Жажда мести

      Джинни попросила Джека привезти к ней в палату Вонку. Джек отказался, и тогда она, через несколько минут перепалки, сказала, что оцарапала убийце руку где-то в районе запястья.       Джек вернулся в комнату допросов. Вонка сидел на стуле, глаза его были закрыты, а лицо очень бледным. Из разбитого и, кажется, сломанного носа, текла кровь, она скапливалась на подбородке и капала на брюки и цветастую рубашку. Мужчина взял пару бумажных салфеток и швырнул Вонке. Тот открыл глаза, сильно вздрогнув и побледнев. От наглого и самодовольного вида не было и следа. Теперь перед ним сидел загнанный в ловушку зверь. Лоб покрывала испарина, тело сотрясала мелкая дрожь. Джек вздохнул.       — Закатайте рукава до локтей и положите руки на стол ладонями кверху, — приказал он.       Вонка вздрогнул, но повиновался. Джек напрягся. Ещё секунда, и он соберет все доказательства причастности этого ублюдка к тем убийствам и нападении на Джинни.       Джек долго изучал руки подозреваемого. Но нигде целостность кожных покровов не была нарушена. Мужчина не верил в это, и в голову пришла безумная идея, что Джинни влюбилась в этого отморозка и просто хочет его выгородить. Может, она специально так сказала? Что за бред? Ведь все улики, пусть и косвенные, доказывают его причастность к этому. Даже синяк под глазом. Джинни подтвердила, что ударила его. Она не помнила, в какой глаз нанесла удар, но на катане, изъятой при обыске, была обнаружена ее кровь. Пусть это безумная идея, но этого достаточно, чтобы посадить этого ублюдка. Свидетели подтверждают, что видели его в тот день.       Джек вышел из комнаты допросов и направился в кабинет начальника. Как раз сегодня приехал мистер Туми из департамента, он был крайне недоволен поведением Квина и требовал, чтобы дело было раскрыто в кратчайшие сроки. Подозреваемого за нарушение предписания решено было арестовать.       — Вам придётся пройти со мной. Мы сейчас вас поместим в камеру до окончания расследования.       — Признайтесь, наконец, что вы не можете найти убийцу и решили посадить меня. Конечно, показатели раскрываемости ведь надо повышать, — Вилли говорить было тяжело, но он старался не терять лицо и сейчас, когда температура была высокой, все тело болело, а из разбитого носа все еще текла кровь.       — Вы можете сотрудничать со следствием…       — После всего, что было? Нет, увольте! — Фыркнул Вилли.       — Встать! — Крикнул Джек, взяв Вонку за шкирку и грубо подняв его на ноги. — Еще одно слово, и я разукрашу твою наглую и самодовольную рожу!       — Валяйте, — вырвалось у Вилли, и он тут же пожалел о своих словах. Джек схватил подозреваемого за волосы и припечатал лицом к стене. Потом ударил кулаком в бок. Вилли опустился на колени и облокотился о руки. Полицейский ударил его ногой в живот.       — Ты у меня за все ответишь, ублюдок! Ты ответишь за то, что пугал ее! Ответишь за то, что убил всех невинных девушек!       Джек и дальше продолжил бы избивать Вонку, если бы не Кевин. Он оттащил разъярённого и потерявшего контроль над происходящим коллегу от подозреваемого, помог Вонке подняться и отвёл в камеру.       — Сверху поступило распоряжение заключить вас под стражу.       Кевин ушёл, закрыв железную решётку и оставив Вилли Вонку одного. Мужчина сел на пол у стены, согнул ноги в коленях и спрятал в них голову. Из груди вырвался судорожный всхлип. Было больно и страшно.       Джек уехал в больницу. Его всего трясло от ярости. С момента первого нападения на Джинни Хейз прошло уже почти пять дней, но они для Джека слились воедино. Он не разделял времена суток, почти не спал и желал только одного — посадить этого ублюдка на электрический стул. Одна из причин такого отношения к Вонке — тот ему совершенно не понравился. Слишком наглый самоуверенный взгляд, холёная рожа, по которой все-таки удалось проехаться. Иногда бывает так, что увидел человека и не хочешь с ним видеться, он тебя раздражает только одним своим присутствием. Таким для Джека был Вилли Вонка.

