Пиршество абсурда

Странного вида гортензии растут где-то рядом. Расцветают под кожей — щекочат вены лепестками. Они в волосах, они на коже, они в лёгких — они везде. Лепестки забивают горло, заставляя её лишь откашливаться. Куст разрастается, заполняя собой всё. Бурлящий поток мыслей вянет, становится ещё более холодным, чем прикосновения... Кого? Чьи прикосновения? Здесь кто-то есть? Чье-то присутствие ощущается едва слышимыми, странными звуками. Но здесь никого нет. Ведь так? Почему в голове такой хлам? Почему в её голове растут цветы, почему она слышит отстукивание клавиш пианино, почему вместо лепестков в её горле сажа, почему человек, стоящий рядом, но при этом находящийся так далеко, двоится в глазах, превращаясь в две непохожие, тёмные фигуры? Кого-то из них особняк явно любит больше. Эмилико резко вздрагивает и тяжело дышит. Открывает глаза, взглядом утыкается в низ кровати на втором ярусе. Это был просто страшный сон. Сон, наполненный такими странными образами, звуками и ощущениями. — Ах! — Эмилико рывком садится, как только среди этих образов, что она вспоминает, появляются сажевые силуэты. А странная ситуация и не забывалась — ушла на второй план, пока Эмилико спала. Она оглядывается, но видит, что все спят. Эмилико встаёт с кровати и подходит к окну. Оттуда виден привычный пейзаж, мало отличимый от того, что был до того, как они заснули. Хотя, стало чуть темней, теперь это похоже на день, который только-только начинает заканчиваться. Эмилико ожидала, что столько проспав, выглянув, она увидит темноту! Оу... А сколько она поспала? Эмилико подходит к двери, аккуратно дёргает за ручку. Та открыта! Вероятно, стоит позвать остальных, вместе выйти, но Эмилико решает, что лишь выглянет в коридор, чтобы увидеть, идут ли тени, стоят ли они в коридоре вообще. Может быть Шон прав, и она правда доверчивая, но Эмилико уверена, что тени не причинят им вреда, стоит послушаться их. Эмилико вдыхает некоторое количество воздуха и приоткрывает дверь, делая небольшую щёлочку. Выглядывает. — Ой! — Эмилико отходит, как только видит, что из дверного проема на неё смотрит Джон. — Вы уже проснулись? — Спрашивает он, довольно громко. — Чш-ш-ш! — Эмилико прикладывает палец к губам. — Только я. Джон кивает, но заходит в комнату. Эмилико не препятствует ему, чувствует, что он хороший человек — точнее... тень? Она мысленно прозвала его и остальных так. — Вас ведь зовут Джон, да? — Спрашивает Эмилико, тихо, чтобы не разбудить других. Джон утвердительно кивает. — Ты правда доверяешь нам? — Джон спрашивает это с толикой надежды. Эмилико не спешит отвечать. Вообще-то да. Вот не знает почему, но кажется прямо-таки чувствует невидимую связь между ней и Кейт, то, что и другие тени, похожие на её друзей, прочно связаны с ними, что они не являются врагами. Однако, она видит таких существ в первый раз, они попали непонятно куда, а место это тупит чувства, разрывая и превращая их в непонятный комок, так стоит ли в таком случае полагаться на собственные ощущения? — Не знаю, — Эмилико пожимает плечами. — Но вы выглядите дружелюбными. Вы ведь не тронете нас? — Конечно не тронем! — Уверяет Джон и в словах его слышится чистая правда. — На самом-то деле мы нужны как раз-таки чтобы защищать вас! Эмилико удивлённо приподнимает брови. — Как это, защищать нас? — Спрашивает она. Джон широко улыбается, готовый выдать всё, что знает, но не успевает — в него прилетает подушка. — Эмилико! — Громко возмущается Шон, спрыгивает со своей кровати. Именно он и запустил подушку. Он подбегает к девочке, вытягивает руку, закрывая ей Эмилико. — Чего тебе надо? — Шон хмурится. — Уа! — Джон хватается за подушку, опускает её. — Да что-ж вы все дикие такие? Со вторых кроватей слышится шебуршание. Лу садится на кровать, а Рикки выглядывает из под одеяла, не решаясь вмешаться. — Джон хотел рассказать кое-что важное! — Эмилико наклоняется, проходя прямо под рукой Шона, пока тот озадаченно моргает. — Ага! — Джон передает подушку Эмилико. — Джон хотел всё рассказать, кто мы такие, а вы... Он замолкает и отворачивается. Маленький фейерверк сажи опадает с его головы, но и только. Видя это, Шон отходит, однако прежде притягивает Эмилико к