Я прощу все грехи

Она лежала на краю постели, укутавшись толстым пуховым одеялом, и с полуприкрытыми веками наблюдала за пламенем, разгорающемся в камине на другом конце помещения. Его энергия была невыносимо близко: лежавший рядом мужчина, зеркалил ее позу, будучи погружённым глубоко в тягостные мысли, и, о чем бы ни думалось, все дороги сводились к одному: нелепое нарушение личных границ, как сухо высказалась бы Ребекка. Сейчас же абсурдность сменилась неловкостью, что длилась по меньшей мере час, отбивая любые намёки на сон или усталость у обоих, а мысль о том, что Мальбонте может нагрянуть в любую минуту, бодрила лучше двойного эспрессо. Почувствовав ее страх, Винчесто поднялся с постели, приковывая к себе недоумевающий взгляд и, прерывая редкое потрескивание дров в камине, оборвал тишину: - Тебе надо поспать. Я прослежу за энергией Мальбонте, в случае чего. - Тебе тоже нужен отдых,- прошептала та,- Так что не стоит. - Стоит.- отрезал он,- Твоим страхом несёт за километр. Будет лучше, если я посторожу. Состояние женщины оставляло желать лучшего и, хоть спать не хотелось, спорить все же не стала. Закрыв глаза, чуть отодвинулась от края кровати, и, если можно было выбросить напрочь из головы сложившиеся обстоятельства, вполне можно было почувствовать себя в домашней обстановке. Винчесто бесшумно шагал туда-сюда по комнате, избегая прогнивших в полу досок, чьей треск непременно разнесся бы на все помещение, стоило только не туда ступить. Взгляд был прикован к достаточно широкому окну возле постели, открывающему вид на заледенелую реку и часть леса. Лишь изредка касался он Ребекки, словно запретного плода, чтобы затем через силу, вновь отрываться на заснеженное стекло. С тоской понимая, что боится она не столь полукровку, сколько его самого, угнетало все больше. А энергия ее, на вкус, как ранняя июньская лилия, со сладковатыми нотками цитруса, что демон узнал бы из тысячи, миллиона, становилась спокойнее и менее тревожной, стоило ему отдалиться. И ранило то глубокими ожогами, волнуя куда более предстоящей встречи с неизвестным исходом. Светало. Часов не было, дабы сказать, проспала Ребекка пару часов или же всю ночь. Радовало мужчину то, что одному из них заснуть все же удалось, а значит, будет кому трезво мыслить на двоих. Винчесто обернулся, только раздался за спиной ее чуть осипший, утративший с ним любую уверенность, голос: - Ты что-нибудь чувствуешь? - Нет, рядом их нет. Не стоит беспокоиться.- сделал пару шагов ближе,- Ты совсем мало поспала. - Все в порядке.- Ребекка села на край постели, пристально вглядываясь в окно. - Ты там ничего не увидишь. Лучше поспи ещё- силы тебе будут очень кстати. - Тебе тоже.- поднявшись на ватные ноги, она опёрлась о подоконник, обтирая рукавом запотевшее изнутри стекло. - Ребекка, если я говорю, что не чувствую их энергии, это значит, что их здесь нет.- ничего не ответив, та продолжала вглядываться в небо, где на горизонте только начинали зарождаться первые лучи солнца, а с ними и алые облака, размеренно плывущие в сторону их укрытия. Не выдерживая, мужчина схватил ее за плечи, разом поворачивая к себе,- Успокойся. - Не указывай, что мне делать.- руки уперлись в его грудь в упрямой попытке оттолкнуть, но те сжимались лишь сильнее, в результате, усаживая ее обратно на постель,- Отпусти. Дважды повторять не пришлось: выполнив просьбу, он отошёл к окну и облокотился о подоконник. - Я не понимаю, почему, пройдя столько вместе, ты не доверяешь мне. Почему не веришь, что я на твоей стороне? - Потому что не собираюсь смирно ждать, когда ты снова предашь. Я не хочу, чтобы меня здесь нашли, понимаешь? - Успокойся, здесь их нет.