Warm Shadows

8. Пока Дэрила не было, Франсин успела сделать многое: достала самые большие и пушистые полотенца, включила воду в хозяйской ванне. Себе это удовольствие она позволяла редко, боялась, что уснет и захлебнется, поэтому не валялась, а ограничивалась душем. А теперь вот испытывала какое-то непередаваемое возбуждение. Дожила: от одного предвкушения близости, даже хреновой такой, но зато с реальным мужиком, ее трясло. И еще понимала, что для Дэрила – это сделка века. Фрэнки помнила все, что он выпалил перед отъездом, и помнила шрамы под пальцами. А теперь было бы хорошо и о манерах, держать язык за зубами и не спрашивать ничего. Она надеялась, что он расслабится и тогда им обоим станет чуть полегче. Было бы все проще, если бы ты к нему так нагло в штаны не лезла? Возможно. Но к черту! Не хватало еще с самой собой поссориться! Вода была великолепной температуры, от бывших хозяев дома осталось много классных и уютных штук – свечи, гели и бальзамы, масла. Клевые, дорогие вещички. Поначалу Франсин стеснялась ими пользоваться, но потом решила, а какого хуя? Черные дни настали. И хозяева не вернутся. Точно. От этих конкретных она почти неделю дом отмывала. Спустя три года уже ничего не напоминало и даже не намекало на то, что они тут жили. Теперь все принадлежало ей. А по весне она оставляла под крестами у забора цветы. В благодарность, что они упокоились. Фрэнки пришлось усилием воли прогнать эти мрачные мысли. Она спустилась вниз, помыла посуду. Вытерла все, а потом отнесла наверх виски и бокалы. Если ничего не получится, они могут просто напиться до отруба. Дэрил вошел почти неслышно и тут же запер за собой дверь. Повесил куртку на вешалку и скинул ботинки. Она поманила его рукой. Он нервничал. И если раньше Фрэнки бы это польстило, то теперь не очень. Непростой экземпляр забрел в ее земли. Ужасно хотелось его исследовать: с немытой лохматой головы до ног – тоже, наверняка, не в простой ситуации. — Слушай, – тихо сказал Дэрил, следуя за ней по ступенькам, — я загнал байк на крыльцо, ничего? Может, надо спрятать? — Пусть стоит. Будем надеяться, что сегодня все трупаки и армия трех континентов не решат напасть. — Но вдруг… — Это да, но я собираюсь сдохнуть счастливой. – И об этом… Она развернулась, и он врезался в ее грудь, потому что все еще стоял на ступеньку ниже. Фрэнки взяла его лицо в ладони и глянула в глаза. — Я ничего не жду, не собираюсь осуждать и злиться, и вообще… Ты мне нравишься. Все, сколько я о тебе знаю – мне нравится. А потом… Фрэнки убрала челку с его глаз, заправила волосы за торчащие уши, открывая высокий лоб, и поцеловала в нос. Она развернулась и услышала, как он взъерошил все обратно и потопал за ней. Трудно было сдержать улыбку. Дэрил присвистнул, когда вошел в спальню. Да, комната была большая и шикарная. А от того, что всей этой роскошью пользовалась только она одна, казалось, так и практически новое. В ванной Дэрил побледнел. — Ты сумасшедшая баба! Зачем столько воды извела? – гаркнул он, едва заметив огромную ванну, стоящую практически посередине комнаты лишь немного меньше спальни по соседству. – Сама же говорила, что с водой могут быть проблемы! Чем думаешь? — Я каждый день живу как последний, – сообщила ему Фрэнки. – Раздевайся и залезай. — Лучше бы из шланга полила, транжира, – бухтел он и ковырялся с несуществующими пуговицами на худи. — Мне выйти? — спросила она, наблюдая его явное замешательство и смущение. — Я тоже могу раздеться, тогда будем квиты. Он покосился на нее, пожевал губу, дернул бровью и кивнул. Отлично. Расстегнув худи, видавшую виды, похоже, в самом аду, он сбросил ее, потом стянул битый молью свитер, смешно, но ловко ухватив его за ворот сзади. Фрэнки сразу сняла все свои три слоя, оставшись в тонкой майке. Дэрил расстался с джинсами и вторым слоем штанов потеплее и помягче, вместе с трусами. Фрэнки улыбнулась, разглядывая его бледный зад. Футболку он снял последней, и вполоборота оглянулся. Она натянула улыбку потуже – его спина была вся в отметинах. В следах разной степени жестокости, и ей захотелось поцеловать их все и успокоить его. Но она пообещала себе не лезть