Я прощу все грехи

Темнота разъедает глаз. Если ориентироваться, то только по звёздам или же выбросам вспышек энергии, что темнее самой тьмы. Гробовая тишина: ни щебета птиц, ни хруста веток, но лишь оказавшись достаточно близко, где-то в отдалении будет слышен глухой хруст металлической лопаты, роющей потрескивающий от мороза снег. Сейчас один, но опаснее существа не сыщешь ни на земле, ни на Небесах, ни в Аду. Суровый, озлобленный на весь мир, на каждое живое создание, не знающий жалости и не видавший пощады. Ноги, будто сами ведут, подводят ближе, как на зло, разнося хруст снега от каждого лёгкого шажка на десятки метров. Выбравшись на неаккуратно протоптанную тропинку тем единственным, кто прибыл сюда впервые за долгие года, она продолжила красться к цели. Ещё чуть-чуть, и валун, запорошенный снегом, за которым можно притаиться и созерцать открывающуюся взгляду картину. Высокая, плотная фигура ростом под два метра, и миниатюрная фигурка, явно женская, с длинными, чуть вьющимися волосами и тонкими ножками. Настораживает лишь то, что голова той безвольно свисает, глядя в пустынную даль, а в едва отдаваемом свете луны можно разглядеть бордовые пятна на снегу, лицах и руках обоих. Мгновение, и руки высокой фигуры разжались, а тело молодой девушки мертвым грузом полетело вниз, прямиком в вырытую тем яму. От глухого удара в душе что-то перевернулось, екнуло, заставляя поёжиться от ледяного ветра и страха, и, вылупившись, представлять, как тело той навеки будет под холодной землей и вековым слоем снега. Навеки замороженное и бездыханное, даже будучи не способно толком разложиться из-за слишком маленькой температуры. Словно в замедленной съёмке, мужчина выпрямился во весь свой необъятный рост, во всю ширь расправляя бордовые крылья, а в следующую секунду раздался оглушительный нечеловеческий рёв дикого животного. Его боль и гнев заполонили собой все пространство, нагнетая и сгущая обстановку ещё больше, после чего последовали быстрые и краткие, но до крайности разборчивые фразы, от которых, казалось бы, вот-вот перехватит дыхание. Он клялся, божился раз и навсегда покончить с теми двумя, по вине которых покинула бытие его единственная. Ненависть разъедала его изнутри, начиная от клеток тела и постепенно поглощая его душу неконтролируемой яростью и жаждой мести, пока, бросаясь проклятиями, закапывал яму. И только стоило ему поднять глаза на ту, что пряталась за валуном, все оборвалось, словно ничего и не было. Ее веки резко распахнулись, встречаясь с алым едва улыбающимся взглядом. Не соврал- ночь и правда была единственной нормальной за последние время, когда женщине удалось выспаться. Было спокойно и хорошо, отчего хотелось пролежать так по меньшей мере вечность. Оглядевшись, Ребекка поняла, что уснула прямо на его коленях, а сейчас, как ни в чем ни бывало, продолжает лежать и разглядывать его лицо, пока мужские пальцы блуждают по ее шелковистым волосам. Дойдя до его глаз, не в силах более выдерживать напористый взгляд, заставляющий все внутри то пылать бурными языками пламени, то переворачиваться сверху вниз, поднялась и отошла к камину, поправляя свитер. Демон же скрестил на груди руки и, не меняя позу, все так же удобно устроившись на диване, спокойным тоном спросил: - Ты как? - Нормально...- всеми путями стараясь избегать зрительного контакта, она покосилась куда-то за окно, где только начинало светать. Сухо добавила,- Вчера была минутная слабость. Это чего не значит. - Как скажешь.- втянув воздух, мужчина поднялся и подошел ближе,- Тебя что-то беспокоит? Ребекка поджала губы и, не оборачиваясь, прошептала: - На самом деле, да.- Винчесто выгнул бровь, а та всё же повернулась к нему,- У меня было ведение. - Какое? - Я не уверена.. Но по-моему, полукровка хоронил Вики. Он обещал найти нас, что бы ему не стоило.- силой делая глубокий вдох, она пыталась сдержать подступившие слезы, глядя куда-то под ноги. В полшага мужчина преодолел расстояние, отрывающее их, и аккуратно взял тонкую бледную руку. - Помнишь мое обещание?