Суженый

      Эльза посмотрела на собеседника сначала с недоверием, а потом подумала, что ему этот брак выгоден ещё больше, чем ей самой. Ей ведь достаточно дождаться смерти опекунов, тогда и свадьба будет не нужна. Тогда её взгляд смягчился. Да, союзники в таком непростом деле, как свержение монархов, просто необходимы.  — Мне бы знать, что заставляет их держаться за этот трон, чтобы знать, с какой стороны к ним подойти, — начала принцесса. — В этом вы мне и поможете.       Эльза смотрела на страницу, но уже не вчитывалась в содержание. Она теперь была сосредоточена на другом. Возможно она и не сможет обойти законы престолонаследия, но если вывести регентов из игры совсем, и обходить будет нечего. Можно будет править от своего лица, получать заслуженную любовь народа, а главное, выдать Анну замуж и сослать как можно дальше от себя.  — Ваше Высочество, я, кажется, не очень им понравился, думаете, они расскажут мне то, чего не говорят вам? — удивился юноша.  — И не заговаривайте с ними об этом, не нужно, чтобы они что-то заподозрили, — она разочарованно покачала головой. — Идите в город и узнайте, что изменилось за последние три года. Для меня двери дворца закрыты, я не могу отсюда уйти без специального дозволения, — на вопрос принца о государственных документах Эльза ответила: — Ваше Высочество, это бумаги, я изучала их с тех пор, как мне сказали, что свадьба случится нескоро. Приказ один, а людей много, и каждый может сказать об этом приказе что-то своё. Да и ошибок я не нашла.  — Когда мне лучше всего пойти в город?       В этом городе никто не ведёт такой праздный образ жизни, как герцог с герцогиней. Племянница управляет страной, камеристки и учителя занимаются воспитанием сестёр, правителям остаётся только следить, чтобы короны не сползали набок. Весь народ будет занят в будние дни. Даже торговцы начинают свой рабочий день позже, ведь с утра некому заглядывать в их лавки. Есть, конечно, совсем бедные продавцы, которые как раз поднимаются намного раньше остальных и разносят заказы по всей занятой столице, лишь бы какую-нибудь копейку получить. А есть и зажиточные купцы, которые работают только два дня в неделю. Они продают щёлк, специи, украшения — то, что каждый день и не нужно, а с одной-двух продаж можно безбедно жить неделю, ещё и на чёрный день останется.  — Не думаю, что будет выбор, но постарайтесь добиться воскресенья, — указала принцесса. — А сейчас нам пора идти на завтрак.       Эльза поставила книгу на место, подала Гансу руку, и они вместе направились в столовую. Завтрак разговорами о политике не прерывался, утром все молчали. Анна часто не высыпалась. Бывали вечера, когда она выпускала насекомых до полуночи и уходила, не дожидаясь представления. Но чаще она всё же делала всё как положено и поздно ложилась. Ганс не очень понимал, зачем поднимать всех в такую рань, ведь до уроков у принцесс остаётся много времени поскучать, а поварам вообще проще спать между обедом и ужином. Видимо, ещё одно непонятное требование регентов.       Есть в тишине принцу нравилось гораздо больше. Можно было спокойно сосредоточиться на своих проблемах или просто на вкусе еды. Тишина казалась Гансу необычной, ведь её так сложно создать, когда за столом сидит больше двадцати человек. И это при условии, что королевская фамилия почти никогда не встречалась в полном составе: то чей-то ребёнок заболеет, то жена недомогает, то кто-то занят в разъездах по поручению короля. А вот блюда были почти те же, что и дома. Немного другие соусы и специи, но всё та же рыба. Что поделаешь, жизнь на берегу моря имеет свои особенности, и тут не важно, на каком.       Днём принц, как и обещал отправился в бальную залу, чтобы дать урок Анне. Девушка прямо-таки сияла желанием учиться. Она пришла в свой получасовой перерыв перед обедом, который, как она сама сказала, следовало потратить на отдых от занятий. Доротея ей так говорит. Они вообще неплохо ладят даже для камеристки и хозяйки. Служанка хвалила принцессу, даже когда у неё не очень-то и получалось. Девушка прекрасно повторяла то, что Ганс ей показывал, запоминала «фразы вежливости» слово-в-слово с первого раза. Но как только дело доходило до того, чтобы сказать что-то от себя, она терялась.       