***
Войдя в зал, который выделили для суда, она поначалу опешила, заметив в рядах наблюдателей Варрика, Дориана, Сэру, Жозефину, Антуана и Лелиану, а также почти всех храмовников Оствика. Каллен, который вошел вместе с ней, чмокнул её в щёку и сел рядом с Дорианом. Элизабет глубоко вздохнула и решительно направилась к своему месту. За ночь большой казарменный зал удалось превратить в самый настоящий зал суда. В нём была трибуна для судьи, роль которого была отведена Делрину Баррису, уже занявшего свое место, напротив стояли стул и стол для истца и чуть правее такой же для ответчика. Справа от трибуны судьи стояли две лавки для присяжных храмовников. Элизабет села и раскрыла ежедневник, сосредотачиваясь на написанном. Её лицо выражало предельную сосредоточенность, и Каллен на долю секунды позавидовал её невозмутимости: он сам был как на иголках. Стрелки часов показывали пять минут одиннадцатого, когда в зал ровным шагом вошел Таннер. Он выглядел достаточно уверенно, бросил быстрый, чуть насмешливый взгляд на Элизабет, широко ей улыбнулся. Баррис, заметно нервничая, кивнул храмовнику, стоявшему у двери в противоположном конце зала, и тот вышел за дверь. Спустя минуту он ввел за собой семь храмовников, которым предстояло быть присяжными. Элизабет с облегчением вздохнула, заметив в их числе рыцаря-капитана Дэниела Мауэра, с которым у неё были хорошие отношения в Круге. Он всегда считался справедливым храмовником, значит, удача всё-таки могла быть на её стороне. — Всем встать, — громко сказал Баррис, и собравшиеся последовали его примеру. — Сегодня, впервые за долгое время и, если совсем честно, первый раз в моей практике я присутствую в суде храмовников, особенно в качестве судьи. Это беспрецедентный случай, — он посмотрел на двоюродного брата и сглотнул. — Слушается дело рыцаря-командора Джеймса Таннера против леди Элизабет Тревельян, Инквизитора, храмовницы Круга Магов Оствика и дочери тейрна Максимилиана Тревельяна из Оствика. Можете садиться. Рыцарь-командор, приступайте к обвинению. — Маленькая поправочка, рыцарь-командор Баррис, — Элизабет не села, а в упор смотрела на судью. — Я не храмовница. Баррис промолчал. Таннер тоже не стал садиться, в отличии от остальных. Он вышел на середину зала и посмотрел на присяжных. Элизабет села, складывая руки на груди. — Суд слушает вас, — проговорил Баррис. — Но до этого принесите присягу. — Именем Создателя и Андрасте, клянусь говорить правду и ничего кроме правды, — Джеймс поднял руку и принес присягу. — Мы вас слушаем, — выдохнул Баррис. Таннер посмотрел на Элизабет, широко улыбнулся опять и начал, обращаясь к присяжным: — Как известно, храмовники редко имеют возможность строить полноценные отношения. Каждый из вас может с легкостью подтвердить, сколь тяжело это, когда всегда выше нас есть то, что важнее всего — наш долг перед Создателем. Я знаком с леди Тревельян с самого детства, и помню её ещё малышкой, которая представлялась окружающим как Либби, поскольку не выговаривала звук «з». Но годы шли, малышка выросла, и превратилась в ту красивую леди, которую мы все имеем удовольствие лицезреть в эту минуту. Наши отношения зародились очень неожиданно. Это случилось, когда мои братья и я вернулись из Киркволла, где помогали рыцарю-командору Каллену Резерфорду наводить порядок в городе. Мы встретились вновь на мероприятии в мэрии Оствика, обменялись парочкой взглядов, и уже этой же ночью вступили в… — он картинно замолк, делая паузу, посмотрел на неё и продолжил: — …сексуальную связь. Вы можете подумать и ненароком обвинить леди Тревельян в распутстве, но вы рискуете