Глупые мальчики

На предложение поговорить Дрим не ответил, а неловкую попытку Джорджа перехватить его в столовой, когда вся их компания была в сборе, он мастерски проигнорировал. Это было хуже, чем удар ножом. – Э-э, Гоги? Ты как? – взволнованно спросил Алек, обменявшись растерянными взглядами с остальными. Джордж не ответил. Не смог. Обида комом стала поперек горла. Он часто задышал, пытаясь успокоиться. Рой беспокойных мыслей жужжал в его голове, но он усиленно не цеплялся ни за одну из них. Потому что если Джордж начнет думать, то он позорно разревется посреди столовой. – Пойду подышу воздухом, – выдавил он и поспешно отправился на улицу. Вслед ему что-то кричали друзья, но Джордж не слушал. Он жаждал уединиться, чтобы пережить бурю в своей душе без лишних глаз, поэтому завернул за угол школы. Здесь раньше часто курили ученики, пока учителя не заметили это. Теперь эта небольшая засоренная бычками и фантиками ниша пустовала. И Джордж совершенно не ожидал здесь встретить учителя химии с сигаретой в руках. – Неловкая встреча, – спокойно произнес Филза. – Думал, ученики здесь больше не курят. Джордж стоял с открытым ртом. Все слова улетучились из его головы. Он не знал, что ему делать. Ком в горле мешал дышать, а зрение постепенно размывалось. – Все окей? Ты выглядишь расстроенным, – нахмурил брови Филза. – Неужели факт, что я курю, разбил тебе сердце? А вот не зря я пря... Джордж? Слезы покатились из глаз, и Джордж откинулся на ближайшую стену, уткнувшись лицом в ладони. Ему было стыдно перед учителем, но он не мог больше выносить давления эмоций. Внутри него все болело. Обида словно яд разъедала его внутренности, опаляла его грудь и растекалась по венам. Джорджу хотелось на кого-то накричать, обвинить во всех бедах. Хотелось схватить Алека за грудки, врезать ему и послать куда подальше. Вместе с Дримом. – Вряд ли тебя так впечатлило наличие вредных привычек у преподавателя, – голос Филзы звучал словно издалека. – Предлагаю успокоиться и поговорить. Словами можно многое решить. Джордж ничего не ответил, осев на землю. Он хотел, чтобы Филза ушел и забыл об увиденном. Но разве его желания когда-либо сбывались? – Джордж, ты слышишь меня? Парню реветь на территории школы не стоит. Лучше успокойся сейчас, а слезами уже будешь заливать дома подушку. Джордж собрался с силами и отлепил влажные ладони от лица. Филза уже стоял рядом. На его лице смутно проглядывалось беспокойство, но он был все так же флегматичен. Всхлипнув последний раз, Джордж вытер лицо рукам. – Уже лучше, – по-деловому кивнул Филза, а затем неожиданно сел рядом. – Готов поговорить? Джордж кивнул, ощущая себя странно от такой фамильярности учителя. Пускай даже Филза и был «своим» для учеников, он все еще оставался преподавателем. – Могу предположить, что причина твоих слез кроется в области любви. Сердце Джорджа сжалось, и он медленно кивнул, шмыгнув. Филза вдруг начал копаться в своей сумке, пока не выудил оттуда пачку сухих салфеток. Он протянул ее Джорджу, и тот растерянно взял их. – Как Вы угадали? Филза улыбнулся уголком глаз. – Я прекрасно помню, что во времена старшей школы было у меня и многих моих одногодок на уме. Учеба, конечно, волновала, но не так, чтобы прятаться по углам и реветь из-за нее, – от этих слов Джордж слабо улыбнулся. – Первая любовь чаще всего поражает как раз в старшей школе. И обычно она самая сильная, от чего самая болезненная. Джордж не знал, что сказать на это. Он просто хотел исчезнуть. Или вернуться в то время, когда Дрим был с ним. Возможно, он бы даже рассказал ему о своих чувствах. – А еще я просто наблюдательный, – улыбка на лице Филзы стала более явной, но она была добродушной. Джордж непонимающе нахмурил брови. – Я предполагаю, что знаю, кто не дает покоя