***
Ребята неизменно вместе шли по длинным коридорам с рюкзаками на плечах и в руках, стараясь обойти всех малышек, так и пытающихся врезаться. Арсений уже успел поднять с пола ребёнка и надеется, что тот не наябедничает учительнице, хотя вообще сам с разбегу влетел в парня. День проходил странно, всё вокруг было словно во сне, только за окном снова падал снег. Ребята были сонные и вялые, что ожидаемо в такую погоду. Они мало болтали и летали в облаках, а учителя пытались вытащить из мыслей и вбить в голову, что нужно исправлять оценки и начать думать. Не хотелось думать и что-то решать, хотелось накрыться одеялом и спать до весны. На перемене парней остановила классная руководительница. Она резко взяла Антона за плечо и чуть-чуть отвела в сторону, чтобы что-то сказать, потому что в таком шуме и смехе невозможно было что-то разобрать и услышать. Арсений и Дима облокотились на подоконник. Наконец, Шастун вернулся, не очень-то весёлый. — Короче, мне зачем-то надо зайти в кабинет к ней, стрёмно. Подождёте? — Конечно. Удачи там. Парни сняли рюкзаки, думая, что друга не будет долго. Они молчали, провожая взглядом бегающих туда сюда ребят. И откуда в них столько энергии? Арсений снова утонул в бездне мыслей, пока Дима не ущипнул его. — А? — парень аж вздрогнул. — Ты вообще слышишь меня? Говорю, ты прям весь сияешь, — Поз хотел возмутиться, но тут же усмехнулся. Не мог он по-другому. — Это всё из-за него… — мечтательно пролепетал Арсений, тепло улыбнувшись. Дима сразу понял о ком идёт речь. — Я очень рад за вас. Выглядишь гораздо лучше, чем раньше. — Это всё из-за того, что меня давно не били, — Арсений грустно посмеялся. Не очень приятно ему было вспоминать все драки, которые успели случиться в этой школе и на улице. — Очень хорошо, что тебя не трогают. Я боялся, что места живого не оставят. Однако не переживай, мы за тебя, если что поможем, — Дима пихнул кулаком в плечо. — Спасибо! Арсений всегда восхищался Позовым. Он был невероятно добрым человеком, но в то время мог и отмудохать отморозков, которые действительно это заслужили и слов не понимали. Димка успевал быть разным. Он обожал сарказм и тонкий юмор, помогал и поддерживал как мог, но был вспыльчивым и иногда прямо весь горел от злости. Попова уже ничего не волновало из этого, он чувствовал себя отлично, потому что находился рядом с Позом и главное — с Антоном. Шастун не занимал отдельный уголок в сердце и в душе, он заполнил всё и не собирался вылезать. — Я так счастлив, — заговорил Арсений, — этой радости давно не испытывал. Меня прямо всего греет чувствами к человеку. Я свечусь когда он рядом, а когда нет, то только и думаю о встрече. Обнимаю подушку ночами, представляя на её месте человека. Мне кажется, что со мной ничего настолько сильного не было и не будет. Дим, это лучшее, что со мной случилось вообще! Позов внимательно выслушал, смотря как быстро меняются эмоции на лице Арсения. Как глаза становятся светлыми, как ползёт улыбка и покрываются краской щеки. — Пожалуйста, только никогда не бросай Тоху. Ты так сильно влияешь и меняешь его. Шаст оттаивает к миру, меньше злится и открыто смеётся. Сколько с ним общаюсь, никогда не видел, чтобы он был таким восхищённым, вдохновленным и весёлым. Я за друга любому ввалю, так что даже не смей, — пригрозил Дима и стал серьёзным, — никогда не ломай в человеке чувство, причиной которого являешься ты. — Я никогда бы ни с кем так не поступил, — возмущённо смотрит Арсений и хочет что-то ещё сказать, но наконец выходит Антон. — Вы прикиньте, заставили участвовать в какой-то сценке на новогоднем утреннике. Сказали, что пятёрку поставят, по какому предмету — так и не понял. Я что, похож на отличного актёра? — парень выглядел раздражённо и сжимал в руке листок, наверное со своими словами. — Ого, сочувствую… Как бы нас не позвали. Отказаться нельзя, я правильно понимаю? — спросил Поз. — Похоже, что нет. Почему именно меня привлекают к подобному детсаду? Почему Арсения вон не позвали. Всё бы обязательно выучил и рассказал, — Антон потёр глаза. Он выглядел самым уставшим из всех. — Потому что меня и так постоянно о чём-то просят. Достало, если честно. — Я вообще не собирался идти на это мероприятие, а теперь что делать? Антон так и хотел уже разорвать этот злосчастный листок. Он не мог устоять на месте и постоянно двигался. — Хочешь я вместе с тобой попрошусь, — вдруг придумал Арсений. Димка поддержал идею. — Да ладно вам, не надо в этом цирке принимать участие. Учить я не буду, потом перед самим выступлением почитаю, хрен с ним. — Тох, тебя на репетиции будут звать, — вдруг расстроил Позов. — Серьёзно? — Антон поднял брови, — делать мне больше нечего, как по этим репетициям ходить и выслушивать от учителей. Да пошло оно! Шастун вручил друзьям свои слова, накинул рюкзак на плечо и пошёл в неизвестную сторону. Арсений и Дима вопросительно переглянулись. — Надо догонять его.***
