Peculiar taste

И как так вышло? Дилюк смотрит, едва дыша и совсем не двигаясь. Его лицо такое же красное, как и волосы, рассыпанные по плечам. Сейчас он сверху, если так можно сказать, полностью внутри. И он совсем не двигается. Сначала Люмин было любопытно. Обычно зажатый Дилюк редко проявлял инициативу. Им с Кейей приходилось хорошенечко постараться, чтобы расшевелить его. Поэтому она и не почувствовала подвоха, отвечая на сладкие поцелуи — нежно, мягко и очень неспешно. Будто весь мир может подождать. Теперь же она лежит на спине, руки начинают потихоньку затекать от крепкой хватки, а все внутри — наливаться нетерпеливым жаром. А член тем временем настолько глубоко в ней, что Люмин лишний вздох боится сделать, но от этого — еще слаще и острее. Если в Кэйи Люмин любила роскошные длинные ноги и не менее длинный язык, то у Дилюка — определенно член. Большой и толстый, в первые разы, она не знала, как к нему подступиться, но потом опускаться до конца становилось все легче и легче. А объезжать его, вжав Дилюка спиной в изголовье кровати, намотав волосы на кулак, не обращая внимание на отчаяние на его лице и ноющие всхлипы и — лучшая часть. Но в такой позе он ощущается совсем иначе. Будто больше. И определенно она чувствует, как он пульсирует и как у Дилюка дрожат бедра, от желания сильнее вдолбить ее в матрас. Люмин ерзает и каждое движение отдаёт сотней иголочек по телу. Дилюк закрывает глаза и начинает дышать под счет. Только бы продержаться. Только бы продержаться. Только бы… Сквозняк обдает голую спину. Дверь открывается, а за ней, облаченный у собственное великолепие капитан кавалерии Ордо Фавониус — Кэйа Альберих. Он неторопливо заходит, смакуя открывшуюся картину. Раскинутые по сторонам ножки Люмин, напряжённая спина Дилюка, и то как он дрожит, сдерживаясь. Какой хороший мальчик. Кэйа ухмыляться, но никому из двоих в этой комнате не видно, они застыли в жарком мареве. И если Дилюк готов уже сдаться, то Люмин полна энергии, перехватить контроль и наконец получить удовольствие. Но Кейа не даст повторится обычному сценарию. Он подходит и забирает на кровать. Дилюк утомленно откидывается на его грудь, а Люмин вся дергается от его движения. Она гнется и пытается выкрутиться из хватки, но Дилюк все еще крепко ее держит. — Ты молодец, — говорит Кейа поворачивая к себе лицо мужчины, стирая пальцами застывшие слезы. Определено он бы и сам не хотел отводить взгляд, от неудовлетворённой девушки, которая готова воспламениться от любого движения, но ему попросту нужно похвалить его. — умница. Пальцы медленно зарывается в красную гриву, а губы прижимаются к губам, разлизывая ранки, которые Дилюк сам себе и оставил. Тот едва сдерживает всхлип, но послушно отвечает. Кэйа медлит, целуя губы лишь изредка касаясь языком языка, не проникая глубже. Руки Кэйи скользят по телу. Невесомо проходятся по груди и бокам, беря основание члена в плотное кольцо. И сжимая его. Без малейшей жалости. — Ах! — Дилюк дергается, а вслед за ним и Люмин, сходящая с ума. — Еще не время, милый, — воркует Кэйа на ухо, прикусывая мочку. После язык скользит по ушной раковине внутрь. И наружу. И еще раз. — Продержишь еще немного. Сможешь? Он дает Дилюку несколько раз двинуться. И то как хлюпала смазка, текущая из Люмин, было отдельным самым прекрасным звуком на свете. Кэйа жестко сжал изгиб бледных бёдер. — Дда, — едва слышно пробормотал он в ответ. — Ммм, что ты сказал, милый? Наслаждаясь сломленным голосом Дилюка, Кэйа расстёгивает ремни. Стянув брюки под задницу, он прижимает ноющий член между его ягодиц. И с ностальгией вспоминает, какие летом на ней были веснушки. Попросту очаровательные. — Да, — выдыхает Дилюк, Люмин едва не рычит, все сильнее дергаясь, желая получить разрядку. Когда мужчина понимает, что Кэйа игнорирует его, потираясь членом, то почти что выкрикивает. — Да! — Прекрасно, Люк. Кэйа медленно давит на его сфинктер проникая пальцами. Он неохотно поддается, но действовать без смазки сложно. И не особо приятно. Была у него одна мысль… Отстранившись от Дилюка, тот издал разочарованный возглас, Кэйа наклонился