- та робко кивнула,- Тогда не бойся. Думаю, я знаю, где находится это место. Туда мы и направимся. - Это опасно.- с оттенком мольбы во взгляде та посмотрела на него, но, не успев продолжить, была оборвана на полуслове: - Я достану это перо для тебя, чего бы мне это ни стоило.- чуть медленнее и чётче проговорил,- Ты же веришь мне? Сжав хрупкую ладонь так, чтобы чувствовались маленькие косточки ее запястья, он поднял глаза выше, встречаясь с ее, но стоило только попытаться проникнуть в сознание за правдой, та успела отвернуться. - Я согласна. Усмехнувшись, разжал ее руку и покосился за окно. Стараясь скрыть горечь в голосе, в полтона промолвил, прежде чем оставить ее наедине с мыслями: - Ты умная, Ребекка. Слишком. Смотри, чтобы это не обернулось против тебя. *** С первыми пробивающимися лучами солнца через пыльное и потрескавшееся стекло, мужчина вышел из дома и с ангелом на руках стремительно взмыл ввысь. Холода вновь не было, а значит, греющая сфера была возвращена. Обнимая того за плечи, Ребекка смотрела вниз, на знакомые мелькающие горизонты долин и пустот, что виднелись позади массивных бордовых крыльев. Это именно тот последний раз, последний день, что приближался так незаметно. И вот он настал: последние часы жизни гнетущими мыслями изнурительно долго тянулись в полёте, обдаваясь порывами сильного ветра и утопая в мучительно колющем сердце его молчании. Впредь смерть не пугала ее, вселяя уверенность, что даже в «тот самый день» ничего не изменится. Но, о Шепфа, как она ошиблась. Приближаясь к цели, Ребекка знала, что идёт на верную смерть. Знала, что ни он, ни тем более она не выйдут из битвы живыми. Знала, что понимает то же и он, но отчаянно пытаясь загладить свои грехи, готов был на почти любое, что удваивало ее терзания. Она знала это, понимала в глубинах своей мечущейся, безвольной души, но не могла принять, отчего, нарочно отказывалась верить в его единственный мотив, лишь машинально крепче сжимая широкие плечи и шею, как спасательный круг. Когда над самым уходом раздался настороженный шёпот, она распахнула полуприкрытые веки. - Прилетели. - Это то место.- кивнула та, оглядывая округу, где под припорошенным слоем ночного снега, виднелись кресты и обветшалые надгробья. - И куда нам идти? - Никуда.- спустив ее с рук, продолжил,- Он сам нас найдёт. Ужас до глубины души проедал все внутри, отчего, закусив до крови губу, тоскливо прошептала: - Винчесто, прошу…- от упоминания своего имени, тот еле заметно вздрогнул, что не осталось незамеченным, и вопросительно повернулся к ней, угрожающе нависая сверху,- Ещё не поздно, давай улетим, пожалуйста. На лице демона, неизменно остававшимся каменным, не дёрнул ни один мускул, заставляя ту поежиться и наблюдать за тем, как он медленно подымает глаза с неё, а с тонких губ без эмоций срывается «поздно». В следующее мгновение Ребекка ощутила сильный толчок в спину, но опомнившись, поняла, что то не удар врага, а Винчесто, откинувший ее на снег, заслоняя собой. Не помня себя от нагрянувших разом эмоций, торопясь, начала отползать в сторону, оставляя за собой небрежно расчищенную от снега тропинку, и, когда почувствовала за спиной холодный камень, наконец, подняла глаза на происходящее. Двое мощнейших сил, напоминающие дикое неистовое пламя и ледяную пустыню, сметали все безразборно на своём пути, сжигая дотла одну сторону и погружая под вечные льды другую. Кое-как поднявшись на ноги, осмотрелась, подмечая до боли знакомый портрет, выгравированный на камне позади. Вглядевшись в искусно выведенные линии и тонкие буквы, с губ безмолвно сорвалось «Вики…». Как тогда, перед глазами стоял ее взгляд, такой отчаянный и молящий, естественный, отчего Ребекка ясно понимала- умирает она будучи собой. Покачиваясь, используя в качестве опоры надгробие дочери, Ребекка медленно приблизилась к битве. Собрав остатки сил, что кое-как успели восстановиться, замахнулась и метнула энергетический шар в грудь врага. Не ожидая сама того, удар пришёлся достаточно сильно для того, чтобы