У Хозяина Болота

Мама всегда говорила маленькому Паше, что болото — очень страшное и опасное место, причём любое болото, но их, располагающееся в дремучей чаще местного леса — особенно. По её рассказам, трясина не только утянула не один десяток простых смертных, охотников и ушедших за травами целителей, но и породила множество ужасных по своему виду чудовищ, которые тоже были не прочь полакомиться человечинкой. А главным над ними был сам Хозяин Болота. Хозяин мог предстать перед путником в облике благородного легконогого оленя, изящного камышового кота или маленькой радостной птички, а мог обернуться прекрасным юношей и завести в топь, обманчиво просто ступая по крепким на вид кочкам, чтобы потом сидеть на тонкой ветви ивы, наблюдая, как человек барахтается в затхлой воде, либо просто прикончить и безжалостно съесть, обездвиженного. Хозяина Паша боялся больше всего. Правда, вспомнил он об этом только тогда, когда было слишком поздно: он успел забрести в глушь, пытаясь отыскать спрятавшихся в лесу во время игры друзей, и уже чувствовал, что мох под ногами волнуется, будто поверхность болота. Так и оказалось: секундой позже нога мальчика по щиколотку провалилась в трясину и накрепко увязла. Паша в ужасе попытался выдернуть ногу, но только провалился уже второй и по колено. Он изо всех сил схватился за ветку ближайшего дерева — хрупкой молодой ивы, нависавшей над безопасной с виду поляной — и закричал: — Помогите! На помощь, кто-нибудь! Лес отозвался глухой тишиной. Людей не было, наверное, на километры вокруг: так далеко он успел заплутать. Никто не мог прийти на помощь. Однако Паша продолжал кричать, судорожно перецеплясь по ветке, утопая всё глубже и уже почти животом чувствуя холодную болотную воду, пока не сорвал голос и не закашлялся, заходясь одновременно рыданиями. Ситуация была безвыходной, и мальчику уже начали чудиться подходящие к нему со всех сторон кикиморы. Их глаза жадно блестели из тени деревьев, и Паша уже представлял себе, как его холодное тело достанут из трясины тонкие, похожие на сухие ветки руки, и острыми когтями будут рвать плоть, жадно её пожирая. От таких мыслей он расплакался ещё сильнее и случайно выпустил ветку, тут же вернувшуюся на недоступную ему теперь высоту. Из кустов с шуршанием что-то вылезло, и Паша вскрикнул, прикрывая лицо руками, но тут же одумался, вспомнив сказки про отважных героев, и грозно взглянул в глаза своей, казалось бы, смерти. Глазами смерти на него смотрел большой чёрный кот, сидящий, казалось, на той же топи, в которой тонул мальчик. — Ну что ты пялишься? — сердито спросил тот, скрестив руки на груди. В его положении жест выглядел до ужаса смешно. — Да так, — спокойно ответил кот, махнув хвостом. — Любуюсь. Кого это тут такого в мою вотчину занесло. Вернее, засосало. Паша обмер. — Да не боись ты так, — кот потянулся и бесшумно обернулся человеком. На вид бывшему коту можно было дать лет шестнадцать, максимум, двадцать, пол угадывался с трудом — голос был довольно высоким и мелодичным, черты лица отличались изяществом и остротой, а чёрные кудри волос струились чуть не до пояса, собранные на затылке в низкий хвост. По всем признакам, перед Пашей сидела хрупкая девушка, внимательно разглядывая его бледно-бирюзовыми, водянистыми глазами. — А я думал, что хозяин болота — мужчина... — очень нетактично вслух подумал Паша, заворожённо пялясь в привлёкшие его внимание глаза. Существо фыркнуло и тряхнуло копной кудрей, гордо подняв голову и открывая взгляду мальчика некрупное адамово яблоко. — Правильно думал, маленький ты негодник, — возмущённо ответил он, давая ойкнувшему Паше щелбан. — Ну так что, представляться будешь? — А мне мама говорила нечисти имя своё не говорить, — мальчик насупился. — Это власть большую даёт. — А тебе мама не говорила, что маленькие мальчики, по грудь утонувшие в болоте, имеют очень маленький шанс выбраться самостоятельно? — передразнил его Хозяин, устраиваясь поудобнее. — Но если уж ты такой хитрый маленький гадёныш, я могу пообещать, что открою тебе своё, всё равно с таким умением попадать в неприятности ты скоро вляпаешься похуже и никому это сказать