допустить ошибку в своих суждениях. До меня леди Тревельян хранила невинность. Элизабет почувствовала, что краснеет от стыда. Напыщенная и тщательно подготовленная речь Таннера была хороша. Он мастерски делал паузы в нужных местах, играл голосом, вызывая чувства у слушателей, и на лицах некоторых присяжных уже виднелась заинтересованность. — Я влюбился. Впервые в жизни по-настоящему. Я начал думать, что же мне делать, ведь храмовники Круга не имеют права на женитьбу. Но леди Тревельян и слышать не хотела об этом. Она говорила, что не готова, что не хочет замуж, её волновал её бизнес и ничего больше. — То есть, вы хотите сказать, что леди Тревельян устраивало быть просто вашей любовницей? — уточнил Баррис. — Да, сэр. Но я хотел быть с ней всю жизнь, иметь возможность сделать её своей женой, растить вместе наших детей… — Этому парню надо писать любовные романы, — хмуро заметил Варрик, обращаясь к Дориану. — Они бы хорошо продавались. — …Я пошел к Владычице Церкви Оствика, рассказал ей о своем затруднении, и она пошла мне навстречу и дала добро в женитьбе на леди Тревельян. Её единственным условием было вступление леди Тревельян в орден. Это не казалось большой проблемой, так как она уже работала в Круге в качестве поддерживающего звена между руководством магов и ордена. На тот момент мы были вместе уже полгода, и я сделал ей предложение. Леди Тревельян была в шоке, и не дала мне конкретного ответа. Я был одержим этой мыслью и обратился напрямую к тейрну, который поддержал меня. И леди Тревельян ответила согласием, несмотря на то, что она ни разу не признавалась мне в любви, в отличии от меня. Я считаю, что леди Тревельян в принципе не способна на это чувство. — Что произошло потом? — перебил его Баррис. — Мы готовились к свадьбе, купили небольшой особняк. В один день Элизабет пришла и швырнула мне помолвочное кольцо. Ей казалось, что таким образом она расторгла помолвку, однако, это не так. Предварительный брачный договор оказался не расторгнут, в связи с чем леди Тревельян и я до сих пор помолвлены. Однако, мне удалось выяснить, что у леди Тревельян есть любовник, которого я считал своим другом, сэр Каллен Резерфорд, командир Инквизиции. Я требую расторжения помолвки и возмещения морального ущерба в сумме, равной стоимости нашего поместья, которую могу принять непосредственно, получив его в свою личную безраздельную собственность. — Вы закончили? — поинтересовался Баррис. — Да, благодарю, — Таннер кивнул и сел на своё место. — Слово предоставляется леди Элизабет Тревельян. Она встала и на негнущихся ногах направилась в центр зала. Увидев перед собой уверенное выражение лица Таннера, она широко ему улыбнулась, вынуждая его поднять брови от удивления, и повернулась к присяжным. — Леди Тревельян, вы клянетесь говорить правду? — нетвердым голосом спросил Баррис. — Клянусь, — кивнула Элизабет. — Именем Создателя и Андрасте клянусь говорить правду. — Можете начинать. — То, что рассказал рыцарь-командор можно считать правдой. Красиво украшенной, но всё же правдой, — громко и уверенно заговорила Элизабет. — Однако, правда всегда абстрактна. Именно это мы и можем увидеть в речи лорда Таннера. Рыцарь-командор рассказал вам всё так, как видит он, опуская некие детали. Итак, мы действительно имели связь, и рыцарь-командор сделал мне предложение, которое я приняла. Не могу возлагать эту ответственность целиком и полностью на моего отца, я всё-таки самостоятельно принимала решение. Рыцарь-командор прав, я не испытывала к нему тех возвышенных чувств, в которых он не раз мне признавался. Мне казалось, что я никогда не встречу