В 18:30 по любви

— Привет, тебя зовут Егор? — Толя и Карина сразу же согласились принять участие в подобной афёре. — Ну да, а что? Я вам приглянулся? — спрашивает парень, и Алёна, стоящая неподалёку, съёзжилась. Зря они всё это затеяли! — У нас есть просьба. — проговорила Карина, игриво смотря на него и маня пальчиком. Парень сразу же повёлся, потянувшись, но она отдалилась, кокетничая. Рука Толи сжалась в кулак, видя во взгляде парня похоть, которую он даже не пытался прикрыть или спрятать. Но Кокс сжала его руку, успокаивая и с опаской посмотрела в его сторону. Самое главное, чтобы он смог остаться нормальным. — Какая? Я весь твой и без этого. — Было решено что-то сделать среднее между нашими группами, в которых мы выступали. Сами обратно на хотим, и в соло хороши, но были подписаны кое-какие документы, так что делать что-то надо. Вот мы и решили, что ты сможешь нам помочь. — взял инициативу Толя, и взгляд собеседника сразу стал скучным. Но это лучше, чем все его влажные мечты о Карине, которым, безусловно, не суждено сбыться. Но, по мере рассказа, глаза его становились всё шире. — Вы серьёзно? Я же не умею петь! — на это Цой и Кокс лишь звонко рассмеялись. Бедный парень, видел бы он сейчас своё лицо! — У нас никто не умел там петь. Подумаешь? Ну, пошли! — Кокс тянет Анатолия за руку, и оба встают. Пара поддельников даже и не замечают, что так и уходят, держась за руки. — Ну что, он в шоке? — спрашивает Алёна, когда ребята подошли вместе с Дианой и Кириллом, которым не терпелось узнать результаты «эксперимента». — Он в страсти по Карине. — проворчал Толя, получив лёгкий удар по плечу от Кокс. — Да, Карин, ты была просто сногсшибательна! Все мужики точно твои! — Анкудинова показала ей два больших пальцев под одобрительные кивки Туриченко. — Мне не нужны все. — тихо проговорила собеседница, надеясь, что «кто надо» её не услышит. Но он, вопреки желанию девушки, услышал. — У него такие глаза были, когда я предложил, чтобы он был в Зайце на «Новогодней «Маске», поскольку я не успеваю из-за графика! — посмеялся Батрутдинов. — Но какая же классная идея! Вроде бы, полный абсурд, но сработало же! — Диана поворачивается к Кириллу, осыпая аплодисментами. — Ребят, бегите! Он сюда идёт! — тихо сказал Тимур, и все «ненужные здесь» персоны сразу исчезают. — Ты что, издеваешься? Что здесь творится? — Егор очень хотел показать, что он в бешенстве, но Алёна слишком хорошо знала, что сейчас, на самом деле, он сильно напуган и полностью сбит с толку. Надев маску, девушка спросила: — Ты сейчас о чём? Ребята все дружелюбные… — Вот он, например, предложил мне маску Зайчика примерить! А они… — А, это? Так это нормальное зрелище на шоу. Не все успевают везде и сразу. Я надеюсь, ты согласился! Такой шанс выпадает лишь однажды! — Тимур искренне недоумевает, как его предмету воздыхания удаётся так держаться. Он бы уже подавно раскололся, хотя в юморе далеко не первый год… — Зачем я сюда пришёл? Вы все ненормальные! Все! — выкрикивает он, уходя. Несколько людей из массовки поворачиваются, непонимающими взглядами смотря ему в спину. — Ну что, по аскорбинке? — Что? — Прости, но у меня в кабинете сильнее ничего нет. А вот аскорбинок очень много. — Я же могу взять больше одной? — Хорошо, но есть определённое количество, которое лучше не переходить. — Но ты же мне расскажешь про него? — Конечно! — Юль, что с тобой? — спрашивает Кокс, когда видит, в каком плохом настроении находится девушка. Такой она её никогда не видела. А Паршута смотрела на то, как Марк, который обычно холоден, открыто флиртует с Ангелиной. Зачем эта особо вообще припёрлась на