Арсению удалось догнать Антона. Скоро они уже вдвоём шли в сторону домов. Шастун нервно курил и хмурился, накинув капюшон, а Попов бежал рядом, скользил по дороге и постоянно продолжал что-то рассказывать. — Ты просто представь, как бы было классно! — воскликнул парень и улыбнулся, ожидая от одноклассника того же. — Ты лучше под ноги смотри, не хочу тебя ловить из-под машины, — буркнул Антон, хватая за куртку Арсения, который чуть не навернулся, как этим утром. Парень угукнул, но не особо выполнял просьбу. Он лишь на некоторое время прервался от истории, чтобы перевести дыхание, а потом снова начал воодушевлённо делиться всем, что на душе. В конце концов Арсений поскользнулся и полетел на дорогу. Хорошо, что мимо никто не ехал. На ушибленной заднице скорее всего появится синяк, да и ладони, которыми он пытался спастись, будут болеть. — Я же говорил, — возмутился Тоха. Арсений наморщился от неприятных ощущений, но потом лёг полностью и звонко захохотал, смотря снизу на злого Шастуна. Над головой было чистое синее небо с полосой от пролетевшего самолёта, а парень валялся, стараясь не делать резких движений и заливался смехом. Он считал, что если с утра всё пойдёт под откос, то весь день пройдёт нелепо. — Что ты валяешься на льду, ещё и рот открыл? — продолжил одноклассник, склонившись над Арсением.- хочешь всё отморозить, надышаться на морозе и заболеть? Парень вдруг опомнился и оглянулся. Попытки заботы от Антона, хоть и через злость, грели откуда-то изнутри. Арсений начал пробовать подняться. Вышло это очень неудачно и со стороны, вероятно, смешно. Он скользил, падал и опять пытался подняться, как Маша из мультика, когда вышла на каток. Ноги разъезжались в стороны, руки еле спасали от неудачного приземления на мягкое место. — Давай помогу, горе ты моё. Уже люди оборачиваться начали, — не сдержался и усмехнулся Антон. Он легко поднял Арсения, как пушинку и отвёл на снег, от греха подальше. Арсений, весь смущённый тем, как его прозвали, поскорее спрятал лицо в куртке. Дальше парни двигались уже без приключений. Хотя, это как сказать… Арсений не падал на ровном месте, лишь плёлся за Антоном, пальцами цепляясь за край чужой не зимней курточки, а другой потирал больное место и постоянно бурчал по этому поводу. В чужом дворе их ждал сюрприз. Сквозь возмущения покалеченного Попова Антон услышал мяуканье, точнее слабый писк, как крик о помощи. Он попросил Арсения перестать жаловаться и повёл того на звук. В итоге они добрались до мусорки, откуда кто-то и звал. За многочисленными разорванными пакетами, пустыми коробками прибился к стенке крохотный котёнок. Белая шерсть превратилась в повисшие сосульки из грязи. Малыш дрожал от холода, был тощий и боялся огромного мира. — Какая тварь бросила его на произвол судьбы? — чуть ли не кричал от злости Антон. Он попытался взять котёнка, но тот, как и ожидалось, сразу отбежал дальше, не понимая, что от него хотят. — Эй, ну чего ты, не бойся. Больше тебя никто не оставит на улице, — Арсений наклонился и заглянул в испуганные глаза животного. Вероятно, у того не было особого доверия. Потребовались усилия, чтобы добраться до малыша. Котёнок вечно отходил назад и продолжал жалобно пищать. Наконец Антону удалось ухватиться за него, положить в ладони и аккуратно прижать к себе. Он внимательно рассматривал крохотного и надеялся не увидеть каких-либо травм. — Хорошо, что мы его нашли. Антон чуть-чуть расстегнул свою куртку и поместил туда котёнка. Он надеялся хоть чуть-чуть согреть. Арсений давно не видел, чтобы Шастун относился к кому-то с таким трепетом, да и сам переживал за судьбу малыша. — Какой маленький, — пролепетал Антон, — можно… можно я его заберу с собой? — Ты ещё спрашиваешь? — Я буду заботиться и любить его, правда. — Антон, я и не сомневаюсь в этом. Конечно забирай котёнка, я уверен, что у тебя ему будет хорошо и наконец обретёт дом, — Арсений по-свойски улыбался