себе, чтобы и она не стояла слишком близко к тени. — Рассказать? — Рикки медленно скидывает одеяло. — Ты всё-всё объяснишь нам? Рикки не доверяет Джону, но вспоминая вчерашние, стоптанные чувства, и Патрика, так похожего на него, он понимает, что просто обязан услышать ответы. — Не всё-всё, но хоть что-нибудь попытаюсь, — честно признается Джон. Рикки чувствует жалкого размера разочарование, но хоть некоторые объяснения тоже хорошо! — А что, если ты соврешь нам? — Спрашивает Шон. Джон вздыхает. Вздыхает тяжело, как если бы невероятно разочаровался в Шоне. — Знаешь, если ты будешь всегда так сомневаться, то ничего в итоге не узнаешь, — тень пожимает плечами. — Ну, раз вы не хотите слушать Джона, то... Он поворачивается и подходит к двери, но на секунду останавливается, будто уверен в том, что его окликнут. — С-стой! — Шон виновато тупит взгляд. — Мы тебя выслушаем! Джон поднимает голову и улыбается. — Во-от! — Он быстрым шагом выходит на середину комнаты. — Все Джона слышат? Рикки полностью сбрасывает с себя одеяло, приминая его к стене. Лу спускается с кровати, но оказавшись на середине деревянной лестницы, останавливается на одной из досок. Внимательным взглядом осматривает Джона. — Итак! — Джон делает паузу. — Вы ведь видели, как мы все похожи на вас, да? Буквально ваш внешний вид и одежда, но только мы все... чёрные?.. — Это звучит очень странно, — Рикки кашляет в кулак. — Джон просто не знает, как лучше объяснить, — отвечает он. — Э-э, мы состоит из сажи?.. У-у, наверное! — Сажи? — Переспрашивает Эмилико, подходит к Джону. — То, что появляются у вашей головы? — Кхм, Эмилико может обращаться к Джону на ты, — смущённо отвечает тень. — Да-а, мы выпускаем сажу, обычно когда злимся или сильно беспокоимся. — Ещё более странно! — Уже тише говорит Рикки. — Между прочим, сажа у всех выходит по разному! — Продолжает Джон. — Хотя, Джон не думает, что вам это интересно. — Да, — подтверждает Шон. — Вообще-то мы хотим знать, что вы за существа такие! Джон чуть хмурится. "Существа? Звучит грубо как-то" — думает он, но быстро отгоняет эту мысль. — Значит так, — Джон снова пытается настроиться на объяснения, — мы — тени. Неофициально так называемся, но приелось! Джон не знает, сколько лет мы существуем, но кажется очень долго. — Почему вы похожи на нас? — Шон сразу задаёт вопрос, ведь ему кажется, словно Джон уходит от темы, начиная говорить мелкие детали, что сейчас не нужны. Джон отвечает не сразу, формулирует ответ. — Понимаешь, — медленно произносит он, почти что по слогам, — сейчас вы находитесь далеко не в своем мире... — Не в своем? Каком? — Рикки перебивает, и судя по секундной искре сажи, Джону не нравится, что его не слушают. — В нашем, — поясняет он. — Там, откуда пришли все эти ваши легенды и байки. Вы ведь считаете, что они все на чем-то основаны? Во-от! Всякие ёкаи и прочие миф... мифо... мифио... — Существа из мифологии, да? — Подхватывает Шон. — Они появляются здесь? — А ты умный! — Джон кивает. — Ага. Правда иногда получаются неприятные ситуации, и они попадают к вам. Как вы сюда, только наоборот. Лу спускается с лестницы, садится рядом с Рикки. — Я не помню, чтобы в мифологии упоминались вы, — говорит она. — В смысле, сажевые люди. — Ну, как сказать, — Джон потирает шею, — вообще-то мы там есть, но под другим названием, и выглядим не так. Люди не знают, что мы превращаемся в них. Джон вскидывает руки, желает ещё что-то сказать, но замолкает. Все слышат, как дверь скрипит. Поворачиваются. В комнату медленно выходит Кейт. Потолок пачкается от сажи, идущей от неё. — Джон, — Кейт хмурится, — разве ты не должен был просто следить?.. — Ой, — Джон кашляет в кулак. — Так получилось... Кейт раздражённо вздыхает, и своим видом вызывает у Эмилико холодок по спине. Видит — Кейт определённо не сделает им ничего такого, но вокруг тени расцветает атмосфера мрачности и какого-то слепого безысходства. — Для вас не тени, а морфы, — чётко произносит Кейт. — Но и то, в вашей мифологии мы описаны совершенно неправильно. Мы копируем вашу личность и силуэты, но со временем приобретаем какую-то индивидуальность. Джон довольно красноречиво разводит руками, принимает поражение и то, что у Кейт