Таинственный Господин

      Юноша улыбался и смеялся в голос, так по-детски, так по наивному. Он хлопал в ладоши, едва ли не прыгая на месте. А мужчина, который сидел на матрасе, расположенном на полу у белой стены, любовался за беззаботным дитём. Всё равно, что этому «дитю» уже семнадцать лет.              — Падре! Падре! — радостно воскликнул юноша, подбежав к мужчине. Он наклонился к нему ближе, взял за руки и потянул на себя. — Ну чего вы сидите! Потанцуйте со мной, пожалуйста! — улыбнулся он, казалось бы, ещё шире.              Адэр.              У этого мальца очень красивое имя. Так и хотелось повторять его, пока голова не закружится.              Он называл его «падре», потому что не знал настоящего имени. Но мужчина с самого первого знакомства говорил, что он — просто безымянный человек. Да и человеком его сложно было назвать. Он не скрывал правду о себе, в открытую говорил, что бродит по земле уже долгое время. В то время, как все остальные не верили ему, мол, из-за этого бремени в такой период многие сходили с ума, — Адэр был единственным, кто поверил каждому его слову.              Адэр был первым, кто не побоялся дружить с таким загадочным Господином, — раньше он называл его именно так. А после юноша понял, что мужчина никак не менялся внешне: продолжал носить длинный чёрный плащ, чем-то похожий на тот, что носят священники в церкви, знал наизусть Библию, хоть и не веровал… Был невероятно красив. Только после он решил называть его иначе. Не так, как все. Господином он был для других, для Адэра — падре.              — Знаете, Адэр, мне всегда было любопытно.              Мужчина высвободил руки, опёрся ими о пол, и поднялся на ноги. Разница в их росте была очевидна, в возрасте — не слишком понятно. Падре для своих лет выглядел весьма молодо, Адэр, соответственно, на свои семнадцать лет — так же красиво, так же молодо. Они прятались ото всех здесь, в маленькой квартире, которая досталась юноше по наследству после смерти его родителей. Он остался единственным из всей семьи, кто выжил. В этом ему помог Господин: «Он был очень добр ко мне, его послала ко мне сама судьба», — сказал бы вам Адэр.              — М? Я слушаю, — он остановился, перестал плясать, но всё равно мило улыбался.              — Почему Ваше имя — Адэр? Вы ведь уроженец Италии.              У юноши был английский акцент, но его поведение, лексикон и внешний вид говорил об обратном. Нельзя было сказать, что Адэр родом из Англии, Шотландии, Уэльса или Ирландии. Такой чистый акцент, чем-то схожий с аристократическим, с его понятливостью и чистотой, но за неимением неспешного и вычурного произношения согласных букв.       — Ох, падре, — он почесал затылок, словно провинился. А после он поднял голову, смотря на мужчину снизу вверх. Он был настолько низок, что, даже встав на носочки, едва доставал до сухих, но сладких губ. — У меня в родословной всё очень запутано. Моя мать — итальянка, она родилась и выросла во Флоренции, а отец… Он родом из Англии! Но имя выбрала мне бабушка, она рассказывала, что раньше любила женщину из древней Греции, а там… Ну, — протянул юноша, — это действительно очень долгая и запутанная история.              Мальчик так наивно улыбался. Он выглядел беззащитно, когда таким образом смотрел на мужчину. Господину непременно хотелось защитить его от всех грёз.              В принципе, так они и познакомились. С первого взгляда Господин понял, что Адэр — совершенно другой человек, непохожий ни на кого. Обычно такое называли любовью с первого взгляда, но мужчина не верил в подобное, в отличие от юноши. Удивительно только, что рано или поздно он постепенно начал привыкать к этому миловидному мальчику. Слишком давно его сердце не видывало такой страстной любви. Впервые хотелось открыться по-настоящему, показать себя с лучшей стороны, доказать, что Господин способен измениться ради него.              Но Адэр как-то сказал, что это не нужно. Он заметил, что Господин несколько изменился в характере, но выглядел более… несчастливым. Он любил его таким, каким мужчина являлся на самом деле. Не будь он жесток к врагам, спас бы он юношу? Вряд ли.              — Ох, падре! Я совсем позабыл! — вдруг воскликнул юноша. Он стукнул кулаком в ладонь, как бы говоря: «Точно!» Он скрылся за единственной дверью, так быстро, что Господин не успел и глазом моргнуть, но всё равно терпеливо ждал юношу. А когда тот вернулся, то не смог сдержать слабую улыбку. Худые руки держали холст средних размеров. — Это мой подарок вам!              На картине был изображён высокий мужчина с широкими плечами, длинными белыми волосами, маской на лице… Адэр нарисовал своего возлюбленного. Таким, каким он его видел — таинственным, даже в маске красивым… Любимым. Господин улыбнулся, глядя на картину. А ведь он даже не позировал для неё. Очевидно, что юноша нарисовал всё по памяти. У него удивительная способность передавать чужую ауру прямо на холст, — мужчина давно подметил это. Он считал, что буквально познакомился с божьим ребёнком. Хоть в бога он не веровал, но точно знал, что Адэр — уникальный человек.              — Очень красиво, Адэр, Ваши руки — подарены богом, — он подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть картину. В немом восхищении любовался прекрасным творением. А после мужчина помог юноше поставить картину у стены. Всё-таки Адэр хилый, в отличие от его возлюбленного.              — Вы всегда так говорите! И всегда смущаете меня этими словами! — воскликнул юноша, но всё равно улыбнулся, показав зубы. Хрупкие, слегка желтоватые зубы. Но Господин мог его понять. В городе, где он познакомился с Адэром, наступили трудные дни. Многим даже есть нечего было, не говоря уже о том, чтобы хотя бы почистить зубы. Тем не менее, Господин подарил юноше шанс увидеть жизнь с другой стороны.              — Я всего лишь говорю правду, — спокойно ответил мужчина. — Вы подарены богом — для всех в этом мире.              — Вы ведь не веруете. — Адэр оказался совсем близко. Он задрал голову, чтобы посмотреть в родные глаза.              — Я верую в Вас. И в Ваши руки.              Мужчина взял его руки в свои и, несильно сжав его ладони, поглаживал большим пальцем мягкую кожу. Он был влюблён не только в Адэра, но и в его руки. Тонкие запястья, музыкальные пальцы. Только вот, кажется, юноша совсем не умел играть на музыкальных инструментах. По крайней мере, он об этом не рассказывал, да и с ним поблизости никогда не было каких-либо инструментов. Той же скрипки.              — У Вас прекрасные руки. Бесконечно хочу их целовать, — прошептал мужчина, оставив лёгкий поцелуй на тыльной стороне чужой ладони. Адэр смутился, но всё равно улыбался.              Адэр высвободил одну из рук, тут же положил её на плечо мужчины, от чего тот, словно автоматически, склонился слегка вперёд, позволяя юноше, встав на цыпочки, дотянуться до сухих и соблазнительных губ. Лица расположены близко друг к другу, юноша улыбался и смотрел прямо в глаза Господина. Потянулся к губам, но не целовал — дразнил, зараза, но любимая.              — Хотите проверить меня на сдержанность? — усмехнулся Господин, опустив и вторую руку. Он потянулся к его рубашке, не глядя расстегнул верхние две пуговицы.              — Хочу полюбоваться вами, падре, — а вот руки Адэра потянулись в противоположное место. Мужчине пришлось выпрямиться, но он всё равно внимательно наблюдал за юношей. Тот, кажется, разыгрался не на шутку. — И… хочу сделать вам приятное, — с этими словами он изящно встал на колени, так грациозно, так величественно. Его тонкие пальцы отодвинули края плаща, шаловливая рука потянулась к ремню на брюках. Умело расстегнул ремень, справился с замком.              Господин невольно залюбовался юношей. Его забавляли их отношения. Они любили друг друга. Они готовы поменяться ради друг друга, но при этом любят себя такими, какими являются.       

***

      Золотой век пиратства уже позабылся для других стран; взятие Бастилии не забудет весь Париж никогда. Господин, одетый в свой длинный чёрный плащ, который скрывал остальную его одежду, поправил маску на лице. Адэр, одетый так просто и по-летнему, шёл рядом и тайком любовался мужчиной. Юноша мысленно благодарил его за то, что не оборачивался каждый раз. Тогда Адэру было бы неловко, но Господин внимательный, он точно заметил, что юноша всю дорогу смотрел только на него. А ведь они решили прогуляться по этой части города только потому, что сам юноша ни разу здесь не был, в отличие от Господина. Место полно богатыми людьми, у которых высокие титулы. Но даже здесь затесались бедняки, живущие по тёмным углам, как бедные крысы с красными глазами. Потому мужчина держал юношу совсем близко к себе, чтобы никто не посмел его как-либо задеть. Но, кажется, прохожие воспринимали Адэра как личного раба, но здесь такое не ново. Каждый второй расхаживал со своим слугой, якобы в честь высокого титула. Господин выглядел несколько иначе, чем обычный человек, живущий здесь, но его загадочность явно привлекала к себе внимание. И явно не плохого.              — Падре, а куда мы направляемся? — вдруг опомнился юноша, оглянувшись вокруг. Хотя он и без этого не знал, где именно они находились. Они просто прогуливались по крайне длинной и широкой улице, правда только иногда Адэр застревал около лавок. Странно, что они располагались здесь. Впрочем, наверное, это просто очередные замашки богатых людей, чтобы их слуги не отправлялись далеко за продуктами и прочими нуждами. Юноша постоянно отвлекался на что-то. То милую безделушку увидит, то какую-то невиданную сладость.              — Заглянем в одно место. Хочу навестить старую знакомую, — коротко ответил мужчина.              Прошло некоторое время, прежде чем Господин остановился перед нужным зданием. Высокое, в три этажа. В отличие от остальных построек, оно выделялось особенно сильно за счёт чёрно-красных тонов, рисунками юных дев в непристойных позах, а также надписью бордового цвета прямо над дверьми: «Дом увеселения».              — Нам точно в это место?.. — осторожно уточнил Адэр. Он понял, что это за место.              — Да.              Господин вошёл внутрь, как ни в чём не бывало, юноша проследовал за ним следом, но он был крайне смущён. Он ни разу не бывал в публичных домах! Хоть не понаслышке знал о них. На входе их тут же встретили две девицы невысокого роста, в коротких юбках и с глубоким декольте.              — Приветствуем! — радостно одновременно произнесли девочки.              — Здравствуйте, — слегка улыбнувшись уголком губ, поздоровался мужчина. Адэр же, в свою очередь, опустил голову и просто молчал. — Аврора на месте?              — Конечно. Она всегда к вашим услугам, мсье! — улыбнулась одна из девиц. — Она на втором этаже, как обычно.              — Благодарю, — кивнул мужчина и, вытащив из кармана брюк пару купюр, протянул их работницам. — За вашу жизнерадостность.              — А юноша с вами? — поинтересовалась другая, заметив позади мужчины Адэра. Господин усмехнулся, уверенно кивнул. — Тогда хорошего вам дня! В доме увеселения исполняются все ваши запретные мечты.              Похоже, Господин бывал здесь не в первый раз. Он, как ни в чём не бывало, направился к лестнице. Адэр мигом поспешил за ним, стараясь не отставать. На удивление, у мужчины ускорился шаг.              — Зачем мы пришли сюда?.. — тихо прошептал Адэр, наконец-таки поравнявшись с падре.              — Не волнуйтесь, Адэр. Ничего интимного не произойдёт сегодня. Мне надо встретиться со знакомой.              Господин, оказавшись перед нужной дверью, спокойно зашёл внутрь. Юноша же не знал, идти следом за возлюбленным или не стоит. Он переминался с одной ноги на другую, не поднимая головы. В итоге не зашёл.              — Я скоро выйду, Адэр. Потерпите немного, — сочувственно улыбнулся он юноше прежде, чем плотно закрыть двери.              — Господин! Рада вас видеть! — стоило двери закрыться, как на мужчину с объятиями накинулась светловолосая девица. Она поцеловала гостя в обе щеки, и только после прервала и без того короткие объятия.              — Аврора, как поживаете? Давно не виделись.              — Всё хорошо, спасибо за беспокойство, — она улыбнулась и прошла к кровати, словно находилась у себя дома, села на край, перекинув одну ногу на другую. — Как обычно?              — Да, — коротко кивнул он, сделав пару шагов вперёд. — Какие новости?              Аврора — вестница всего Парижа. Она знала буквально всё. Непонятно только, каким именно способом она узнавала новости. Но Господин со временем убедился, что, что бы она не говорила, — являлось чистой правдой. Мужчине это и нужно было.              — Увы, всё ещё идёт шум из-за взятия Бастилии. Поговаривают, что народ собирается устроить анархию! Бога ради, надеюсь, что это будет правдой. Бог милостив, потому надеюсь, что он исправит сложившуюся ситуацию.              Господин и без этого всё прекрасно знал. Его интересовало лишь одно. Он хмыкнул, а потому Аврора, уловив этот жест, тут же переключилась на другую тему:              — Увы, про вашу сестру ничего неизвестно. Нет ни единого слуха про таинственную незнакомку с длинными волосами. Мне очень жаль, господин, — с её лица тут же сошла улыбка.              Мужчина подошёл ближе и, склонившись, провёл большим пальцем по её нежной, бархатной коже.              — Здесь нет Вашей вины, Аврора. Не стоит из-за этого так сильно переживать. Вы и без этого доносите до меня хорошие вести. Этого тоже достаточно, — он слабо улыбнулся девушке.              Они знакомы уже четвёртый год. Господин знал Аврору буквально ещё маленькой девочкой, — такой образ, по крайней мере, сохранился у него в голове. Ей было всего лишь тринадцать лет, как с её семьёй произошёл несчастный случай: отца обманули, потому они задолжали безумных денег; увы, мать совершенно не способна обеспечить семью из-за своей болезни; её младший брат совсем молод для того, чтобы работать — Аврора хотела, чтобы он учился, чтобы однажды смог помочь им, потому молодой девице пришлось взять всё в свои руки. Поэтому она и работала в публичном доме, увы, другой работы она найти не могла. Девица постоянно говорила о госпоже, у которой была большая власть в руках. Но, как ни странно, Господин ни разу не видел эту самую женщину.              — Спасибо, Аврора, за ценную информацию, — он вытащил всё из того же кармана несколько купюр, но их было значительно больше, чем он дал девушкам у входа.              — Господин, я не могу взять ваших денег! Вы ведь так добры ко мне! Я не могу… — растерянно воскликнула Аврора. Но мужчина, лишь улыбнувшись, оставил деньги на её кровати.              — Вам они гораздо нужнее, чем мне.              Мужчина выпрямился, поправив свой плащ. Он быстрым шагом покинул комнату Авроры. Адэр находился всё время рядом, но к нему, на удивление, уже прилипли две юные девы. Юноша всё не мог перестать смущаться, постоянно вертя головой то в одну сторону, то в другую, чтобы не встретиться взглядом с ними. Он что-то тихо мямлил, пока две девушки пытались уговорить его на один вечер. Господина явно смешила эта ситуация.              — Прошу прощения, юные дамы, но сердце этого молодого человека уже занято. — Господин помешал им. Адэр тут же повернул голову в сторону мужчины, посмотрев на него, как на самого настоящего спасителя. — Будьте добры, лучше поищите кого-нибудь другого, — он буквально встал между Адэром и девушками.              Когда они с явным разочарованием ушли, юноша тут же воскликнул:              — Падре, вы спасли мне жизнь!.. Я безумно смущён. Мы можем уже идти?              — Да. Я закончил свои дела. Можем вернуться обратно или дальше прогуляемся?              — Мне бы хотелось изучить этот край ещё лучше! Только если мы больше не будем заглядывать в такие места.              Господин тихо рассмеялся.              — Хорошо, не будем.              Пока они возвращались обратно вниз, Адэр оживлённо говорил, словно ничего с ним не произошло сейчас:              — На самом деле, это место выглядит очень оживлённым. Прямо так и вижу — прекрасные пейзажи, здания выглядят очень гармонично друг с другом за счёт их палитры; люди совсем не похожи друг на друга… Все одеты так богато и красиво! Мне бы хотелось сегодня нарисовать эти места. Хочу запомнить их навсегда! — подобно ребёнку восхищался Адэр. Эмоции на его лице не позволят солгать. — Особенно на фоне всеобщей картины прекрасно смотритесь именно вы, падре. Вы так загадочны, вы совсем не похожи на этих людей из высших слоёв. Это так прекрасно!              Господину нравилось слушать его. Неважно, о чём говорил юноша, но его голос завораживал — по-детски выдавал он своеобразную интонацию, но это было даже милым. Хотя со стороны могло выглядеть странно: взрослый таинственный мужчина и юноша, чей голос так и не начал ломаться за эти годы.              У входных дверей всё ещё стояли две девушки, которые ранее встретили гостей, но теперь рядом с ними стояла высокая женщина. Её длинные чёрные волосы были сплетены в одну большую косу, но на лицо упала одна непослушная прядь, однако, видимо, женщину не особо волновало это. Была одета она не как все: волосы украшала золотая заколка с синими цветами и веером, на ней было надето светлое платье, похожее на кимоно, тёмная короткая юбка, длинные фалды и длинные рукава, как у фурисодэ; правый рукав свободен, а левый закатан и зафиксирован плетеным шнуром под чёрным наплечником; вдобавок завершал весь образ широкий пояс тёмно-алого цвета, завязан сзади в двойной узел; на ногах были каблуки. В левой руке она держала длинную курительную трубку. Господин такие видел в древнем Китае. Взгляд её фиолетовых глаз был направлен на девушек, но даже с такого приличного расстояния чувствовалась ехидность в её очах.              Как только они оказались совсем близко ко входу, женщина обратила на них своё внимание. Сначала она окинула взглядом мужчину, после — Адэра. И, улыбнувшись, обратилась к Господину:              — Рада видеть новые лица, — она затянулась. В нос ударил приятный, с капелькой горечи запах. Адэр же закашлялся от дыма. Но, кажется, женщину не особо это волновало. — Надеюсь господам понравилось наше заведение. И на кого же пал взор? — как бы невзначай поинтересовалась она.              — Господин часто захаживает к Авроре! — ответила одна из девушек вместо мужчины. Тот лишь бросил на неё взгляд, дескать, ни к чему было это говорить.              — М? Приятно слышать, что Аврора пользуется такой популярностью среди взрослых мужчин. Она совсем юна, но многие в восторге от её навыков, — её лёгкая улыбка не предвещала ничего хорошего.              Господин чувствовал её неприятную ауру. Их взгляды пересеклись. Тёмно-алые глаза прямо смотрели в чужие фиолетовые, казалось бы, совсем безжизненные. Мужчина был несколько напряжён от такой встречи, но женщина, однако, была навеселе. Её забавляла ситуация. Казалось, что она поменялась с Господином местами. Адэр успешно прятался за широкой спиной мужчины. Ему и вовсе было неловко со всего этого.              — Элоиз, — представилась женщина. Так и не шелохнулась, просто продолжала курить, и смотрела на Господина.              Ох, как же так? У Господина ведь нет имени, чтобы представиться. Он лишь молчал, как Адэр вмешался:              — Господин говорил, что у него нет имени! — он выглянул из-за чужой спины. Элоиз это рассмешило. — Потому я называю его падре!              — М? Так нынче священники любят расхаживать по борделям?              — Вовсе нет, я не священник, — ответил мужчина, задрав голову. Они были почти одного роста.              — Нет? Какая жалость, — с неким разочарованием хмыкнула Элоиз. На секунду она отвела взгляд. Что-то она припоминала.              Как ни странно, какая бы аура не была у Элоиз, она всё равно казалось приятной. Её акцент завораживал. Интересно, кем она приходилась этому месту? Девушки, которые ранее разговаривали с женщиной, очень уважительно обращались к ней, но не было осторожности или страха. Похоже, у неё авторитет в городе. Только вот Господин ничего не слышал о ней.              — Любовник? — она была бесстыдной, раз напрямую задала вопрос. И ведь при этом вовсе не изменилась в лице. Улыбка озаряла гостей.              — Возлюбленный.              — Интересно. Не ты ли это — тот загадочный человек, о котором разошлись слухи по всем Парижским пабам? Я наслышана о тебе, — её тон тут же сменился. Коварность подкралась сзади, захватив Господина цепкими лапами, но мужчина даже не пошатнулся — для него это не являлось препятствием.              