этот проект? Что она здесь забыла? — У вас же там любовь? Вот и сидите в своей любви! Занимайтесь ею! Скажите друг другу о своих чувствах! И хватит трогать меня! — она ушла за кулисы, а крик был такой, что долетел и до Тишмана. Ангелина сразу заметила, как изменилось его лицо. Получается, он её и не забыл? — Всем привет! — заходит в студию Лазарев, чтобы поздороваться со всеми. Сегодня именно он будет приглашённым членом жюри. Карина видит замешательстве на лицо у Цоя, но оно очень быстро скрылось улыбкой, когда он подошёл здороваться с Сергеем. Что это сейчас вообще было? — Привет! Ты как? — Анатолий действительно был рад увидеть человека, с которым он успел даже совместно поработать. — Всё хорошо! Это что, Дарина? — его взгляд был обращён на то, как Макарову немного изменяют наряд, немного подшивая его прямиком на человеке за несколько минут до начала. — Да, а что? — Анатолий немного был сбит. — Дарина! — Лазарев позвал её, когда девушка хотела уйти. Она поворачивается, и её лицо сразу становится светлым. Сергей уже спешил к ней, чтобы поговорить. — Откуда вы друг друга знаете? — подобный вопрос был и у Туриченко. — Она мне помогала с нарядами для последнего шоу. Это же лучшая в своём деле! — Дарина немного зарделась. — Ну, я не лучшая, но к этому стремлюсь. Пойдём, у меня есть набросок, мне нужно его показать тебе. Думаю, что он тебе понравится. — она ушла с Лазаревым, оставив всех наедине со своими мыслями. — Тебе не кажется, что мы оба проиграли в споре? — спрашивает Анкудинова у Туриченко, когда все расселись по своим местам. — Почему? — Они целовались. — после этого было несколько секунд полного молчания у Кирилла, но потом он резко поворачивается, окинув её взглядом, который был полон сомнений. — Когда? — После прошлых съёмок. — Почему Толя мне ничего не сказал? — Спроси у него! — Диана уже давно поняла, что с Кириллом очень легко общаться. Он всегда поддержит и найдёт нужные слова тогда, когда ей это действительно необходимо. Анкудинова… В общем, лучше об этом смолчать. — После съёмок, наверное. — Толя? — Карина заходит в гримёрку, видя, как сильно волновался Цой. Ей хотелось утешить его, сказать, что всё будет хорошо. Ей просто безумно хотелось к нему. — Что? — Всё в порядке? — спрашивает Кокс, внимательно всматриваясь в лицо парня. Все они волновались перед выступлениями, но с Анатолием что-то происходит. Это не простое волнение, это что-то большее. Он смотрит в зеркало, а потом поворачивается к девушке: — Сергей видел меня в самом начале моей карьеры здесь, в России. Для меня это выступление — экзамен. А вдруг я никак за эти почти полные десять лет не изменился, не вырос? Вдруг я так и остался на одном уровне, хотя в мечтах есть что-то большее? — говорит он, смотря прямо ей в глаза. Карине, безусловно, модно полностью доверять, она не обманет, не станет смеяться над его словами. А ещё, Карину можно любить. Беззастенчиво, учтиво. Так, как она того достойна. — С чего такие мысли? Я вот уверена что прогресс есть, и он очень заметный. Просто удивительно, ка, с таким большим талантом, можно не верить в себя и в свои силы! Ты — удивительный, просто поверь мне. — она взяла его за руки, посмотрела в глаза и просто улыбнулась. В этот самый момент Карина в очередной раз поняла, насколько сильно ей повезло. Она любит человека, который очень сильно любит её в ответ, а они, два дебила, чуть всё не потеряли. Хорошо хоть, что смогли всё вернуть. — Спасибо, ты мне очень помогла. Я даже и не знал, что ты так сильно меня веришь. — Всё когда-то познаётся впервые. И вообще, не смотри на Лазарева. Смотри на меня! Ты мне однажды