Глупые мальчики

Еще никогда Дриму не было так плохо. Он не понимал, что происходит, и сходил с ума. Еще совсем недавно они с Джорджем улыбались друг другу, а сейчас между ними бесконечная пропасть. Дрим хорошо помнил то самое утро после того самого марафона фильмов с Кабербэтчем. Они договорились с Алеком пойти в школу вместе, потому что тот обещал помочь разобраться в происходящем. Дрим был благодарен другу за заботу, потому что он уже не знал, куда деваться от переизбытка чувств. – Я не специалист по любовным делам. Вот вообще, – начал Алек, смущенно почесывая щеку. – Помогал только подруге, но там совсем другой случай был. Она не была так сильно влю… ну ты понял. Дрим не знал, что чувствовать по поводу того, что он безнадежен. – Не переживай, это не плохо, – поспешил добавить Алек. Он явно нервничал и уже жалел, что записался в советчики. – Черт, я не знаю, мне казалось, это будет легче. Эм, начнем с того, что ты опишешь, что чувствуешь к Джорджу. Когда, э-э, думаешь о нем. Хочу видеть картину с твоей стороны. И когда мы разложим все по полочкам в твоей голове, может, тебе будет легче поднять этот вопрос с Джорджем. Алек выглядел как человек, не совсем понимающий, что надо делать. Дриму было неуютно из-за того, что он поставил друга в такое положение, но ведь тот сам вызвался. – Ну-у… Это сложно. Я еще никогда не говорил об этом вслух. Это обязательно? – Мне мама говорила, что если проговорить мысли или чувства вслух или где-то записать, они обретают вес, и ты типа как будто можешь посмотреть на то, что происходит в твоей голове со стороны. И проанализировать. Если тебе лучше, то попробуй написать. Но по идее, эта, э-э, методика эффективней в режиме диалога, – сбивчиво произнес Алек. – Или нет? – Разговоры с психотерапевтами, говорят, помогают. А ты что-то вроде него? Только диванный вариант. Так что, видимо, лучше. Алек кивнул. – Просто попробуем. Может, у меня даже получится тебе помочь. Дрим задумался. Он не знал, что сказать, поэтому просто представил Джорджа. Его образ с легкостью возник в голове. Запутавшиеся в мягких кудрях закатные лучи и крошечные желтые лепесточки, ласковая улыбка, сияющий венок из одуванчиков и нежность в темных глазах. Сердце в груди Дрима затрепетало. – Я, ну, хочу обнимать, м-м, его. Джорджа. – Так, продолжай. – Всегда, – смущенно добавил Дрим. Ему казалось, что он вот-вот сгорит от стыда. – П-продолжай, – Але тоже был не в своей тарелке, но он все же пытался выглядеть спокойным. – И, ну, целовать. Хочу. Очень. Вообще когда я его вижу, то мне всегда становится хорошо, – постепенно Дрим вошел в кураж. – Я ощущаю легкость, будто я шарик, наполненный гелием. Мне трудно не улыбаться, когда Джордж рядом. Он как… солнце? Для меня. Возле него всегда тепло и светло. Все переживания и проблемы теряются, когда я с ним. Я счастлив, когда счастлив он, и причиной этого являюсь я. Мне хочется быть единственным, на кого он смотрит, единственным, кому он может доверить все, единственным, кто… – Так, притормози! – взвыл пунцовый Алек. – Я как будто с мамой очередной ее сериал смотрю, боже. Дрим почесал затылок и неловко улыбнулся. – Прости, занесло. Но это оказалось легче, чем я думал. И мне даже понравилось. – Не вздумай это повторять! – воскликнул Алек. – По крайне мере, при мне. Я скончаюсь. А вот перед Гоги повторишь. – Перед ним сложно, – проскулил Дрим. – Это Джордж, он может испугаться или, ну, разозлиться или нам будет смертельно неловко. Не хочу терять то, что есть. – Вот именно! Это же Джордж, о какой злости может быть речь? Только не в такой ситуации, поверь мне. – Но это не отменяет того факта, что я боюсь говорить Джорджу, что люблю его, – слова легко легли на язык, и Дрим даже удивился, что больше не боится признавать факт своей влюбленности. – Он не выглядит так, будто испытывает нечто такое, как я. Алек смущенно прокашлялся. – Ну, прям такое… я не знаю. Лично я не влюблялся никогда сильно. Обычно, это было легкое влечение. Но у всех же по-разному. Джордж может быть из тех, кто более спокоен в плане чувств. Но это ни в коем случае не отменяет факта взаимности. – Если