и наблюдал, как одноклассник аккуратно поглаживает чудо и крепко держит. Таким милым и переживающим казался Антон в этот момент. Он грел котёнка, хихикал, когда тот мурчал и высовывал голову, всё крепче его держал. — Такой он хороший! — воскликнул Шастун, когда парни продолжили путь, — всё думаю, как назвать… И вообще, какого пола? — Дай сюда. Арсений взял в руки малыша, а тот сначала пискнул — не понял, куда его отдают. Котят Попов любил больше жизни. В детстве у него была кошка, которую притащил со двора, но потом она то ли убежала, то ли пропала. Ребёнок был очень расстроен, ведь животное было лучшим другом. Скоро Арсений сказал: — Мальчик. — Значит мальчик, — повторил Антон, — надо ему чисто мужское и крутое имя. — Барсик, — усмехнулся Арсений. — Ну уж нет, это слишком банально и распространённо. — Что же не так банально? Антон в ответ на это приподнял котёнка и осмотрел со всех сторон, как в первый раз. Малыш смешно болтал лапками в воздухе. — Хм… Пушок! — вдруг загорелся Антон. — Как трёхголовый пёс из «Гарри Поттера» что ли? — Арсений прыснул.- очень оригинально! — Всё тебе не так. Сравнил огромную псину с этой крохой. Я тебе говорю, его отмыть и станет таким пушистым и ухоженным, что глаза едва можно будет найти. По нему видно, — Шастун погладил приобретенного питомца и спрятал обратно, пока тот своими чёрными бусинками оглядывался по сторонам. Арсений смотрел на двух котов и не мог оторваться. — Я думаю, что Хагриду Пушок казался таким же милым и крохотным, — не успокаивался он. Парень уже замёрз, но такая прогулка после школы стоило того. Антон спас котёнка и похоже сейчас самый счастливый на свете, а Арсений всё бы отдал за эту нескромное и живое лицо, которое бывает таким очень редко. В глазах Шастун сделался героем, помощником.***
С того момента разговоры между Антоном и Арсением участились. Теперь их связывала общая тема — котёнок. Он так и остался Пушком. Сколько имён парни не вспоминали, сколько не пытались придумать новое, но первое так приелось, что вечно вертелось на языке и при придумывании они отталкивались от него. Котёнок рос не по дням, а по часам. Арсений каждый раз удивлялся, когда Антон доставал в школе телефон и показывал миллион новых фоток, где малыш спокойно спит, чувствуя себя в полной безопасности, забавно бегает, смотрит в камеру. За это время котёнок действительно стал очень пушистым, поэтому имя осталось. Ребят можно было увидеть вместе в школе, уже даже в классе. Они забыли про подозревающих одноклассников, Иру, Журавля, Серёжу и часто стояли вместе, что-то обсуждая, улыбаясь друг другу и, не отрывая взгляда, прикусывали губы. Конечно, это не осталось без обсуждения, по школе очень быстро разнеслись слухи. Если Арсений никак не напрягался, то Антон на подобное резко агрессивно реагировал, что естественно вызывало только больше подозрений. Создавалось ощущение, что всем больше нечем заняться, кроме как следить за этой сладкой парой и потом рассказывать остальным. В итоге это спровоцировало очередной конфликт. Антон сидел за партой и угрюмо листал ленту, водя пальцем по экрану. Сегодня он был крайне злой, раздраженный и расстрёпанный. Что стало этому причиной — даже Димке неизвестно, который знает о друге всё. Именно в этот не лучший момент подошла небольшая компания девочек, а именно Кузнецова и пара её лучших подружек, которые на фоне девушки выглядели очень смешно, были тенью. Ирка выбирала себе таких неспроста — нужно было найти людей, которые будут выглядеть резко хуже её, чтобы выделяться. Вот и сейчас они надвигались на ничего не подозревающего Шастуна на каблуках и улыбались всем парням, мимо которых проходили. — Ой, Тошик, чего один сидишь? Где твой ботан, подлизывающий учителям? — стервозным тоном поинтересовалась Кузнецова и посмотрела по сторонам, будто ожидала похвалы за своё остроумие. Антон оторвался от телефона и поднял голову. Девушка смотрела на него свысока, высокомерно и с насмешкой, а подружки стояли по бокам. — Мне откуда знать, где он шляется? Я не слежу за ним, — буркнул парень. Он был уверен, что на этом всё закончится, опустят занавес, но не тут-то было. Девушки как и стояли в позах, так и остались на месте. Только две подружки под прозвищем «мы с Томарой ходим парой» перешёптывались, а Ира даже не оторвала взгляда. — Тебе откуда знать?! — с наигранным удивлением переспросила Кузнецова.