так сказал, и всё вышло здорово. Так что давай, Толя, тебе это тоже поможет. — Я только и делаю, что смотрю на тебя. — она лишь улыбнулась ему. Ребята замолчали, несколько раз перевели взгляд с лиц друг друга на губы. И в тот самый момент, когда уже оба готовы были к тому, чтобы снова быть вместе, поцеловаться и сказать, что любят друг друга… — Анатолий, просим на сцену. — раздалось из динамиков. — Удачи. — только и говорит грустно Кокс. — Спасибо, тебе тоже. — он целует её в щёку, а потом собирается уходить. Поворачивается только около входа: — Моя песня и выступление — тебе. — Моё посвящается всем людям, которые для меня важны в жизни. В том числе, и тебе. — Я… — начали они вместе, но настойчивый голос из динамика перебил их обоих. — Анатолий, необходимо напомнить, что ваше выступление первое из-за вертикальной реальности? У нас ещё впереди много номеров! — Иди, тебя ждут. — говорит Карина, уже спокойно говоря, хотя в душе цунами. — Но мы же поговорим сегодня? — Да, но, видимо, не сейчас. — он вышел, а она села около зеркала, вглядываясь в себя. Что с ней не так? Почему у неё нет нормальных отношений? И даже сейчас, когда оба решили признаться друг другу, их кто-то прерывает! Это был идеальный момент, она была готова сказать, что любит и никогда не переставала этого делать, но их прервали! — Карина, вас мы тоже ждём. Только вас и не хватает. — раздалось из приёмника. — Вы издеваетесь? — вопросила она тишину, ударила по столу и встала. Что же, радует то, что Толик выступает первым, а значит, она сможет показать свой номер, уже не волнуясь за него, ведь все отзывы будут уже сказаны. Когда Тимуры спросили мнение Сергея, Карина напряглась. Девушке показался номер идеальным, и она уже досрочно могла сказать, кому отдаст свои девять баллов, но Лазарев мог придерживаться другого мнения. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда артист говорил о номере в исключительно позитивном ключе. Она видела, как расслабился и Анатолий. После номера ей подойти не удалось, поскольку сразу же снимался другой номер с использованием технологий. Паршута в гримёрке вспоминала все счастливые моменты с Марком. За эти четырнадцать лет очень многое изменилось, но их любовь должна остаться неизменным звеном в этой цепи. Но она решила изменить это, просто полюбив Цоя. Нет, Анатолий ей до сих пор нравится, просто теперь девушка не знает, что делать с чувствами, которые неожиданно проявились вновь. Они были так счастливы. Они просто были. — Я тут решил зайти. — именно Тишман и появился в дверях. Юля повернулась, не веря своему счастью. Вот он, тут! Неужели теперь всё изменится? — Почему ты пришёл? — Видел твою агрессию по отношению к Карине. Не понимаю, почему ты так поступила. — Не было настроения. — Юлия повернулась обратно, думая о том, как теперь подготовиться к номеру. — Она не виновата в том, что сделала ты. — Ты сейчас про что? — Я понимаю, тебе трудно принять, что теперь я хочу быть с Ангелиной. Но и ты кое-что пойми. — Тишман, ты мне пришёл морали читать? — плохое настроение и так стало ещё хуже. Зачем он это делает? Зачем он причиняет боль? — Просто, если бы ты меня действительно любила, то никогда не посмотрела бы в сторону Толи. Я тебя не виню, всякое бывает. Наоборот, должен сказать спасибо, что за столько лет я всё-таки это осознал. — Марк уходит, оставив девушку одну. Повалив на пол стул, Юлия зарыдала. Да как он смеет так говорить? Да как Анатолий смеет любить не её? А судьба как смеет повернуться к ней другим боком? — Как ты думаешь, Лазарев знает, что я должен заменить его в группе? — поворачивается к Диане