человека, к которому их испытаю. Рыцарь-командор казался мне надежным, поэтому я приняла предложение. Но оказалось, что несмотря на явное умение красиво говорить, у рыцаря-командора, как и у любого из нас, есть свои недостатки. Никто из нас не безгрешен, однако, я считаю, что признаком здоровых отношений является моногамия. Вы согласны со мной, храмовники? Присяжные кивнули. — Я рада, что вы разделяете мои взгляды, — кивнула Элизабет. — Однако, мой бывший жених изменил мне. Я застукала его за изменой в нашем будущем доме. Я думаю, что вы понимаете, что мне пришлось пережить. С одной стороны, я не могу мириться с неверностью. С другой, это столкнуться с осуждением общества. Рыцарь-командор, однако, не посчитал свой поступок чем-то достойным порицания. Вместо хотя бы извинений я услышала рассказ о том, что мужчины не созданы для моногамии, что такое поведение он считает нормальным, и я должна с этим смириться. Это адекватно, как вы считаете? — Она молодец, — Жозефина наклонилась к Антуану и зашептала ему на ухо. — Спрашивает мнение присяжных. Так она перетянет их на свою сторону. — Нечего здесь перетягивать, — отрезал Антуан. — Она итак права. Жозефина заметила его волнение и взяла его за руку, воздерживаясь от дальнейших комментариев. — Однако, помимо этого, — Элизабет вздохнула. — Рыцарь-командор совершил в отношении меня немыслимо подлый поступок. Мне не хотелось бы вдаваться в детали, но его действия нанесли мне глубокую психологическую травму. В связи с этим я выдвигаю встречное обвинение в адрес лорда Джеймса Таннера и требую прислушаться ко мне храмовников Оствика и лишить его должности рыцаря-командора, поскольку он её недостоин. По залу раздался громкий шепот, присяжные тоже загудели, и Баррису пришлось прикрикнуть: — Тишина! Повисла короткая пауза, а затем Баррис спросил: — Леди Тревельян, вы понимаете серьезность своего обвинения? — Безусловно, рыцарь-командор, — она вежливо склонила голову в знак согласия, и Баррис тяжело вздохнул. — У меня нет вопросов, — сказал он, смотря на присяжных. — Обвинению есть, что добавить? — Да, — Таннер встал и подошел к Элизабет. — Требую суд пригласить для дачи свидетельских показаний сэра Каллена Резерфорда. Элизабет направилась на своё место, бросив быстрый взгляд на Каллена. Командир встал со своего места и направился в центр зала. — Не хотел бы я быть на месте Кудряшка, — прошептал Варрик на ухо Дориану. — Командир Каллен, — заговорил Баррис, в его голосе сквозило уважение к командиру. — Клянетесь ли вы говорить правду? — Клянусь Создателем и святой Андрасте говорить правду, — лаконично ответил Каллен, и Баррис хмуро посмотрел на Таннера. — Можете приступать, лорд Таннер. Джеймс прошелся по залу, посматривая на Каллена, затем задал вопрос: — Как давно вы состоите в отношениях с леди Тревельян? — Полгода. — А когда вы узнали о том, что между мной и леди Тревельян были романтические отношения и что мы планировали пожениться? Каллен на несколько секунд погрузился в молчание, а затем сказал: — Четыре месяца назад. — Таким образом, мы видим, что леди Тревельян намеренно… — Я разве договорил? — Каллен рявкнул, прямо смотря на Таннера. Джеймс скривился. — Что ж, продолжайте. — О том, что леди Тревельян была помолвлена, я узнал сразу после того, как мы начали отношения. Но она никогда не называла имени своего бывшего жениха. Спустя какое-то время она рассказала об обстоятельствах их расставания. И лишь некоторое время спустя я нашел в своих старых записях приглашение на свадьбу лорда Таннера и леди Тревельян. Выяснилось, что всё это время леди Тревельян опасалась, что я