- Это не вы каждую перемену в углах зажимаетесь? Нашёл кому врать! Уже половина класса была во внимании и, замолчав, слушала этот разговор. В эту секунду все усмехнулись, девушка удовлетворённо кивнула им всем и продолжила жевать жвачку. Антон действительно не представлял куда именно в такой момент подевался Арсений. Парень был поражён своей бывшей. Злость начинала набирать обороты, он еле сдерживался и сидел на месте. — Что ты несёшь, Кузнецова? — воскликнул Шастун, — ты и раньше умом не блистала, а теперь вообще крыша поехала. Пропускай хоть иногда слова в первую очередь через мозг, если не хочешь проблем. Хотя они у тебя и так явно есть… Непонятно на чьей стороне были одноклассники, ведь в этот момент они восторженно завыли, кто-то даже начал хлопать в ладони, а кто-то ржать. Ирке это точно не понравилось, она раздосадонно переглянулась со своей компанией, но через секунду переменилась в лице. Было понятно, что она не собирается отставать и пришла не ради этого вопроса. — Рассмешил всех присутствующих, — неизвестно зачем врала, если смеялись только некоторые, да и вероятно от того, что сказал Антон про бывшую, — как всегда, сразу начинаешь агрессовать и беситься! А зачем это, если у меня даже доказательства вашей тесной связи есть? Я обязательно покажу такое всему классу. Антон почувствовал, как кольнуло в сердце, а через секунду оно словно обросло льдом. Руки покрылись мурашками, глаза полезли на лоб, а губы задрожали. Парень не ожидал такое услышать и остолбенел. Неизвестно, что могла нарыть Кузнецова против него, но было страшно даже подумать. Теперь слова не помогут, сколько не отрицай. Девушка демонстративно достала телефон в блестящем чехле и ухмыльнулась самой себе. — Думаю, что пора увидеть этих голубков всем, — закончила она и показала фотографию. Антона сначало придавило к стулу от увиденного и он не мог встать, а потом бросило в ярость. На фотографии парень собирался поцеловать Арсения в туалете и был всего в нескольких сантиметрах. Попов одной рукой приобнимал его и это было так отчётливо видно на снимке. — Тварь! — заорал Антон, вскочил с места и подскочил к девушке, вцепившись в неё руками и царапая ногтями кожу. В кабинете творился настоящий балаган. Все завопили, зашумели и понеслись рассматривать фотографию, передавать телефон из рук в руки и рассылать каждому из школы. Девки визжали, парни ржали, гоготали и кричали: «Тоха пидор». Трудно было разобрать хоть что-то среди неразберихи. Одна лишь Оксана сидела за партой с открытым ртом и не понимала, что ей делать, где искать Арсения. Поз бежал и рассталкивал столпившийся народ, чтобы добраться до друга. Антон ничего не слышал и не видел. В ушах стучала кровь, в висках отдавало спазмом. Он не осознавал и не контролировал, что творит. Ненависть теперь уже достигла своего предела, с ней нельзя было ничего сделать. Кузнецова довольствовалась тем, что сделала, но испугалась не на шутку, когда Шастун собирался врезать. Она начала орать, чтобы тот её опустил, называла неадекватным и звала на помощь. Однако, все были так удивлены происходящим, что не слушали и не собирались слушать. Диму никто не пускал, хотели посмотреть на цирк. Он вырывался, бил по рукам и толкал, но это не помогало. — Антон! Антон! Отпусти её! — отдавалось эхом в голове парня среди остальных воплей. Шастун выпал из реальности. Хотелось разбить телефон Кузнецовой с этой чёртовой фоткой и её лицо. — Ты ненормальный, не трогай меня, — орала на Антона девушка, пытаясь высвободиться. Перед парнем мелькнуло встревоженное лицо Арсения. Он на удивление очень сильными руками оттащил Антона в сторону, пытаясь привести в чувства. — Антон! — всё повторял Арсений.- ты меня слышишь? — Придурок! — высказала Ира с шоком и злостью, поправила передние пряди волос. Перед ней столпились девочки. — Больная, — ответил Антон, сопротивляясь и желая пойти ударить её. Оказывается, Попова смогла найти и привести Оксана, поскольку понимала, что сама перед популярной девушкой бессильна. Арсений держал крепко и не переставал смотреть в глаза. Шастун наконец переключил внимание на него. Тело трясло, парень всё никак не мог успокоиться. — Всё, не лезь к ней, не нужно. Темноволосому было страшно за одноклассника. Давно он не был настолько агрессивным и разъярённым. Антон только начал спокойно себя вести, дышать полной грудью, но Ира смогла довести, вывела из себя. Арсений хотел прижать к себе парня и успокоить, но