- Винчесто судорожно втянул воздух, складывая на груди руки. - Мне не нужно это перо, просто отведи меня туда, где я буду в безопасности. Я много прошу?- мужчина усмехнулся, направляясь к выходу. Та беспокойно обернулась,- Ты куда? - Без крыльев ты никто, и безопасность, в твоём понимании, тебе не поможет.- он вышел из помещения, оставляя ее в одиночестве. - Стой, нет!- Ребекка рванула к двери, но та с треском захлопнулась перед носом, а в металлической задвижке послышался звук ключа,- Ты что... Ты запираешь меня?! - Если они и прибудут, то найдут меня- не тебя. - Открой сейчас же!- отчаянно ударив ладонью по плотному дереву, она прислонилась к нему ухом,- Прошу, открой. Тяжёлые шаги тихо, отчётливо слышались в соседней комнате, и, затаив дыхание, она пыталась перевести на них своё внимание. За эти дни его походка въелась в память лучше лица собственной дочери: каждый шаг стоял перед глазами, а звон металлических застёжек от сапог до сих пор звякал в ушах. Прижавшись спиной к двери, огляделась: кровать, камин, зеркало... Зажмурилась, прикрывая ладонями глаза. Снова та самая комната, те же решётки на окнах и зеркало, в котором она смогла разглядеть всё то, что творилось на её спине. Веки машинально распахнулись, а тело всеми силами вжималось назад. Беспокойные, торопливые взгляды в углы помещения остановились на кровати, где тремя минутами раннее лежала она сама. Как впервые, глядя на скомканное одеяло с краю, пред взором всё плыло. Пройдясь по помещению и убедившись в том, что двери и окна не поддаются, прилегла на мягкую подушку. Но не успела она расслабиться, как дверь распахнулась и, не церемонясь, в помещение ворвался бессмертный. Покадрового, замедленная съёмка прокручивались в голове, с каждым новым разом одаривая ее главной ролью и все более плачевным исходом. Сорвавшись с места, Ребекка подбежала к стеклу, принимаясь выламывать оконную раму, покрытую корочкой льда, которая, на удивление, быстро поддалась. Старое, тонкое стекло треснуло, осыпаясь осколками на пол; не теряя ни минуты, без оглядки та перелезла через подоконник, вставая на внушительный сугроб снаружи. Тело все ещё находилось под тепловым энергетическим влиянием, что означало, сколько-то пробежать она сможет, но не более. Так что, ступая в запорошенные свежим снегом недавние следы своего спутника, она сорвалась к реке, самой себе не отдавая отчёт в действиях. С неба падали маленькие снежинки, укрывая лёгким слоем макушку, попутно путаясь и размокая в светлых волосах. Впереди виднелся лес, находящийся по ту сторону водоёма, и только там она видела своё спасение. Лёд, чистый и гладкий, расчищающийся от снега сразу, стоит только ступить на его поверхность. Не замедляясь ни на мгновение, вскоре была достигнута середина реки. Но его энергия ещё рядом. Ускорившись, Ребекка чувствовала ее так хорошо, как ничто иное. Понимая, что вряд ли он оставит ее вот так просто, вселяло естественный страх, повышая градус гнева. Руки онемели то ли от страха, то ли уже от холода, а под ногами хрустнул лёд, но женщина не обратила на то внимания. Приближался край другого берега, а с ним рассвет, передающий ватным облакам всю необъятную гамму тёплых цветов. Тройка десятков метров и лес. Ребекка остановилась, отчаянно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Но стоило потерять лишнюю пару секунд, как ее грубо хватили за руку, разворачивая на сто восемьдесят градусов. - Ты что творишь?