к путешественнице. Она вся взмокла и едва дышала, но ее горящие золотом глаза подсказывали, что она отыграется. Еще как. — Поможешь мне, милашка? — он нашептывает свой план Люмин, а затем целует. Поцелуй выходит пылким и кусачим. Люмин не сдерживается, тянет зубами за нижнюю губу, давит языком. Понятно, что у нее уже не осталось ни сил, ни терпения, но Кэйе слишком нравится доводить своих любовников до точки кипения. И дальше. Он отстраняется от девушки, тянет Дилюка за бедро. Тот поддается легко, глаза у него совсем пустые, видимо он держится на своем легендарном упрямстве. И Люмин, и Дилюк стонут, когда член полностью выходит. Кэйа смотрит на него с жадностью. Влажный от смазки, прекрасного розового цвета. Как приятно он оттягивает щеку, когда берешь его в рот. Девушка поднимается на ее запястьях красные отпечатки от пальцев. Вся растрепанная, а на бедрах — подтеки, блестящие в свете лампы. Люмин тяжело переворачивается и встает на колени, опуская голову и руки на подушку. Она полностью им подставляется и Кэйа видит, что Дилюк не может глаз оторвать от такого зрелища. Если бы он был менее натренирован, то скорее всего кончил бы только от вида. И Кэйа мог бы его понять. Но он подбирается ближе. Пальцы в перчатке легко скользят. Сначала два, затем три. Смазки так много, что она буквально выплескивается на ладонь и Кэйа старательно собирает ее, заставляя девушку сходить с ума. Она жалобно стонет и говорит: — Пожалуйста, — выходит чуть невнятно из-за подушки, но все равно ясно что она просит, но Кэйа лишь быстрее движет ладонью. Он ощущает горячее дыхание на шее. Дилюк стоит близко, смотрит даже не моргая. — Пожалуйста, — хрипит Люмин, Кэйа чувствует, что она так близко к оргазму, как ни была за сегодняшний вечер ни разу. Он давит большим пальцем на анус, просто обозначая свое присутствие, а пальцем второй руки потирает клитор, произнося: — Сейчас. Девушка едва не плачет от силы удовольствия. Колени у нее подгибаются, и она падает на кровать едва дыша. Впрочем, как и Дилюк, стоящий за спиной. Его глаза блестят, а на член маняще подтекает. Кэйа ухмыляется, подталкивая Дилюка к исходному положению вещей. Мужчина медленно входит, предельно растягивая путешественницу. Она сладко стонет, но почти что не шевелиться ему на встречу. Рука со смазкой давит да вход Дилюка, тот шипит сквозь зубы, но ничего не делает, пока Кэйа растягивает его. Терпение у него почти что иссякло и желание кончить как никогда сильно. Когда три пальца свободно входят, Кэйа приставляет член и давит, входя одним плавным толчком. У него не такие впечатляющие габариты как у мастера виноделия, но никто еще не жаловался. Дилюк скулит совершено изумительно, ровно так, как и хотел Кэйа. Люмин под ним едва дышит, особенно, когда от очередного выверенного толчка он опускается на нее всем своим весом. Сил сдерживать свои желания у Кэйи не осталось, а когда он чувствует ногти Люмин, впившиеся ему в ягодицу и вовсе теряет последние крупицы благоразумия. И кусает за так удобно подставленный загривок. Дилюк сладко ахает, дрожа, но бедра у него почти что не двигаются. Даже находясь в полубессознательном состоянии он старательно выполняет приказ. Кэйа двигается совсем уже в рваном ритме. Штаны неудобно давят, в одежде и вовсе жарко. Дилюк стонет почти что, не переставая, едва-едва поддаваясь бедрами вперед, а Люмин вторит ему, все сильнее впиваясь ногтями. Отрываясь от шеи Кэйя произносит на ухо Дилюку «можно» и он как, сумасшедший начинает двигаться. Кэйа всем телом чувствует, когда тот кончает. Сперва туго-туго сжимается, издав стон уж совсем на высокой ноте, а после так сильно расслабляется, что вдалбливаться в него — чистое наслаждение. Кэйе сейчас плевать на всех. В погоне за собственным удовольствием он несдержанно дергает Дилюка за бедра, поднимая его, вбиваясь совсем отчаянно и совершено забывает про Люмин. А зря. Она подбирается со спины и прижимается вся. Ее горячие пальцы привычно сжимают горло и Кэйа хрипит, кончая, содрогаясь всем телом. Иногда его идеи — лучшие и всем стоит с этим согласится, нравится им это или нет.