они находились под прицелом многозначительных взглядов. Все присутствующие ещё были под впечатлением от фотки и мощной реакции Шастуна на неё. Было очевидно, что после этих сплетней начнётся. Однако чувство, что Арсений очень переживает, растекалось по организму и грело душу. За него переживают… Антон не привык к такому, но, оказывается, безумно приятно знать, что есть кому за тебя волноваться. Голубые глаза, полные страха, сейчас смотрели на него и немного, постепенно успокаивали. Кузнецова скоро переборола страх и вернулась к насмешкам, словно ей этого не хватило. — А вот и ботан пришёл! Виновник развернувшегося события! Что же ты теперь не обнимаешь его при нас так же, как обнимал на фотке в туалете? Боишься? Арсений весь раскраснелся и что-то хотел сказать, но, подумав, промолчал. Он решил, что делать дальше, сцепился руками с Антоном и быстро повёл того из кабинета. Рассуждать о своих действиях было некогда, поэтому Попов просто бежал с одноклассником как можно дальше от всех. Не было больше ни чувства стыда, ни страха, потому что он крепко держит за руку свою любовь и никуда не отпускает. Они всё сильнее отдалялись от школы, от людей, от проблем. Мимо проносились калитка учебного учреждения, деревья, дороги, постройки. Парни старались не поскользнуться и не упасть, а остальное их сейчас особо не волновало, даже то, что теперь являются объектами насмешек. Парни остановились только тогда, когда забежали за какой-то угол. Они пытались отдышаться. Оба молчали, оба приходили в себя после такого. Антон облокотился на холодную стену, убрал руки в карманы и задрал голову. Арсений встал рядом и осмотрел местность, где находился. Ему не были известны здания, проезжающие машины, старая детская площадка. Попов, совсем осмелев, подошёл вплотную, приподнялся на носочки и прижался к Антону холодными губами. Шастун даже не оторопел, как раньше, а сразу ответил, положив руку на щёку Арсения, словно только и ждал этого момента. Какие насмешки и издевательства могут волновать парней, если у них там любовь? — Мы, наверное, до звонка вернуться уже не успеем, — сказал Антон. — Давай не пойдём. Эта идея встретилась улыбкой и объятьями.***
Парни бессмысленно шатались по всему городу, заходили в магазины, сидели на качелях. Арсению нужно было каким-то образом растянуть время, потому что бабушка не должна знать, что он прогуливает, а Антона никто и не ждёт. Взрослые оглядывались на старшеклассников, которые бродили кругами с рюкзаками на плечах в такое ранее время. Арсений взял за деньги на обед энергетик Антону, и они добрались до любимой облезлой высотки Шастуна, где он не раз сидел в одиночестве. О таком месте никто не знал кроме Позова, но Попову показать можно было. Арсений повертел головой, а после сел около Антона на самом краю. — Хороший и разнообразный вид отсюда открывается. Не страшно так сидеть? У меня, если честно, даже сейчас руки трясутся. — Я отсюда прыгать хотел, а ты про страх сидеть на краю, — спокойно ответил Антон. Он болтал ногами и задумчиво глядел в одну точку. Арсений замер, он боялся сказать что-то неправильно, после чего Антон замолчит. — Почему… Ты хотел прыгать? — парень немного подвинулся. Он слышал, как бьётся сердце. Антон ожидал этот вопрос. Он глотнул из банки, прежде чем ответить. — Явно не от хорошей жизни, — даже усмехнулся. А Арсению было не до смеха. Он надеялся, что одноклассник наконец хоть что-то поведает из своей жизни, но опять, защищаясь, превращал всё в шутку. — И всё-таки? — Не хочу об этом говорить. Было и было. Отдало холодом. Антон резко отвернул голову. Точно показывал, что продолжения не последует. Арсений посмотрел вниз, оценив высоту. Если упасть с такой, то выжить практически невозможно. — Не страшно было с таким решением? — Меня тогда вообще ничего не волновало. Эмоции берут верх, крик в голове всё сильнее и это контролировать становится тяжело. Арсений промолчал, но приобнял Антона. Он по-прежнему толком ничего не знал о парне, но чувствовал, как тому тяжело выдавить из себя хоть слово про прошлое. Оно волновало, а воспоминания вновь и вновь проносились в голове, заставляя переживать. К тому же Арсений тоже мало рассказывал о семье и о том, как скучает по маме и папе. Он не представлял себе, что заставило Антона стать таким, но был уверен, что парень пережил очень многое. Однажды Шастун сам решится прийти и поделиться мыслями. Арсений не