твоему сердцу. Если быть более точным, то я уверен в правдивости своих предположений. Джордж испуганно уставился на свои колени. Неужели даже учитель в курсе? – Не переживай, я не утруждаю себя осуждением людей, – быстро добавил Филза, по-своему растолковав выражение лица ученика. Легче от этого Джорджу не стало. Если буквально все видели его, как ему казалось, тщательно сокрытые чувства к Дриму, то, вероятно, и сам Дрим их видел. И он мог не поднимать эту тему, чтобы не обременять их дружбу неловкостью. Это казалось правдоподобным. Глаза вновь защипало. – Я не думаю, что в моих словах есть нечто такое, что должно было вызвать у тебя такую реакцию, – в голосе Филзы звучало удивление. – Но все же, на какие такие мысли я тебя натолкнул, что ты вновь выглядишь так, как десять минут назад? Джордж шмыгнул и вытер нос салфеткой. – Если все видели, что я чувствую, значит, ни для кого в этой школе это не тайна, даже для… Договорить у Джорджа не хватило сил. – Во-первых, не все, а только твои друзья. И я, но я уже упоминал о своей наблюдательности, – Филза был воплощением спокойствия. – Во-вторых, люди склонны не замечать, что в них влюблен кто-то, если сами испытывают к этому человеку чувства. Сердце Джорджа екнуло. – Что-о? – Не спеши надумывать, – Филза поднял ладонь. – Именно из-за этого ты и сидишь здесь в таком состоянии. Джордж закусил губу и с большим трудом заставил себя не думать ни о чем. – По своему опыту знаю, что тяжело говорить о своей любви кому-то, а в особенности тому, кому она адресована. Это страшно, неловко и страшно-неловко. Но лучше сказать и посмотреть, что получится, чем мариноваться в своих чувствах и мыслях, а затем с сожалением смотреть в хвост уезжающему поезду. Филза замолчал, достав пачку сигарет. – Не возражаешь, если я закурю? – Джордж покачал головой, и учитель щелкнул зажигалкой. – Скоро конец перемены. Пойдешь на уроки? Джордж удивленно посмотрел на Филзу. Тот пожал плечами. – Мне кажется, тебе сейчас не до уроков. В данный момент результат от попыток учиться будет нулевой, потому что твоя голова забита другим, – изо рта Филзы вырвалось сизое облачко. – Лучше приведи себя в порядок, а потом догоняй то, что пропустил. – Вы – удивительный учитель, – пораженно пробормотал Джордж. – Я просто хороший педагог, который любит свою работу и не забывает, каково это – быть молодым и глупым, – уголок Филзы приподнялся в улыбке. – Я передам, что увидел, как тебя стошнило или что-то в этом роде, поэтому отпустил домой. Все равно к медсестре никто не ходит. Джордж улыбнулся. – Наконец тучи на небе разошлись, – Филза одобрительно кивнул, глядя на него. – Видишь, слова помогают. – А-а… – Джордж замялся. – А мне слова помогут? Я пытался, но… – его грудь сжалась от боли. – Но меня игнорируют. – Исходя из моих наблюдений, вы оба поразительно сильно любите молчать и воспринимать свои догадки как факты. Нет таких ссор, которые нельзя решить словами при желании. И все, что для этого нужно – это искренность. Джордж сидел, оглушенный услышанным. Его привело в этот грязный уголок курильщиков отчаяние, но сейчас он был поразительно спокоен. Ему все еще было грустно, но теперь уже дышалось гораздо легче, а в голове прояснилось. Филза, оказывается, прекрасно умеет успокаивать. Джордж проникся к нему еще большим уважением. – Вижу, тебе уже лучше, так что пора нам расходиться, – затушив сигарету, Филза встал. Он отряхнулся и приложил палец к губам. – Никому ни слова, что я пыхчу как паровоз. – А Вы не говорите никому, что я плакал как девчонка, – Джордж схватился за протянутую учителем руку и поднялся. – Я – могила. Отсалютовав ему, Филза отправился прочь. – Спасибо! – вдогонку крикнул ему Джордж. Оказавшись дома, он принял душ, чтобы окончательно смыть с себя