она есть, – вздохнул Дрим. – Джордж наверняка считает меня просто хорошим другом. – Не спеши с выводами, – хмыкнул Алек. – Не спешу. Я уже проверял или типа того. – Что-о? – удивился Алек. – Когда это? Как? И почему вы тогда еще не вместе? – Видимо, потому что я для него только друг, – как можно безразличней сказал Дрим, но в груди его все сжалось от тоски. Он одновременно хорошо и не очень помнил ту ночь, когда решился на отчаянный поступок, чтобы проверить догадки. – Это было в тот день, когда ты к нам перевелся. Точнее, это было ночью. Я напился со старым знакомым и завалился к Джорджу, потому что тогда казалось, что без него я не смогу уснуть. Смутно помню, что было в целом. Мы болтали и, кажется, я немного компрометирующе себя вел, – Дрим шумно втянул воздух. Он хотел бы вернуться в ту ночь и оставаться в ней вечно. – А потом я поцеловал Джорджа. – Ты сделал что?! – вытаращился на него Алек. – Ты уверен? – Абсолютно, – кивнул Дрим, горько посмотрев на Алека. – Я долго целовал его и вроде лапал. Он не сопротивлялся, но, я думаю, он пытался меня вежливо отстранить. – Ты был пьян, тебе могло померещиться что угодно, – промямлил Алек. – Господи, мамины сериалы смотреть легче, чем слушать тебя. Дрим печально улыбнулся. – Джордж был тактичен. А еще трезв. И на утро он не вспоминал этот инцидент, а я просто сделал вид, что ничего не помню. Если бы Джордж ко мне что-то чувствовал, он бы поднял эту тему. Я был слишком очевидным, но он учтиво об этом решил не упоминать. Значит, Джордж дорожит нашей дружбой и не хочет портить ее неловкостью и смущением. – Мне кажется, ты делаешь какие-то не такие выводы, – задумчиво произнес Алек. Он все еще выглядел смущенным, и Дрим даже ощутил легкий укол вины, что вывалил на друга все это. Стыда, к его удивлению, не было. – Но об этом после уроков. Они уже пришли. Друзья ждали их у входа в школу. Квакити как обычно опаздывал, но остальные были в сборе. – Привет, ребята, – улыбнулся Карл. – Что-то вы сегодня долго. Алек, ты разве не на машине ездишь? – Сегодня решили прогуляться, – пожал плечами Алек. – И обсудить… кое-что. На немой вопрос Сапнапа он повел головой в сторону Дрима, затем кивнул на Джорджа. Карл вскинул брови, а Ник покачал головой. Дрим посмотрел на Джорджа в надежде выцепить его взгляд, но тот неожиданно отвернулся. Выглядел он подавленным. – Что-то случилось? Дрим протиснулся к другу, чтобы если что, тот мог сообщить ему одному. Но тот отодвинулся. Сердце Дрима болезненно екнуло. Он терпеть не мог, когда из-за него Джорджу было плохо, и был готов хоть удушиться, лишь бы увидеть дорогую улыбку. – Я что-то сделал не так? – он старался говорить спокойно. – Нет, – глухо отозвался Джордж. – Я просто очень плохо спал, и теперь болит голова. – Ты можешь попытать удачу и пойти к медсестре. Может, она на месте, – встрял Карл. – Или взломаем медпункт и наворуем целебных зелий для восполнения здоровья. Джордж вяло улыбнулся и покачал головой. – Может, я чуть позже отпрошусь. Не хочу пропускать тест по биологии. Так и случилось. После второго урока Джордж умудрился словить медсестру и отпроситься. Обычно в таких случаях Дрим проводил его домой на всякий случай, но сегодня тот отказался от сопровождения. И даже толком не попрощался. Дрим не мог не начать беспокоиться. Он выловил Алека и утащил его в старую курилку за школой. – Джордж на меня обижен, – тяжело дыша сообщил он. – И это невыносимо. – Спокойно, – Алек схватил друга за плечи и тряхнул. – Ему просто нездоровится. Еще вчера ему было дурно в конце вечера. Может, заболел. – Я всегда был с ним в такие моменты, – с болью произнес Дрим. – Всегда, когда ему плохо, я рядом. Он на меня полагается. Но сегодня… Я что-то сделал не так, но Джордж даже не говорит, что. Он впервые в жизни не сказал ничего и просто ушел. Паника постепенно захлестывала Дрима. – Притормози, – Алек пощелкал у него перед лицом пальцами. – Вернись в реальность. Джордж просто плохо себя чувствует. Это факт. Его обида на тебя это уже твои домыслы. Вот увидишь, завтра все прояснится. Дай ему сегодня время. Дрим кивнул. Но на следующий