получилось гораздо лучше и внятней объяснить их происхождение. — Морфы... — Задумчиво произносит Лу. — Или феи. Сдираете лицо, да? — Нет, это уже ваши человеческие глупые фантазии, — в голосе Джона звучит некая обида. — Некоторые так делают, — Кейт пожимает плечами. — Но мы берём вашу форму, потому зачастую наоборот, благодарны. — А защита?.. — Рикки нервно стучит ногой по полу. Лу утешающе кладёт руку ему на плечо. — Только сейчас, — отвечает Кейт. — Понимаете, обычно мы остаёмся в своем мире, наблюдая за вами через зеркала, или любые другие отражающие поверхности. Почти что всегда рядом с вами. Как ваше отражение, но только полностью тёмное. — Но сейчас, — произносит Рикки, — мы в вашем мире и потому... — И потому, в благодарность за то, что благодаря вам мы имеем личность, и просто из моральных принципов, мы пытаемся защитить вас, — заканчивает Кейт, кивает. Надеется, что все всё поняли, ведь считает свое объяснение недостаточно подробным — сложно что-то разъяснить, имея довольно маленькие знания. Ведь даже сама Кейт, будучи жительницей этого иного мира не понимает многих вещей. А в особенности то, что происходит в этом особняке. Что-то неправильное — здесь нельзя увидеть через зеркала, что происходит в людской реальности, лишь некоторые показывают события из параллельного мира, но с опозданием, или же искажением. Кейт было слишком сложно следовать за Эмилико. Но сейчас, видя перед собой ту самую девочку, за которую так беспокоится, Кейт ощущает смешанные чувства. Должна ли она винить себя за то, что Эмилико попала сюда? — Как мы попали сюда? — Спрашивает Шон. — Через сад, — отвечает Кейт. — Но Кейт не знает, как он работает. Думаю, это лучше спрашивать у тех, кто давно живёт в особняке. — То есть у теней, — заключает Шон. — Да, — говорит Кейт. — Кроме вас здесь нет людей. Когда-то были. Все тени, живущие здесь, знают, что особняк начал забирать детские жизни ещё очень давно. Если вдруг когда-нибудь тень обнаружит, что у кровати, на которой спит её человек, изголовье покроется сажей, по какой-то приичне горячей, до которой нельзя дотронуться — значит, что особняк выбрал этого ребенка как новую жертву. Попав сюда, Кейт обнаружила подобное, а вместе с ней Патрик, Джон и Луиза. Это было подобно сильнейшему удару, брызгу кислотой в лицо, тяжелейшему ожогу. Кажется, Кейт слышала, кто-то ещё нашел что-то подобное. Как же... как же звали эту тень? Такая молчаливая, выходящая из комнаты только ночью, только в сад. Кейт было известно, что девочку тени звали Рам, но имени самой тени так и не услышала. — Нет людей? — Эмилико подходит к Кейт, прижимая к себе подушку, ранее отданную Джоном. — Но я думала, что Рам тоже попала сюда! Это очевидно. Рам пропала без вести, оставив после себя только карманные часы. Её не нашли на территории особняка, но она не могла сбежать оттуда — просто физически не смогла бы перелезть через ограду, или совершить что-то подобное. Так не должна ли Рам быть здесь, в этом месте? — Извини, — тень качает головой, — Кейт поторопилась с вердиктом. На самом деле за некоторое время до того, как сюда попали вы, исчезла тень Рам. А после и ваша подруга. Возможно они где-то здесь, но их пока ещё никто не видел. — С ней ведь ничего не случится? — Спрашивает Эмилико. В голосе ее чистейшее беспокойство, такое, что Кейт даже не знает — ответить также честно, или заверить, что всё будет хорошо? Никто из этих детей в комнате не знает, что попав сюда, они подписали смертный приговор. Для Эмилико будет слишком больно услышать, что Рам может быть и не жива уже вовсе, ведь кто знает, способна ли тень помочь ей. — Вообще-то, — встревает Джон, — я думаю, что Ширли вполне способна постоять за Рам! Ширли! Вот как зовут её. Ширли не была частью... эдакой команды Кейт, поэтому никому не было нужды говорить о ней, но Джон мог бы для приличия упомянуть имя, раз он, как тот, кто живёт здесь больше Кейт, знает его. — Ширли её тень? — Эмилико поворачивается. — Почему она не с вами? — Она не из из любителей работать в команде, — отвечает Джон, хотя это больше похоже на шутку, чем на нормальный, точный ответ. — От чего вы защищаете нас? — Рикки вскидывает голову. — От чего Ширли защищает Рам? Кейт