плохое настроение. Джордж твердо решил последовать советам Филзы сегодня же, поэтому старался отгонять от себя навязчивые мысли о плохом. Ведь он действительно мог надумать многое и верить в это, тем самым сделав истиной. Поэтому отныне Джордж запретил себе нагонять тучи. Запоздало он осознал, что не сообщил друзьям, куда пропал. В телефоне было несколько сообщений от Сапнапа, который говорил от имени всех. «И куда ты пропал?» «Чувааак?» «Филза сказал что тебе нездоровится D:» «Дрим выглядел обеспокоенным и я уверен что из-за тебя» «ОТПИШИСЬ ГОГС А ИНАЧЕ МЫ БУДЕМ ШТУРМОВАТЬ ТВОЙ ДОМ» Последнее сообщение было явно от Квакити, который любил писать с включенной капитализацией. Джордж улыбнулся. «я в порядке. Мне и правда нездоровилось и Филза отправил меня домой восстанавливать хп» Он старался не думать о сообщении, где упоминался Дрим. Джордж решил поговорить с ним сегодня, подловив его во время занятий по паркуру, и не собирался давать себе поводов надумывать, пока они во всем не разберутся. Тщательно обдумав слова, которые скажет Дриму, Джордж отправился в место, где проходили его тренировки. Он долго колебался, прежде чем надеть толстовку друга. Почему-то это казалось важным жестом. Джордж пришел как раз во время перерыва. Поначалу он прятался за углом, глядя на болтающего с кем-то Дрима. Тот казался веселым, но в его движениях проскальзывало напряжение. Потоптавшись на месте несколько минут, Джордж направился к нему. Его сердце грохотало, а ладони вспотели. Хотелось сбежать, но в таком случае он рисковал оставаться в подвешенном состоянии еще долго. – Дрим? Можно тебя на минутку? Тот удивленно уставился на Джорджа. Его глаза расширились, когда он увидел толстовку. – Я занят, – слетело с его губ. – Да ладно, потом договорим, – собеседник хлопнул его по плечу и ушел. Дрим поджал губы и смерил Джорджа раздраженным взглядом. – Чего тебе? Резкий тон поубавил уверенность Джорджа, но он быстро ее восстановил. – Хочу поговорить и… извиниться, – сказал он, смело глядя на Дрима. – А я не хочу, – холодно ответил тот, отведя взгляд в сторону. – Тебе лучше уйти. Джордж сжал руки в кулаки, пытаясь сохранять спокойствие. – Послушай, я виноват, очень виноват, и мне очень жаль, что я был с тобой холоден… – Холоден?! – в голосе Дрима звучала боль. Он схватил Джорджа за руку и отвел подальше от любопытных глаз. Когда они оказались в проулке, он резко толкнул друга к стене. Джордж от неожиданности едва не упал и больно приложился локтем о кирпич. – Ты меня жестоко игнорировал сколько? Месяц! Блядский месяц ты меня динамил как мог! – он сорвался на крик. – Я пытался понять, что сделал не так, что ты начал избегать меня, но ты лишь огрызался. Мы много ссорились, но причин этих ссор я до сих пор не знаю! Ты будто возненавидел меня за что-то, и я почти смирился с этим, а теперь ты вдруг снизошел до разговора, великолепно! Дрим тяжело дышал, и Джордж с отчаянием осознал, насколько был слеп. – Мне было очень больно и больно до сих пор, – тихо продолжил Дрим. – Это невыносимо. В уголках глаз Джорджа начало жечь вновь, но он сглотнул давящий ком. – Я… прости, – сипло сказал он. – Я хочу объясниться. – А я не хочу! – глаза Дрима к ужасу Джорджа тоже стали влажными. Он никогда не видел, как его друг плачет. – Что я могу сделать, чтобы ты захотел меня выслушать. Чтобы ты меня простил? – спросил он дрожащим голосом. – Ничего. Поздно уже для разговоров. Мне пора на тренировку. Дрим выглядел как побитая собака, а его больной взгляд пригвоздил Джорджа к стене. Не говоря больше ни слова, он ушел. В его сторону Джордж больше не смотрел. Собравшись с силами, он выдвинулся домой, где спрятался под одеялом и пролежал почти неподвижно до поздней ночи, давясь слезами и осколками своего сердца.