разочаруюсь в лорде Таннере, что, однако, неминуемо произошло ввиду обстоятельств их расставания. Таннер фыркнул. — Как-нибудь переживу. — Не сомневаюсь, — холодно кивнул Каллен. — Почему вы не расстались с Инквизитором, после того, как узнали правду? Каллен поднял брови. — Потому что ваши отношения окончены. Об этом знают все. И почему вообще я должен расставаться с Элизабет? — Быть может, потому что она принадлежит мне? Каллен усмехнулся. — Инквизитор — не вещь, чтобы кому-то принадлежать. Она вправе сама решать, с кем ей быть. Леди Тревельян расторгла помолвку, что бы вы там не утверждали. — У меня больше нет вопросов, — процедил Таннер и отвернулся от Каллена, рассматривая присутствующих в зале. — Леди Тревельян, — Баррис обратился к ней. — Каковы были условия для расторжения помолвки, прописанные в вашем брачном договоре? — Предварительном брачном договоре, — поправила его Элизабет, вставая. — Обычно о таких вещах не думают заранее. Формулировка условий нашего договора была вполне стандартной. Позвольте зачитать. «В случае нарушений условий данного договора (измена одного из партнеров, смерть одного из партнеров или независящие от сторон жизненные обстоятельства), он считается аннулированным». — Вы можете доказать, что лорд Таннер вам изменил? — Я видела его собственными глазами в постели с другой женщиной, — она пожала плечами. — Быть может, нам стоит обратиться к храмовникам Оствика. Возможно им что-то известно. — Да всем известно, что он ей изменял, — выпалил рыцарь-капитан Мауэр, вставая со скамьи присяжных. — Мы молчали из уважения к леди Тревельян. Но каждый из ордена считал, что это вопиющее неуважение. Мы все очень тепло относились к Элизабет, она не просто шпионила для рыцаря-командора и Верховной Чародейки, она заботилась о нас, если у кого-то была проблема, помогала её решить. Многие из храмовников Оствика назовут её своим другом, и будут правы. Я тоже считаю леди Тревельян другом, и считаю, что происходящее здесь и сейчас полный фарс! Другие присяжные согласно закивали. — Однако, — продолжил Мауэр. — Встречное обвинение для нас — загадка. Леди Тревельян, для того, чтобы мы могли вынести справедливое решение по вашему обвинению, вам нужно пояснить, что подразумевают под собой действия, которые нанесли вам глубокую психологическую травму. — Протестую! — Таннер встал и указал рукой на рыцаря-капитана. — Сэр Мауэр заблуждается! Нет и не может быть никаких доказательств того, что я изменял Элизабет! — Позвольте сказать, сэр Баррис, — Тревельян посмотрела на храмовника, и тот кивнул. — Благодарю, — добавила она, выходя в середину зала. — Мне очень не хочется вытаскивать наружу грязное белье, поскольку я глубоко убеждена, что то, что происходит между двумя людьми — их сугубо личное дело. Однако, мне следует напомнить, что данный процесс был инициирован лордом Таннером, который решил, что может по-просту отсудить у меня купленный нами для свадьбы особняк. Он утверждает, что измен не было. Однако, доказательством измены мне рыцарем-командором служит то, что в родовом поместье его семьи сейчас воспитывается девочка, родившаяся в апреле 9:40. Незадолго до того, как я расторгла помолвку. Девочка является незаконнорожденной дочерью лорда Таннера. Она посмотрела на Джеймса, и тот сглотнул. — Элизабет, это было до… — До нашей помолвки, я не спорю. Мы были помолвлены менее девяти месяцев, однако, мы состояли в отношениях. Да, мы были любовниками и я отрицала, что у меня были к тебе чувства. Но мы состояли в отношениях, Таннер, вне зависимости от моих чувств. Он промолчал. — Леди Тревельян, — заговорил