уже не сможешь. — Я обещаю, что не скажу! — вскинулся Паша, ёжась: вода уже дошла почти до подмышек. — Именем своим клянусь, меня Паша зовут! Пожалуйста, господин Хозяин, вытащите меня! — Какие мы резвые стали, — ехидно усмехнулся тот, вставая на ноги и протягивая Паше руку. — Хватайся, Пашка. Мальчик послушно вцепился в не по-человечески холодную ладонь и почувствовал, как трясина не то, что отпускает — сама выталкивает его на поверхность. Вскоре он уже твёрдо стоял на том самом месте, где только что тонул, крепко держась за руку Хозяина, и растерянно пялился себе под ноги. — А я Балор, кстати, очень приятно, — сообщил ему доверительным шёпотом на ухо хозяин. Дыхание его пахло тиной, ряской и затхлостью. Паша кивнул рассеяно и добавил: — Мне тоже приятно... — Ещё бы. Ты бы тут сдох без меня, дурачок, — беззлобно хмыкнул Балор, улыбнувшись уголком губ. — Так что, домой? Или хочешь в гости? — А если я выберу "в гости", я там и останусь? — осторожно спросил Паша, нерешительно переминаясь на месте. — Какой смышлёный! — восхитился Балор, с умилением глядя на Пашу и свободной рукой по голове поглаживая. — А ты что думал, я тебя отпущу, если ты будешь знать, где я живу и как туда пройти? Я же не просто так прячусь. Но сам посуди, жить со мной, в окружении свиты, учиться колдовству... Ты можешь стать почти бессмертным, Паш! Можешь открыть величайшие тайны, которые кроме тебя знает от силы пара человек! Можешь стать самым могущественным, самым сильным, самым... — Балор восторженно взмахнул рукой, — Я даже не знаю, каким! Ты будешь лучше любого человека, и цена за это — всего-то твоя прошлая жизнь. Десять... Ну ладно, ладно, убедил, одиннадцать лет скуки, которые ты просто-напросто забудешь. Ты даже не узнаешь, что когда-то был человеком. Ты станешь моим полноправным наследником, ты будешь править этим лесом наравне со мной! Паша шмыгнул носом. — Но я не хочу быть твоим наследником, — протянул он, искоса смотря на Балора. Тот вскинулся и фыркнул. — Пф, пошли тогда, выведу тебя из леса. Я-то думал, ты правда умный, а ты дурачок... Он зашагал в сторону, противоположную той, откуда пришёл на поляну Паша, и мальчик поспешил за ним, стараясь не отставать. Через несколько минут Балор хмыкнул. — А что, статус наследника – единственное, что тебя смутило? Кем же ты ещё можешь быть, по-твоему? Паша насупился и отдёрнул руку, засовывая обе в карманы. В карманах влажно хлюпала болотная тина. — Вот вырасту, приду сюда... — начал он, но Балор перебил: — И что? И думаешь, когда вырастешь, ты правда найдёшь это место? Да даже если так, думаешь, я буду здесь, ждать тебя? Ну уж нетушки, нужен ты мне больно. Паша фыркнул, точно как Балор парой минут ранее, и продолжил: — Вырасту, приду, найду тебя и женюсь. Балор закашлялся, опираясь на ближайшее дерево, а прокашлявшись, рассмеялся звонко. — Во имя самого Мерлина, мальчик, ты что, простудился и у тебя бред? Женишься на мне? Или хотя бы на кикиморе какой-нибудь из моей свиты? — На тебе, — неуверенно заявил Паша. — Ты хороший. Балор присел на корточки, чтобы его глаза находились на одном уровне с Пашиными, и проникновенно сообщил: — Знаешь, если ты правда сможешь меня найти через столько лет, да ещё и будучи простым смертным, я, пожалуй, проигнорирую то, что мальчики с мальчиками не женятся, и выйду за тебя. По рукам? — он протянул вперёд руку. — По рукам! — заявил Паша, сжимая ладонь Балора своей детской ладошкой. — Я тебя обязательно найду! Уже выведя мальчишку на лесную опушку и из безопасного места в кроне дуба наблюдая, как его обнимает заплаканная мать, Балор хмыкнул, косо посмотрев на свою ладонь. В ней незримым обещанием остались слова, и его, и мальчика, и только сейчас Хозяин Болота усомнился в том, насколько хорошо он продумал свою клятву. — А мальчишка ведь упёртый, — подумал он вслух. — И потенциал в нём есть... Неплохой потенциал. Жалко такого людям оставлять. Но если он проворонит свою силу — сам дурак будет, а если нет... — Балор хмыкнул, улыбнувшись уголками губ. Впервые за долгое время улыбка его была искренней, живой, а не судорогой мёртвого лица. — А если нет, то всё равно будет мой.