день ничего не прояснилось. И на следующий. Целый месяц все становилось только хуже, и Дрим не понимал почему. Джордж молчал, говорил, что все в порядке, но при этом упорно избегал друга и выглядел крайне грустным. Они перестали сидеть вместе. Даже на уроках, которые были общими только у них двоих. И это не на шутку испугало Дрима. Он не находил себе места. Советы Алека и Сапнапа Дрим уже попросту игнорировал, потому что те ничем не помогали. Он много писал Джорджу, подлавливал его после уроков и даже пытался пробраться ночью в дом в попытках узнать, что не так, но тот лишь говорил, что ему нужно побыть одному, чтобы с чем-то разобраться и смириться. Дрим не понимал, как и не понимали их друзья. Отчаяние пожирало его изнутри, и он не помнил, когда в последний раз нормально спал или чувствовал себя хорошо. Ему казалось, быть счастливым вообще невозможно, что это выдумки. Друзья были бессильны, потому что ни Дрим, ни, судя по всему, Джордж ничего не хотели объяснять. В итоге их компания практически распалась. Квакити и Карл часто стали зависать с Ники и Паффи, Сапнап и Алек метались между двумя друзьями в раздоре, но в итоге просто тусили по очереди с каждым. – Ну так же не может продолжаться вечно, – в который раз заявил Алек Дриму, протянув ему печенье в утешительном жесте. – Вы ведете себя как идиоты и делаете хуже всем вокруг, а не только себе. – Не моя вина, – буркнул Дрим. С недавних пор они вдвоем посещали музыкальную секцию. Алек вынудил его записаться с ним, чтобы не давать другу времени хандрить дома в свободные от паркура дни. Оказалось, у Дрима неплохо получалось петь, и им с Алеком даже предложили вместе выступить на мероприятии в честь Рождества. Они почти все свободное время тратили на тренировки. В какой-то мере Дриму становилось легче от этого, потому что беспокойные мысли о Джордже покидали его во время репетиций. – Твоя тоже, – фыркнул Алек, застегиваясь. – Джордж молчал как партизан, а ты кидался на него, душил расспросами и требованиями прояснить ситуацию. Со стороны выглядело жутко. – Я хотел узнать причину такого отношения ко мне, – Дрим холодно взглянул на друга. – Мне было слишком больно, чтобы заботиться о том, как я выгляжу со стороны. Алек примирительно поднял руки. – Эй, не рычи. Я просто сообщаю свои наблюдения. Дрим со злостью хлопнул дверкой шкафчика. Проходящая мимо Паффи ойкнула, испугавшись громкого звука. – А теперь ты еще на людей кидаешься, – добавил Алек. – Я просто закрыл дверку! – рявкнул Дрим. – И кинулся на меня с намерением загрызть насмерть, – хмыкнул Алек. – Мир не вертится вокруг тебя и Джорджа, так что возьми уже себя в руки и перестань быть мудаком. Рано или поздно наш Гоги заговорит, и все наладится. – Ничего не наладится, – Дриму казалось, что он сейчас воспламенится от переполняющей его злости. – Уже поздно для болтовни. – Прекрати утрировать, – закатил глаза Алек. – Слушай, с такой любовью к драматизации тебе прямая дорога в писатели. Или читать монологи Гамлета на сцене. – Я не драматизирую. Тот, кого я люблю больше жизни, без каких-либо объяснений бросил меня и делает вид, что все в порядке. По-моему, я еще слишком спокоен. – Окей, Гоги – идиот, поступивший как свинья, но ты же знаешь его как облупленного, разве нет? – Алек положил руку на плечо Дрима. Тот вздохнул, слегка расслабляясь. Прикосновения друзей всегда положительно на него влияли. – У него явно есть причина, хоть и глупая наверняка, вести себя так. Вскоре он созреет на разговор и тебе нужно будет просто выслушать его. А там уже разберетесь что к чему. Дрим нахмурился. – Он не выглядит созревающим для чего-то, – пробубнел он, покосившись на Джорджа в компании Карла и Квакити. Все трое непринужденно беседовали с улыбками на губах. Образ друга, щебечущего на днях с какой-то девчонкой, на миг вспыхнул в его голове, и это воспоминание глухой болью отозвалось в груди. Джордж выглядел так, как будто у него все нормально. – Просто перестань спешить и накручивать себя. Все наладится, – голос Алека звучал спокойно. За этот месяц он здорово научился контролировать свои эмоции, и было