So Strange

По случаю ужина с Каулитцем решила надеть что-то поженственней джинсов и футболки. «Впрочем, ему не должно показаться, что я хочу его охмурить», — подумала девушка, рассматривая своё отражение в зеркале. Волосы она заплела в две толстые французские косы, надела простое светло-голубое платье с коротким рукавом, на плечах — тонкая белая шерстяная накидка. Без пяти восемь Эллисон спустилась из номера на первый этаж и зашла в ресторан. Конечно, Билл уже ждал за столиком, с волнением глядя на дверь. Когда его и модели глаза встретились, парень почувствовал, что сердце сейчас вылетит из груди. Эллисон словно сошла с обложки журнала. Каулитц заранее позаботился выкупить все столики в этом ресторане, чтобы не было риска, что кто-то из посетителей узнает звёзд. Эллисон шагнула к столу, за которым сидел Билл. Тот, вдруг ставший о волнения неловким, вскочил, чуть не опрокинув приборы вместе со скатертью на пол. Эллисон терзали смешанные чувства. С одной стороны, ей не хотелось начинать романтические отношения с человеком столь известным и популярным, с тем, у кого целая армия бешеных фанаток по всему миру (а ведь девушка уже почувствовала всю их вредительскую мощь в тот вечер, когда её едва не затоптали). С другой стороны, Гарвард была неглупой и прекрасно видела, что Билл уже по уши влюблён в неё. И скорей всего, даже если она его отошьёт, он будет пытаться добиться взаимности снова и снова… И если не добьётся, сердце его будет разбито, он будет страдать. А Эллисон меньше всего хотелось, чтобы Каулитц, такой жизнерадостный и милый (в отличие от лирических героев многих его песен), каким он был сейчас, стал мрачным и подавленным. На самом деле больше всего юная модель хотела и дальше общаться с этим парнем, слышать его смех, смотреть на его улыбку и краснеть, глядя в золотисто-карие глаза. Эллисон чувствовала, что начинает влюбляться в того, кого знает всего лишь один день… — Привет, — тихо сказал Билл, отодвигая ей стул и сев напротив. — Как я рад снова тебя видеть! — Привет. Да, я тоже. Очень, — также тихо ответила Гарвард. За ужином они много разговаривали и шутили. Эллисон поняла, что действительно влюбляется. А Билл… Билл уже давно был прочно обмотан сетями очарования Эллисон. В конце ужина (как Билл и планировал) в ресторане заиграла медленная классическая музыка. Каулитц поднялся со своего места и, протягивая Эллисон руку, сказал: — Можно пригласить тебя на танец? — Да, — Эллисон отвела взгляд и смущённо добавила: — Но я очень плохо танцую… — Ничего страшного, — Билл взял её за руку, почувствовав, как девушка вздрогнула от его касания, и вывел на середину зала. Они танцевали, и Эллисон больше всего переживала, как бы ей не отдавить парню ноги. Но всё обошлось благополучно, Каулитц ловко уворачивался… Когда мелодия закончилась, Билл и Эллисон как-то естественно прижались друг к другу и, не разрывая объятий, блондинка подняла глаза и посмотрела на Билла, он был выше её на голову. Желание поцеловать Эллисон вспыхнуло в голове парня мгновенно, лучше момента и не придумаешь, но Гарвард его опередила. Она приподнялась на цыпочки, обвив шею Билла руками, пригнула голову к себе и поцеловала в губы. Поцелуй неожиданно получился не коротким и мимолётным, а долгим и горячим, Каулитц так крепко прижал к себе Эллисон, что у неё дыхание перехватило. — Я мечтал об этом с тех пор, как впервые тебя увидел, — выдохнул Билл, когда Эллисон отстранилась. Им, впрочем, не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Эллисон чувствовала, что не в силах вырваться из плена влюблённых глаз Билла. А главное ей этого и не хотелось… — Hilf mir fliegen, * — прошептала американка, вспомнив песню, а Билл крепче обхватил её за талию и приподнял в воздух, так, что она теперь смотрела на него сверху вниз. — Ich liebe dich, Allison, ** — вдруг сказал парень, с восхищением глядя на голубоглазую красавицу. — Du hilf mir lieben…*** — ответила та. Вечер плавно перешёл в ночь. Центр Гамбурга не был сейчас так же пуст, как ранним утром, но всё же Билл и Эллисон сумели оставаться неузнанными. — Куда бы ты сейчас хотела пойти? — спросил Каулитц. — На концерт «Lacrimosa»! — не задумываясь, ответила модель. Билл подмигнул Эллисон и набрал на мобильнике кого-то. Разговор был коротким. Билл говорил по-немецки быстро, Эллисон ничего не поняла. Но потом парень довольно улыбнулся и сказал: — Сейчас Густав нас туда подкинет. — Куда? — На концерт, разумеется! Эллисон взвизгнув от счастья, крепко обняла Билла. — Кстати, не был ещё на их концертах, хоть раз в жизни послушаю настоящую готику, — с энтузиазмом добавил солист поп-рок группы. Через минут десять (они вышли из пешеходной зоны центра и ждали у проезжей части) подъехал чёрный фольксваген. Густав Шэфер, ударник группы «Tokio Hotel» сидел за рулём и без особой радости изучал странную замаскированную шарфами и капюшонами парочку. — Чего стоите? — поторопил их барабанщик. — Концерт скоро начнётся, вам ещё повезло, что они так сильно задержали начало, а я успел забронировать билеты через знакомого диджея! — Густав, я твой должник, — пообещал Билл искренне. — Кто бы сомневался! Если бы мне каждый раз, когда я слышу от тебя эту фразу, давали шоколадку, я бы уже опух от диатеза! — мрачно пробормотал Шэфер. — А, кстати, Эллисон, познакомься, это Густав — мой лучший друг! — льстиво сказал Каулитц. — А я — Эллисон, рада познакомиться, — приподняв тёмные очки, кивнула блондинка. Пара уселась на заднее сиденье, Густав нажал на газ, и машина помчалась по дороге. Пунктом назначения, как когда-то и мечтала Эллисон, был маленький клуб, с тёмными стенами, камерной сценой и великолепной акустикой, в данный момент забитый до отказа. Но для Гарвард и Каулитца место там нашлось. Неизвестно, как они умудрялись танцевать под лучшие песни «Lacrimosa», Эллисон — не сбивать Билла с ног, а он — не падать в обморок от восторга, когда она его целует, но любовь, как известно, творит чудеса. Билл, обнимая девушку, был абсолютно счастлив, а она подпевала любимым исполнителям и наслаждалась концертом. Её мысли всё чаще возвращались к вечеру в ресторане, она прекрасно помнила то, что сказал ей Билл по-немецки. Но девушка ещё не разобралась в своих собственных чувствах до конца. Одно она знала точно: рядом с Биллом Каулитцем для неё нет ничего невозможного. И её сердце было готово улететь вместе с разумом туда, где живёт мечта, туда, где она сможет ответить влюблённому парню взаимностью.