прошли хорошо. Молодая пара осваивалась на новом месте и в их доме царила полное понимание и покой. Они поддерживали друг друга и были рядом тогда, когда это необходимо. Но все изменилось в тот самый момент, когда Тайлер хотел через свою жену насолить одному человеку. — Я еще раз повторяю, что не стану этого делать! Тебе нужно научиться решать свои проблемы самому. — Звездочка, пойми, это вопрос жизни и смерти. Только ты сможешь мне помочь. Прошу… Всего лишь одна статейка, — почти на коленях умолял ее парень. — Нет, милый. Я не стану этого делать. Это будет означать, что, впервые, от моей руки выйдет ложь. Ты сам меня учил искать истину. А в этой ситуации виноват только ты. — Ты же понимаешь, что если ты сделаешь, как я прошу, то мы сможем остаться вдвоем и жить счастливо. Я знаю, ты тоже этого хочешь.       Девушка ни на шутку разозлилась. Он только что пытался манипулировать ее чувствами, чтобы поставить в неловкое положение. А в данной ситуации, это переходит все границы. Покрывать человека, которому грозит срок в тюрьме, так еще и подставить другого, совершенно невиновного. Кажется, что это уже не любовь. — Тайлер, прости, конечно, но это уже слишком. Я не стану разрушать всю ту идею, с которой отдаюсь работе. И даже в этой ситуации не стану лгать.       Молодой человек быстро стер со своего лица улыбку, которая превратилась в хищный оскал. На мгновение показалась, что карие глаза стали еще темнее и наливаются кровью. Зубы заскрипели, а сам Деккер нервно дышал. Он выждал пару мгновений, после чего, накинулся на, застывшую от шока, жену. Она не успела никак отреагировать и вот ее шея охвачена крепкой мужской рукой — Да как ты смеешь, сука такая?! Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы сделать тебя тем, кем ты сейчас являешься? Это благодаря мне ты имеешь деньги, славу и навыки! Без меня, ты никто!       Она смутно помнила момент задержания мужа и то, как давала показания в суде. Как ее осматривали врачи, фотографируя каждую ее травму. И все это время, рядом с ней находился Бернард. Он помог выйти из тяжелого состояния, узнал, как будет лучше закрыть этого подонка за решеткой. И даже решили проблемы с документацией о разводе. Все получилось, потому как они были друг у друга. — Беатриса… — тихий бархатный мужской голос выдернул из болезненных воспоминаний. — Ты снова плакала.       И правда. Подняв ладонь к лицу и дотронувшись до щеки, девушка поняла, что снова не сдержала своих эмоций. Эти моменты всегда болезненно вспоминаются, поэтому, их старательно пытались забыть и никогда не воспроизводить. Но на этой фабрике, в этом городе все дает снова и снова погружаться в чертоги прошлого. Даже если оно неприятно. — Если в целом, то этот человек использовал меня. Он сделал из меня ту, кем являюсь сейчас, научил многому, а после, хотел, чтобы я пошла против тех убеждений, которыми стала жить, чтобы разрушить жизнь одному невиновному человеку. Он часто бил меня, а когда получил отказ на свою незаконную просьбу, то сошел с ума окончательно. Его посадили и сейчас этот кошмар закончился. — Мне очень жаль… Но, почему же ты не ушла раньше? — спросил магнат, все так же поглаживая бывшую помощницу по голове, перебирая ее волосы. Такой жест и правда хорошо помогал расслабиться и забыть обо всем, что тревожит душу. — Кажется, что я была слишком слаба, чтобы отпустить и заметить истинные намерения, среди всего происходящего. Ведь я любила и была готова смириться, практически, со всем.       Было тяжело поднимать такую тему, но все произошло очень быстро и почти без воспоминаний. Но всю историю Деккер не могла рассказать, да и не хотела. Не обязательно ему знать подробности из жизни. Ведь раньше это не интересовало никого. — Но сейчас все позади. — Как и ваши дни взаперти. Почему же, на самом деле, вы закрыли фабрику и уволили всех рабочих? — В массы утекало слишком много информации о рецептах и нечто личном. — И вы подумали, что это сделала я? — Да, так как ты имела больше знаний и привилегий, чем остальные. Но позже я понял, какую ошибку совершил. Перебирая документацию и записи с камер наблюдения, я заметил, как воровали совершенно другие люди, но никак не ты,— Беатриса не видела лица кондитера, но чувствовала всеми клеточками своего тела, как он погрустнел. Над ее ухом раздалось тяжелое дыхание. Эти слова, кажется, дались с большим трудом. Ведь он понял, какую ошибку совершил несколько лет назад. — Жаль, что вы поздно поняли правду… Тяжело ли было находится одному, в таких больших стенах фабрики? — Конечно нет, ведь у меня есть умпа-лумпы. — Но ведь вы были совершенно один, до их появления.       Воцарилась гробовая тишина. Никто не смел произнести ни слова. Шоколадных дел мастер серьезно задумался над этими словами. Ведь он никогда не вспоминал моменты из прошлого, пока на фабрику не ворвалась она. Словно гром среди ясного неба. Казалось, что жизнь давно разлучила этих двоих, но она же снова свела их дорожки в одну.       