трудно понять, когда он блефует, чтобы угомонить друга, а когда действительно в чем-то уверен. – Дай ему время. А пока давай сосредоточимся на репетициях. Когда вы помиритесь, тебе же надо будет впечатлить чем-то Гоги. Дрим вяло улыбнулся. Он не верил, что Джордж решится на хоть что-то, поэтому попытался смириться с тем, что его солнце никогда больше не выглянет из-за туч. В этом ему помогал паркур, пение и алкоголь с бара родителей. Он периодически таскал у них незаметно виски или вино, строго контролируя количество употребляемого. Чем меньше Дрим позволял себе думать, тем было легче. Он старался больше спать, чему способствовало вино, без которого его сон был прерывчатым и полным кошмаров. А на тренировках он просто выкладывался на полную. Все это помогало ему держаться на плаву, находясь в одном помещении с Джорджем. И Дрим практически смирился со своей печальной участью, когда причина всех его мук вдруг не написала ему, а потом и вовсе не пришла на тренировку. Еще и в его толстовке, которую он ей подарил. Дрим думал, что стойко выдержит разговор, но его будто закоротило. Он не мог больше видеть Джорджа, слышать его голос. Это причиняло невероятную боль. Желание сгрести друга в охапку и сжать в крепких объятиях и желание избить его, а потом убежать на край света, сцепились, и в душе Дрима началась буря. Он не мог больше выносить происходящее. Закончив разговор, он вернулся на тренировку и так начал усердствовать, что едва не переломал себе все кости. Но Дрим хотел этого. Казалось, телесная боль заглушит душевную, которая снедала его так долго. Остаток дня миновал будто во сне, а на утро он обнаружил у себя множество синяков на пару с невыносимой болью в запястье. Оно опухло, и мама затолкала его к врачу. Оказалось, что это вывих. Мама вновь завела шарманку о том, что паркур – опасная деятельность, хотя покалечился Дрим впервые. Джордж в школу не пришел, и это радовало: он не знал, сможет ли он держать себя в руках при виде него. Друзей удивили его травмы, ведь в таком состоянии он пришел впервые. Дрим отмахнулся от них всех. Но Сапнап все же прицепился к нему. Не зря они дружили давно. – Ты же это не специально? – осторожно поинтересовался тот. – Я помню, как раньше… – Не специально, – огрызнулся Дрим, осторожно почесав щеку, на которой был синяк. – Вчера был не в настроении, поэтому потерял бдительность и упал с крыши. Сапнап округлил глаза. – Ого, и сколько хп сняло? – У меня осталось одно сердечко, – мрачно пошутил Дрим. – Ха, ты и не с таким выживал. И все же, – осторожно начал Сапнап, – если ты вновь ощущаешь ту самую потребность калечить себя, чтобы справиться, как было в детстве, ты сразу говори. – Можешь не волноваться. Паркур отлично помогает мне не думать о таком, – вздохнул Дрим. – Спасибо за заботу, что ли. Сапнап с ухмылкой хлопнул его по плечу. – Кстати, эм, я тут смог разговорить Джорджа на днях… Взгляд Дрима потемнел. – Не хочу ничего об этом слышать, – отчеканил он. – Эй, не ты ли добивался этого все время? – нахмурился Сапнап. – Сейчас мне уже это не нужно. – Еще как нужно, не притворяйся. Они сверлили друг друга недовольными взглядами, пока Сапнап не выдержал и не отвернулся. – Ты воспринимаешь все гораздо более чувственно, чем он. И, кажется, Гоги даже не подозревает, что заставил тебя так сильно страдать, – сказал он тихо. – Если бы ты сказал о своих чувствах, то этого можно бы избежать. Точнее, если бы вы оба это сделали. – Теперь подозревает, – не своим голосом произнес Дрим. – Что? – Теперь он в курсе, что мне было очень плохо. Он приходил ко мне вчера на тренировку и пытался… поговорить. – Что-о?! И почему я не вижу вас радостно щебечущими друг с другом, как было раньше? Дрим закусил губу. – Я ему высказал все в лицо и прогнал. Сапнап застыл с открытым ртом, а затем хлопнул себя по лбу. – Вы оба – ходячая катастрофа, – констатировал он. – Разберись с этим. Срочно. Иначе я набью вам морды и запру в чулане. Сказав это, Сапнап развернулся и пошел на свой урок. А Дрим пораженно смотрел ему вслед. Он не знал, что ему делать. Все хорошее, казалось, было утрачено. Навсегда.