В 18:30 по любви

— Отношения с бывшими… Знаете, я против этого. Ничего хорошего из этого не выйдет. — Арбенина разговаривала с Паршутой. Правда, здесь была ещё и Кокс, но девушка давно перестала их слушать. И зачем? У всех свои мысли и доводы по этому поводу, а вот она думает иначе. — Ты знаешь, вот её бывший идёт. Они вообще не общаются, а многие видят в них пару. — Юля наклоняется к Диане, словно доверяет самый большой секрет. Та лишь понимающе смотрит на Карину, но та, кажется, не замечает её. Обнявшись с Юлей и поздоровавшись с Арбениной, Толя идёт прямиком к Кокс. Получив и там свою порцию объятий, ребята начали непринуждённо общаться, словно и не было того ужасного расставания. Паршута смотрела на обоих, явно не слишком понимая происходящее, а Диана смотрела удивлённо на Юлию. — Когда вы успели помириться? — спрашивает она у Карины, когда та смотрит вслед Толе, не забывая широко и мечтательно улыбаться. — Помирились. — выдыхает она, смотря прямиком на Юлю. Что-то сильно напрягло в Паршуте Кокс, но она решила не обращать никакого на это внимания. — Вы снова вместе? — Паршута хочет выть, но она сдерживается, даря Карине ослепительную улыбку. Если они вместе, то их будет просто не сломать и не разделить, вот и всё. — Нет, но это ненадолго. — говорит она, а потом просит прощения, но ей нужно немного подправить макияж. В своей гримёрке она находит плитку шоколада, а почерк на записке, которая была приложена к десерту, не оставлял никаких других возможных вариантов дарителя этого сюрприза, кроме как Толи. — Насть, почему ты сегодня так шарахнулась Тимура? — спрашивает Полина, другая девушка из балета, когда пришло время наносить макияж для первого выступления. — Имею на это свои причины. — только и говорит она, нанося блеск для губ. — Нет, мне просто интересно. Он хотел подойти после последних наставлений режиссёра, а ты так отпрянула. Может, влюбилась? — она задаёт вопрос, а потом внимательно смотрит на реакцию девушки. Но Настя кажется непробиваемой, а при этих словах даже и мускулом на лице не повела. — Не влюбилась. Люблю. Очень долгое время уже. — Так скажи ему. — Полина не знала всей ситуации, но очень хорошо понимала, что именно делает. Ведь можно легко дать совет, который выведет Настю из шоу. Тогда место дамы, которая выступает солирующей в балете, освободится. — Всё очень сложно. — Анастасия ушла, оставив один на один Полину и… — Тимур! Подойти сюда! — зовёт она Родригеса. Не хочет Анастасия по-хорошему, значит, придётся поступать плохо. — Что случилось? — Я хочу рассказать тебе о чувствах Насти к тебе. — И что с Настей? — Полина не могла не заметить, что Тимур проявил интерес, как только обозначились личности в этой цепочке. Что же, оказывается, она слишком много пропускает того, что творится прямо у неё под носом! — А что мне за это будет? — она хлопает глазками, понимая, что её шанс настал. Тем более, у Родригеса связей и возможностей здесь побольше, чем у Насти. — Чего ты хочешь? — он напрягся, но хотел не показать этого. Наоборот, даже попытался показать на лице дружелюбность. — Хочу, чтобы я танцевала на следующей неделе с Марком, а не Настя. Ты же можешь это организовать? — произносит она. Сейчас всё организуется, а потом, уже в танце, она сама покажет свои способности. А Тимур явно что-то просчитывал в уме. А потом его лицо озарила улыбка, и Полина приготовилась услышать заветные слова своей мечты… — Спасибо, что всё рассказала. — Что? Чего? В смысле? — Она меня всё ещё любит. Я так и знал! Спасибо тебе. Я тебе шоколадку принесу на следующую съёмку. Ну, я же не воспользовался твоей подсказкой, чтобы так подставлять любимую. — Ребят, можно с вами поговорить? — Диане было не по себе обращаться с такой просьбой к Туриченко и Цою, но других претендентов на эту роль она не видела. — Да, конечно. — Кирилл заинтересованно смотрит на девушку. — Мне нравится один парень, но я не могу ему признаться в этом… Что мне делать? — она смотрит на них, и у Туриченко сложилось сравнение с испуганным оленёнком. Они такие страшные? — Ну, ты действительно нашла нужных людей. Например, эта самая проблема у Толи с