- алые глаза сверкнули ядовитым блеском, а ярость, бившая ключом, волнами передавалась и ей. Осознание того, что побег не удастся в любом случае, глубоко внутри преследовало ангела, но страх и смешанная палитра чувств были куда ярче. Звонкий хлопок, никак не вяжущийся со всей атмосферой и разряженным морозном воздухом, раздался, развеиваясь мимолётным эхом в гробовой тишине. Какое-то время мужчина неотрывно испепелял уверенный взгляд, скрывающий отнюдь не такие чувства, медленно убирая ладонь с щеки, где начинали проступать алые следы от женских пальцев, и сквозь зубы прошипел: - Я это для тебя делаю. Другой бы на твоём месте сказал спасибо. - Это будет последним, что ты от меня услышишь.- вырвав руку, добавила,- Не иди за мной. - Далеко собралась?- с усмешкой кинул ей, не обращая внимания на колкость, но ответа не последовало,- Не подходи хоть к краю- там лёд хрупче фарфора. Поверхность еле удерживалась и, хоть под не столь большим весом, покрывалась все новыми трещинами. И, наконец, в нескольких метрах от манящего берега, проломилась окончательно. «Не ходить по льду рядом с берегом», как сейчас, отчётливо помнила Ребекка, отчитывая Вики в глубоком детстве за то что та снова намочила ноги. Как иронично оказываться на ее месте второй раз за несколько часов. Широкими глазами, глядя на пурпурное небо сквозь пузырьки кислорода, рвущиеся из воды обратно в воздух, она ощутила, как разом все то тепло, кутающее ее все то время, испарилось без следа. Словно поглощенное той бездной, куда падала ангел, оно покинуло ее тело, оставляя сковывающий конечности, вплоть до каждой клеточки тела, невероятный холод. Настолько сильный, что заглушал все обостренные чувства с эмоциями, вместе с любыми другими физическими ощущениями. Ребекка не могла пошевелить и рукой, впрочем, она бы и не стала пытаться. Возможно, смерть, в ее случае, как неизбежна, так и лучший исход. *** Она не помнила, чем тогда была занята голова и о чем думала, когда готовилась к собственной кончине. Ее била сильная дрожь, и тот жар огня в камине с пледами, что закрытыми глазами чувствовались продрогшим мокрым телом, не грели. Видимо, почувствовав ее очнувшуюся, запульсировавшую в тот момент, энергию, мужской голос разрезал гробовую тишину: - Раздевайся,- низким голосом проговорил демон, подходя к шкафу. - Что?- тихо переспросила женщина, меняя положение на сидячее и обнимая себя за плечи, стараясь больше окутаться пледом. - Так и будешь в мокром?- взглянув на неё, спросил Винчесто, выгибая бровь. - Не хотелось бы.- поймав небольшую стопку вещей, полетевшую в неё, равнодушно, скорее даже не рассчитывая на исполнение просьбы, сказала,- Отвернись. Неожиданно для неё, спорить мужчина не стал. Повернувшись к пламени, он бесстрастно покосился на язычки огня, пока та стягивала прилипшую к телу, влажную одежду и надевала новую. Удивляло больше даже то, что он не воспользовался случаем и ее положением. Почему нет?- она не знала, лишь нарочно отметала догадки о том, что та самая капля былого прошлого, их прошлого, до сих пор живет в нем. - Почему мне так холодно?- спросила она. Отойдя от камина, мужчина обошёл диван, вставая позади. - Пусть это будет уроком.- послышалось у самого уха. - Если у меня будет своё мнение, ты меня накажешь,- подрагивающим голосом прошептала она,- А, если оступлюсь, окончательно добьёшь. - Я надеюсь, ты поняла меня. - Значит, я права, да? Я должна находиться рядом, чтобы ты вернул меня ему? - Выбей эту чушь из своей головы. Ты не доверяешь мне, но это уже слишком. - Тогда зачем ты это сделал? - Я забрал тепло лишь, чтобы ты поняла- убегать бесполезно. Надеюсь, до тебя дойдёт, что это для твоего же блага. - Я и умереть могла,- равнодушным тоном сказала она,- Это ты называешь благом? - Не драматизируй. Ты бы не умерла. - Я тебя поняла,- почти одними губами промолвила та. Не было желания продолжать бесполезную дискуссию: то, что хотят услышать- услышат, а своё истинное мнение на пушечном выстреле не изменит. Глубоко втянув воздух, с некой победной ноткой в голосе, Винчесто завершил: - Думаю, чай тебя лучше согреет.