Её слова, темп речи, интонации — всё выдавало волнение и неумение вести устный светский диалог. В том, что переписываться она умеет, сомнений не было, она изучала риторику, но практиковаться здесь не на ком, только писать эссе и речи в пустоту. Учитель их проверяет, оценивает, Анна подшивает в свою тетрадь — вот и все разговоры в этом дворце. А между тем то, что говорила принцесса иногда просто нельзя было говорить на балу, неприлично.  — Представьте, что мы с вами общаемся в перерыве между танцами, — предложил принц, — Доротея, тебе будет нужно во время разговора пройти мимо нас и якобы предложить шампанское, — он обратился к служанке. — Итак, Ваше Высочество, бал устроен на высочайшем уровне, давно не видел такого шика, — он кивнул, показывая, что теперь её очередь говорить.  — Спасибо, дядюшка с тётушкой постарались! Здесь так давно не играла музыка, если бы не вы, скука была бы смертная, — Анна прикрыла рот рукой, поняв сама, что сказала лишнего.  — Уместнее было бы рассказать про вина или закуски на вечере, а не про себя и свою семью. Вы будете общаться с разными людьми, многие из них приедут, чтобы потом заключить торговые и политические договоры с Эренделлом, не стоит подчёркивать, что у вас нет короля и королевы, и обращать внимание на закрытость страны. Эльза вам «спасибо» не скажет, — Ганс уже по-родственному погладил Анну по плечу, успокаивая. — Не переживайте, для начала не плохо, вы же не молчите. Продолжим, — скомандовал принц, когда его ученица была готова. Он сделал подзывающий жест в сторону Доротеи. — Позволите угостить вас, Ваше Высочество.  — Конечно! С удовольствием! — она сделала круг кистью руки против часовой стрелки. — То есть… Да, спасибо, — она подняла воображаемый бокал до уровня глаз, пригляделась и сделала глоток воздуха. — Это одно из лучших местных вин. Их непросто здесь производить, поэтому у них уникальный оттенок вкуса, такая особая истомина. Таких вы вин больше нигде не найдёте, — Анна улыбнулась и занесла бокал, приглашая и собеседника выпить.  — Прекрасно! — похвалил принц. — Вы учитесь на своих ошибках и очень быстро. А теперь идёмте, не стоит опаздывать на обед.       Анна на секунду перестала улыбаться. Её веселье закончилось, единственный интересный урок закончился и снова придётся вливаться в серые дворцовые будни. Но дежурная вежливая улыбка тот час же снова украсила её лицо, когда принц предложил время следующего занятия. Камергер встал из-за рояля и присоединился к остальным у выхода.       Обед был таким же скучным, как и две предыдущих трапезы Ганса в этом дворце. Эльза обсуждала с опекунами торговлю, Анна витала в облаках, такая задумчивая и милая, на неё никто не обращал внимания, и ей это было на руку. Принц был готов поспорить, что она представляла себе грядущий бал или придумывала диалоги, которые могут произойти. В этом дворце так скучно, что принцу просто не сиделось на месте, он доел первый, хоть воспитание и не позволяло ему встать и уйти, но он знал, куда направится, как только покинет столовую.       Только одно единственное в этом мире было шумное, как его родной дом, и спокойное, как замок в Эренделле. Только один единственный шум его умиротворял. А его величие не могло сравнится ни с одним из замков, в которых Ганс за всю свою жизнь бывал. В каждом замке был король, граф или герцог. Море же не терпело такого неуважения к себе и никому не подчинялось, оно глотало в свою бездонную синюю пасть всех, кто имел глупость тягаться с ним. Море любит чёткость: когда паруса поднимают точно по команде, без секунды промедления, когда рука капитана держит штурвал, словно каменная, не дрогнув ни единого раза, когда матросы выстраиваются на палубе чинно, точно рота детских игрушечных солдатиков, выровненных по стыку досок паркета.       Ведь именно крошечными игрушками и были люди для большой воды. Она баюкала моряков ласковыми ударами небольших волн о судно. Она ломала в щепки неугодные игрушки и оставляла обломки годами бороздить бескрайние просторы, а кукол-человечков море отправляло на корм рыбам. И Гансу нравилась эта игра. На суше он принц, перед которым склоняют головы, но в море он жалкая рыжая точка на огромном синем полотне. Но эту точку не ограничивали стены, эта точка вольна вывернуть штурвал так, как ей будет угодно, и быть там, где ей хочется быть.       