Кариной. Они не могут снова признаться друг другу, что влюблены. — Кирилл никак не может удержаться от подобной колкости в адрес друга. Они с Кариной — дураки, если до сих пор ходят в друзьях — приятелях. — Да, а вот человек, который никак не может решиться пригласить Аню на свидание, хотя она сама уже сказала напрямую о своих чувствах. — не остался в долгу Анатолий. — А мне — то что делать? — недоумевала Анкудинова. — Ребят, что здесь происходит? Что Дианка такая грустная? — она ободряюще похлопала девочку по плечу, обратив свой взор на ребят. Рассказав всю ситуацию, Диана хотела уже услышать хоть какой-то совет. Неужели никто ей не поможет? Никто не разбирается в подобных ситуациях? — Нашла у кого спрашивать! Они же ничего не понимают в чувствах! — Кто бы говорил! — воскликнул Туриченко, но Кокс даже не шелохнулась на его слова. Один Толя внимательно смотрел на восемнадцатилетнюю девушку, будто что-то искал в её внешности. — Ты же так изменилась для номера не ради того, чтобы выйти из зоны комфорта, так? Твой возлюбленный здесь? — Карина и Кирилл уставились на Анатолия, будто видели впервые, а лицо Дианы залилась краской. — Да. — Ты же понимаешь, что нельзя меняться только из-за того, что так можно кому-то понравится? Ты такая, как есть. И если человек не может увидеть твоей естественной красоты души, значит, он просто не твой человек, с ним ты точно счастлива никогда не будешь. А может, он тебе просто не нужен тогда? Не нужно измениться только ради каких-то предпочтений других. Впускай в свою жизнь только тех, кто действительно видит в тебе персону. — он говорил это, встав перед ней на колено, чтобы лучше видеть её лицо. Кокс смотрела, не до конца осознавая, что её сердце сначала остановилось, а потом пропустила несколько ударов. Очень быстро забилось, и она даже отвернулась, чтобы смахнуть непрошенные слёзы, что скопились в уголках глаз. А потом она повернулась обратно, где его уже обнимала Диана. — Спасибо. — только и сказала она, когда её позвали подправить макияж. — Что же, Толя, это было сильно. Нет, серьёзно, это были очень крутые слова. — проходя мимо, она поцеловала его в щёку. Анатолий прижал ладонь к щеке, немного начиная плавится после такого. — Ой, а ты что, уже поплыл? Как мало тебе надо. Беги к ней, признавайся в любви снова. — Кирилл похлопал его по плечу. — Нет, позже. — Чего? — Она сказала, что нам нужно расстаться. — Ты сам сказал, что она выпила слишком много в тот день. — Да, а я хочу сделать так, чтобы наши отношения были в таком состоянии, что ей даже в пьяном бреду такого не смогла бы придумать. — Ну, как знаешь. Это уже твоё дело. — Ты видел? Ещё совсем немного, и они будут снова вместе! — Тишман смотрел на Стаса, пытаясь понять, что же скрывается под этой непроницаемой маской. Учитывая, что все дни до съёмки Карина игнорировала Костюшкина, мысли мужчины были интересны. — Или не будут. — заканчивает он. — В смысле? Они же просто созданы друг для друга! — не понял тему их рассуждений Макаров, который только закрыл крышкой бутылку воды. — А вот так, Слава. Я — человек неплохой, но тоже хочу быть с ней. Лучше скажи нам, Марк, как у тебя дела на личном фронте? — Стас перевёл тему на безопасную территорию, сам понимая, что иначе Вячеслав всё расскажет Толе или Карине. И неизвестно ещё, что же будет хуже. — Решил забыть. Кстати говоря, этот номер — посвящение именно ей. — говорит он, даже и не видя, что она стояла за спиной. Паршута была крайне заинтересована, и тут объявили о начале первого мотора. Работа началась… Первой была Юля. Волнуясь о номере, девушка даже не заметила, что Марк, как бы не хотел, всё равно бросал взгляды обожания. Но почти сразу же отводил взгляд. В конце концов, он решил её забыть. Следовательно, нужно перестать думать о ней, пускать в сердце хоть одну мысль об её персоне. А вот Алиса так не думала, поэтому и бросала на сцену влюблённые взгляды, ведь вторым на сцену поднялся её предмет обожания. Слава был хорош и ловил на сцене чистый кайф, но не видел ни одного такого взгляда. Ну, или не хотел видеть, преподчитая игнорировать всевозможные проблемы. В конце концов, у него