- оставляя ее одну, направился к погребу. Убедившись, что ее не услышат, Ребекка поднялась на цыпочки и направилась в спальню. Учитывая то, что скрип входной двери был слышен настолько отчётливо каждый раз, как мужчина покидал помещение, она решила воспользоваться окном. Снова. Пройдя в комнату, оглянулась на виднеющийся вход в небольшой подвал на кухне- никого. Подбежала к окну, и только опёрлась о деревянный подоконник, вскрикнула, тут же прикрывая ладонью рот и оседая на пол. Мелкие осколки разбитого стекла вонзились глубоко под нежную кожу, а несколько мелких струек крови неторопливо полились во внушительные щели досок пола. Нет. Наверняка стоило оставить все тщетные, нелепые попытки бежать ещё в самом начале- в покое ее не оставят, а, если Мальбонте нужна информация, он достанет ее любыми путями, выбьет ценой жизни, ценой ее жизни. Ослабевшее тело. Настолько, что регенерация в нем приравнивается к жалкому смертному существу. Когда голоден настолько, что желудок начинает перерабатывать самого себя, это чувство постепенно покидает тебя, вселяя лишь дикую усталость. Проспит Ребекка 5 или же 15 часов, изнемогание не уйдёт. И происходит это на третий день. Но она сбилась со счёта: казалось, как минимум, неделю тянется этот ужас и не кончится уже никогда. Она ничего не чувствовала. Ни холода, пробирающего до костей, ни голода, ни боли стекла, врезавшегося в ступни и пальцы ног, ни сильных рук, что несли ее обратно на диван и с виду так равнодушно, но до позабытой в груди боли, нежно, укрывающие пледом. - Зачем ты это делаешь?..- слеза разрезала ее щеку, скатываясь на подбородок, пробегая по шее, а затем впитываясь в воротник сухой рубашки. Медленно подняв взгляд на мужчину, она затаила дыхание, ожидая в ответ все, что угодно. Демон, пристально наблюдая сперва за слезинкой, а затем, переводя взгляд на ее опухшие глаза, прошептал: - Повторяю, это для твоей же безопасности. Ребекка кивнула, вытирая влажную кожу лица, и покосилась на огонь. Дважды знать, зачем он удерживает ее, не надо. Зачем он настолько нежен и снисходителен? Зачем терпит ее и готов отдать все за то злосчастное перо? Или правда в том, что это пустые слова, которые так опасно привлекательны? Зачем тот поцелуй? Она не смогла- потеряла любой контроль: ручейками по ледяным щекам потекли слёзы, и не было смысла их сдерживать. Она не смотрела на него, но отчетливо видела, как смятение одолевает мужчину, а тот, глядя на неё, впервые не знает, как себя вести. Даже находясь на самом дне, разбитой и раздавленной, она не попросит помощи. Поэтому, разгадать настрой ее невозможно, так же, как и понять происходящее в первый день в школе Ангелов и Демонов. Пересиливая себя самого, Винчесто коснулся ее предплечья, легонько сжимая и тяня на себя, пока ангел не оказалась целиком и полностью в его объятьях. Не сопротивлялась, даже звука не проронила, отчего Винчесто понял, что угадал. Угадал с ее настроем, всей тонкостью ее натуры и чувств, с виду таким непоколебимым характером. Нет, все же он знает ее лучше любого другого, и в этом нет и никогда не было сомнений. С того самого дня, когда впервые заметил ее серые крылья и нетипичную манеру поведения, когда завёлся их первый диалог, уже тогда понимал ее с полуслова. Она не изменилась ни капли за все пролетевшее время и сейчас все ещё та самая ранимая и хрупкая, сломленная, но не окончательно, женщина. - Засыпай,- снова окутывающий шёпот у самого уха. И она закрыла глаза, доверившись, или же наоборот, потеряв любую веру в спасение, желая вновь хоть на мгновение почувствовать его теплоту, даже, если это очередная ложь.