Баррис. — Пожалуйста, расскажите присяжным, о каких действиях со стороны лорда Таннера идет речь. Это важно. Она помолчала, борясь с сильным волнением. — О таких вещах не принято говорить, сэр Баррис. Скажу сразу, что я молчала об этом, не желая портить репутацию рыцаря-командора, хотя мой брат не один раз убеждал меня всё рассказать. Я молчала об этом, сгорая от стыда, ужаса и ненависти к самой себе слишком долго. Раз рыцарь-командор сам пожелал судиться со мной, я не буду больше молчать. Это низкий поступок, настолько аморальный… Но командир Каллен помог мне понять, что то, что произошло между мной и лордом Таннером в момент расставания, не должно причинять стыд мне. Стыдно должно быть Джеймсу, — она посмотрела рыцарю-командору в глаза. — Когда я сказала ему о том, что расторгаю помолвку, лорд Таннер набросился на меня, ударил и изнасиловал. Зал загудел. Таннер вскочил и злобно выкрикнул: — Вранье! Она врёт! Докажи это, Тревельян! — Меня спас храмовник Круга Оствика, Маркус Флетчер, — громко сказала Элизабет после того, как Баррис успокоил присутствующих. — Он рискнул собой, чтобы защитить меня. Привёз домой. Этой же ночью Флетчера отправили в Белый Шпиль. — Ну так докажи это, Элизабет! — Таннер ударил кулаком по стоящему перед ним столу. — Но ты не можешь! Флетчер погиб во время мятежа в Белом Шпиле! Я настаиваю на том, что это был обычный секс. Зал взбесился, выкрикивая оскорбления в адрес Таннера, и Баррису пришлось приложить немало усилий, успокаивая их. Когда наконец-то воссоздалось подобие тишины, Элизабет посмотрела на Таннера, улыбнулась и проговорила: — В зал суда приглашается Маркус Флетчер, храмовник, состоящий на службе в Инквизиции. Он даст свидетельские показания. Если бы сам Корифей в эту минуту материализовался перед присутствующими, Таннер испытал бы меньший шок. Он открыл рот, в ужасе смотря на Инквизитора. Она холодно ему улыбнулась. Дверь зала распахнулась, и вошел Флетчер. Послышались аплодисменты. Храмовник смущенно улыбнулся и подошел к Элизабет. — Слово предоставляется Маркусу Флетчеру, — безжизненным голосом проговорил Баррис: его друг ни разу не дал ни малейшего намека на то, что сделал с Элизабет его двоюродный брат. — Клянусь Создателем и святой Андрасте говорить только правду, — сказал Флетчер. — Сэр Флетчер, — рыцарь-капитан Мауэр встал, едва ли не трясясь от ярости. — Я требую, чтобы вы немедленно рассказали о том, что случилось в тот день. И, — он оглядел оствикских храмовников. — Мы очень рады, что вы живы. — Благодарю, — Маркус улыбнулся, а затем его лицо приобрело серьезное выражение. — В ту ночь рыцаря-командора не было на месте. Около часа ночи появилась леди Тревельян, она была расстроенна. Она направилась в свой кабинет и попросила постучать ей, когда вернется Таннер. Я так и сделал. В тот день мой пост был у его кабинета, и спустя какое-то время, после того, как леди Тревельян вошла к рыцарю-командору, я услышал её крики. Она звала на помощь. Я ворвался внутрь и увидел… — Флетчер запнулся. — Он насиловал её, она вырывалась и умоляла отпустить её. Уже потом, когда я плыл в корабле в Орлей, я думал о том, насколько же мерзким нужно быть, чтобы взять силой женщину… Я помог ей. — Спас, — вмешалась Элизабет, с благодарностью посмотрев на него. Храмовник неловко улыбнулся. — Мне пришлось атаковать его, — продолжил Флетчер. — Я знаю, что это нарушение обетов ордена, но иногда случаются ситуации, в которых ты не можешь поступить по-другому. Именно так поступил бывший рыцарь-командор Киркволла, Каллен, выступивший против Мередит. Храмовники должны сражаться за справедливость. Я помог леди