есть Аня. Третьей была сама Алиса, и теперь Славе пришлось ломать голову над тем, почему Мон стала вести себя с ним так сковано. Он бы подумал о том, что дама всегда была такой, но снималась не первая серия, и Макаров знает артистку совершенно другой личностью. О варианте, который приходил первым на ум, о любви, он решил даже и не думать. Тем более, взгляды, которые бросали друг на друга Карина с Толей, которые сегодня сидели рядом, было интереснее воспринимать, чем отношение Алисы к нему. А Слава даже и не знал, что сказать Мон так, чтобы не задеть струны её души. Ну, и свои заодно. Почему — то. Четвёртый номер был у Стаса. Кокс думала о том, что знает, что Костюшкин что-то к ней испытывает. Только как сказать человеку, что между ними ничего не может быть? Очень не хочется никаких истерик. Нет, Стас ничего такого не сделает, но, совершенно точно, разыграет целое шоу, потому что захочет скрыть свои истинные чувства. Зарывшись в собственные мысли, она даже и не заметила, что номер закончился. И вот, выступать нужно ей. Выключив все чувства, совершенно забыв о том, что там сидят некоторые люди, с которыми совершенно ничего не решено. Нужно просто хорошо выступить, показать весь свой класс. Кстати говоря, и текст подходит под всё, что творится в её жизни, так что она не видит никаких проблем просто взять и выступить так, как нужно. Вложить всю душу. И, возможно, достучаться до души Цоя. И хоть она понимает, что это и без этого ей отлично удалось, девушка продолжает предпринимать подобные попытки. Просто потому, что хочет быть рядом. Просто потому, что, кажется, после его разговора с Дианой, она снова влюбилась. В него же. Может, он ей просто напомнил, каким и был, и есть, но Карина просто привыкла видеть его рядом, абсолютно каждый день. Теперь подобное не повторится. Она никогда не станет относится к нему как к чему-то обычному. И она прекрасно знает, что и он тоже. Два ищущих сердца нашли свою личную гавань счастья. Но вот на выступлении Толи она очень сильно переживала. Поэтому, когда объявили перерыв, она дождалась, пока все уйдут. Пока все неспешно покидали свои места, Кокс рылась в телефоне. Но Анатолий так и не ушёл. Поэтому она сразу же начала диалог, как только вышла подобная возможность: — И чего ты не хочешь прогуляться? — Просто не хочу. — отвечает он, и Карина усмехается про себя. Неужели он решил, что она уже всё забыла? Или даже не помнила про его травму? — Неужели так сложно поберечь себя? Врачи же просили! Кому они говорили свои рекомендации? — девушка ударяет Толю по руке, и удар выходит сильнее, чем то планировалось. Он потирает эту часть тела, но отвечает: — Танцевать уже можно. — Не так давно ты был у врача, который всё ещё запретил любые нагрузки на ногу, хотя авария была в августе прошлого года. И эта нагрузка была. — ещё один удар, но он уже блокирует его, перехватывая руку. Проходит миг. Оба смотрят на свои руки, а потом и на друг друга. — Я — артист. Так что нужно забыть все свои проблемы. — Ты это ноге своей скажи. — она уже решила замахнуться для очередного удара. — Волк, только не надо больше бить! Это сам Лев просит. Между прочим, мы из одного леса. — Толя, Львы с Волками не живут в одном лесу. — говорит она, и улыбка на его лице исчезает. Карина понимает, о чём именно подумал парень, и даёт себе мысленную затрещину. Сама всё испортила, а сейчас он отстраниться и уже не будет таким открытым с ней. Никогда больше. Она сама поставила разграничительный знак между ними. — Я, пожалуй, пойду. — говорит он, встаёт, зажмуривается и падает обратно, тихо произнеся несколько матов, начиная массировать ногу. — Что случилось? — обеспокоено спрашивает Кокс. Ей действительно стало очень страшно стало. Травмированную ногу можно легко танцами повредить ещё больше. А это уже угроза умению ходить вообще. — Нога. — только и говорит он, точнее, больше хрипит. Облокачивается на спинку сидения, закрывает глаза рукой. Кокс даже и не знает, что делать. — Может, Алёну позвать? — И что ей сказать? Что я наплевал на все распоряжения врача? — говорит он, а Карина кое-что вспоминает. Ей показывал врач, как нужно