А ведь и правда, мужчина чувствовал себя достаточно одиноко, пока в его жизни не появились его преданные помощники. Было тяжело, без внимания и возможности поговорить с кем-то. — Да, так и есть… Поэтому я и начал путешествовать по всему миру. — Неужели, вам не было жаль, когда увольняли людей? Ведь многие работали у вас. И даже сейчас, рабочие не смогли найти работу. Ведь большинство мест было у вас. — Моя маленькая мисс, я не потерплю предательства на своей фабрике. У меня нет времени перепроверять каждого сотрудника на честность. Да и не нужно это. К сожалению, если хочешь остаться на плаву, то нужно чем-то жертвовать.       По коже пробежал холодок. Неужели этот человек и правда не имел чувство жалости? Хотя, это не удивительно. Он думает только о себе и своей фабрике. А сочувствие ему чуждо. И это было заметно, во время прохождения испытаний детей, за победу в гонке. — Единственное, о чем мне и правда жаль… Ты ведь до сих пор не ешь сладкое. До сих пор на меня злишься? — А как иначе?— спросила девушка, приподнимаясь, оставляя тепло груди магната. —Это стало большим ударом для меня.       Устроившись удобнее, Деккер могла спокойно видеть лицо своего собеседника и то, что она сейчас видела - удивило. Вонка, за мгновение, помрачнел еще сильнее. Если до этого, он старался держать лицо, то сейчас сдерживать свои истинные эмоции становилось все тяжелее. Видимо эта тема и правда долгое время сидела в голове, заставляя перекручивать ситуацию снова и снова. К сожалению, прошлое уже не вернешь, а сожаление остается.       Вид мрачного Вильяма заставил Беатрису смутиться. Яркие и, всегда, веселые фиалковые глаза потухли. Брови стали сходиться на переносице, губы смыкались, сходясь в одну тонкую линию. Казалось бы, он прав и то, что произошло много лет назад, заставляет задуматься и мучает кордитета. Отчего стало жаль мужчину.       Девушка долго смотрела на мужчину и, в знак поддержки, положила свою ладонь на руку, покрытую фиолетовой перчаткой. Даже через плотный латекс, она чувствует тепло его тела, которое, казалось было таким сильным, что на нем самом может было растапливать шоколад. И такой жест заставил кондитера очнуться от своих мыслей, удивленно посмотрев на гостью, которая, несколькими минутами ранее, неважно себя чувствовала. Сейчас она смотрит своими проницательными зелеными глазами на него, стараясь дать хоть немного поддержки и увидеть всю суть проблемы. Она быстро осмотрела каждый миллиметр его лица, перед тем, как приблизилась и накрыла мужские губы своими.       Это произошло так быстро, что никто из них не понял, в чем дело. Казалось, такой жест был необходим для них обоих. Две одинокие и потерянные души, смогли найти друг друга. А сейчас они сидят вместе, в ванной комнате и осторожно касаются друг друга, словно боясь напугать или проверяя точно ли это происходит в реальности.       Поцелуй был мягким, робким. Словно подростки первый раз познают друг друга. Губы слились в осторожных движениях, без какой-то ярости и похоти. А руки почти не использовались, в начале, боясь дотронуться и испортить момент. Но позже, журналистка осторожно дотронулась одной рукой до шеи кондитера, а вторую запустила в его волосы, играя с ними и оттягивая назад, часть на затылке. И такое движение заставило что-то щелкнуть, в голове у шоколадного гения, отчего тот тяжело выдохнул и усадил Беатрису к себе на бедра. Движения стали более раскованными, поцелуй более требовательным. Дыхание уже давно сбилось, а сердца бешено колотились, грозясь выпрыгнуть из груди. Воздуха не хватало. Казалось, что он сейчас напряжен до предела и наполнен электричеством, которое входило под кожу, отдаваясь множеством мурашек. Руки вовсю блуждали по телам, стараясь запомнить каждый сантиметр и дотронуться до всего, что скрыто под одеждой.       Но стоило только Вонке оторваться от девичьих губ и припасть к шее, буквально кусая ее, журналистка, словно, отрезвела, в момент. Она увидела, что находится в очень близком контакте с мужчиной, что сломал ее жизнь и жизнь ее семье. Да что уж там, сидит прямо у него на бедрах и чувствует каждую клеточку его разгоряченного тела. И такое положение дел совсем не устраивало. — Мне нужно идти, — Беатриса оттолкнула от себя магната и, поднявшись, быстро покинула комнату, чтобы тот не успел опомниться.       «Что я только что сделала?! Как только это получилось?»       Она ругала саму себя все то время, пока шла до комнаты. Губы до сих пор горели и напоминали о прикосновении мягких и теплых губ мужчины. Казалось бы, такое теплое ощущение, которое полностью вывели ее из колеи.       «Не стоит столько пить! И не будет таких минутных слабостей».