еще дальше, чем уже залезла. Дэрил стоял, неловко прикрываясь, и теперь она видела и впереди росчерки шрамов, темные пятна татуировок, широченные плечи и темные, напряженные соски. Бля, в трусах стало мокро, поэтому она их оставила на себе, и махнула приглашающе в ароматную воду с пузырьками. — Поверить не могу, что позволил тебе уговорить… Дэрил недовольно кряхтел все время, пока усаживался в ванну. — Ну разве не классно? – она села рядом с ним на маленькую скамеечку. — Расслабься и забудь обо всем на свете. Можешь? Фантазии хватит? Он откинул голову на бортик, но Франсин тут же приподняла ее обратно, сунула под шею маленькую подушечку. — Столько воды! Ты чокнутая… — Может быть, но у тебя на лице сейчас аж морщины разглаживаются, а значит, оно того стоит. Дэрил не отшатнулся, когда она склонилась к его губам и снова поцеловала. Играла языком, легонько прикусывала нижнюю губу. Он уронил руки в теплую воду с тихим плеском. Фрэнки поцеловала его в щеку, лизнула ухо и тронула губами закрытые припухшие веки. — Я помою тебе голову?.. Дэрил сдался, кивнул и согласно промычал. — Так бы и сразу! Она взяла фарфоровый ковшик и начала поливать ему на волосы, защищая ладонью глаза. Он съехал чуть ниже, так, что подбородок коснулся воды, а коленки показались над поверхностью. — Тут дизайнеры на славу потрудились, – начала Фрэнки. – Столько денег потратили на все эти штуки, но, наверное, никто не успел тут пожить. Она прочесала его волосы пальцами, помассировала череп, и Дэрил тихонько застонал. И замер. Она видела, как напряжены его плечи и крепко сжаты челюсти. Фрэнки взбила в волосах шампунь и усмехнулась: — Ты возбудился? – и легонько подула ему в ухо. А потом обвела горячую раковину по краю кончиком языка. Он издал какой-то странный звук, а потом выдохнул: — Хватит! – Ладно, что ж с тобой делать?.. Фрэнки смыла шампунь и повторила процедуру, распутывая пряди, прочесывая, поглаживая затылок, разминая напряженную шею. Дэрил не открывал глаз, шумно сглатывал и как будто… терпел? — Тебе не нравится? – пропела Фрэнки. — Нравится, – поспешно заверил он. — Если перестанет, ты мне скажи… – И что? Ты все бросишь? — Ну, да… С сожалением, но придется… Он приоткрыл один глаз и тихо сказал: — Иди сюда… Как в тот раз, будто сам не понимал, чего хочет, и хочет ли, и можно ли ему хотеть такого. Она с готовностью раскрыла губы навстречу его языку и крепкому, грязному поцелую. Он тихонько постанывал, пока лизал ее нёбо, их языки сталкивались. Фрэнки одной рукой поддержала его голову, а другой коснулась груди, легко, но намеренно, задела сосок, и Дэрил выгнулся навстречу прикосновению. Осмелев, Фрэнки скользнула ладонью ниже, по напрягшемуся животу. Она чувствовала жесткие, курчавые волоски, они защекотали кожу, и она не остановилась. — Можно? – спросила она в поцелуй. И он кивнул, даже помог, дернув бедрами. Напряженный член лег в руку идеально. Она его обхватывала еле-еле, такой горячий, гладкий и крепкий. Теперь ей самой не удалось сдержать стон, и в отместку она с силой пососала язык Дэрила, сжимая щеки вокруг. И почувствовала рукой, как на него это подействовало. Дэрил вцепился ей в волосы, но губы отпустил и со стоном откинул голову на бортик. Фрэнки чуть прикусила кожу у него на шее и шепнула без тени сожаления: — Прости! Я же обещала только поухаживать за тобой, помочь помыться и согреться… — Издеваешься? – просипел он, с трудом разлепив свои глаза-щелочки. — Нисколечки! – пропела Фрэнки и снова взяла мочалку и кусок мыла. Он наблюдал за ней, глаз не сводил, позволял ей мыть его руки, ноги, не отвел глаз даже, когда она скользнула рукой между ног, дал вымыть свои яйца. Но смотрел странно, Фрэнки не могла понять, что означает его взгляд – сбитый с толку, ополоумевший от возбуждения и смущения, и какой- то вины. Да что с ним не так? Она скользнула Дэрилу за спину и легко подтолкнула в плечо, и тогда он нехотя наклонился вперед, позволяя ей увидеть спину. Она поцеловала его затылок, поцеловала лопатки, едва-едва коснулась кончиками пальцев самых больших рубцов, и он подавился воздухом. — Хватит, – еле слышно сказал Дэрил. И Франсин, как и