смотрит на Джона, а тот на неё. Перекидываются взглядами, но помнят, что ещё заранее договорились не рассказывать о том, насколько особняк опасен. — Та тень, похожая на меня, — продолжает Рикки, — сказала... сказал о сажевых тварях! — А, это такие монстры, способные съесть вас живьём! — Отвечает Джон, не давая сделать это Кейт. — Вот от них защищаем. От других страшных тварей! — Джон... — Кейт теребит рукава платья, пытается успокоиться, лишь бы сажа перестала выходить. — Вы злитесь, да? — Спрашивает Эмилико. Кейт вздыхает, а после отворачивается. — Вы наверняка голодны, — неожиданно произносит она. — Знаете, нам в столовой накрывают куклы без лица, потому-что мы тоже должны есть. Опережаю ваш вопрос: куклы без лица, это как женщины вуалях, но только созданные особняком, или же... Замолкает. Резко. Не понимает, как заговорившись смогла дойти до такой опасной темы. Не может выговорить конец предложения. Чувствует, что этого просто нельзя делать — но всё равно пытается. — Или же, — Кейт сглатывает, — созданные д-ди... директором пансионата. Слова настолько неуверенные и тихие, что вызывают какое-то беспокойство, сопровождаемое неожиданным скрипом в коридоре. Сразу становится понятно — директор особняка это не то, о чём стоит говорить. И, чёрт возьми, это подогревает некий интерес. — Кто-кто? — Переспрашивает Шон. — Это нашим что ли?! Кейт качает головой. — У пансионата в нашем мире тоже есть главный, — говорит Джон. — Но мы не знаем его имени, и внешно... Скрип в коридоре повторяется. Более громкий и настойчивый. — Говорить о нём запрещено, — быстро и четко бросает Кейт. — Особняк злится. "Он" злится. "Оказывается в этом месте есть ещё директор" — думает Шон. — "Кто это?.." — Ну так вот, Кейт что сначала имела в виду: вы голодны, а у нас в столовой куклы могут накрыть вам ужин, — Джон пытается разрядить обстановку непринуждённым, весёлым тоном. — Не волнуйтесь, мы едим тоже самое, что и вы!! Рикки первым делом неуверенно смотрит на Лу, но та встаёт. — Я не особо голода, — произносит она, — но не против поесть. — И я тоже! — Подхватывает Эмилико. — Шон, Рикки, вы с нами? "Это же... так безрассудно!" — на лице Рикки появляется недовольная гримаса. — "Есть что-то в этом месте!" Но словно смеясь над тем, в чьем теле находится, желудок Рикки урчит. Это весомый аргумент. Рикки хмурится, но быстро сдаётся. — Хорошо, — цедит он. — Я с вами. — В таком случае, и я пойду, — соглашается Шон. Эмилико аккуратно кладет подушку на свою кровать, вместе с Кейт выходит из комнаты, а за ними уже Рикки и Лу. — Кстати, Шон, — Джон кладёт руку на плечо Шона, не давая ему уйти. — Твои очки... Тебе удобно без них? Не ожидая таких вопросов, и такой заботы со стороны тени, Шон не спешит отвечать. — Знаешь, такое ощущение, словно даже без очков я могу нормально ориентироваться, — наконец отвечает он. — Так и получается, вроде бы? — Это хорошо, — говорит Джон. — А то здесь новые очки не найти. Все слова произнесены таким лёгким, будничным тоном, словно Джон разговаривает со своим старым, лучшим другом, а не с тем, кто его боится. Это дружелюбие порождает некую атмосферу, совсем противоположную той, какая вздымается в воздух рядом с Кейт. Если уж от тени Эмилико веет что-то тёмное и загадочное, то Джон наоборот, яркий и открытый. Но всяко полностью ощущает ответственность за жизнь Шона, которую сам на себя и возложил. — Пойдем, — Джон подходит к двери. — Без нас они трапезу не начнут. Шон молча, напоследок окинув взглядом комнату, вместе с Джоном выходит в коридор. Зал для трапезы до сих пор лично для Эмилико кажется невероятно большим. По крайней мере если сравнивать кухню в том доме, где она жила, то это место слишком велико для того, где просто едят пищу. У одного из столов стоят Патрик и Луиза, тихо переговариваются между собой, но тут же чуть ли не синхронно поворачиваются, замечая идущих. — Рикки? — Патрик косится на мальчика, неуверенно берёт себя за руку. — Патрик надеется, что ты в порядке?.. Не может сформулировать предложение, пытается как-то понять, всё ли с Рикки хорошо, но в итоге просто вздыхает, хмурится. Рикки не отвечает, вместе с остальными подходит к столу, садится, но на противоположный