торопит, не выпрашивает и готов ждать этого момента вечность. Парни сидели молча очень долго. Один допивал оставшийся энергетик и бесконечно курил, другой смотрел на город и слушал шум дорог внизу. Это та тишина, которая нисколько не напрягала, а была нужна. С Антоном было хорошо поговорить, но и было хорошо просто посидеть рядом, обнимая одной рукой, и подумать о своём. Арсению нравилась только мысль, что они свалили вместе от всех и теперь сидят вместе, против всех тех, кто не понимает, что они чувствуют. Бетон был холодный, на улице не май месяц. Спасала толстая куртка под задницей. — Безмозглая Кузнецова, — вдруг выругался Антон и ударил кулаком по стене. Он не рассчитал с силой и сразу же содрал кожу с пальцев. Шастун зашипел, но был по-прежнему зол. — Антон, — с грустью в голосе воскликнул Арсений, ошарашенно смотря на кровавый кулак, — она этого не стоит. — Нахер она это сделала? Репутация уничтожена, уважение тоже. Как теперь в классе появляться? — Тебе не плевать? Антон шмыгал носом, стирал кровь и долго молчал. Он снова взбесился на Ирку. — Понимаешь, она всё испортила. Совершенно всё. Меня ненавидели и били с детства, я этой репутации таким трудом добивался. Эта дура изменила всё одной случайной фоткой! Как она вообще выследила, сделала её? Неужели мы не слышали? Я не знаю, что с ней сделаю, когда попадётся на глаза, — высказывал парень. — Тихо, — пытался успокоить Арсений. Он пододвинулся теперь вплотную так, что касался своей ногой ноги Антона, и взял руки, которые тот сжимал, — Антон, не переживай из-за этой репутации, всё будет хорошо. Я с тобой, я тебя не брошу. Каждый раз потушить гнев Шастуна было тяжело, даже Дима долго разговаривал с ним, чтобы привести в чувства, но тут сразу выдавил улыбку, смотря на Арсения. Он с ним и не бросит. Черноволосый потянулся к Антону за очередным поцелуем. — Не противно будет целовать после выкуренных сигарет? — он усмехнулся. — Мне все равно. Арсений впился в облезлые губы, притянув упёртого одноклассника за подбородок. Ему действительно было все равно на привкус никотина, Антона безумно хотелось целовать каждую секунду жизни. Всё лицо, тонкие руки и запястья, шею и ключицу. — Пошли ко мне, обработаем оцарапанные пальцы, дурак. — Сам дурак.***
Арсений пропустил Антона в скромную квартиру, немного волнуясь. Он никогда не показывал людям свою квартиру, впрочем и некому было показывать. Вечные переезды и отсутствие друзей. Сразу повеяло ароматным запахом — бабушка снова что-то печёт с раннего утра. Антон глядел по сторонам в полупустом коридоре с картинами на стене, он стеснялся проходить дальше. Нужен был ремонт, но старые обои смотрелись как-то гармонично. Антон грустно вспомнил квартиру своей тёти, в которой он вынужден жить. Эта по сравнению с ней целые хоромы. Валентина Петровна наконец выглянула в фартуке и удивлённо посмотрела на одноклассника Арсения. Женщина не ожидала, что парень кого-то приведёт домой. — Ба, это Антон… Одноклассник, — неловко объяснил Попов. Валентина Петровна, изучая, прошлась взглядом по Шастуну. Из-за своего внешнего вида, разбитых кулаков, растрёпанных волос и запаха сигарет Антон вызывал не симпатию, а, вероятно, отталкивающее чувство и отвращение. — Здрасьте, — буркнул светловолосый, почесал затылок и выдавил улыбку. Арсений чуть не засмеялся, он вспомнил рекламу орбита. Для полноты картины однокласснику не хватало добавить в конце своё имя, чтобы представиться. — Здравствуй, — Валентина Петровна быстро стала снова весёлой и добродушной, — как у вас в школе успехи? — Да ладно тебе, — Арсений махнул рукой, — Только пришли, а ты уже про школу спрашиваешь. Антон зажался в углу. Он чувствовал, что не понравился бабушке Арсения и поэтому хотел быстрее уйти. — Хорошо, хорошо, не буду лезть с вопросами. Вы пока куртки снимайте, пойду чаю налью, — женщина как-то радостно подмигнула одним глазом и уже убежала на кухню. Антон с неохотой стянул с себя тонкую куртку, которой уже много лет. В целом, он мог купить новую, но со старой связано много всего. Шастун редко позволял себе что-то в магазине из одежды, поэтому с кайфом таскал растянутые и даже порванные вещи. — Какая у тебя бабушка хорошая. — Единственный близкий человек, — тепло отозвался Арсений. — А я… Особо не помню свою бабушку. Она у меня была одна, по маминой линии, но где-то мельком в детстве. Я даже на похоронах не был, родители не особо желали