массажировать конечность. Ей показали необходимые движения в больнице, когда сказали, что спазмы, которые приведут к сильной боли, могут начаться в любой момент в несколько ближайших месяцев после получения травмы. Это не критично, а принимать необходимые меры необходимо только в том случае, если нога будет болеть дней пять подряд. Несмотря на то, что пошёл с травмы уже второй год, девушка очень хорошо помнит то, как нужно разминать конечность. Прошло несколько минут, и Цой уже открыл глаза, смотря на её бледное лицо. Он её очень сильно напугал, но у него возникло ощущение, будто здесь виновна не только эта ситуация. — Спасибо больше. У меня уже всё прошло. — аккуратно начал парень, прощупывая почву. Вероятно, Карина витала в своих мыслях, поэтому не сразу и сообразила, что эти слова предназначались исключительно ей одной. — Не за что. — Прости, что пришлось тебя беспокоить. — говорит он, сам не очень понимая, как сильно задел этой фразой душу Кокс. «Карина, простите, что беспокоим, это больница. Дело в том, что именно этот номер значился у Анатолия как абонент, которому нужно звонить при несчастных случаях…» А дальше Кокс уже мало помнит происходящее. Сейчас вспоминается лишь тот страх, что звонящий упорно отказывался сообщать какие-либо сведения о его состоянии, кроме как того факта, что его увезли в больницу после ДТП. Страх, безумный страх потерять своего Льва, которого она нашла несколько месяцев назад. Звонки маме, чтобы она забрала детей, и, да, это очень срочно, иначе Карина бы ей и не стала звонить. И то, как быстро она мчалась в больницу, наплевав на все правила дорожного движения… Просто Толя, сам того не замечая, напомнил ей ту картину. В процессе массажа воспоминания и так вырвались наружу, а тут ещё и эти слова, от которых до сих пор стынет в жилах кровь… — Карин, всё хорошо? — теперь он нервничает, наблюдая за её неестественной бледностью. — Ты не понимаешь, что это такое, когда тебе звонят из больницы и даже не сам родной человек. Когда говорят об аварии, при этом не говоря даже о состоянии. А ведь это один из самых близких людей, человек, которого я люблю больше жизни. Когда от тебя не зависит ничего, а всё происходящее кажется страшным сном. — она говорила это тихим голосом, смотря в одну точку. Карина немного вздрогнула, когда рука Цоя докоснулась до её подбородка, немного повернув в свою сторону. Оба знали, что их отношения не развивались так, как нужно. Хотя, кто сказал, что есть некая «лестница отношений», которая во всех подробностях рассказывает, как нужно строить отношения? Скорее всего, это из-за «Маски», благодаря которой они узнали друг друга намного лучше, чем в обычной жизни или на каких-то любовных сайтах. Он вытер очередную слезу пальцем и просто сказал: — Обещаю, что ты больше никогда не будешь плакать из-за меня. — они снова смотрят друг другу в глаза, и, кажется, что теперь всё будет хорошо. Они готовы ко всему. Они обязательно будут вместе. Осталось только лишь кому-то начать тянутся за поцелуем. Но оба готовятся к этому, поэтому просто улыбнулись друг другу… — Анатолий, можно ваш автограф? — рядом с ними возникает маленькая девочка, которая протягивает парню блокнотик. Толя убирает руку, и эти двое людей отводят взгляд друг от друга. — А как тебя зовут? — Влада. — Ты что, женская версия Рамма? Тоже весь кайф губишь. — бурчит он еле слышно. Карина лишь улыбается. Эту особенность в парне она очень любит, когда тот вот так бурчит. Но она этого не говорит. — Хватит на бедного ребёнка набрасываться. Что такого она сделала? — спрашивает Кокс, когда Влада уходит. — Что такого? — переспрашивает он, и два человека замолкают, просто смотря друг на друга. Но в этот момент начали заходить работники и участники, а по громкой связи объявили полную готовность через две минуты. Обстоятельства сложились таким образом, что они всё ещё друзья, но теперь слегка ближе, чем это было. — Может, включишь вентилятор? — кивает Карина на предмет, который находился на столике. — В кадре нам запрещают же. — Включи! — Но ведь… Кокс сама устанавливает, закрепляет и тянется, чтобы включить. Цой же хочет остановить