к Патрику угол стола. — Думаю тебе лучше сейчас начать общаться со своей тенью, — подмечает Кейт, чувствует на себе тяжёлый взгляд Рикки. Эдакая смесь страха, отчаяния, даже гнева. Лу занимает место рядом с Рикки, Шон и Эмилико садятся рядом друг с другом. — Вы что, так и будете стоять здесь, смотреть на нас? — Рикки исподлобья смотрит на теней. Кажется даже Патрик не ожидал подобных резких и колющих слов в свой адрес. — Тебя это напрягает? — Кейт цыкает. — Кейт смотрит не на тебя, на Эмилико. Хочется нагрубить этому сложному, не понимающему Рикки, взять, да выдать то, что Патрик буквально единственный, способный защитить его, потому-что остальным в этом месте плевать на то, что будет с Рикки. Но чисто из-за того, чтобы не надломать хрупкое, только зарождающееся доверие, Кейт молчит. К столу подходят куклы без лица, держа подносы. Ставят их на стол, а после поспешно уходят. Рикки с сомнением смотрит на тарелку, но внешний вид идентичен нормальной, человеческой еде — суп с хлебом. Вопросы? — Эти куклы — они не живые? — Спрашивает Лу. Шон удивлённо поднимает брови, ведь ранее Лу почти что не участвовала в разговорах, задавая малое количество вопросов. — Нет, — отвечает Луиза. — Мешки с сажей. Рикки неуверенно тянется к хлебу, но стоит откусить кусочек, как он понимает, что ломтик не имеет вкуса. — Безвкусный, — Рикки кладет хлеб обратно на поднос. — Это нормально, — Отмахивается Луиза. — У еды иногда пропадает вкус. Это нормально. Нормально то, что у еды пропадает вкус. Интересно, что здесь ещё нормально? Какая ещё странная, непонятная и отвратительная ерунда в этом мире считается обыденной? Это чёртово сюрреалистичное закулисье реального мира! Пространство, убивающие законы физики, душащее время, избивающее весь здравый смысл. Рикки сжимает кулаки, чувствует резкую, яркую ненависть с примесью отвращения к этому месту. "Да этот особняк не может существовать!" — Рикки опускает голову, пытаясь скрыть беспокойство и гнев. — "И теней не должно существовать! И кукол без лица. И этого директора тоже нет..!" Не успевает закончить мысль, как один из стульев в столовой падает. Сталкиваясь с полом, издает слишком громкий, отчётливый звук, который словно содержит в себе эмоции, чьи-то слова. Тени смотрят на то место, после глядят друг на друга. — Кто? — Наконец спрашивает Кейт. — Кто подумал о нём? — О ком? — Ничего не понимая, спрашивает Эмилико. Теперь гнев Рикки резко, неестественно быстро сменяется давящим страхом. Не успев прочувствовать одни негативные эмоции, сразу же ощущает другие. Словно карусель чувств. Рикки заметно бледнеет, а его дыхание учащается. Пытается успокоиться, но сердце начинает стучать всё быстрее и быстрее. Лу поворачивается, обеспокоенно смотрит на друга. — Всё хорошо? — Она кладёт руку на его плечо. Рикки пытается что-то сказать, но выдаёт лишь хрип. Дышать. Не может дышать. Почему? Резко выпрямляется, смотрит на теней. — Чёрт... — Быстрее всего реагирует Патрик. Чуть ли не подбегает к Рикки, помогает встать из-за стола. И именно в ту же секунду всё внутри сминается. А после распутывается. Секундное исчезновение эмоций — всплеск паники и страха. Давящая безысходность обрушается, стягивает горло, не давая дышать. Ноги дрожат, еле удерживают тело Рикки. Сам он чувствует, как становится холоднее — дрожь проходит по телу. Страх пульсирует в такт сердцу. Мысли превращаются в неразборчивый, спутанный поток. — Что с ним?! — Шон вскакивает, а вместе с ним и Эмилико. Лу тянется к Рикки, но Патрик берёт его за руку и быстрым шагом пытается вывести из столовой. Вокруг его головой собирается сажевое облако. Частички сажи вздымаются вверх, прямо к потолку. Рикки с трудом переставляет ноги, пытается вдохнуть воздух. Это больно. Больно дышать. Почему? — Кейт!! — Шон смотрит на неё. — Вы ведь знаете, что это, да?! Лу не выдерживает, следует за Патриком, помогая ему довести Рикки до выхода. — "Он" не любит, когда его упоминают, — наконец произносит Кейт, четко и слышно проговаривая каждое слово. — Первое правило Пансионата Шэдоу: никогда не называть... Замолкает. Нельзя. Нельзя произносить это липкое, до боли холодное и таинственное слово: ди-рек-тор. Шон махает рукой, бежит