рассказывать о причине смерти, да и я мелкий был. Парень положил однокласснику руку на плечо с сочувствием в глазах и слегка погладил. Для него бабушка — самый родной человек на земле. Арсений не представляет жизни без неё и помогает всем, чем только может. Просит бабушку сильно не хлопотать по дому, но потом она все равно что-то делает, готовит, вышивает, ходит до магазина, убирается, говоря: «я без дела не могу». — Она, наверное, в шоке с меня? — хмыкнул Антон. — Бабушка скорее в шоке с того, что одинокий Арсений вдруг привёл человека к себе домой. Такого ей ещё не доводилось видеть. — Всё когда-то бывает в первый раз, — двузначно произнёс Антон и решил всё-таки поправить растрёпанные волосы. Он немного подумал и быстро ушёл от своих же слов, — я, конечно, не очень похож на человека, который должен приходить в гости к такому умному и начитанному. Я из другого круга. — Ой, не льсти, — парень смутился, — бабушка счастлива видеть меня в компании с одноклассником, да и не наговаривай на себя, ты приятный даже на первый взгляд. Что там с пальцами, кстати? — Нормально, достаточно будет помыть, — он отмахнулся. — Дай сюда. — Всё тебе нужно посмотреть, — цыкнул Антон и протянул руку. — Помыть?! Да ты сильно бьёшь, всю кожу содрал, — воскликнул Арсений и понёсся за аптечкой куда-то вглубь квартиры. Антон не смел проходить дальше и ждал на месте. Попов очень скоро вернулся с перекисью. — Не нужна мне эта забота. Коты и то сильнее царапают, — пытался отказаться парень. Он убрал руки за спину, но Арсений был непреклонен. — Какой ты всё-таки упёртый! Нужно обработать. Попов уже сам подошёл, хватая за запястья Антона. Шастун ещё немного сопротивлялся, прижимался к стене и вертелся, но потом, наконец, сдался. Арсений с небывалой осторожностью обрабатывал руки, словно умелая медсестра в больнице. Он дул, спрашивал: «не болит?» и аккуратно касался тонких пальцев. Антон не дышал, пока наблюдал за его действиями. Трудно было оставаться нахмуренным и отказываться от милого Попова. — Где ж ты так? — резко прервала идиллию бабушка, указав на пальцы, которые Арсений по-прежнему держит и рассматривает. — Да неудачная ситуация, — отмахнулся Антон. Он был уверен, что Попов вдруг смутится и отпустит поранненую руку, но тот продолжал что-то делать, потом взял бинт, оборачивая им царапины. — Арсюша-то в этом понимает, он в детстве всё на врача хотел, — улыбнулась Валентина Петровна. — Не нужно было это рассказывать, — Арсений бросил на неё недовольный взгляд. Потом он снова принялся за дело, сделав вид, что не обращает внимание на слова бабушки. Однако Антон уже успел заинтересоваться. — Серьёзно? В медицинский? — фыркнул Шастун.- я всё думал, откуда у тебя такие познания в анатомии, раз рисуешь настолько правильные и реалистичные портреты, а оно вот что… — Подожди… Про какой ты портрет? — Арсений остановился. Одной ухмылки на лице Антона хватило, чтобы Попов понял. Он каким-то образом увидел тот самый злополучный рисунок. Только ребята порвали его на две части. Неужели Матвиенко не успокоился и отнёс оставшийся кусок? Арсений поменялся в лице, чуть не выронив всё из рук. Он уже забыл про тот инцидент, думал, что всё уладилось, а теперь слышит такое. — Откуда? — прошептал парень. Попову становилось безумно стыдно за свои художества. Всё лицо и уши сильно покраснели, а сам Арсений не мог даже посмотреть в глаза. По рисунку было понятно, что он тогда с ума сходил по человеку, которого так упорно рисовал. — Армянин отдал. Я слышал, что вы тогда шуму подняли с Сурковой, когда делили рисунок. Все об этой истории, кажется, знают. — Какой ужас. Я думал, что он к тебе не понесёт, — воскликнул Арсений, — я это… Просто так рисовал. Ничего личного. Тебя хорошо рисовать и всё. Он хотел всыпать вредному Матвиенко. Так глупо и смешно теперь было оправдываться перед Антоном в коридоре своей квартиры. — Да ладно тебе, не бери в голову. Кстати, так-то получилось очень классно. Я не так хорош, — Шастун засмеялся с последних слов. Он с особенной теплотой глядел на растерянного одноклассника. Изумрудные глаза становились всё ярче. Арсений быстро успокоился. Осознал, что стесняться уже нечего. Они сегодня сбежали из школы, а он до сих пор стыдится рисунка. — Правда? — переспросил Попов. — Конечно! — Чай скоро остынет, — напомнила о себе бабушка. Арсений повёл за собой на кухню Антона. В нос сразу ударил приятный запах. На столе