её, ведь продюсеры предупреждали, чтобы в кадре вентилятора не было. — Толь, убери руку. — Нет! Но она всё же включает, с триумфом смотря на него. Юля отмечает, насколько сильно оба счастливо выглядят, даже с учётом того, что победа досталась девушки. Но Анатолий не хочет сдаваться, плечом слегка толкая девушку. Она отвечает лишь улыбкой, которая стала ещё шире. Смотря на всё это, в Алисе поднимается зависть. Судьба решила так, что и она с Славой сидят вместе, но он совершенно не обращает на неё никакого внимания. А вот на тондем Льва и Волка смотрит: — Ребят, вы похожи на женатую пару. — кричит он Макаров, и оба показывают сверху большие пальцы. — Почти. — кричит ему Цой в ответ. Мон вздыхает, готовая прямо сейчас закончить съёмки. Есть ли лекарство от грусти? Или от неразделённой любви? — Всё будет хорошо. — она вздрагивает от неожиданности, но, как оказалось, эти слова предназначались именно ей. Марк внимательно смотрел на неё, и женщина решила прикинуться дурочкой. — Ты сейчас о чём, Марк? — Ты же сама знаешь. Может, не с ним, но всё наладится. Поверь мне. — он подмигивает ей, и её душа, неожиданно для неё самой, полностью соглашается с ним. Наверное, так и есть. Но она смотрит на Славу, а тот уже общается с Кириллом. Всё, что угодно, кроме того, чтобы обратить внимание на неё. Всё, чтобы даже не смотреть. Но съёмки продолжились. Номер Туриченко Аня смотрела из-за кулис. Её раздирали сомнения. Она обиделась на него после его «лучшего мнения о ней», но, с другой стороны, девушка очень боится, что потеряла его. Всем своим видом сегодня солист «Иванушек» показывает, как хорошо может обойтись без этой хрупкой и маленькой особы. Или это только ей так кажется? Когда он уходил за кулисы, услышав мнения всех своих товарищей, Анна поспешила пройти вглубь помещения. — Ань, подожди, пожалуйста. — просит Кирилл, а когда девушка не выполняет это, то ускоряет шаг, стараясь перегнать её. Когда же он просто преграждает путь, Ане ничего не остаётся, кроме как остановится, скрестить руки на груди и ждать продолжения. — Чего тебе? Зачем тебе время уделять человеку, который плохой? — она и сама не очень понимает, зачем так говорит. Да, она сердится за те слова, которые были произнесены в адрес девушки, но она понимает, что виновна в этом, и на подобную речь у Туриченко было множество справедливых факторов. — Слушай, да, я был зол, но… — Иди лучше к друзьям, у вас перерыв всего пять минут. — тут появились работники, которые убирали лабиринты изгородей, которые остались после Кирилла. — Ты же понимаешь, что нам всё равно придётся постоянно сталкиваться? Мы работаем над одним шоу. — он пытается сделать ещё один заход, но видит грустную улыбку Ани и понимает, что что-то произошло. — Мне очень сложно работать на всех вас. — только и говорит она. — И что это значит? — он пытается разглядеть по глазам, но всё безуспешно. Анна явно что-то скрывает, что, определённо, знает. Так почему она молчит? И такое говорит? — Скоро узнаешь. — только и произносит она, когда уходит. Туриченко стоит, пытаясь осознать и переварить всё то, что он услышал. Почему всё развернулось именно так? Аня снова стала ледяной королевой, хотя, казалось, уже растопил её неприступность. По громкой связи зовут его, просит вернуться на место, что он и делает. Потому что шоу должно продолжаться. Новое выступление Марка. Юля поняла, что начала заново что-то чувствовать, но ещё сама точно не знает, что же именно. Какую-то пустоту, что он не рядом, что больше не обнимет, но это, наверное, только из-за того, что расстались они не так давно. Она замечает, как при строчке «Сказать, что море, море я остаюсь», в первом припеве, Толя протянул руку Карине, и она, не раздумывая ни секунды, вложила в его руку свою. Они так и сидели, успев даже прижаться друг к другу. У Паршуты внутри образовалась тоска. Вот этот человек, из-за которого она бросила Марка. Он счастлив с другой. Стоило ли менять своё счастье на подобного рода неизвестность? Оставаться одной в этих тенях, которые действительно плохо на её натуру? Когда началась песня, Настя поспешила посмотреть номер, выглядывая из кулис. Секунд