Эта игра, этот азарт смертельной опасности и свобода, играющая солёным ветром в волосах, всегда привлекали узника мраморной тюрьмы. Он всегда был готов опустить паруса и плыть на встречу всем штормам, покорно отдавая себя во власть стихии.       Именно этот азарт и привёл его в ту же самую галерею любоваться на стихию. В этот раз он оказался там не один. Ещё одного человека привела жажда свободы и одиночества именно в это место. Принцесса Эльза сидела у окна и перебирала что-то в своей шкатулке.  — Ваше Высочество, — обратился принц. Она тут же закрыла коробочку и спрятала её в кармал платья. — У вас разве не урок?  — У Анны, наши перерывы не пересекаются, — пояснила наследница. — Идём, — девушка обратилась к служанке.  — Останьтесь, пожалуйста, — перебил принц. — Редко встретишь родственную душу. Вас тоже успокаивает море?       Принцесса грустно пояснила, что ей иногда надоедает сидеть в своей комнате и на занятиях, смотреть на всегда одинаковые стены, насчитывать всегда одинаковое количество фруктов на картинах, ей хотелось посмотреть, как идёт жизнь, как люди ходят по своим делам и каждый в своём направлении, как меняется погода, как волны одна за одной набегают на берег. И вот они двое смотрят в одно и то же окно, на один и тот же фьорд, но видят две разные картины. Он — свободу, покой, величие. Она — суету, простоту, жизнь.  — Почему у вас с сестрой перемены в разное время? — поинтересовался принц.  — Чтобы нас сложнее было застать вместе и навредить обеим сразу, — немного помедлив, словно обдумывая, что сказать, ответила девушка.  — Неужели недостаточно всегда закрытых дверей и стражи? — он удивился  — Мы должны приложить все усилия, чтобы такого больше не повторилось, Ваше Высочество, — её голос стал каким-то строгим и отрешённым. — Анне грозила серьёзная опасность, и мы просто не имеем права подвергать её этому ещё раз, — принцесса поправила перчатку.       Гансу показалось, что обсуждение младшей сестры и охраны дворца — не самые любимые темы Эльзы. Она вся сжалась, хотя и так всегда скована, сейчас она будто боится чего-то и пытается спрятаться: её руки в карманах, взгляд где-то далеко в водах залива, а мысли в прошлом. Как загнанная в ловушку лань, она искала глазами пути побега, хотя бы мысленного. Смотрела на прохожих и представляла себя на их месте. Вот она дочка пекаря с мешком яблок для завтрашних пирогов. Вот она старушка-цветочница, зарабатывающая на сладости для внуков. Кто угодно, лишь бы не принцесса Эльза.  — Не хотите попробовать сбежать со мной в воскресенье? — предложил принц, видя, как рвётся на волю душа его невесты.  — Не стоит, — так же отчуждённо продолжала она. — Да и не получится. Кроме как по личному разрешению тётушки из дворца не выйти. Вас она отпустит, а меня — нет, — сказала принцесса. — Но это и к лучшему, поверьте, во дворце мне быть безопаснее, — после недолгой паузы добавила она.  — Откуда вам знать? — Ганс пытался подбодрить её. — Вы же наверняка и на воле-то уже много лет как не были. Верно?  — Предложите это Анне, она с удовольствием согласится, — решительно отказалась старшая наследница.       Гансу показалось странным, что она так легко отпускает сестру. Ради неё заперли ворота, раскроили расписание так, что принцессы могут видеться только под присмотром старших, а теперь Эльза так просто предлагает взять её с собой в город, будто там ей будет так же безопасно, как и здесь. Принц хотел задать ещё один вопрос, но собеседница бы не ответила, она и так изведена воспоминаниями о том дне. Когда-нибудь, когда они станут ближе, когда станут больше друг другу доверять, она расскажет, что тогда произошло, а сейчас её лучше оставить в покое.       И Ганс отвернулся к окну. Небо хмурилось подстать лицу принцессы, странный, налетевший из ниоткуда ветер принёс сине-серые облака, заволокшие всё небо за каких-то пару минут. Сильно похолодало. Принц приходил сюда смотреть на блики, играющие в гребнях волн, но вот солнечный свет уже слабо пробивался сквозь тучи. Совсем скоро они готовились разразиться стеной ледяного дождя. Торговцы завесили свои прилавки, прохожие разошлись по домам, и казалось, только Эльза наслаждалась такой погодой. Она словно сбросила с души оковы, выдохнула, улыбнулась, открыла окно и подставила лицо навстречу северному ветру.