за Лу, а следом и Джон. Эмилико тоже встаёт, однако Кейт хватает её за руку, не даёт уйти. — Всё нормально, — говорит она. — В первую очередь думай в этом месте о себе. Или хочешь подобной учести? Эмилико пытается выдернуть руку из хватки Кейт, боязливо опускает голову. — Отпустите, — просит она. — Рикки плохо, отпустите! Однако Кейт лишь качает головой. — Всё будет хорошо, ему просто надо покинуть столовую, — объясняет она. Эмилико поворачивается, и видит, что Рикки уже в коридоре — это видно через открытую дверь. Патрик и Шон держат его, в то время как он сам тяжело дышит, хватается за горло, словно все ещё не верит, что более удушения не чувствует. Выглядит бледным и до смерти напуганным. Начинает крутить головой, смотря то на Патрика, то на Лу, а после оглядывает Шона и Джона. — Может тебе лучше в комнату? — Обеспокоенно спрашивает Патрик. — До... Домо-ой... — Тянет Рикки, чувствует, что в уголках глаз появляются слёзы. Он не понимает. Ни черта не понимает. От слова совсем. Эмоциональная дыра в груди. Опять шутки особняка? Или того самого, кто заведует этим адским местом? — Пойдем, — Патрик аккуратно начинает вести Рикки по коридору, напоследок кивнув Шону, в знак благодарности. — Это вообще нормально?! — Шон вскидывает руки, как только Рикки и тень отходят на приличное расстояние. — Ну-у... Похоже он и упомянул, — Джон цокает языком, вместо того, чтобы заканчивать предложение. — Просили же не делать этого! — Но я-то в комнате подумал! Мне ничего не было! — Продолжает Шон. — Он, что, кидает кости, чтобы выбрать, кому досадить?! Джон неуверенно оглядывается, а после резко прикрывает рот Шона рукой. — Тише! Пожалуйста! — Чуть ли не умоляет он. Сажа резким фейверком пачкает Шона и Джона. — Если просят не говорить, значит нельзя говорить, — спокойно произносит Лу. Шон отталкивает Джона, вытирая со лба сажу. — Понял, — бубнит он. Джон ещё раз оглядывается, всматривается в стены, а после облегчённо вздыхает. — Фух, пронесло-о, — тянет он. А после бодрым шагом, что выглядит слишком неестественно, идёт в столовую, словно уже и забыл сцену с Рикки. — Возвращаемся, — Джон махает рукой. Проходя обратно к столу, Шон видит, что Эмилико, с довольно поникшим видом сидит на стуле, а рядом стоит Кейт. Шон невольно вздрагивает, думая, что она выглядит как стервятник, охраняющий свою добычу. — Слишком до-олго! — Говорит Луиза. — Ну право же, всего лишь отвести Рикки к выходу! — Тц, я хотя бы не только своему, но и чужому лицу помогаю, а ты... — Джон резко обрывается. — Кому? — Лу наклоняет голову. Кейт шумно вдыхает воздух, а после качает головой. Слтшком часто за всё это время выполняет данный набор движений. Луиза хихикает. Это очень весело, смотреть на то, как Джон получает нагоняй от Кейт. — Тени зачастую называют людей своими лицами, — произносит Кейт. — Однако же мы договорились так не делать. — Кейт решила, что это отпугнёт вас, — Джон делает шаг назад. — Просто звучит неприятно. Шон хмурится. Ох. Так они даже подобное могут скрыть, лишь бы расположить их к себе. Серьезно? Маленькая мелочь, которая ни в коем случае не усугубила бы ситуацию. — Ещё мы хотели, чтобы вы не воспринимали себя, как наши лица, — говорит Кейт. Ещё более странно. — А что будет, если я назову себя лицом Джона? — Шон упирается руками о стол, внимательно смотрит на Кейт. Вообще-то у неё размытый силуэт. Но Шон даже без очков видит, насколько сильно она похожа на Эмилико. Кейт ответа не даёт — снова не договаривает. Она... не вызывает к себе доверия. Совсем. Наоборот, лишь отталкивает. — Плохо будет, — отвечает Луиза. — Совсем плохо. Хочешь проверить? — Не груби Шону! — Джон хмурится. — Ну а ты по лучше слушай Кейт, — огрызается Луиза. Джон обиженно подбоченивается, открывает рот, готовый выдать всё, что думает о Луизе, но Кейт громко кашляет в кулак. — Пожалуйста, — произносит она, — давайте обойдёмся без ссор. — Пожалуйста, — пародирует Шон, — давайте обойдёмся без недомолвок. Судя по саже, что направляется вверх, слова Шона злят Кейт. Она кладёт руки на спинку стула, за которым сидит Эмилико. Спинку сжимает. Кажется Эмилико чувствует, как напряжение скапливается вокруг, трескается в воздухе, искрится и жжёт