тот оторвался от соперника, уклоняющегося от ударов будучи на последнем издыхании, и переключил внимание на неё. «Была не была. Все равно не выживем. Не сможем…»-, не отпускала ее мысль, поэтому, сломя голову, стрелой помчалась к тому, худо парируя его беспощадные выбросы силы с яростными криками, что выплёскивались, подобно воде за борт корабля. Запустив в полудемона очередной удар, мельком уловила золотое перо, торчащее из его мантии. Своё перо! На долю секунды, поддавшись детской радости, не заметила, как прямо в неё полетел шар. Словно в трансе, не способная пошевелиться, наблюдала за ураганом ледяной энергии, несущейся прямиком ей в грудь. «Вот и конец…»- последние вспышки пред глазами, последний вздох. Не так изначально представляла она свою кончину, думая, что бессмертной ей ничего не грозит. Слезы, одна за другой вылились из глаз, так и не успев достигнуть яблочек щёк. Последним воспоминанием хотелось оставить самое светлое, дорогое сердцу, давая возможность измученной душе обрести спокойствие, но раз за разом, мгновение за мгновением, в памяти всплывали отрывки воспоминаний с ним, те алые глаза и едва шершавые, широкие руки, так крепко сжимающие ее в каждом полёте. Боли не было, лишь медленно опускающиеся веки, погружая бытие во тьму и раскалённые слезы, контрастирующие с морозным воздухом, прожигали до невероятной боли душу. Единственное несбыточное желание, что пролетело в сознании в тот момент, было до безумия сильное и истошное, просто жить, неважно, где и как. Как не иронично за мгновение до конца переосмыслить свои ценности. Но удара так и не последовало. Она ждала, словно намеренно вновь и вновь прокручивая свою смерть в сознании, мучая тем себя ещё больше. Но лишь вспомнив, как единственная и последняя близкая душа отдаёт за неё свою жизнь, заставило ее задуматься, стоит ли вообще она таковой цены. Бессмертные не далеки от людей, что в свое время Ребекка доказала как всем, так и самой себе, но тем не менее, словно требуя от него большее, даже не дала надежду на второй шанс; обыкновенное человеческое доверие или же хотя бы веру. Опомнившись, Ребекка раскрыла глаза, понимая, что находится в относительной безопасности, а удар, предназначавшийся ей, взял на себя Винчесто. Она не выдержала. Не смогла бы, даже покинув бытие, простить себе его напрасный уход, пройдя столько вместе, а теперь отсиживаясь в стороне, пусть даже с усекающей горсткой сил. «Умирать, так умирать вместе.»- сорвавшись со всех ног, понеслась в центр боя и, поравнявшись с демоном, начали вместе парировать неконтролируемые яростью и гневом выбросы ударов. Исчерпывающая сама себя сила Ребекки была ничтожно мала, но и ее хватало на манёвры и мелкие нападения. Край глаза случайно зацепился о мужчину, чьё лицо озарила усталая и печальная, но все же улыбка, означающая лишь одно- уход вместе не столь пугающий, и сквозь слёзы с болью, ангел улыбнулась в ответ. Но лишь стоило отвлечься вновь, лишь засмотреться на секунду, в порыве запомнить черты его лица, в этот раз судьба не сжалилась, подставляя ту под окончательный, смертельный удар. Рефлекторно зажмурив глаза и выставив пред собой ладони с последними крупицами силы, далее уже не помнила, что произошло, но очнувшись, будучи на земле, поняла, что это поражение для обеих сторон. Он успел. Успел вновь защитить ее, принимая удар, адресованный ей, на себя и отвечая полудемону тем же. Первое, на что упал взгляд, был полукровка, бьющийся в предсмертных конвульсиях, пока с его опалённого до мяса тела медленно слезала кожа. Огонь, полыхающий на изодранной одежде, равномерно рассеивался по всем ее местам, неторопливо приближаясь к заветному перу, вывалившемуся из кармана на окровавленный снег. Поднявшись на шатающиеся ноги, Ребекка хотела было помчаться к заветной вещице, зная, что считанные секунды до его утери уже предречены, но машинально обернувшись, колени задрожали, а земля ушла из-под ног. Разбитая колокольня, лес в паре сотнях метрах, каждое насекомое и живое существо, обитающее в этой