через пять, из соседней кулисы, стал лицезреть номер Тимур. Наличие Родригеза перед глазами немного смущало девушку, но она решила не обращать на него никакого внимания. Но каждая строчка, которую Тишман пел с таким мастерством, отзывалось в Анастасии. Это же их судьба. История, которая навсегда стянула с Тимуром лентами любви. Она начала кидать на ведущего взгляды, но почти на все из них он замечал. Просто мужчина сам смотрел на неё, не мог отвести глаз. В конце номера она ему покачала головой, показывая, что всё равно сердится и ушла, оставив его одного с мыслями о том, что он сделал несколько лет назад. А Алиса всё переживала из-за Славы. Он так на неё и не посмотрел. Не заговорил. Не обратил своё внимание на даму за все сегодняшние съёмки. Ей грустно от этого. И одиноко. — Алис, ты чего? — спросил он, когда потребовалось несколько минут для того, чтобы настроить технологии на выступление Дианы. Она даже не поверила сначала, что это было адресовано именно ей. Слава обращался к ней! — Ничего. — только и говорит она, очень удивлённая таким поворотом событий. Неужели он всё же решил обратить к ней взор своих очей? — Ты сегодня такая грустная. Что-то случилось? — он уверял себя, что это очередная форма заботы, что под этим ничего нет. Он просто волнуется о подруге, разве это запрещено? — Просто волновалась из-за номера.- ответила она. Замечательно, что есть такая отговорка, которую можно использовать всегда и при любых обстоятельствах. — Хорошо, что ничего не случилось. — сказал Макаров, полностью удовлетворённый ответом Мон. Неужели он так ничего и не увидел в её глазах??! Номер Анкудиновой стал поводом для противоречий в голове у Карины. Она понимала, что её мыли не имеют под собой никакой логической основы, но ей что-то не нравилось. Слова Арбениной о «чувствах Толи и Дианы», засели в голове. А что, если Анкудинова изменилась именно ради Цоя? Она же говорила, что тот, к кому она испытывает влечение, находится на съёмках. Плюс, слова другой Дианы об этом и получаем… Нет, с этой восемнадцатилетней девочкой они подружились, она хорошо осведомлена о том, что Кокс неимоверно влюблена сама в него. Она же хороший человек, она просто не могла так поступить! Хотя разве чувства подвластны доводам разума? Карина очень хотела, чтобы это было именно игрой её ума, но все детали пазла так сильно притягиваются к друг другу, что другого развития сюжета уже и не видно… — С победой, Карин! — подходит Туриченко к девушке, когда все баллы были выставлены, победители оглашены, а результаты подсчитаны. На сцене происходила магия перевоплощения сцены в зал суда для песни Кокс. Оставалось буквально несколько минут, но это время она могла посвятить болтовне. — Спасибо, даже и не знаю, как теперь петь. Это дико сложная композиция для одного голоса. — говорила она, смотря то на Толю, то на Кирилла. Ну, и ругала себя за то, что вообще додумалась её взять. Хотела показать себя во всей красе? Вот и показывай теперь! — А ты просто смотри на меня, вот и всё. — подал голос Цой. А Кирилл усмехнулся: — Толь, если она будет смотреть на тебя, то забудет весь текст. Но Карина уже на сцене поняла, что он имел ввиду. На одном человеке, который близок тебе по духу и искренне переживает, довольно легко подготовить себя, чтобы можно было зацикливаться на нём. Ну, и сыграло ещё свою роль то, что это было про них и посвящено исключительно ему. Да, может, и не в прямом смысле, который вкладывали в трек оригинальные исполнители, но всё же. Минут через десять, в коридоре, все артисты стояли, ожидая, пока дверь откроется. Будто в школе или в летнем лагере, ребята ожидали, пока Аня принесёт ключ, чтобы они могли войти в общую комнату отдыха, где можно поговорить и хорошо провести время. А ещё эти люди там оставили свои вещи, которые не понадобятся им во время съёмочного периода. А Кокс решила не откладывать разговор с Дианой в долгий ящик: — Можешь ответить мне на вопрос честно? — Да, конечно. В чём дело? — Анкудинова смотрит на неё, не очень понимая причину подобного разговора. Кокс смотрит очень внимательно и даже слегка презрительно. Создаётся такое