кожу. — Шон, — вмешивается в разговор Эмилико, — твой суп остынет. Шон смотрит на неё. И понимает, что просто не может злиться на Эмилико. Мысленно удивляется, откуда у такой доброй и светлой девчонки такая противная тень. Шон садится за стол. — Я не голодна, — отвечает Лу. — В таком случае, — Луиза улыбается, — может быть мы... — Разделяться опасно, — перебивает Кейт. Луиза недовольно вздыхает, однако кивает. Рикки дышит ровно, медленно, словно боится, что стоит ему изменить темп, как дыхание снова собьётся, удушение схватить за горло. — Нормально себя чувствуешь? — Спрашивает Патрик, сидящий рядом. Ближе всего комната Эмилико и Лу, потому именно туда Патрик завёл Рикки. Рикки молчаливо кивает. Но после перестает вдыхать воздух. Патрик быстро подсаживается к нему ближе, думая, что у Рикки снова начался приступ, но тот наклоняет голову и вздыхает. — Как покинуть это место?.. — Спрашивает тихо. Выглядит отстранённым, будто совсем перестал улавливать суть происходящего — впрочем, так и есть. — Патрик слышал, что можно сделать это, заново пройдя через сад, — отвечает тень. — Но это может не сработать. О том, что почти что никто отсюда не возвращался не говорит. Рикки это знать необязательно. — Как часто... Будет происходить подобное? — Рикки поправляет свой ворот, намекая на то, что случилось в столовой. — Только если будешь упоминать того, кого упоминать не следует, — говорит Патрик. — Или же если попытаешься испортить что-то в особняке. — В смысле? — Переспрашивает Рикки. — Окна здесь выбивать нельзя, — объясняет Патрик. — Кровати, двери или тумбочки ломать нельзя. Понимаешь? Рикки кивает. Только это и понимает. Остальное непонятно. Остальное вообще всё ещё не хочет восприниматься нормально — однако же, прогресс есть, теперь Рикки спокойно сидит рядом со своей тенью, хоть все ещё чувствует маленькое, еле уловимое беспокойство. — Вы правда не навредите нам? — Рикки продолжает расспрос. — Правда, — кивает Патрик. — Обещаю, лично Патрик никогда не сделает тебе ничего плохого. Рикки отворачивается, смотрит в окно. На небе только-только проявляются отблески приближающегося вечера, но и то почти незаметные. Незаметные как этот мир — закулисье, зазеркалье, то, что скрывалось и скрывается от людских глаз множество веков, лишь иногда приоткрывая некоторым загадку сия места. Если верить словам Патрика, то он сам не уверен в том, как можно выбраться отсюда. Получается, все они, Рикки и остальные, застряли здесь надолго? — Знаешь, — медленно говорит Рикки, — а с тобой спокойнее, чем с остальными. Действительно. Беспокойство есть — но не из-за Патрика, а из-за недавнего удушения. Сам же Патрик не вызывает каких-то слишком сильных и мрачных ощущений, опасений, вовсе нет. Это... радует? Просто хорошо, что в этом особняке из всех его жителей есть тот, кто будет помогать и защищать Рикки. Патрик улыбается. А после слышит, как открывается дверь в комнату. Туда входят Эмилико, Шон, Лу и их тени. Лу молча подходит в Рикки, но в её взгляде читается беспокойство. — Нормально себя чувствую, — заявляет он, достаточно громко, чтобы слышали все, и лишних вопросов потом не задавали. Кейт проходит к тумбочке, выпрямляется, отчего все смотрят на неё. — Вы уже поняли, что особняк и "Он" влияют на ваше самочувствие, — начинает Кейт, под "Он" имея в виду директора. — В связи с этим, хочу попросить вас соблюдать несколько правил, которые позволят избежать гнев особняка и его хозяина. — Правило первое: не упоминаем хозяина пансионата тем самым словом! — Говорит Джон. — Правило второе: не оскорбляем особняк, — подхватывает Патрик. — То есть не ломаем и не портим предметы. — Правило третье: если слышите странные звуки, в происхождении которых не уверены, то к ним не идём, — продолжает Луиза. — И, четвёртое правило, — Кейт делает паузу, оглядывает всех. — Никогда и ни при каких обстоятельствах не входить в кабинет хозяина особняка. В комнате повисает тишина. Сразу становится неуютно, холодно. — А что, если зайдем? — Решается задать вопрос Эмилико. — Каждый, кто заходил в его кабинет в итоге оттуда не возвращался, — сухо говорит Патрик. Достаточно размытое и при этом понятное объяснение. — И ещё, — Кейт выразительно