Тревельян добраться до дома, и вернулся в Круг, зная, что буду наказан. Баррис молчал. Его левая рука закрыла нижнюю половину лица. — Это правда, Таннер? — требовательно спросил Мауэр, обращаясь к рыцарю-командору. Джеймс молчал, смотря в одну точку. — Это правда, я тебя спрашиваю?! — Я думаю, что присяжным нужно дать время для совещания, — сказал Баррис, приходя в себя. Элизабет прошла на своё место и села, скрещивая руки на груди. Флетчер присоединился к наблюдателям процесса. Присяжные встали и вышли за дверь. Таннер в ярости повернулся к Элизабет. — Ты пожалеешь об этом, — прошипел он по-неваррски. — Я найду… — Заткнись, что бы там не говорил, — перебил его голос Каллена, и на её плечо опустилась его рука. — Не смей говорить с ней, иначе я за себя не ручаюсь.***
— Присяжные готовы вынести вердикт, — заговорил рыцарь-капитан Мауэр, оглядывая зал. — Именем ордена храмовников, обвинение лорда Джеймса Таннера в адрес леди Элизабет Тревельян снимается с неё. Что касается встречного обвинения леди Тревельян о снятии рыцаря-командора Таннера со своей должности… Мы долго совещались, как следует поступить, и пришли к следующему выводу: лорд Таннер нарушил идеалы ордена и опорочил его доброе имя. Мы снимаем его с должности рыцаря-командора, но оставляем в ордене на самой низкой должности. У него будет возможность восстановить своё имя и получать повышения по службе, однако никогда ему больше не занять свой высокий пост.***
Храмовники Оствика покинули Скайхолд в тот же день. Перед отправлением, временно исполняющий обязанности рыцаря-командора, рыцарь-капитан Мауэр предложил Флетчеру присоединиться к ним, однако тот отказался, ссылаясь на то, что его место пока что в Скайхолде. Через неделю в дорогу отправился и Антуан. Провожать его вышли советники Инквизитора, и, разумеется, сама Элизабет. — Я надеюсь, что мы скоро увидимся, — прошептал он по-неваррски, крепко прижимая к себе сестру. — Я всегда буду ждать тебя. — Я люблю тебя, Тони, — тихо ответила она. — Но нам обоим нужно смотреть дальше, понимаешь? — Понимаю, — он отстранился и хитро посмотрел на неё. — Леди Монтилье, я надеюсь, что вы тщательно обдумаете моё предложение. Леди Соловей, рад знакомству. Каллен… — он запнулся. — Береги мою сестру. — Ты можешь быть спокоен, Антуан, — серьезно кивнул командир. Его конь направился к воротам Скайхолда. Лелиана дождалась, пока Антуан окажется в пределах слышимости, а затем повернулась и спросила: — О каком предложении идет речь, Жози? Леди посол широко улыбнулась, но промолчала.***
Полгода спустя — Нет, мне кажется, что это не совсем то, что подают на Рождество! Либби, ты согласна? Либби? — А? Что? — она очнулась от воспоминаний, сжимая в руке чашку горячего крепкого кофе. — Я спрашиваю, будет ли нормальным подать на Рождество паэлью! — Мама, тебе виднее, однако, думаю, что Жозефине будет приятно. Она ведь любит это блюдо, — она вздохнула, смотря на дождливую погоду за окном. Увы, типичная зимняя погода для Оствика. — Либби, с тобой всё в порядке? — зеленые глаза матери прошлись по ней, вынуждая кивнуть. — Ты сама не своя с самого приезда. Она промолчала. Леди Тревельян-старшая зыркнула на повара, готовящего рождественский ужин, и тот моментально исчез, благо ничего в тот момент не готовилось в огне. — Что с тобой, Либби? — она крепко обняла сидевшую на стуле дочь. — Мама, всё в порядке. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне. — Просто скучаю по кое-кому. Глаза матери загорелись, но она поборола в себе любопытство, стараясь дать дочери поддержку. — А почему ты не привезла этого кое-кого с собой? — мягко спросила она. Элизабет отстранилась и улыбнулась. — Он хотел провести Рождество с семьей впервые за долгие годы. Звал меня с собой, но я хотела провести время с вами, с моей семьей. — Теперь жалеешь? — леди Тревельян тепло улыбнулась. — Нет, — Элизабет грустно улыбнулась в ответ. — Я очень рада вернуться в Оствик до начала экспедиции по поискам первого Инквизитора, провести время с тобой и папой, с Антуаном. В конце концов, Рождество Андрасте — семейный праздник. Просто скучаю, вот и всё. Леди Тревельян снова обняла её. — Мы с отцом очень рады, что ты приехала, Либби. Пусть тебя это и слабо утешит. Элизабет ответила, улыбаясь матери, и сделала глоток кофе. — Либби, я не хочу лезть не в свое дело, но… — Но? — Но расскажи о нём! Хотя бы самую малость! Элизабет засмеялась, её лицо приобрело мечтательное выражение. — Он замечательный. — Дориан Павус? Ты много о нём говоришь. — Нет, мам, Дориан тоже замечательный. Потрясающий друг. Не больше. — Ладно, — леди Александра встала, оглядывая кухню. — У нас еще много хлопот к ужину. Ты ведь поможешь мне с сервировкой стола? Хочу отпустить слуг после обеда. — Конечно.***
— Я не могу не заметить, как восторженно вы отзываетесь о командире Каллене, лорд Тревельян, — вежливо заметила Жозефина, накладывая себе в тарелку паэлью. — Чем вызвана ваша симпатия? — Этот молодой человек — гений, — ответил лорд Максимилиан, открывая бутылку вина. — У него мышление истинного военачальника. То, как он организовал осаду Адаманта, а также тот эльфийский храм, говорит о его стратегическом складе ума. Видит Создатель, я бы очень хотел познакомиться с ним. Думаю, мы бы нашли о чем поговорить, ведь я сам читал много книг по военному делу, и эта тема мне очень интересна. — Что ж, думаю, вам представится такая возможность, — кивнула Жозефина, украдкой бросая взгляд на Элизабет. — Мы очень рады, что вы сегодня с нами, леди Монтилье, — заговорила леди Александра. — Кстати, об этом, — Антуан встал, держа в руках бокал с красным вином. — Мы бы хотели вам кое-что сказать. Жозефина встала рядом с ним и улыбнулась. — Леди Монтилье ответила согласием на моё предложение руки и сердца, — сказал Антуан. — Мы поженимся, как только дело Инквизиции будет завершено. Нам пришлось изрядно поразмыслить, как быть с тем, что Жозефина является главной наследницей своей семьи, но в итоге… — В итоге, я решила, что для меня будет важнее выйти замуж за того, к кому очень давно испытываю самые серьезные чувства, — продолжила Жозефина. — Я выйду замуж за Антуана, однако, окажу всю зависящую от меня помощь моей семье и моему брату, чтобы восстановить честь моей семьи и наладить торговлю. Лорд Тревельян-старший широко улыбнулся. — Мы очень счастливы, — он посмотрел на супругу, и та радостно кивнула. Внезапно раздался стук. Лорд Тревельян вопросительно посмотрел на супругу. — Мы кого-то ждем? — Не думаю, — растерянно ответила леди Тревельян. Сердце Элизабет забилось сильнее. — Я открою. Прежде чем кто-то успел вставить хоть слово, она встала и направилась сквозь длинный холл ко входной двери. Отодвинув тяжелый засов, она потянула тяжелую дверь на себя. За ней оказалась тёмная фигура в доспехах и капюшоне. По доспехам ручьем текла вода. Воин дёрнул головой, и капюшон упал назад. — Каллен! Она радостно бросилась на него, обнимая как можно крепче. — Создатель милосердный, ты весь мокрый! Входи скорее. Она потянула его за руку и они оказались в помещении. — Что ты здесь делаешь? — она встала на цыпочки, целуя его в губы. — Не могу без тебя, — тихо ответил Каллен. — И не хочу. Я люблю тебя, Элизабет. — И я люблю тебя, Каллен.