стояли не только кружки с горячим чаеем, а тарелка с пышными булочками, которые, должно быть, таяли на языке. Антон почувствовал, как в животе урчит — давно туда не попадало ничего сытного. Последнее время парень только и пил энергетики, а ещё бесконечно курил дешёвые горькие сигареты, как отраву, забыв, что не вечный и здоровье подкашивается. Шастуну было просто необходимо запихнуть в рот что-нибудь аппетитное, но он стеснялся кушать при чужих людях. — Ну, чего встали-то, садитесь, угощайтесь, — говорит бабушка подгоняя ребят. У Арсения всё было как-то по-уютному, парню не знакома такая атмосфера. Работа, готовка идут своим чередом, на стене шумит телевизор, заглушая идущие часы. Антон сел на край стула и ждал, пока все отвлекутся, чтобы сделать глоток. В горле пересохло, а есть хотелось безумно. Шастун еле сдерживался, чтобы не вцепиться руками в тарелку и глядел на неё жадными глазами, но и слова сказать не мог. Булочки Валентина Петровна специально выставила, чтобы гость брал и угощался, но Антон привык запираться у себя в комнате с дошираком, который еле раздобыл и заварил. Арсений же сразу полез за едой. Он за полдня успел устать. Сначала эта проклятая фотка, потом побег из школы. Попов откусил булочку и насладился вкусом — бабушка сделала как всегда его любимые с картошкой. Он с ума сходил по родному вкусу детства, каждый раз был как первый. Антону невыносимо было на эту трапезу смотреть. Он с особым трудом сделал вид, что не голоден и смотрит программу по телевизору. Только Арсений все равно заметил эту неловкость. — Попробуй, у меня бабушка прекрасно готовит, — упрашивал Попов. Антон отрицательно мотал головой, а про себя думал: «дурак, от чего ты сейчас отказываешься! Ты такой еды нормальной больше и не поешь в жизни!» — Покушай, покушай. Я ещё таких наготовлю! — присоединилась к внуку бабушка, с какой-то грустью смотря на Антона. Ей не давали покоя забинтованные кулаки, бледная кожа, тёмные круги под глазами и одежда, которая болталась на парне, как бельё на сушилке. Такое ощущение, что под этой красной потасканной кофтой был один скелет. Когда уже и Арсений, и Валентина Петровна настороженно смотрели на Антона, предлагали хотя бы надкусить, то тот понял, что придётся сдаться. Всё таки живот уже издавал очень громкие звуки, будто внутри дохлые киты. Шастун перешёл через себя, схватил под строгими, но добрыми глазами тёплую, только испечённую булочку и с огромным желанием попробовал. Он медленно пережёвывал такой воздушный и сладкий кусок, пытаясь казаться культурным человеком, а потом устал себя сдерживать и начал поедать всё с тарелки, чуть ли не давившись, только успевал хлебать чай и дальше жевать. Некому было готовить Антону что-то хорошее, а в гостях его встретили, как родственника, прилетевшего раз в год на каникулы с другого материка. Бабушку ещё больше напрягал такой ненормально сильный голод одноклассника внука, а Арсений довольно улыбался, ведь наконец увидел, как Антон с удовольствием кушает, а кожа на лице багровеет и становится на оттенок лучше, чем раньше. Через полчаса Шастун уже начал привыкать к обстановке в квартире, немного разговорился, отвечал на огромное количество вопросов Валентины Петровны. Её интересовало всё от учёбы до увлечений, а Антон чувствовал, будто его привели знакомиться с семьёй, чтобы заявить об отношениях и любви. Парню было даже жалко уходить отсюда на холод, но делать было нечего. Он очень долго просидел и даже растаял с такими тёплыми и добрыми людьми. Скоро начнёт темнеть, а шастать по улице в тёмное время Антон не любил, потому что часто на пути попадались неприятные люди, да и атмосфера давит на голову. Арсений что-то долго говорил однокласснику около двери, а потом в итоге вышел в одних носках с жирафиком в подъезд, чтобы окончательно попрощаться. — У вас хорошо. Скажи своей бабушке потом от меня ещё раз спасибо за гостеприимство. — Надеюсь, ещё побудешь здесь как-нибудь, — Арсений усмехнулся, — бабушке ты, кажется, очень даже понравился. — Не знаю. По-моему её всё время напрягал мой внешний вид. — Объясню, что просто очень вспыльчивый. Парень аккуратно, по грязному полу подошёл к Антону и прижался губами к родинке на носу, собираясь в следующую секунду коснуться губ. Одноклассник резко отпрянул, не дав себя поцеловать. — На нас смотрят, — шепнул он. Арсений засмеялся, но всё-таки отошёл. Знает, что сделает это в следующий раз.