Пылающая Зависимость

-Пожалуйста, Чайлд, не надо! Умоляю тебя, я сделаю все! —возможно, в любой другой ситуации Люмин бы так не сказала, но она была уже сломлена предвестником, что так хотел овладеть ею. На миг Тарталья даже останавливался и растягивал момент жгучей боли, что должна была причинить страннице невероятно больные ощущения. -Слушай, может, если ты будешь молить меня усерднее, то я при малейшей вероятности соглашусь, – на его слова никто не ответил, и вышла небольшая пауза, ещё более нагнетающая и тяжёлая, –ну же, ты разве не хочешь пощады?.....Хорошо, я тебя понял. -Чайлд… — в этот же момент спичка упала на платье Люмин, и оно мгновенно вспыхнуло ярким пламенем. -Я давал тебе шанс. Платье начало ещё сильнее причинять боль Люмин, ведь на ее одежде были металлические части, которые начали нагреваться и обжигать ее тело ещё сильнее. -Я даже не думал, что ты продержишься так долго, обычно мои жертвы сразу же молят о пощаде, ведутся на мою ловушку и умирают. Кстати, это была подсказка, что так просить не стоит, — снова последовала длительная пауза, в тиши слышался лишь звук огня. — Отныне ты только моя, и ничья больше. Сразу же после этих слов Тарталья активировал свой гидро глаз бога, в последствие чего потушил ее горящее платье. Ритм дыхания Люмин был нарушен, и обрывистые вздохи иногда перерастали в всхлипы, и порой даже стоны от боли. -Ты такая смелая. Ну, да, неудивительно, ты же пошла на встречу с предвестником, который почти убил тебя, что является похвальным поступком. Знаешь, если ты будешь держаться дальше, то я, может быть, проявлю сострадание и хотя бы не буду держать на цепи, как придворную псину, –дернув за висевшую цепь, дабы заострить внимание Люмин со стеклянным взглядом на себе, –я с кем разговариваю? Звонкая пощёчина и прошедший электрический ток по лицу Люмин заставил ее сразу же обратить внимание на своего похитителя. Щека мгновенно покраснела, но Люмин все ещё не подавала признаков активности, из-за чего Чайлд томно вздохнув удалился за дверью, издавшей максимально неприятный звук. Через несколько минут дверь открылась с таким же противным звуком, и металлическая чашка с характерным звуком грохнулась на пол, заставляя путешественницу поднять глаза на фигуру в темноте. -Раз ты не отрицаешь того, что ведёшь себя как придворная псина, то и должна полностью соответствовать. Сегодня ты должна тренировать свою выдержку, поэтому я поставлю перед тобой чашку с молоком, и ты сможешь пить только когда я скажу. Отказы не принимаются. Открыв бутылку молока, Чайлд с высока налил его в чашку, испачкав саму странницу, сидевшую абсолютно неподвижно и лишь подчинявшуюся приказам своего отныне хозяина, и свои сапоги. Сделал он это специально, дабы унизить и сломить путешественницу. -Какая жалость. Похоже, тебе придется убрать это, но ведь ты собака, и лапами сделать этого не сможешь. Поработай язычком, хорошо? Отчаянно начав вылизывать молоко с обуви Чайлда, она сама не заметила, что ей нравятся эти унижения. Или же, это просто какие-то проблемы, связанные с ее порабощением? -Какая же ты отвратная. Меня чуть не стошнило, –скривив лицо в гримасу отвращения, он отпрянул от нее, оставшись на небольшом расстоянии.–Разве адекватному человеку понравятся такие унижения?.. Ох, прости, я забыл. Отныне ты просто жалкая псина. Ты обязана подчиняться мне, иначе тебе будет хуже. -Я не псина! Прекрати меня так называть! –Люмин буквально прокричала эти слова, о чем в последствии пожалеет, ведь слово хозяина — закон. Резкий удар в ребра ногой заставил Люмин скривиться от боли, и после чего изогнувшись чуть ли не завыть, ведь Тарталья силен. Очень силен. Тарталья чуть ли не перешел на крик, ему очень не нравилось, когда ему перечат: -Кто дал тебе разрешение разговаривать? Ты хочешь, чтобы тебя в таком виде увидели люди, твои друзья? Да даже твой братик увидит это, я обещаю. Присев на корточки перед лежащей и тяжело дышащей Люмин он взял ее за волосы, резко дёрнув на себя, чтобы заострить на себе внимание. А, его способы привлечения внимания немного. Странные. -Знаешь, что я хочу с тобой сделать? Да ты должна быть будешь мне благодарна, что я так добр к тебе. Я уже мог вывести тебя на улицу в таком виде, но вот только цепь я бы взял толще. Я бы заставил тебя лаять на прохожих, чтобы тебя посчитали на сумасшедшую. Попросила бы о помощи — я бы завел тебя за угол и отрезал язык прямо там, –периодически между ними возникали длительные и неожиданные паузы, заставляющие Люмин трепетать от ужаса, ее сердце сжималось каждый раз после таких пауз, ведь неизвестно, что у него на уме, –знаешь, я могу сделать это прямо сейчас. Или же нет? Может, мне подождать, чтобы ты истрепалась и сломалась ещё сильнее, а? Хотя, я могу сделать это прямо сейчас. Резкое движение его руки заставило Люмин дёрнуться от неожиданности, и она боялась, что он снова ее ударит, или что похуже. Немного пошарив рукой по карманам, он наконец-таки нашел маленький ножичек. Свет от яркой полной луны светил в маленькое окошко так ясно, что перочинный ножик блеснул в его руке. -Что ты собираешься сделать.? — Люмин снова буквально вздрогнула от осознания серьезности всей ситуации. -Я же говорил, что отрежу тебе язык, если ты будешь себя плохо вести.