ощущение, будто они стали за секунду какими-то врагами. — Ты говорила, что тебе кто-то нравится из окружения шоу. Это Толя? — девушка говорит это очень быстро, чтобы самой не передумать. Необходимо узнать правду, чтобы не мучиться в очередных догадках. Тем более, когда ей что-то не нравится ещё в поведении Паршуты по поводу Цоя. У Дианы меняется лицо. Оно белеет до невозможности, а глаза выражают лишь боль. — Дима. — Что, прости? — Дима. Оператор, которому недавно исполнилось двадцать лет. В него я влюбилась. Я думала попросить у тебя девичьего совета, но теперь я этого делать не буду. Я думала, что мы с тобой стали настоящими подругами. Как ты только могла подумать о подобном? Если говорить в глобальном смысле, то я даже никогда не смотрю на молодых людей подруг, не вижу в них мужского начала! А всё, что сказала Диана — лишь шоу. Или ты думаешь, что он действительно на меня так смотрит? Он любит исключительно тебя, если ты сама этого до сих пор не поняла! — Анкудинова уходит, до сих пор не веря в слова Кокс. Как она могла такое даже подумать? А как же теперь их дружба? Карина стояла, совсем став печальной. Что же такое творится? Потеряла парня, которого сильно любит, а теперь и подружку, которая так нравилась своей индивидуальностью. Она вздохнула, посмотрев на пол. Когда-то увидела, что чьи-то ноги, подняла лицо, столкнувшись взглядом с ним. — Чего такая грустная? Вроде бы выиграла сегодня. — Цой берёт её за руки, и девушке становится так уютно и тепло на душе, что она даже не верит этому. Как она могла забыть, что с рядом с ним так клёво? Но её мучило ещё кое-что. — Ты теперь будешь сидеть рядом с Юлей. — она и сама поняла, что это сказала только тогда, когда произнесла эти слова вслух. По сути, сделала шаг навстречу. Анатолий смотрит внимательно на неё, а потом улыбается. — Ты что, ревнуешь? Карин, ты что, действительно ревнуешь? Ты же должна знать лучше всех имя той, которой я люблю. — он смотрит на неё с мягкой улыбкой, смотря в глаза, всем своим видом показывая, что он думает об этом. Это просто смешно. — Иди лучше сюда. — он раскрывает объятия, в которые она охотно идёт. — Что между нами, Толь? — Дружбой это сложно назвать, согласен. — Я не хочу заново терять тебя. Я бы хотела оставить всё так, как есть сейчас, чтобы быть полностью готовой к продолжением отношений с тобой. Чтобы я знала себя и понимала, что такого больше никогда не повторится. — Если я скажу, что готов ждать тебя столько, сколько потребуется, то, наверное, буду в твоих глазах героем. Но я согласен с тобой полностью. Я хочу исправить себя, чтобы ты была счастлива. — Но как мы будем вести себя друг с другом? Это действительно не похоже на дружбу. — она усмехается, но это выходит несколько нервно. — Так, как и были сегодня. Так, как умеем. — Как нога? — вспохватывается она. — Попросил Алёну дать обезболивающее, сейчас действует. — Ты сегодня поедешь со мной. А то с ногой шутки плохо, особенно в машине. Сам знаешь. — А где я оставлю своё авто? — Здесь. — А как я доеду завтра на репетицию? — Я подвезу. Мы как раз идём друг после друга. — Карина и сама поражается тому, как легко она это быстро говорит. Речь минуту шла о том, что она ещё не готова возобновить отношения, просила его немного подождать, а сейчас уже готова впустить в своё логово. Но всем будет лучше от этого, а дети будут в восторге. — То есть, я останусь у тебя на ночь? А как же тот факт, что между нами дружба. Или к сексу это не относится? — Цой, губу закатай. Спать будешь в гостиной на диване. — хлопает она по его плечу, и идёт к двери, которую Аня открывала. Рядом с ней стояла ещё одна девушка, незнакомка. Но она показалась знакомой Марку, что было довольно странно. У него узкий круг друзей, и он всех очень хорошо помнит. А ночью не уснуть было Карине. Девушка дотронулась до живота, впервые за долгое время думая о том, что очень хотелось почувствовать там биение маленького сердечка. Четвёртого для неё и первого для Толи. Но там пусто, и это не самое приятное чувство. Но им нужно ещё немного продержаться вдали немножко. Она до конца себя поймёт, и тогда они будут вместе. Но она не