Тот самый, кто участвовал в революции. Тот, кто убил императора три года назад. Тот, о ком травили байки в самых загаженных пабах разбитой Франции. Элоиз правильно поняла. Она знала, кто находился перед ней. Но судя по её виду — это совсем не смущало её натуру.              — Приятно увидеть «настоящую легенду» вживую.              Элоиз — первая, кто узнала Господина по пьяным описаниям.              — Тебя выдаёт маска, милый. Весь твой внешний вид так и говорит — ты нездешний, тебя легко узнать. — Элоиз вошла во вкус. Пару минут назад она весьма вежливо и тактично обращалась к ним, теперь же — перешла в свой привычный нрав.              — Приятно знать, что слухи обо мне, по крайней мере, почти правдивы. Даёт понять, что нынешний народ занимается своими делами. — Господин как-то странно улыбнулся. — А не только выпивают в пабах.              — Хозяйка! Хозяйка! — послышался тонкий мальчишеский голос откуда-то сбоку. Вдруг прибежал юноша низкого роста: весь бледный, взъерошенный, полураздетый… И очень напуганный. А как его руки дрожали! Господин невольно улыбнулся, когда окинул его взглядом. Очень милый запуганный ребёнок. — Там… Там с господином что-то случилось!.. У него… Руки очень дрожат, он не может нормально говорить, кажется, у него приступ… — в глазах детский страх. Мужчина бы не дал этому малышу больше шестнадцати лет. — Пожалуйста, посмотрите. Я очень боюсь! — и взвыл в конце.              А Элоиз только расплылась в доброй улыбке. Похоже, её не особо волновал клиент. Юноша, кажется, обратился к женщине, как к хозяйке? Может, она…              — Не волнуйся, милый мой, — юноша стоял совсем близко, потому женщина аккуратно погладила его по голове. Тонкими и длинными пальцами, их можно назвать музыкальными, аккуратно поправила выбившиеся пряди со лба. — Нет повода для беспокойства. Ты был с А́ртуром?              — Мсье Эдермун?.. Да, я был с ним…              — С ним всё будет хорошо. У него просто сердечный приступ, — снова улыбнулась, будто в этом не было ничего страшного. Господин бросил взгляд на Адэра: тот очень переживал за незнакомца. По лицу прямо видно — сплошь беспокойство. Невольно он положил руку ему на плечо, легонько прижал к себе. — Увы, с тем милым человеком ты больше не сможешь увидеться.              — Но… Почему?! — в детских глазах только непонимание. Страх быстро куда-то исчез. — А вдруг господин умрёт?              — Увы, я не могу ему помочь, — она сжала губы. — А́ртур это заслужил. Тебя тогда не было с нами. Но он очень сильно разозлил меня, когда посмел поднять руку на Адель.              С Элоиз, очевидно, шутки плохи. Неужели таким образом она мстила человеку?              — К тому же, — снова добрая улыбка. Как, однако, быстро менялась она в лице. Но сожаления за свои действия не было видно ни за метр, — я обещала ему, что рано или поздно ему придётся поплатиться за свой поступок. Он не воспринял мои слова всерьёз, попытался разрушить это прекрасное место — пришлось в ответ принести ему вишенку на торте.              Юноша разочарованно выдохнул. А ведь ему так нравилось проводить время с мсье Эдермуном! Но, к сожалению, перечить женщине он не мог.              — Не расстраивайся, милашка, найдётся новый клиент для тебя. Куда лучше, чем этот старый негодяй, — она склонилась слегка, чтобы левой ладонью погладить мальчика по щеке. Тот осторожно поднял боязливый взгляд. — Какой прекрасный милый мальчик. А взгляд какой, ах, не жалею, что взяла тебя.              — Хозяйка… Пожалуйста, взгляните на господина… Я буду до конца своих дней сожалеть, если не приведу к нему помощь! — настоял на своём юноша.              Элоиз разочарованно сжала губы. И выпрямилась. Её усталый взгляд фиолетовых глаз прошёлся по юноше.              — Я могу взглянуть. Но не жди, что я помогу ему.              — Спасибо вам большое! Правда-правда!..              Женщина посмотрела на гостей. Господин с Адэром всё это время стояли рядом. Мужчина понимал, к чему ведёт Элоиз со своим желанием, а бедный юноша, теперь уже самостоятельно прижимающийся к крепкому телу, не хотел смотреть на женщину. Он своей маленькой ладонью сжал край чёрного плаща. Ещё чуть-чуть, казалось бы, и Адэр уткнётся носом в Господина. Лишь бы не видеть пронзительный взгляд фиолетовых глаз.              Но он заметил, что у загадочных людей, таких как Господин или Элоиз, — пронзительный взгляд необычных глаз. У мужчины тёмно-алый цвет, у женщины — фиолетовый. Такой яркий, насыщенный, удивительный.              — Жаль, но мне придётся удалиться. Было приятно видеть вас, — имела в виду не только Господина, но и его спутника, — надеюсь, что увижу вас здесь снова.              Её улыбка пугала. Такая добрая, великодушная, а на душе непонятно что. Но Господину она чем-то напоминала… сестру. По крайней мере, какой он её запомнил: весёлой девочкой, которая боялась нарушить правила, но делала всё возможное, чтобы ободрить своего брата.              Интересно, изменилась ли Агнес? Наверное, нет.              — До встречи, — из вежливости ответил мужчина вслед женщине, которая взяла юношу за руку и направилась с ним в неизвестную сторону. В той части мужчина ещё не был. И, наверное, никогда и не узнает, что находится там помимо интимных комнат.              Адэр промолчал.       