Туриченко. Этот вопрос действительно его сильно волновал. — Даже если и знает, то что из этого? — спрашивает она, немного поправляя причёску. Щёки немного стали краснеть. Что скрывать, даже Кириллу было приятно от общения с ней. Он словно нашёл родственную душу среди тысячи потерянных душ. — А вдруг он поставит мне из-за этого мало? Или я буду единственным, кто вообще ничего не получит? — Глупости, всё будет хорошо, я уверена. — Ну, если ты уверена, то тогда я точно спокоен. — отвечает он, добавляя в свой голос некую нотку игривости. Щёки Дианы нещадно краснели, а ямочки на щеках появились от улыбки. Всё так, как и любит Кирилл. Толя дотрагивается до Карины, кивая на эту парочку. Ребята переглядываются, улыбаются друг другу улыбкой, которую легко расшифровать и без всяких слов. Юля смотрит туда же, ещё больше грустнея. У всех любовь, подумать только! Кроме неё. Ещё один взгляд на Цоя, но он на неё даже не смотрит. Девушка ощущает себя совсем одинокой. Объявляется перерыв, и к Паршуте подходит Мон. — Юль, с тобой можно поговорить? — спрашивает Алиса, видя состояние девушки. Она просто пожимает плечами, совершенно не обращая на неё внимания. — Тебе не кажется, что ты никого не любишь? — Что за бред? — спрашивает она, изображая полное непонимание. На самом деле, она сама задумывалась об этом, но так и не нашла ответа. — Когда нравятся два человека, вполне возможно, что тебе не нравится никто. — Алис, вот скажи, откуда все в курсе, что мне нравится Толя? — заинтересовано спрашивает Паршута, хотя голос предательски дрожит. Все в курсе? Все смеются над ней? — Всё видно по взгляду, который ты бросаешь на него. И на Карину, когда между ними проскакивает очередная искра. — Мон говорит это вполне дружелюбно, но Юлия будто взрывается. — Алис, а ты хочешь, чтобы все узнали про твои чувства к Славе? Там тоже всё видно по взглядам! — Причём тут это? — Не трогай меня, прошу! — Что с ней? — к Алисе подходит Макаров. Он явно ничего не понимает, и у Мон возникает вопрос по поводу того, что именно он успел услышать, и достаточно ли этого было. — Просто плохое настроение. Никак не может разобраться в себе. — Мон улыбнулась, стараясь скрыть то, что слова Паршуты её явно задели. Слава вздыхает и обнимает женщину. Алиса старается не показывать, что ей так сильно хочется вплотную прижаться к нему. А ведь так сильно хочется это сделать! А потом он просто берёт её за руки, смотря в глаза. — Не обращай внимания. Она обязательно разберётся в себе и попросит у тебя прощения. Она Каринку сегодня тоже обидела. Просто она вот так переживает события, которые происходят в её жизни. — он ярко улыбается ей, а Мон сначала даже хочется спросить, о ком сейчас идёт речь. Но потом она вспоминает, но так ничего и не может сказать. Просто кивает и улыбается. Он уходит на своё место, а у Алисы кожа горит после его прикосновений. Теперь идут съёмки других номеров, и первым на сцене появляется Марк. За кулисами стоит Ангелина, скрестив пальцы на руках. Пусть этот номер у него получится! Тишман круто выступает, и девушка не может насмотреться на него. Так круто и красиво всё выходит, картины других участников постепенно открываются (её это идея была!), что хочется самой петь и танцевать, просто выбежать на сцену и… Но нельзя. Поэтому она просто стояла, наблюдала и улыбалась всему, что происходило на сцене. Следующим был Макаров. Слава не понимает, что именно сейчас творится в его душе. Когда он делал и выбирал подарки Алисе, представлял её лицо и то, как она обрадуется, когда увидит подарки, «к которым приложил руку Стас». Отчётливо видел то, как она посмеётся, как