обещала, только потерла мочалкой кожу и снова уложила его головой на бортик. Поцелуй после этого был немного остывший, но благодарный. Она вся промокла, пока помыла его: майка обтянула грудь, почти ничего не скрывая, и Фрэнки ловила на себе пару раз взгляд Дэрила. Трусы тоже намокли, из-за воды и по другой причине тоже: трахаться хотелось ужасно. Вот просто до ужаса, еле сдерживалась, чтобы не напрыгнуть на него, но все же сдерживалась, понимала: Дэрил такого не простит. Она его и так достаточно напугала, судя по выражению лица. – Вот теперь ты чистый! – объявила Фрэнки. И даже не стала указывать на очевидное – вода в ванне под всеми слоями пены стала серой от грязи, будто она соскребла с Дэрила и осеннюю слякоть, и летнюю пыль, и даже немного весенней грязи. Хорошо, если не прошлогодней. Она протянула ему полотенце – самое большое, которое только отыскала, и Дэрил встал во весь рост, неловко кутаясь в него, вылез из ванны и бросил через плечо последний взгляд. – Это ж сколько там воды, даже представить не могу… – Голову не забивай! – ухмыльнулась Фрэнки и открыла слив, отправляя в канализацию всю грязь. Тут же взяла полотенце поменьше, встряхнула его, расправляя, и потянулась к Дэрилу. Он не шарахнулся, но весьма близок был к тому, чтобы отпрыгнуть подальше. Втянул голову в плечи и настороженно спросил: – Это еще зачем? – Чтобы вытереть мокрые волосы, – она попыталась накинуть полотенце ему на голову, но Дэрил и тут ее удивил. Шагнул назад и потрусился, точно собака, капли полетели во все стороны. – Ой! – взвизгнула Фрэнки, прикрываясь рукой. – Ой, ой! Стой, прекрати! Что ты делаешь! Она все-таки поймала его, заставила наклониться и промокнула волосы. – Ты вообще тут неэкономно живешь, – проворчал он. – Горничной нет, чтобы все это стирать. Сам держал полотенце крепко-накрепко, двумя руками вцепился и посматривал на горку своих вещей, сложенных на полу. – Да пофиг, – отмахнулась она, – сама постираю, мне не трудно! И кстати, грязное надевать не позволю! Фрэнки выдала ему заранее приготовленные спортивки, футболку и флисовую куртку, а так же теплые носки и трусы. Дэрил смотрел на все это так же пораженно, как в первый раз. – Что, неужели там, где ты живешь, нет нормальной одежды?! – Есть, – засомневался он, – целая куча. Просто я… а, ладно. Он сгреб вещи и направился к двери, только Фрэнки его вовремя остановила. – Не-не, здесь переодевайся! Я в душ! И не успел Дэрил ничего сказать, она стянула майку через голову, шлепнула ее на пол и зашла в душевую кабинку. Трусики полетели следом. Воды они сегодня израсходуют много, это точно, но дело того стоило. *** Дэрил ошарашенно глянул на девицу, которая открутила воду и вовсю плескалась в душе, потом на выданную ему одежду. Чертыхнулся, начал торопливо натягивать трусы, стараясь не уронить полотенце. Прихватил кончик зубами, только чтобы не свалилось. Вот только зачем? Она его уже целиком видела, со всех сторон, при ярком свете… Вот это попал! Он справился с трусами, штанами, и только взялся за носки, как заметил начатую бутылку с виски на столике в спальне. Дэрил воровато оглянулся – Франсин еще мылась, что-то тихонько мурлыкала себе под нос. Внизу, в кухне, он сказал, что спиртного ему на сегодня хватит, но, похоже, поторопился. Он нырнул в майку, которая тут же прилипла к влажной коже, натянул сверху ветровку и вцепился в бутылку. Нахрен стакан, пара глотков из горлышка – самое то после такого веселья! Кот вылез откуда-то, мурлыкнул и разлегся на кровати. Дэрил протянул ему бутылку, но Чувак только понюхал горлышко и скорчил брезгливую рожу. – Правильно, – буркнул Дэрил, – тебя, небось, фиг искупаешь. Хотя, эта чистюля могла бы и с котом справиться. Дэрил не знал, куда ему теперь валить: в свою комнату? А кто сказал, что та комната, в которой он ночевал прошлый раз, до сих пор может считаться его? Тут вообще ничего его не было, как и везде, впрочем. Он уселся на пол возле кровати, стиснул руками бутылку. Ощущение было такое, будто уже нажрался: голову словно ватой обложили, хотелось глаза закрыть, заползти куда-нибудь и заснуть. Даже не заметил, когда Франсин вернулась: вроде бы