***

      Он смышлёный юноша. Умён не по годам.              — Падре, у вас ведь есть сестра, да? — поинтересовался мальчишка, слабо улыбнувшись.              Господин стоял у окна, придерживая в руке тонкую ткань, и смотрел за происходящим снаружи. Яркое солнце подавало отблеск приближающейся опасности. Горожане мирно занимались своими делами: дети бегали и резвились, взрослые работали. И лишь мужчина, наблюдая за ними, понимал, что веселью скоро придёт конец. У него было плохое предчувствие.              — Есть, — не отвлекаясь, ответил он.              — А где она сейчас?              — Если бы я только знал, мой милый мальчик, — сказал так спокойно, словно не скучал по ней. Но всё не так. Если бы Господин спал, то видел бы её в своих снах. Как самый худший кошмар, но одновременно с этим, как невероятно прекрасный сон в жизни.              Он чувствовал себя одиноким, несмотря на Адэра рядом. Ему сильно не хватало Агнес: её широкой улыбки, вечного смеха и резвости. Он скучал по ней, что ни странно, ведь они были связаны с самого детства. У них не было никого, кроме них самих. Увидеть её во сне — страшно, потому что Господин не понимал, где она находится. Но вместе с этим — радостно, ведь они так давно не виделись. Сколько уже прошло лет с тех пор, как их раскинуло на разные земли? Господину не нравилась пустошь — приходилось выживать в новой среде. Интересно, а как со всем этим справилась Агнес? Они связаны, их чувства тоже. Они всегда чувствовали боль друг друга, но с тех пор, как сестра исчезла, Господин словно потерял частичку себя. Растерял те неоднозначные чувства, которые он испытывал, когда Агнес находилась рядом с ним. Он любил её, как сестру. А она? Неизвестно.              Сложно существовать в целом без своей половинки.              — Вы скучаете по ней? — сколько глупых вопросов, но мужчина промолчал на этот счёт. Он терпеливый.              — Конечно, — коротко и лаконично.              — Хотелось бы увидеть вашу сестру… — невзначай бросил юноша. — Вы, наверное, очень похожи. Интересно, какая она? — последний вопрос Адэр пробубнил себе под нос, но мужчина всё равно услышал его.              Господин оставил ткань в покое, повернувшись лицом к юноше. Его руки были запачканы красками различных цветов, перед ним стоял холст. Мужчине нравилось видеть процесс рисования, но не сам рисунок: его он всегда может увидеть в конце, — конечный результат всегда хорош, как бы то ни было. Сколько бы времени Адэр не потратил: много или не очень — его картины прекрасны. Верно Господин говорил, что его руки — даны самим богом, хоть он не веровал, в отличие от Адэра.              — Она, скорее всего, сильно изменилось. Прошло достаточно времени с тех пор, как мы потеряли друг друга, — в голосе мужчины едва заметное разочарование. Адэр оставил кисть в палитре, которую положил на небольшую тумбочку рядом.              — Это не так важно, падре. Мне бы хотелось увидеть, как именно Вы запомнили её.              — Вы уверены? — уточнил мужчина. У него есть такая возможность. Заберёт, конечно, сил, но что только не сделаешь ради Адэра…              Юноша, будто понимал, что сейчас что-то произойдёт, широко улыбнулся и уверенно закивал. Господин вздохнул. Раз так — покажет.              — Встаньте сюда, — он указал в центр комнаты. А сам скрылся за дверью, ведущий в узкий коридор.              Мужчина вернулся с зеркалом. Он осторожно прислонил его к стене, придерживая его одной рукой, стянул бархатную ткань, бросив её на пол, и только после окончательно убрал руки. Вскоре, оказавшись рядом с Адэром, от которого веяло нетерпением, что заставило Господина слегка улыбнуться, он потянулся к своей маске. Юноша широко раскрыл глаза в удивлении. Он никогда не видел падре без маски! Ему всегда было интересно узнать, что же он прячет под нею, но никогда не осмеливался спросить об этом. Мог говорить о чём угодно, но только не о маске. Он понимал, что, вероятно, Господин носил её не просто так. Он не спрашивал, мужчина не говорил.              — Смотрите внимательно. Это очень важно, — попросил мужчина.              — Д-да! Конечно! — радостно ответил Адэр в ту же секунду. Он сжал ладони в кулаки — ему не терпелось узнать, что сейчас произойдёт.              Убьёт двух зайцев одним выстрелом! Узнает, что скрывалось под маской, и узнает хоть что-то про сестру падре.              Господин медленно снял маску. Эту деталь ничего не держало: не было никакой нитки или дополнительных лент, чтобы узлом закрепить маску, но, тем не менее, она держалась, казалось бы, сама по себе. Никогда не спадала! Словно была приклеена к лицу Господина.              Адэр посмотрел в зеркало, потому что мужчина тоже смотрел на своё отражение. Взгляд тёмно-алых глаз был отчётливым. Вдруг прямо из зеркала появилась рука, как у какого-нибудь призрака или фантома. Юноша негромко вскрикнул, хотел было прикрыть рот руками, но они были запачканы красками, которые совсем не высохли. Он сделал несколько шагов назад, как вдруг раздался голос Господина:              — Не отходите и не бойтесь. Ничего плохого не произойдёт… Пока я рядом — Вам ничего не грозит, — его слова вселили уверенность и надежду. Адэр вновь подошёл ближе, но уже более осторожно, не так уверенно.              