заброшенной ледяной пустыне, погрязли в истошном крике, пронизывая стрелами с ядом все тело до последней клеточки. Забыв напрочь о пере, Ребекка подбежала к демону и рухнула перед ним на колени, трясущимися руками хватая его окоченевшую ладонь и сжимая ее до треска самих костей. - Нет, прошу… Не оставляй меня снова…- голос дрожал и запинался, а каждое слово стояло комом в горле, заставляя силой себя выдавливать. Слезы застилали взор, уносясь вниз по лицу, подобно маленьким бурлящим ручейкам, отрываясь от подбородка и падая на его тело, постепенно обретающему синеватый оттенок. Обеими ладонями Ребекка взяла его лицо, заглядывая в распахнутые тусклые глаза и ища ту самую искринку, пробуждающую в ней чувства. Повторяя из раза в раз его имя, звенящее в ушах, пальцы блуждали по щекам и скулам, покрытым лёгкой щетиной, а поток мыслей и внутренних голосов, подобно приливу или скорее беспощадному тсунами, не прекращающему строить хаос в ее голове, твердили о том, что он ей не врал. Ни разу. Уже не помня, как оказалась у него на груди, прижимаясь, в попытке почувствовать заветное сердцебиение, и, задыхаясь от слез, готовая на любое, лишь бы он снова смог обнять ее в ответ, неустанно шептала: - Я прощу тебе все, только не уходи… Винчесто… Ты же обещал.. не оставлять меня.! Прошу… Припавши к нему и сжимая их переплетенные пальцы, в голову, как на зло, лез их последний поцелуй: такой нежный и желанный, который тогда был не более, чем порывом, а сейчас- все, что от него осталось. Назойливый и скребущий душу, специально напоминающий о себе в самые болезненные и неподходящие моменты, нарочно посыпая солью глубокую рану, разрывал ее душу на сотни частичек. Если бы только можно было повторить все, остаться там, в домике у леса, ничего бы не случилось. А теперь она одна, на этот раз абсолютно и полностью, без всякой надежды, будущего, крыльев и… окончательно без чувств. Немного времени прошло, когда хрупкое тело начало коченеть вслед за первым. Каждый пальчик, покоившийся у него на груди, по отдельности замерзал, покрываясь тоненькими, почти кружевными узорами чистейшего серебра, отсвечивая и переливаясь в таких спокойных и умиротворяющих лучах полуденного солнца. Сантиметр за сантиметром, каждая клеточка истощённого тела отмирала, более не принося боли, а лишь освобождение. Только в последний раз с синеватых губ сорвалось подрагивающее и лишенное надежды, еле слышное: «Я прощу все, только будь жив», едва ощутимый прилива тепла запульсировал в груди. И уже будучи на грани, практически занося над пропастью ногу, она почувствовала их. Маленькие толчки в области грудной клетки, его грудной клетки, что отдавались, подобно биению в колокол, в ее гудящей голове. Не поверив чуду, прислушалась, и снова он! Кое-как привстав на ватные локти, неуверенно, робко посмотрела на него. - Ви.. Винч?.. Слабая улыбка и сжатая ладонь в его, заставили просиять ангела от безумия и радости, порывом приближаясь и касаясь его губ. Лишь спустя полминуты пришла в себя, но отстраниться уже будучи не в силах. Сплетённые за ее спиной руки, немного разжались, и, не отстраняясь, прямо в губы прошептал: - Ты правда простила?- в ответ на что, та отчаянно закивала, примыкая к его груди, а он в свою очередь, расплываясь в улыбке. Под восстанавливающийся ритм его сердца, ангел невольно наталкивала себя на мысль, правда ли, что без крыльев она совсем не имеет будущего? В одном была уверена наверняка- он ее не оставит, а значит, надежда есть. Есть надежда и на новые начинания, и пути, ибо худшее навеки останется позади, догорая до углей где-то в нескольких метрах. - Пойдём.- раздался едва хриплый голос над самым ухом,- Надо лететь обратно. Улыбнувшись, несколько нехотя уперлась ладонями ему в плечи и, чувствуя, как тело заново прогревается, а жизненные процессы запускаются, медлительно, но выполнила его просьбу. Оба живы и им ничего не угрожает- Ребекка почти позабыла, какого это, но, глядя в будущее, вера возрождалась из пепла, делая главным ее источником лишь его.