какую-то пижаму натянула, а ноги босые, присела возле него, и Дэрил с трудом отвел взгляд от ее пальцев на ногах. – Ну тебя и развезло! А вроде не настолько тощий! – Извини, – едва ворочая языком проговорил он. – Я сейчас уйду. Щаз встану, одну минуточку. – Ага, и куда это ты собрался? – она ухватила его за руку, тянула и подталкивала, и наконец уложила на кровать. На собственную кровать, отметило ускользающее сознание, а потом Дэрил все-таки отключился. *** Он храпел. Лежал на спине и храпел. А Фрэнки слушала и чувствовала, как слезы текут по вискам и попадают в уши. Сейчас, почти в полной темноте, было легко представить, легко поменять местами и выдать желаемое за действительное. Но в то же время она понимала – зачем? Много раз она представляла, как заменяет в голове того, кого бог пошлет, на того, с кем было бы действительно хорошо. Но вот теперь… Плакала, что не выходило никак, и даже не хотелось уже. Она чувствовала себя полнейшей дурой и предательницей. Ее разрывало от желания прижаться к плечу Дэрила, и одновременно Фрэнки ругала себя за то, что не хочет менять его ни на кого другого. Как бы ей хотелось, ему все-все рассказать! Но что он подумает о ней? О ее жизни? Нет, она не надеялась, что ей попался святой мужик. По Дэрилу было видно, что, может, с бабами он и не очень умел обращаться, но во всем остальном явно был не промах. Это она еще в первый раз поняла: он убивал, и не раз. Но от этого было не легче. Фрэнки отвернулась от него, почти на самый край кровати откатилась, укуталась в одеяло. И смотрела на узкую полоску ночного неба между тяжелых портьер. Как заснула, не помнила, а проснулась от того, что стало жарко. К спине как будто радиатор приложили. Она приоткрыла глаза – уже светало, потом глянула вниз и увидела чужую руку, которая обнимала вокруг талии. И улыбнулась. Осторожно положила сверху свою, и Дэрил вдруг одним движением переплел их пальцы. – Спи еще, – хрипло буркнул у нее за спиной. – Хорошо, – ответила Фрэнки и выдохнула, когда почувствовала, что он легонько потерся носом об ее волосы. А когда проснулась второй раз, то Дэрила в кровати уже не было. Чувака, впрочем, тоже. Бросили ее одну, ну-ну. Фрэнки встала, почистила зубы, расчесала волосы и кое-как заплела косу, потом натянула теплый свитер поверх футболки и леггинсы с теплыми носками. Отопление она никогда не включала на полную, поддерживала температуру на границе нормы для того, чтобы сохранить коммуникации в порядке. Не хотелось бы, чтобы трубы поразрывало к чертям. Внизу тоже никого не оказалось, и Фрэнки нахмурилась. Позвала Чувака, но он не отозвался. Дэрил тоже. Класс! – Дэрил?.. Ты где?.. Входная дверь была заперта, для пущей уверенности Фрэнки даже толкнула ее плечом. Потом открыла все шторы, и на задней двери кухни тоже. И только тогда обнаружила обоих. Дэрил сидел на перилах террасы, курил и дразнил Чувака шнурком со своей куртки. Мохнатый дурачок прыгал, пытался ухватить извивающий черный шнурок, бесился, наверное. А Дэрил? Дэрил улыбался. Глядел вниз и пытался обхитрить кота. Он заметил ее не сразу, а когда увидел, то махнул рукой, сделал пару торопливых глубоких затяжек, ловко подхватил Чувака под пузо, засунул подмышку и зашел в дом. – Привет! Не хотел тебя будить, – сказал он. – А Чувачина хотел! Но я его забрал с собой. – Спасибо. Глаза у нее, должно быть, от удивления распахнулись как плошки, потому что Дэрил потянулся было к ее плечу, но потом только кончиками пальцев мазнул по локтю. – Ну, рассказывай, что за режим в ваших местах? Фрэнки опять нахмурилась – столько слов за раз? Ух ты! – Ну, зимой я в основном бездельничаю, – призналась она. – Для новеньких могу провести экскурсию по соседским домам. Хочешь? Поедим и покажу тебе, что еще сам не видел, идет? – А то, – сказал Дэрил. И смотрел на нее. Все так же, исподлобья, стоя чуть вполоборота – все еще будто держал оборону, готовился защищаться. – Что будешь? – В смысле? – Ну, на завтрак? Я вот себе все обещаю проредить запасы овсянки, но никак не могу решиться. Любишь овсянку? Ответ она прочитала в перекошенных губах и улыбнулась. – Ладно, тогда оладушки, – заключила Фрэнки.