смотрит на Эмилико, — сообщаем о странностях, произошедших с вами. — Странностях? — Рикки хмурится. — Сообщаю: в этой комнате с нами находятся чёрные странности. Джон раздражённо цыкает. Кейт тихо покашливает в кулак, давая понять, что шутку не оценила. — Всё же в таком беспорядке вы можете выцепить то, что даже по меркам нашего мира слишком странно, — произносит Кейт. — Может быть, уже было? Оглядывает каждого, но ответ ждёт только от одного человека в этой комнате. Не знает почему. Просто чувствует, что первой под раздачу странностей попала именно Эмилико. — Эмилико?.. — Кейт делает шаг вперёд. Эмилико вскидывает голову, а после пожимает плечами. — Мне очень странный сон приснился, — говорит она. — Будто я... — Что-что? — Перебивает Джон. — Сон? Так тут же сны не снятся. Эмилико чувствует, как внутри холодеет. — Не снятся? — Она непонимающе смотрит то на Кейт, то на Джона. — Но, когда я спала, что это было? Все взгляды тут же устремляются к Эмилико, но почему-то ощущаются так, словно их в два раза больше. Кейт сжимает кулаки, держится, лишь бы не начать выпускать сажу и не напугать этим Эмилико. — Поздравляю, ты вышла на "сцену"! — Луиза смеётся, однако никому из друзей Эмилико, а уж тем более теням не смешно. — Сцена — это место, в которое попадают существа или люди в особом трансе, — начинает объяснять Кейт ещё до того, как Эмилико задаёт вопрос. — В таком, который ни вызван гипнозом, медитацией или чем-то подобным. В таком, который происходит в нашем мире. Эмилико слушает внимательно, пытаясь вникнуть в суть. — На сцене могут быть несколько людей или существ, — продолжает Кейт. — Пространство вокруг существ меняется под них, тоже самое и у людей. — Ну а транс — черт знает, как вызвать его, — встревает Джон. — Это дело тонкое. Но иногда кто-то намеренно вытаскивает человека на сцену. — Это получается только когда человек спит, — оканчивает Кейт, и в голосе её слышится что-то тяжёлое. — Иными словами, кто-то помог тебе выйти на сцену. — Зачем? — Спрашивает Эмилико. Беспокоится. Это видно по тому, как ее взгляд меняется, по тому, как она сутулится. Шон кладёт руку на её плечо, обеспокоенно смотрит, но не решается сказать что-то, боится, что тогда тени замолкнут, не рассказав больше ничего. — Это более сложный вопрос, — Джон пожимает плечами. — Что ты помнишь? Эмилико плотно сжимает губы, пытается сосредоточиться, вспомнить то, что происходило тогда, но ничего не получается. — Я не помню... — Расстроенно говорит она. — Это нормально, — произносит Кейт. — Первый выход на сцену часто не запоминаются. Удивительно, но познания о таком она имеет — да и другие тени тоже. Сама Кейт узнала это от других существ, что встречались у неё на пути: тени, феи, призраки и прочие те, что в силу своего большого возраста имели обширные знания. Некоторые тени, как, к примеру, Патрик, Джон и Луиза узнали это из книг, хранящихся в библиотеке. Книги там почти что все идентичны тем, что лежат в библиотеке в людской реальности, но есть те, которые повествуют именно об этом мире. Там и упоминалась сцена. — Это плохо, то, что кто-то попытался связаться с Эмилико? — Спрашивает Шон. — Не совсем, — отвечает Кейт. — Не знаю. Смотря какие у него намерения и кто это такой. Рикки хватается за голову, отворачивается. И, о черт, он надеялся, что Кейт будет вещать о том, что совсем скоро они отправят их домой, а не о том, что Эмилико затянули на какую-то сцену. Решение загадок — это не то, чем Рикки хочет заниматься сейчас. — Помню! — Неожиданно говорит Эмилико. — Что помнишь? — Шон наклоняется. Эмилико делает небольшую паузу, пытаясь собраться с мыслями. — Гортензии помню, — говорит она. — И грустную фигуру помню. — И всё что-ли? — Разочарованно кривится Рикки. Он определенно ожидал чего-то большего. Если уж и решать загадки, то только с нормальными зацепками. — Это уже очень много, — Кейт говорит это довольно холодно и грубо. Будто такие слова приняла на свой счёт. Или же её задело именно то, что такое сказали Эмилико? — В любом случае, — улыбается Луиза, — вы определенно застряли здесь надолго. И потому... — И потому, — Кейт вновь возвращается к спокойному голосу, — добро пожаловать в пансионат имени Шэдоу!