Призрак едва вылез из зеркала, его очертания были совсем непонятны, руками он опирался о поверхность зеркала, но его отражения не было видно. Вскоре фигуре удалось выбраться из заточения, он встал на ноги и выпрямился, как вдруг его облик начал медленно изменяться. Рост стал значительно ниже, фигура стала обретать женские черты… Появились длинные светлые волосы, на ещё нечётком лице виднелась улыбка. На щеках небольшие ямочки. Глаза — ярко-красные, такие насыщенные, прямо как у Элоиз! Взгляд манящий, как у русалки… Облик обрёл одежду: шёлковое платье в пол, непорочного белого цвета, как если бы ангел спустился с небес. На волосах появилась тика с белыми камешками.              Господин не отрывал взгляд от зеркала. Ему нужно поддерживать зрительный контакт самим с собой. Адэр же восхищённо любовался девушкой. Она была совсем чуть-чуть ниже Господина. Черты их лиц похожи, но ауры совсем разные. У мужчины белые волосы, у девушки — светлые, блондинка. Хоть цвет глаз был чем-то похож, различались лишь насыщенностью и яркостью. Казалось, у Господина — потух детский огонёк в глазах, потому они обрели более тёмный оттенок, а у девушки всё ещё был этот весёлый задор, поэтому они имели всё ещё светлый тон.              — Неужели… Это ваша сестра? — только мог произнести юноша. Ему хотелось подойти к ней ближе, но он волновался. А вдруг падре разозлится? Он не желал рисковать, потому оставался на месте. Ему, впрочем, хватало и такого расстояния.              Ответа не было. Господин смотрел на себя, девушка же внимательно глядела на мужчину. С таким нескрываемым интересом, будто впервые видела его, но по взгляду было понятно — она его узнала. Являлась ли эта фигура призраком Агнес? Или, может, это просто галлюцинация? Адэр совсем запутался, но он всё равно был рад увидеть сестру Господина!              Как только девушка сделала несколько шагов вперёд, совсем чуть-чуть — и она коснётся Господина, он тут же отпрянул назад, быстро вернув маску на место.              Девушка исчезла.              Мужчина растерялся. Удивительно! Он чувствовал себя беспомощно, встревоженно и неуверенно. Мужчина нахмурился, и как-то странно сжал челюсть, чтобы избавиться от противных чувств. Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Короткие ногти больно впились в грубую кожу. Благо, что Адэр этого не увидел. У него словно плёнка образовалась на глазах: разум был затуманен.              — Это… Это было прекрасно! — вдруг воскликнул юноша, развернувшись лицом к мужчине. Тот повернул голову к нему, изогнув бровь. — Это ведь была ваша сестра? Она такая красивая! Такая яркая, уникальная… Невероятная красота!              Господину вдруг полегчало.              — Спасибо Вам за добрые слова, Адэр.              — Я так хочу обнять вас сейчас! Но мои руки запачканы… — расстроенно произнёс юноша, взглянув на свои ладони.              — Ваши руки богом были подарены — для всех людей в мире. — Господин повторял это из раза в раз. Он полностью повернулся лицом к Адэру и с нежностью взял его руки в свои. И плевать, что он запачкался.              — Вы говорили, что не веруете… — диалог, казалось бы, повторялся каждый раз. — Ваши руки… Вы ведь испачкались! Н-не надо, пожалуйста, я не хочу марать ваши воинственные руки… — растерянно прошептал Адэр, заглянув в глаза мужчины.              — Я верую в Вас. И в Ваши руки, — он поцеловал его в запястье, слабо улыбнувшись.              Сжав его ладони, Господин затянул Адэра в танец, запачкав руки от столь родных, маленьких ладоней.       

***

      Юноша лежал на боку, согнув колени. Одна из его рук была согнута и подложена под голову. Рядом же с ним лежал Господин, почти в такой же позе, только руки его были внизу. Они просто безвольно лежали. Подобно сладкому плоду, мужчине хотелось прикоснуться к нежной, бархатной коже. Такая бледная, такая красивая — Господин любил эту особенность. Он любил в нём всё: и прекрасную кожу, и чарующий взгляд вечно весёлых глаз, и его превосходные руки — длинные и тонкие пальцы завораживали, — хотелось прикусить их. Совсем слабо, чтобы не было больно, лишь бы почувствовался сладкий привкус. Господин нервно сглотнул.              Он был влюблён в Адэра, очевидно.              Юноша спал, его закрытые глаза иногда подрагивали. Мужчина же во сне не нуждался. Он внимательно смотрел на его лицо, хотя и без этого прекрасно знал все линии, расположение всех родинок, едва заметные веснушки. Он буквально любовался спящим красавцем. Его манили чужие полусладкие губы. Господин аккуратно, очень осторожно придвинулся ближе к Адэру. Их разделяли ничтожные сантиметры. Мужчина невольно приоткрыл рот, совсем чуть-чуть, так маняще выглядели пухловатые губы.              Юноша резко дрогнул. Господин тут же отодвинулся.              Адэр приоткрыл глаза, щурясь. В комнате почти не было света, но ему всегда тяжело просыпаться. За окном, что прикрыто тонкой тканью, было темно. Возле матраса расположилась керосиновая лампа, которую Господин и принёс. Зажёг, потому что знал — всё равно не уснёт, а, значит, можно не беспокоиться, что с лампой что-то произойдёт, что керосин будет причиной пожара. Плохие мысли, о таком лучше не думать.              — Разбудил? — голос Господина звучал тише обычного.              — Нет, вовсе нет, — он тут же расплылся в улыбке. По-детски взрослый юноша. — Просто… Кошмар приснился, — неловко признался.              — Расскажете? — поинтересовался невзначай мужчина, подняв руку. Большим пальцем невесомо коснулся до уголка его губ. Ему нравилось, как Адэр улыбался. Так наивно, так грустно. За добрыми улыбками всегда что-то скрывалось. Может, юноша и улыбался, может он пытался скрыть грусть, но Господин не глуп. Он видел в его глазах отблеск чего-то ужасного. — Тогда он не будет таким страшным.              — Мама приснилась… — у Адэра ком в горле застрял. Ему больно вспоминать о семье.              Тишина. Понимающее молчание.              — Всегда грустно, когда они мне снятся, — юноша устало прикрыл глаза. — Каждый раз одно и тоже… Мама держит меня на руках, совсем маленького, и пытается от чего-то убежать… С корабля кричит бабушка, боится, что мы не успеем. А я вижу, что происходит сзади: всё темно, страшно, — складывалось впечатление, что Адэр находился в полусне. Так точно передавал он свой кошмар. — Почему-то везде молнии, в ушах — громкий гром. Я закрываю глаза и чувствую только тонкий шлейф маминого парфюма… Такой нежный, приятный, но едва ощущаемый запах. Она рядом, но так далеко. Я на её руках, но по ощущениям, что стою посреди шторма. Стоит открыть глаза — никого рядом нет. Ни того корабля, ни бабушки на нём, ни мамы рядом… Я один посреди того страшного поля. Рядом должен быть океан, но его просто нет. Он словно испарился. Кругом лес — и ничего более. Густой такой, тёмный… Пугающий.              Господин сжал губы. Ему никогда не снились кошмары. Он не мог во всей красе понять, каково сейчас его возлюбленному, но он пытался. Взяв его маленькую ладонь в свою, он слабо улыбнулся. Во взгляде тёмно-алых глаз так и читалось: «Я рядом, всё будет хорошо».              — Пока я рядом, Вам не грозит никакая угроза, Адэр, — юноша открыл глаза и несколько удивлённо посмотрел на Господина. — Вы не одиноки, я рядом — я буду Вашей семьёй. С Вашего позволения, — добавил он в конце приличия ради.              Глаза Адэра заблестели. Моргнёт — тут же заплачет!              — Падре… Я тронут вашими словами, — его голос дрогнул. Мужчине хотелось его обнять, но юноша, высвободив руку из-под головы, сам приблизился к нему. — Я очень люблю вас. Вы можете обещать, что никогда не покинете меня?.. — в его глазах сплошная надежда. На те заветные слова, которые он жаждал больше всего на свете.              На его глазах убили мать и бабушку. Пока он дрожал от страха, революционеры смеялись в голос, раздевая бедных женщин. Лишь бы потешиться над ними, лишь бы забрать все их украшения, да отдать какому-нибудь мастеру за хорошую цену. А потом они вспомнили про бедного мальчика, который планировал ускользнуть, но было уже поздно… Его немытые волосы едва ли не вырвали с корнем, когда грубо схватили за них и потянули вверх, чтобы он встал. Он помнил их гадкий смех: один из революционеров всё время подносил нож к его тонкой шее, смотря, как тот извивался, лишь бы не ранили. Он боялся крови, он боялся проронить свою! Адэр помнил всё. И как один из них потянулся к его свободным штанам, проскользнув рукой с грубой кожей внутрь. Юноша думал, что всё — это конец!              А потом появился Господин.              Подобно грому среди ясного неба. Мужчина появился, в буквальном смысле, из пустоты.              — Разве народ жаждал такой свободы? Разве остальные революционеры отдали свою жизнь ради того, чтобы какие-то ублюдки тешились над детьми?              Адэр помнил его пугающий тон. Негромкий, такой спокойный, но не предвещающий ничего хорошего. В левой руке — копьё со странным узором, в правой — старый и грязный крест. Мужчина настолько сильно сжимал его в ладони, что, казалось, остались следы. Этот крест… Он ведь принадлежал старшему брату Адэра!              И он никогда не забудет эти возгласы: громкие, истеричные, перемешанные со звуком пролитой крови.              — Вы в порядке? — обратился к нему Господин. Но Адэр не мог подобрать слов: настолько он был благодарен ему за спасенье! Не сказав ни слова, юноша бросился ему в ноги. Лбом касался обуви, пальцами сжимал край всё того же чёрного плаща, запачканный кровью. Дрожал и плакал. Настолько он был благодарен ему. — Ну-ну, негоже такому прекрасному ребёнку плакать, — он присел, пальцами правой руки коснулся его щеки, побуждая юношу приподнять голову. Глаза блестели, во взгляде непонимание. Мужчина слабо улыбнулся, коснулся кончиками пальцев его подбородка.              — Можно мне… пойти с вами? — юноша смог выдавить из себя только это.              Господин снисходительно улыбнулся.              — Вы уверены? Как Вас зовут?              — Адэр… — уверенно закивал.              — «Богатое копьё»? На зависть хорошее имя.              И ведь Господин согласился.              — Нас сможет разделить лишь смерть. Только её непорочная коса — и ничего более. До конца дней своих буду помнить Вашу добрую улыбку, детский наивный взгляд, и Вашу безграничную жизнерадостность.              А ведь Господин не бросал слов на ветер. Он сдержал своё обещание.