знала, что человек, который находился за стенкой, тоже не мог сомкнуть глаз. От неё. — Всем здравствуйте! Это Ангелина, и она теперь ваш новый администратор. Я продолжу работу в шоу, но мы разделили вам, уважаемые артисты, между собой. — Ангелина? Кравцова? Ты ли это? — подал голос Тишман. Он вспомнил её! Они дружили с детства. Лет в восемь, Лина с мамой переехала. Их родители подружились, так что их дружба была не за горами. В последний раз они виделись после «Фабрики звёзд», после того случая, о котором лучше не вспоминать. Она выросла и стала такой женственной, что даже сложно угадать в ней эту маленькую девочку с веснушками. — Узнал? — только и ответила она, широко улыбаясь. По телу разливалось тепло. После стольких лет он узнал её! — Но как? Как… — Марк не находил слов. Всё это было слишком неожиданно, но Юля заметила, как его глаза заблестели. Неожиданный ком внутри стал ещё сильнее. Так, нужно успокаиваться. Вскоре всё пройдёт. Всё обязательно наладится. Всё обязательно будет хорошо. — Ну, знаковые лица есть, значит, я могу тебя оставить. — Аня мельком смотрит на Кирилла, замечая на лице у того гнев. Значит, он понял, что он попадает в список конкурсантов Ангелины. Теперь они будут видятся исключительно на съёмках. А Тишман уже договорился о совместной поезде вдвоём. Которая кстати говоря, вскоре случилась: — Марк, насчёт той ситуации, которая, кажется, была миллион лет назад. — начала Геля, сидя в автомобиле. Вспоминать прошлое не очень хотелось, ведь именно эта ситуация и обрубила всё общение с её собеседником на корню. Дело было в том, что она влюбилась в него, а признаться решила после «Фабрики звёзд», когда он с головой «ушёл» в Юлю. Мужчина, чтобы Ангелина не страдала лишний раз, просто перестал с ней всякое общение, видимо, в надежде, что она его быстро забудет. — Не надо об этом. Ты права, когда сказала, что это было очень давно. Мы изменились, правда? — он поворачивается к ней, видя то, что она полностью согласна. Судьба дала ему второй шанс создать свою жизнь, это он уяснил. Осталось только воспользоваться им. — Да. Кстати, ты находишься под моим контролем теперь. Хотя Аня и была против, поскольку ты, оказывается, очень ответственный человек. — на самом деле, она очень боялась, что он её не примет. Не захочет общаться. Ну, или даже и не вспомнит её. Тогда она поклялась себе, что не станет лишний раз напоминать. — Теперь мы стали одной командой. И у нас всё получится? — Конечно! — говорит она, про себя проговаривая, что без разницы, что это будет означать. Настя укрепляла повязку на ноге, когда появился в дверях Тимур. — Что случилось? — спрашивает он, и на лице Родригеза. Она поворачивается на источник звука, но потом опять обращает всё своё внимание на перевязку. — Несчастный случай. Ничего страшного, скоро всё пройдёт. — небрежно отвечает она, про себя ругая собственную персону за это. Как можно умудриться получить травму? Пусть и достаточно лёгкую, чтобы продолжать работу. Да, твоё часто бывает, но Анастасия полностью уверена, что подобное можно было бы и избежать, если бы у неё хватило на это достаточно ума. И вообще, она сердится на себя, а за что именно? Что этот мужчина, во время выступления Марка, смог понять, что она к нему чувствует? Получается, травма никак не влияет на плохое настроение? — Именно поэтому ты не выступала с Тишманом, хотя должна была? — Ой, какой ты детектив. Прямо как в «Маске». — Слушай, хватит поясничать, мы с тобой взрослые люди, в конце концов! — Да, и можем сами принимать решение. Я, например, не хочу даже видеть тебя, но мне приходится! — она снова поворачивается к нему, поскольку хочет увидеть на его лице злость. Но, как оказалось, он подошёл незаметно, и сейчас между ними простирается пара миллиметров. — А теперь скажи тоже самое, но глядя мне в глаза. — просит он. Вот зараза, знает же, что она не сможет. — Тимур… — Ну? Что случилось? — Ты же знаешь, что дурак? — Если только после тебя. Что мы делаем? — он дотрагивается до руки Насти. — Нет, прости, я не могу. Не сейчас.- говорит она, убегая. Ему остаётся лишь стоять и смотреть. Вот же Золушка двадцать первого века!