кто-то пошутит на эту тему. Он просто смотрел на Мон всё своё выступление, желая всей душой и телом, чтобы она поняла и приняла его посыл. Даже не смотря на то, что у него есть Аня. И женщина всё это поняла и смогла прочувствовать до кончиков пальцев. Она смотрела на него, пытаясь улыбнуться, но от избытка чувств у неё не выходило даже это. Алисе казалось, будто все остальные смотря исключительно на неё своими любопытными взорами. Действительно, все смотрели на неё, иногда кидая любопытные взгляды на сцену. Алису всю пронзило, когда Слава сорвался на последней ноте. Он не смог. Не выдержал то, что у него на душе, подобное не было запланированно ни на одной репетиции. Всё это слишком тяжело даже для того, чтобы просто пережить. Выступление Мон не стало прерывать этой нити восходящих отношений. Теперь они с Макаровым поменялись местами. Он смотрел, а она пела. Пела лишь для него, со всей той болью, что скопилось в сердце по нему, и с той неимоверной любовью, что влечёт к Вячеславу непрерывно. Да, и он смотрел, не отрывая от её глаз. — Слушай, а у Славы же была девушка. Или я что-то пропустил? — спрашивает Костюшкин у Тишмана, но тот только пожимает плечами. Намечается явно что-то очень интересное. Диана сидела, не зная, как ей дышать. Казалось бы, всё, что было спето в этих двух номерах, всё те чувства, которые успели уместиться в них — это то, что чувствует она сама. Ощущает каждой частичкой кожи. Не сказать, что это всегда вызвало благоприятные эмоции. Но все странные и неуютные мысли убило выступление Костюшкина. Видя настроение остальное части коллектива, мужчина понял, что нужно добавить капельку позитива не только в номер, но и в отзывы, которые он давал другим участникам. Да, так оно и было сейчас, но необходимо ещё больше добавить обороты. Аня смотрела на номер, стоя в кулисах, ощущая то, что она с безумной скоростью удаляется от Кирилла и приближается на безумных скоростях к Стасу. Впрочем, то, что и Туриченко от неё удаляется, было просто невозможно не заметить. А вот Карина безумно волновалась перед своим номером. Она ходила по гримёрке, пытаясь совладать с собой. Номер, безусловно, был крайне важен для девушки, но она сейчас, как никогда раньше, хотела, чтобы её поддержали. Тут в дверь постучали: — К тебе можно? — спрашивает Цой, делая шаг от порога, заходя в комнату. Кокс сразу же шагнула в его объятия. Вот чего ей так не хватало всё это время. Именно его любви. Именно его ласки. — Ты чего? — спрашивает он, когда отстраняется от неё. Карина не смотрит ему в глаза, лишь качает головой. — Я не смогу. Кажется, я просто переоценила свои силы. — она, наконец, решилась посмотреть на него. — Эй, ты чего? Я не знаю, какую песню ты будешь исполнять, но я уверен, что это будет сделано филигранно. — Я слишком много чувствую, я не смогу всё это передать. — она активно жестикулирует, хочет уйти, но Анатолий ей этого не даёт. Просто ещё раз прижимает к себе, думая о том, что ещё может ей сказать. — Так собери их всех в одну точку, и направь эту энергию в зал. Порви их всех там. — Спасибо. Это именно то, что мне было нужно. — она смогла улыбнуться. После объятия они застряли снова в этих миллиметрах. Но когда они уже почти поцеловались, Кокс вызвали на сцену. Они нервно рассмеялись, отходя друг от друга. — Чёрт. — только и сказала она. — Иди уже, тебя ждут. Всё получится.