***

      Джинни полулежала на кровати и смотрела на потолок. Раны были серьёзные, потеря крови была большая, и ей рекомендовалось лежать и передвигаться только по малой нужде. Это было сложно и больно. Любое движение отдавалось болью, от которой хотелось плакать, что она и делала. Сидеть было нельзя из-за катетера, вставленного в задний проход, а к питанию были очень большие требования. Из специального лечебного стола ей можно было есть только воду, и запивать ее вазелиновым маслом. В общем, сильная и смелая девочка сейчас была похожа на тень, что ей не нравилось совершенно. Она хотела снова стать сильной и уйти из палаты, но действительно любое движение отдавалось болью. Даже повернуться на бок ей было опасно. Потому что когда этот ублюдок ее вчера душил, некоторые швы разошлись, и снова открылось кровотечение. Сейчас ее с большим трудом спасли.       В палату открылась дверь, и вошёл Джек. Джинни сначала вздрогнула и поморщилась от острой боли в животе, а потом расслабилась. Джек сел на стул около нее.       — Ты отвратительно выглядишь, — Джинни провела ладонью по его щеке, покрытой щетиной. — Ты когда спал?       — Не знаю. Джи, что мне делать? Я… запутался. Помоги мне. Он должен сесть в тюрьму.       — Если у него нет царапины на руке, то он не виновен. Он не Логан Росомаха, на котором все заживает моментально. Нужно искать настоящего убийцу.       — Но кто он? Вонка не хочет сотрудничать со следствием.       — Я бы тоже не стала сотрудничать со следствием после такого отношения. Выясни, куда он уезжал вчера, поезжай по тому адресу. И… дай мне ноутбук, пожалуйста.       Джек дал девушке ноут и закрыл глаза. Очень хотелось спать, но он не может спать. Или плюнуть на всё и поехать домой? Попросить у жены прощения, поиграть с детьми и выспаться? Нет, она скорее всего его не простит. Она вчера вытащила его вещи за порог, и теперь он вынужден жить в полицейском участке. Может, еще и это наложилось.       — Эй, — пощёлкала пальцами Джинни, и он открыл глаза, — они написали, что отпечатки на кулоне совпадают с отпечатками в базе.       — Я знал, что он виновен! — Воскликнул Джек.       — Кулон остался? — Спросила она, и он кивнул. — Покажи ему его. И узнай, куда он ездил. Наверняка он ездил к отцу. Кстати, вот. Я нашла какую-то древнюю статью. О, тут есть фотография, смотри.       Джек забрал у девушки ноутбук и посмотрел на черно-белую фотографию. На ней были изображены три человека: мальчик лет пяти, держащий за руку мужчину, и женщина, стоящая рядом и держащая свёрток. Заголовок гласил, что в семье успешного стоматолога родился второй сын.       — Это уже не имеет никакого значения. Отпечатки совпали. Он убийца, — Джек вернул своей коллеге ноутбук и протёр руками лицо. — Главная улика найдена. Всё остальное уже неважно.       — Джек, просто узнай, куда он ездил. Не передавай дело…       — Почему ты его так защищаешь?! Он тебя чуть не убил два раза! Джинни, опомнись, Вонка — маньяк! Он всё подстроил, чтобы запутать следствие, но он просчитался с этим кулоном.       — Пожалуйста. Я не могу сама никуда поехать. Узнай, куда он ездил. И попробуй притормозить это дело. Я тебя очень прошу.       Джек не верил в невиновность этого человека. Теперь, когда главная улика найдена, можно прекратить следствие и отправить материалы в главное управление. А там пусть они сами разбираются, что делать с Вонкой — сажать на стул или давать сто пожизненных. Джек раскрыл серию. Его похвалят, жена простит, и он уйдёт из полиции.       Но Джинни как будто не хотела, чтобы это дело заканчивалось. Она еще раз попросила Джека узнать, по какой причине Вилли Вонка нарушил запрет на выезд из города. Мужчина сдался.       Пришёл врач, отругал Джинни, что она работает за ноутбуком, выгнал Джека и, проверив швы, покинул палату. А Джек поехал в участок. Джинни сказала, что у него есть брат, но что это меняет? Отпечатки пальцев на кулоне совпали с пальчиками Вилли Вонки в базе, и это уже доказывает, что Вонка был тогда у складских помещений. Никаких других людей быть не может. К тому же на кулоне не было ничего другого. Вашингтон исследовал каждый миллиметр кулона вдоль и поперек и ничего не нашел кроме отпечатков пальцев. Джинни сказала, что и тогда оцарапала его, но в то время, когда она умирала на грязной и сырой земле, ему было не до изучения ее пальцев и ногтей.       Джек весь путь до полицейского участка задавался одним вопросом — почему Джинни так хочет притормозить дело? Чем ее так привлёк этот Вонка? Этот кондитер со смазливой физиономией, по которой так и хочется проехаться, чтобы немного подправить эти идеальные черты, как у фарфоровой куклы. Дориан Грей хренов! Он посадит этого ублюдка! Улика, доказывающая его причастие к покушению на убийство, уже найдена. Даже только за это его можно приговорить к высшей мере наказания.       Он остановился около участка и вздохнул. Хорошо, раз Джинни так хочет, то он спросит у Вонки про ту фотографию и съездит к его отцу. Но он не верит ни одному слову этого хомосапиенса. Потому что, как ему кажется, если бы человек не был виновен, то не вёл бы себя так вызывающе. А вероятность того, что он, Джек Квин, тоже не понравился Вонке, его не волновала. Вонка ему не понравился, и это было самое главное! Джек вошёл в полицейский участок и направился к дежурному.