- он оставляет на её щеке поцелуй, отправляясь в зал. А она пошла на сцену, собираясь с мыслями. Она старалась не смотреть на своих коллег, но, когда необходимо было смотреть в зал, то останавливалась именно на родном лице, который без слов всё время её поддерживал. Боже, как же сильно она его любит! После номера, услышав все комментарии, она, еле сдерживая слёзы, отправилась в зал, уткнувшись в Цоя, который уже шёл на встречу к ней. Только очутившись на родном плече и обняв своего мужчину, она разрешила себе расплакаться. — Десятиминутный перерыв, необходимо поменять декорации для нового номера. Или нужно ещё дополнительное время? — раздаётся из динамиков, и Анатолий показывает цифру пять. — Ладно, пятнадцать минут отдыха. — Знаете, я думаю, нам нужно пойти в общую комнату. Нужно кое-что обсудить насчёт вечеринки после последнего выпуска. — говорит Кирилл, и все двигаются к выходу. Кроме Паршуты. — Юль, пойдём, я хочу тебя спросить. — Анкудинова пытается увести Юлию, но не знает, правильно ли она поступает, но взгляд Кирилла, которым он её наградил и слова благодарности, которые он произнёс одними губами ей, развенчали все сомнения. — Не хочу. — Это очень важный вопрос, пошли. — она буквально оторвала Паршуту от места и та, видимо от неожиданности, поспешила за девушкой. Цой и Кокс остались одни, сев на сидения. — Есть один человек, которому я так и не могу сказать, что я чувствую. А я безумно люблю этого человека, но боюсь, что он уйдёт, что ему всё надоест, а я хочу быть рядом с ним. Этот человек — ты. — Карина плачет, смотрит на него сквозь пелену слёз, отводит глаза, чтобы не видеть, как он на неё смотрит. А он просто держит девушку за руку, давая возможность ей выговориться. — Ты чего? Карин, всё по-другому на самом деле. — говорит он, хмурясь. Но она его не слушает, пытаясь рассказать всё то, что она хотела ему сказать. Поняв, что Кокс не слушает его, немного повышает голос. — Карин, я люблю тебя. Тут она останавливается, смотря на него глазами, которые ясно выражали всё удивление. — Любишь? — переспросила она. — А я думал, что по моему поведению понятно. Прошу, дай мне ещё один шанс. — Прости, что тогда ездила с Стасом, пила с ним, хотя и знала, как сильно ты будешь ревновать. Я не хотела, правда. Просто сорвало крышу. Я очень люблю тебя и только тебя. — Кокс немного успокоилась, говорила уже твёрдым голосом и смотрела прямо ему в глаза. — А я обещал тебе, что ты больше плакать из-за меня не будешь. — грустно произносит он, смахивая пальцем последнюю слезинку, что вытекла из её глаза. — Я плакала не из-за тебя, а из-за своей глупости. — она посмотрела на свои руки, а он поднял её подбородок и поцеловал. Обоим было до невозможности странно, даже не смотря на то, сколько они этого ждали. Кристина Агилера помогает в отношениях. — Я люблю тебя. — А я люблю тебя. — они обнялись. — Только не вздумай больше плакать. — Не буду. — Дарина, можно тебя на минутку? — Сергей не даёт пройти девушке, так что она просто останавливается, вздыхая. — Лазарев, чего тебе? — Может, хватит меня избегать? — Я работаю здесь, помогаю одевать участников. Мне не до тебя. Прости, Ваше Высочество. — холодно отвечает она, переложив папку из одной руки в другую. — Даже не смотря на нашего ребёнка? — Не шантажируй меня Алёной. — Я всего лишь хочу сказать, что нас связывает намного больше, чем ты думаешь. — Не думаю. — А ведь это правда. — Слушай, чего ты хочешь? — спрашивает Дарина, понимая, что не сможет быть ещё долго такой ледяной. Она до сих пор влюблена в него, но нужно держать дистанцию. Это необходимо, чтобы всем было хорошо. И, в самую первую очередь, им самим. — Может, встретимся в кафе? Посидим, поговорим? — Сергей и не рассчитывает на хороший исход, поэтому ответ подобный он и не рассчитывал услышать: — Давай. Она уходит, а на губах Лазарева появляется улыбка. Неужели всё наладится?